Вражда

— Я не люблю тебя, — уверенно заявлял Хибари Кёя в ответ на неприятные замечания Рокудо Мукуро. — Знаю. Однако ты не можешь без меня. Как бы Хибари не хотелось отрицать свою зависимость, потребность в чёртовом иллюзионисте, для них обоих являлось очевидным обратное. Кёя не испытывал никаких нежных чувств к Мукуро, но ему жизненно необходимо было сминать его губы, вдыхать запах тела, прижимать к себе и хоть ненадолго сливаться воедино. Жизнь превращалась в серую однородную массу без этих вспышек безумия. И Кёя знал, что Мукуро нуждается в нём не меньше. — Разве хищник станет отпускать свою добычу, пока не перегрызёт ей шею? — Оя-оя. Можешь убеждать себя дальше, — усмехнулся Мукуро. — Когда в следующий раз придёшь «загрызть меня до смерти» принеси хоть коробку конфет. Ку-фу-фу. Хибари закончил застёгивать пуговицы и кинул ледяной взгляд на всё ещё лежащего на диване обнажённого любовника. Подняв с пола пиджак, Хибари покинул проклятое место. Он знал, что вскоре вернётся.

***

Они не общались по телефону и не лезли в дела друг друга. Хибари было плевать, чем занимается Рокудо, если это не касалось Намимори. Когда Савада созвал всех хранителей на срочное собрание, Кёя нехотя пришёл и надеялся позже выплеснуть своё раздражение в драке с Мукуро, но его жестоко обломали. Рокудо Мукуро, как обычно, действуя в одиночку, умудрился добиться своего, но теперь валялся при смерти в больнице. Ещё более злой и раздражённый Хибари, плевав на все дела и планы, сразу после собрания отправился к нему. Мукуро после тяжёлой операции лежал без сознания в отдельной палате. Его лицо закрывала кислородная маска, а рядом пищали приборы. — Его жизни уже ничего не угрожает. Он родился в рубашке. Хибари бы поспорил. Далеко не благодаря везению Рокудо выходил живым из передряг. Однако, услышав слова врача, Кёя испытал облегчение и понял, в каком напряжении находился до этого. Хибари не стал сидеть возле Мукуро, а встал у окна. Пиканье приборов резало слух, но Кёя не спешил уходить. От одного нахождения в замкнутом пространстве с Мукуро ему почему-то становилось легче. На больничной кровати Рокудо выглядел неправильно. Словно уже этим нарушал правила дисциплины. Или, наоборот, слишком хорошо их соблюдал, что тоже раздражало. Кёя и сам определиться не мог. Одно он знал точно: он не хочет видеть Мукуро таким. Врач говорил, что Рокудо скоро очнётся. Хибари два дня ждал этого «скоро». Он даже успел купить коробку конфет. Сам не зная, зачем потакает капризам добычи.

***

Мукуро открыл глаза и, заметив неподалёку Кёю, вызывающе усмехнулся. — Оя-оя, скучал, Хибари Кёя? Кёе вновь захотелось смять его губы и загрызть до смерти или хотя бы заткнуть и покусать. Мукуро совсем не возражал. Он широко улыбнулся и провокационно посмотрел глаза в глаза. Хищник вновь угодил в капкан своей добычи и поддался инстинктам. — Я загрызу тебя до смерти, — с предыханием в какой уже раз пообещал Хибари, забравшись на кровать. Никто из персонала больницы не решился выгнать Хибари Кёю после окончания часов посещения, и ночью все старались игнорировать недвусмысленные стоны из палаты. Хибари ушёл рано утром в хорошем настроении и даже никого не загрыз до смерти. Рокудо тоже не стал долго задерживаться в больнице и, наложив на себя реальные иллюзии, выписал себя в тот же день. Казалось, ничего не изменилось. Вот только коробки с шоколадными конфетами начали появляться в Кокуё-ленде регулярно…