Reversal

      — Это бессмыслица, — в очередной раз вскинув руки к небу, пробормотала Гермиона, — я, конечно, не сомневаюсь в ваших умственных способностях, но со мной шансы не умереть в первую же неделю возрастают в несколько раз.       Они стояли в гостиной на площади Гриммо. Было раннее утро, а потому Рон умиротворенно спал в своей комнате, понятия не имея, что происходило за её границами.       — Гермиона, — Гарри судорожно вздохнул, — каждый день умирает по несколько маглорожденных волшебников. В министерстве хаос, и волшебный мир скоро станет похож на трагедию Шекспира. Не думай, что мы не понимаем, что с тобой нам безопаснее, но нам нужно найти еще три крестража. И как минимум один из них точно находится в Хогвартсе. Мы уже говорили о том, что не можем доверить это Макгонагалл.       Поттер нервничал и, как обычно это происходило, незаметно для себя, начал мерить комнату шагами. Они слишком часто возвращались к этому разговору.       — Ты сам заметил, что каждый день умирают маглорожденные. Ты не боишься, что через пару дней после начала учебы, найдешь мою фотографию в некрологе «Ежедневного пророка»?       — В Хогвартсе безопасно. В несколько раз безопаснее, чем скитаться по Англии с нами. Я потратил несколько недель, объясняя Рону, почему этот вариант — единственный возможный в сложившейся ситуации. Не заставляй меня повторять это, — Гарри отвернулся и после недолгой паузы тихо произнес. — Мы согласны на твое предложение.       Гермиона села на диван, непроизвольно зажимая рот рукой. За лето она прочитала все о защитных заклинаниях в библиотеке Блэков, в надежде найти хоть что-то, что способно было обезопасить ее и мальчиков. Днями она помогала составлять план министерства, а ночами искала способы выжить. Большинство защитных заклинаний были основаны на магии крови и, конечно же, кристально чистой. Половину заклинаний и ритуалов она даже не смогла понять, настолько древними они были.       Магия эволюционировала. Но не настолько, чтобы полностью отказаться от предвзятого отношения к крови. Она смогла найти парочку понятных ей заклинаний и зелий, создающих связь между несколькими волшебниками, но это тоже относилось лишь к наследникам древних родов. Но Гермиону Грейнджер никогда нельзя было отнести к тому типу людей, которым свойственно сдаваться, и через несколько дней после семнадцатилетия Гарри она нашла нужное заклинание. Рассказать ребятам о нем девушка смогла только через неделю, потому что сообщить лучшим друзьям, что она буквально хотела стать их сестрой — задача не из легких.       Заклинание «vitam alterius vitae» обнаружилось в книге девятнадцатого века с непримечательным для девушки названием: «Кровная магия. Обезопась себя и своих близких», она взяла ее без всяких надежд что-либо найти. Заклинанием то, что описывалось в книге, можно было назвать с трудом. Это был настоящий обряд, и его полагалось проводить в определенное время и с огромным количеством ингредиентов для зелий, которые нужно было приготовить, чтобы все получилось. В конечном итоге, если все сделать правильно, то группа людей, участвующих в данном «проекте», стала бы словно открытой книгой друг для друга. В любой части планеты, где бы они не находились, как бы далеко друг от друга не были, каждый из них мог узнать местоположение другого, физическое состояние и, при определенных усилиях, они даже могли бы вести подобие «переписки» в своей голове. Гермиона для себя назвала это улучшенной версией часов Молли Уизли.       Единственный минус этого обряда — все члены группы должны были стать кровными родственниками. Их кровь почти полностью смешалась бы. Поэтому в книге говорилось о том, что для семьи это заклинание пригодится только в том случае, если в группе будет только один родитель, либо же оба, но только если они не планируют больше заводить детей.       Озвучив все это Гарри и Рону, Гермиона поняла, что ни один из них не дал бы согласие на участие в этом. Заклинание необратимо. На всю жизнь они остались бы родственниками. Семья Уизли увеличилась бы на два человека уже не условно, и каждому из них пришлось навсегда забыть о личных границах. Как бы сильно они втроем не любили друг друга — это было слишком.       А теперь Гарри Поттер говорил, что они пойдут на это. Безумие.       — Вы согласны… — Гермиона выдержала паузу, пытаясь подобрать нужные слова, — стать моими братьями?       Гарри, тяжело вздохнув в очередной раз, подошел к ней и, присев на колени, взял ее руку в свою. В его голове было слишком много мыслей и чувств, чтобы выразить их простыми словами. Вообще, он был не из тех людей, у кого получалось выговариваться и правильно выражать свои мысли. Поттер всегда был скованным, и это отражалось во всем.       — Ты стала для меня сестрой много лет назад. У меня нет человека, которому я бы так сильно доверял. Ты выручала меня столько раз, что я не понимаю, почему ты до сих пор не сбежала к кому-то менее проблемному. Ты моя лучшая подруга и уже моя семья. Вы с Роном. Я согласился на это только потому, что не могу жертвовать вами. Это действительно даст нам шансы выжить в этой войне. Но это навсегда разрушит наши с Джинни отношения, поэтому мне нужно было некоторое время, чтобы принять окончательное решение.       Гермиона вырвала свою руку из его, закрывая ею лицо. Она была готова заплакать от безысходности. Умнейшая ведьма своего поколения, лучшая ученица школы, упрямая гриффиндорка. Она не вспомнила о Джинни. Думая о том, какими будут их отношения после обряда, она забыла о своей единственной подруге. Ей захотелось вернуться назад, искать снова и снова, перерывая библиотеку вверх дном, сделать все, что в ее силах, чтобы не жертвовать счастьем двух своих самых близких людей. Но времени больше не было. А после согласия Гарри и путей отступления тоже. Гермиона взяла себя в руки и, подняв глаза на лучшего друга, тихо прошептала, пытаясь сдержать непрошеные слезы:       — Зови Рона, у нас не так много времени, и… Гарри, я сделаю все возможное, чтобы оборвать эту связь после войны.       — Мы не можем отказаться от своих родных. Даже магия здесь бессильна. Как бы сильно я не любил ее, я хочу, чтобы все мы были живы.       Гарри тепло улыбнулся, пытаясь подарить подруге такую необходимую уверенность в необходимости их выбора.       Может, если она поверила, что все правильно, то и он смог бы?

