Его застигли врасплох. Он стал сентиментальным; позволил себе устроиться слишком комфортно, слишком мягко. Так кто же, чёрт возьми, виноват? И может ли быть виноват кто-то кроме него самого?
Бакуго даже не понимал, почему так сильно на этом зациклился. Он должен был знать, честно, и должен был быть готов. Кацуки ждал этого уже много лет, и он знал, что карма в конце концов настигнет его. Он просто не ожидал, что это произойдет именно так.
Одно дело, что его одноклассники больше не хотели иметь с ним ничего общего, он мог это уважать. Но некоторые (Половинчатый) могли хотя бы иметь приличие и просто оставить его в покое, не сверля дыры в его затылке весь проклятый день. Или пытаться разозлить его по какой-то глупой причине, по которой они должны его беспокоить.
И всё это было сосредоточено вокруг Деку. Конечно, это так. И, конечно же, каждый, включая его собственную группу друзей, отвернулся от него, чтобы встать в защиту ботаника. Если бы всё это было бы обычной мелкой ссорой, Кацуки встал бы на тропу войны, потому что пошли они к чёрту.
Но сейчас? В какой-то степени он мог их понять, потому что, хотя это было в прошлом, это всё ещё не рисовало самой лестной картины.
Всё началось как ещё одно столкновение между ним и Деку. Класс привык к тому, что они бодаются, и благодаря тому, что они хорошо знакомы, очень немногие задавались вопросом, почему Деку иногда вздрагивал, когда он подходил к нему слишком близко или защищался, когда он поднимал кулак, как будто это было запрограммировано в ботанском мозгу. Между ними было молчаливое соглашение не говорить об этом. По крайней мере, пока они не были готовы.
Единственным человеком, который действительно что-то знал, был Киришима. Всякий раз, когда у него была особенно дерьмовая ночь, и он давал себе свободу рядом с красноволосым идиотом, он иногда упоминал лакомый кусочек своей сложной истории с Деку. Однако, даже тогда, он никогда не раскрывал худшего.
А потом наступило утро четверга, и он неожиданно получил выговор от своей матери, потому что, очевидно, у неё была тяжелая неделя, и она хотела наорать на него, чтобы выпустить пар, а теперь всё это, почему-то, его вина. Они даже не ненавидят друг друга. Они. Просто. Не. Умеют. Нормально. Общаться.
То, что обычно было бы мелким спором из-за пустяков, который в конечном итоге перерос бы в ехидные замечания, а грубость в хорошо скрытые извинения дорогой старой мамы, каким-то образом превратилось в нечто более зловещее.
— Чёрт возьми, научись проклятому уважению, засранец! — крикнула она через динамик, тяжело дыша. — Не говори так со своей матерью!
— Пошла ты!
— Пошёл ты!
— Дорогая, пожалуйста…— было слышно на заднем плане, тон его отца одновременно нервный и опасный. Никто не обратил на него особого внимания.
— Я ЧЕРТОВСКИ НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!! — закричал он достаточно громко, чтобы сотрясать общежитие, полностью поддавшись бурлящей ярости. — Я так, блять, ненавижу тебя!!! Просто умри в какой-нибудь канаве и оставь меня в покое, чёрт возьми!!!
— Облегчи жизнь нам обоим и бросься под машину!
— Подавись, ведьма! Я буду танцевать на твоем прахе!
— ДОСТАТОЧНО-
Крик его отца был прерван, когда Бакуго завершил разговор, швырнув свой телефон в стену и разломив его надвое, оставляя на стене небольшую трещину. Ему было всё равно. Один сломанный стул позже и опаленный книжный шкаф, и он несся по коридорам с достаточной яростью, чтобы Тодороки отступил.
Даже попытки Киришимы успокоить его были тщетными, так он был зол. Бакуго просто не знал, что с собой делать. Гнев просто накапливался и накапливался без выхода, и он знал, что рано или поздно он взорвётся, и кто-то пострадает, и это будет его вина. Итак, в своей слепой ярости он обратился к старой тактике, которую не использовал очень давно.
Вывалить это на Деку.