***

      Покупать ингредиенты для зелий отправились Гермиона с Роном под оборотным зельем. Нельзя было жертвовать Гарри, но и выходить в общество в своём обличие было небезопасно. Они играли роль пожилой пары, увлекающейся зельеварением, что было особенно смешно, зная отношение Рона к этому занятию. Спонсировал их, конечно же, Поттер.       Мужчина за прилавком, с недоверием осмотрев пару, выговорил:       — Я работаю в Косом переулке последние пятнадцать лет и вижу вас здесь впервые.       У Гермионы сердце полетело в пятки, но она, собравшись, доброжелательно произнесла:       — Это неудивительно, сэр. После того, как я закончила Хогвартс, ох, милый, сколько уже лет прошло, сорок пять? Я переехала во Францию со своим мужем к его семье, может знаете фамилию Делакур? Дочь племянницы мужа участвовала в турнире трёх волшебников несколько лет назад, — девушка задумалась, словно вспомнив что-то важное. — Бедный мальчик, он был так молод.       Рон смотрел на Гермиону округлившимися от шока глазами. Это был первый раз за все годы их дружбы, когда она за одну минуту смогла убедительно соврать столько раз. Ответить что-либо было выше его сил, поэтому, состроив страдальческую гримасу, он просто кивнул.       Продавец, моментально потеряв интерес к паре после такого монолога, отвернулся и начал раскладывать ингредиенты по полкам.       После получаса в магазине в плетеной сумочке Гермионы они имели: мешочек ягод омелы, три безоара (Рону пришлось выйти подышать воздухом, когда он услышал, сколько это стоило), один лунный камень, несколько замороженных яиц пеплозмея, жабью желчь и еще пару десятков разных растений. Еще при первом прочтении о ритуале, Гермиона отметила, как сильно напоминало это зелье амортенцию, что даже не было удивительным для неё.       Амортенция — приворотное зелье. Оно вызывает увлечение и одержимость другим человеком, но не любовь. Зелье же, которое собрались готовить они, взращивало родственные кровные связи, но, опять же, не любовь. Только в отличие от амортенции, действие их зелья никогда не должно было закончиться.       Трансгрессировав обратно на Гриммо и перекусив холодной яичницей от Кикимера, мальчики, не сговариваясь, сели, как самые прилежные ученики, и уставились на девушку. Молчание через пару минут нарушил Рон:       — Какой у нас план?       — Первое зелье, благо, готовится всего три с половиной часа. Поэтому вы под моим строгим руководством режьте и крошите ингредиенты, пока я буду менять интенсивность огня и помешивать зелье.       Спустя почти четыре часа и два нервных срыва Гермионы первое зелье было сварено. Оно должно было в день обряда полностью очистить ребят от всего нежелательного в их организмах, а, учитывая их нынешний образ жизни, вредного в них было предостаточно.       Приготовление второго зелья заняло всего час, и его полностью сделал Гарри, помня правильный рецепт из старого учебника Снейпа. Это варево должно было позволить организму быть более восприимчивым к вмешательству чар, но при этом защитить все их внутренние органы. Последнее зелье готовилось сутки и требовало постоянного внимания волшебников. Для него понадобилось пол-литра крови, а также по одному грамму волос и кожи каждого.       Каждый из них провел у зелья по восемь часов, но Гермиона не могла спокойно спать, поэтому вскакивала каждые два часа и проверяла работу Рона и Гарри. В конечном итоге даже пахло это снадобье так же, как амортенция. Если бы у победы был аромат, они втроем бы почувствовали именно его. Разлив все зелья по колбам, ребята разошлись спать, обряд необходимо было провести в воскресенье в полночь, и все хотели хоть немного отдохнуть.       Гермиона проснулась от стука в дверь. Через мгновенье к ней зашел Гарри с ужасными мешками под глазами. Он выглядел невероятно болезненно и устало. Парень молча сел на край ее кровати. Мельком взглянув на прикроватные часы, девушка отметила, что через сорок минут нужно было начинать обряд. Она уже приоткрыла рот, чтобы задать другу вопрос о его внешнем виде, но тот перебил ее:       — Сразу отвечу на твой вопрос — я не спал. Я не могу уснуть, осознавая, что через несколько часов потеряю самое дорогое в своей жизни. Не вини себя. Я пришел, чтобы немного побыть рядом с родным человеком. Ты знаешь, я не люблю, когда меня успокаивают, но я бы не отказался от поддержки сейчас. Давай просто немного помолчим вдвоем? — Гарри выдавил из себя подобие улыбки, немного склоняя голову к плечу.       Гермиона кивнула. Они тихо сидели, каждый думая о том, что потеряет этой ночью. Она впервые была благодарна судьбе, что у них с Роном так и не хватило смелости сказать друг другу те самые слова. Она знала, что их чувства взаимны, и понимала, что не будь войны, они могли бы стать парой, а в будущем, возможно, даже семьей. Глядя на Гарри, девушка знала, что если бы они втроем испытывали такое горе, то не смогли бы пройти эту войну, сломавшись где-то на середине. Но у них все должно было получиться. Обязательно должно было.       За пятнадцать минут до начала обряда они вышли из комнаты и, забрав Рона из спальни, отправились в гостиную. Каждого из них немного потряхивало. Гермиона достала первые два зелья и разлила в три склянки. Друзья молча выпили содержимое, и ровно в полночь в воскресенье, в последний августовский день, гриффиндорка, скрепя сердцем, обрекая лучшего друга на страдание, начала читать длинное заклинание.       Закончив с первой частью, она надрезала ладошку себе и мальчикам, и поочередно направляя палочку на каждую из протянутых рук, продолжила заклинание. В час ночи каждый из них выпил по глотку основного зелья, начиная всё сначала. Они колдовали друг над другом, пили безвкусное варево, снова колдовали и снова пили. Обряд закончился ближе к утру, оставив трио вымотанным донельзя.       Гермиона дала друзьям время поспать до двенадцати, после этого нужно было научиться использовать заклинания для отслеживания и проверки физического состояния. Больше никто ничего не говорил. Все были настолько уставшими, что даже не было понятно, чувствовали ли они какие-то изменения в себе.       Проснувшись в конечном итоге около двух часов дня, трио собралось в гостиной. Гермиона, держа в руках книгу, объясняла мальчикам специфику каждого из возможных заклинаний. Она сделала по несколько копий страниц книги и раздала друзьям. Первым, кто смог правильно произнести заклинание отслеживания, был Рон. Перед ним образовалась карта с голубыми полосками улиц и домов с двумя красными человечками, над головой которых было написано «Гермиона Грейнджер» и «Гарри Поттер».       Спустя час у каждого из них начало получаться это заклинание без проблем, и они приступили к изучению следующего. На этот раз первой справилась девушка. Перед ней появились две светящиеся таблички, также с именами. У Гарри единственным закаливающим показателем был «стресс», и Гермиона тихо выдохнула. У Рона был «голод», на что девушка даже не обратила внимание, ведь ели они совсем недавно. Мальчикам с этим заклинаем справиться было намного труднее.       Общение в мыслях друг друга для всех троих было неприятным моментом, и они оставили это напоследок. Это было проще, чем легиллименция, но в разы сложнее первых двух заклинаний. Гермиона предложила тренироваться каждый день, несмотря на то, что она отправлялась в Хогвартс. Они пытались добиться хоть какого-то успеха весь вечер, но слышали только отголоски мыслей в своих головах. Единственным достижением было словосочетание «она хуже Снейпа», услышанным Гарри голосом Рона. Он рассудительно решил умолчать об этом, скрыв от подруги.       Будучи совсем вымотанной, Гермиона предложила провести небольшой эксперимент, после которого поужинать и отправиться спать. Мальчики с интересом наблюдали как она, пройдя на кухню, взяла нож с хлебом и отправилась на второй этаж. Спустя пару минут они оба почувствовали неприятный зуд в ладонях. В гостиную вернулась Гермиона, держа руки за спиной.       — Ну как? Почувствовали сейчас что-нибудь?       Гарри с Роном кивнули, и Гермиона, радостно улыбаясь, показала им окровавленную руку, что вызвало шквал неодобрения в ее сторону.       — Зато теперь мы знаем, что если с вами что-то случится, я это почувствую. Точно так же как и вы, если пострадаю я.

***

      Последний ужин на площади Гриммо был тяжелым для всех. В воздухе витала неизбежность завтрашнего отъезда Гермионы. Гарри любезно отдал подруге карту мародёров и мантию-невидимку, сославшись на то, что следить ему больше не за кем, а Гермионе эти предметы понадобятся для поиска крестража в Хогвартсе. Гриффиндорка пообещала, что как только она его найдёт и узнает, как его уничтожить, сразу же вернётся к мальчикам и поможет им с поисками остальных. Рон грустно улыбнулся, и, посидев ещё немного в тишине, все трое разошлись, в тяжелом предвкушении завтрашнего дня.