Крики, толчки, оскорбления и всё такое. Для класса было немного поразительно, насколько внезапно он стал враждебным, и даже его «отряд» держался на расстоянии. Деку, однако, вместо того, чтобы сделать то же самое и держаться подальше, начал приставать к нему, задавая слишком много вопросов, со скептическим взглядом. Это отличалось от Деку, которого любой из них знал. Того, кто держит рот на замке и тихо справлялся с нервным беспокойством. Это определенно было далеко от Деку, которого Бакуго знал ещё в средней школе.
А потом был конец последнего урока, когда Бакуго толкнул его, и Деку тут же оттолкнул его назад, прямо в стену.
В комнате воцарилась тишина, Бакуго практически увидел красный цвет, когда глаза Деку впились в него. — Каччан, в чём твоя проблема?! Я думал, мы это прошли!
— Не твоё дело, дерьмовый Деку, убирайся с моей дороги!
— Нет! — закричал Деку, сжав кулаки. —Если ты хочешь поговорить об этом в другом месте, пожалуйста! Но я не позволю просто это отпустить! Мы зашли так далеко! Или, по крайней мере, я так думал!
У Бакуго были скандальные стычки со многими людьми в его жизни. Родители, учителя, одноклассники, случайные придурки, с которыми он сталкивался на улице, но, насколько он помнит, у него никогда не было ни одной стычки с Деку, потому что этот глупый ботаник просто стоял там и молча всё принимал. Он всегда просто принимал это. Так что, даже если Кацуки никогда не признается в этом вслух, было немного поразительно услышать всю громкость, на которую был способен голос Деку. Казалось, что остальные были того же мнения, в частности, Мочки Ушей и Щупальца сбежали, чтобы защитить свой чуткий слух.
Бакуго смутно отметил, как Четырехглазый звал учителя, чтобы тот разнял их, пока остальные расходились от них на несколько шагов. Они, вероятно, были напуганы тем, что двое самых сильных учеников их класса собирались броситься друг на друга прямо посреди кабинета. По крайней мере, пока, единственными повреждениями были сгоревшие и сломанные столы и несколько барабанных перепонок.
Спустя всего минуту он даже не знал, о чём они говорят. Он просто кричал оскорбления ради крика и оскорблений, и Деку, вероятно, вымещал на него накопившуюся за всю его жизнь травму. Однако сейчас ему было всё равно. Он мог справиться со всем, что мог бросить в него Деку.
— Говорит парень, который сказал мне убить себя!!!
Кроме этого.
Бакуго вздрогнул, как будто он был физически поражён, справедливо не готовый к внезапному откровению, открывшееся на глазах у подавляющего большинства класса. Деку же, с другой стороны, встал подобно оленю в свете фар, всего на миллисекунду позже, точно понимая, что он только что сказал. И до тошноты побледнел, закрывая руками рот и смотря на своего друга детства широко раскрытыми глазами, наполненными страхом и сожалением.
Бакуго болезненно осознавал, насколько тихой внезапно стала комната. Он не мог заставить себя посмотреть, даже когда Деку начал сканировать море лиц со слезами на глазах. Бакуго не мог до конца разобраться в незнакомых эмоциях, бурлящие в его животе, но это не помогло подавить его ярость.
— Ты… — зарычал он с большей злобой, чем предполагал. Деку выглядел готовым стошнить.
Что-то болело. Он не знал, что это было, но было больно. Ему это не понравилось.
— Пошел ты, — сплюнул он, демонстративно схватив свой рюкзак и толкнув стол Униформы, поспешно вышел, едва уловив проблески ошарашенных лиц своих одноклассников.
Он слышал, как Деку практически споткнулся, следуя за ним. — Каччан, подожди! Я не…
— ДА ПОШЕЛ ТЫ!!! — он закричал, ослеплённый и опьянённый яростью, когда он захлопнул за собой дверь с такой силой, что раздался слышимый треск.
Он попытался не обращать внимания на последовавшее за этим чувство завершённости.
***
Честно говоря, Кацуки понятия не имел, как его и Деку еще не исключили, учитывая, как часто они в последнее время дрались друг с другом. Конечно, с четверга они вообще не разговаривали, но его точка зрения остаётся в силе.
Нет, не так. С четверга с ним вообще никто не разговаривал.
Ни разу с тех пор, как он застал их всех в общей комнате той ночью, пытающихся — безуспешно — утешить обезумевшего ботаника после того, как они вынудили его рассказать слишком много подробностей о его опыте в средней школе. Идиот был плачущим беспорядком, менее вероятно из-за того, что он раскопал старые воспоминания, которые предпочел бы забыть, и, более вероятно из-за раскрытия такой деликатной информации, когда ни один из них не был полностью готов к последствиям.
Не то, чтобы кто-либо из этих статистов понял это. Нет, когда они все посмотрели на него, в тот момент они не смотрели на своего одноклассника. Они не видели друга.
Он знал, что они видели, но отказывался это признать.
Некоторым из них, он мог убедить себя, было наплевать, но другие выделялись. Например, явное разочарование Четырехглазого и буквально трясущийся Айсихот, пытающийся прожечь дыру в его лбу. Круглолицая, похоже, была готова броситься с дивана и задушить его на месте, а Мочки Уха носила одну из самых уродливых насмешек, которые он когда-либо видел. В любой другой ситуации, он был бы законно впечатлён.
Всё ещё что-то болит. Он решил проигнорировать это.
Он остановился, когда встретился глазами с Пикачу. Каминари выглядел таким же враждебным, как Урарака, и Кацуки не был уверен, что чувствовал по этому поводу, но, тем не менее, это что-то скрутило у него в животе.
С каких это пор его волновало, что эти статисты думают о нём, а?
Серо даже не смотрел в его сторону. Кацуки не знал, должен ли он обижаться или нет, но этот ублюдок даже не взглянул на него, нахмурив брови и многозначительно глядя в сторону. Он почувствовал, как ярость бурлит внутри, как кровь закипает в его жилах, и он ухватился за это знакомое чувство. Его единственная константа.
Но затем его глаза встретились с Ашидо и Киришимой, и всё застыло.
Ашидо выглядела преданной, как если бы она смотрела на мерзость.
(Она больше всего на свете презирала издевательства.)
Киришима выглядел измученным, как будто он наконец устал от этой херни.
(Как он вообще терпел тебя так долго?)
И Кацуки отступил, как долбаный трус.
***
Атмосфера города вокруг казалась чертовски жизнерадостной. Было многолюдно, улицы были заполнены компаниями друзей и семьями, которые смеялись, как стая визжащих гиен, и слепо восхищались всеми красками и видами, попадавшимся им на глаза. Повсюду были магазины товаров для героев, новые рестораны, аркады и тому подобное. Большая часть этого района была относительно новой для Города А, поэтому шум был ожидаемым. Бакуго просто хотел, чтобы его не втянули во всё это. Он не хотел так проводить выходные.
Чёрт возьми, Киришима.
Красноволосый был буквально следующим лучшим событием, когда-либо случившимся на планете Земля, уступив место только дебюту Всемогущего, и Бакуго больше нельзя убедить в обратном. Другого объяснения просто нет, учитывая, что из всех тупиц в его классе, Киришима был единственным, кто действительно старался изо всех сил понять его точку зрения.
Не то чтобы это стало звучать лучше. Бакуго не был из тех, кто приукрашивает вещи.
— Но ты больше не такой, — Киришима рассуждал так, как будто это было очевидно. Бакуго не был горд признанием, что он немного расчувствовался из-за этого, но это был Киришима, так что всё было нормально.
Он был его лучшим другом. Вот. Он сказал это.
Он почти чувствовал себя в долгу, что злило его, так как он ненавидел быть должником кому-либо в чем-либо, но парень выбрал его сторону, даже когда знал, что он был неправ, поэтому самое меньшее, что он мог сделать, это пойти, когда идиот пригласил его присоединиться к их небольшой экскурсии. Хотя Бакуго не хотел проводить больше времени со своими одноклассниками и их глупыми обидами (или с Деку в целом), чем это было необходимо, он чувствовал себя обязанным Киришиме поддержать друга, как тот сделал это для него.
Конечно, когда они прибыли к месту назначения, громкому, раздражающе яркому и чертовски многолюдному, он не ожидал, что Айзава разделит их на небольшие группы.
И он был убежден, что Айзава тоже хотел заставить его участвовать, потому что он был в паре с Деку и Глазами Енота.
Блять.
Неловко перемещаясь по восьмому магазину геройских товаров, который подвернулся им по пути и в который Деку умолял зайти, Бакуго в конце концов обнаружил, что смотрит вниз с внутреннего балкона двухэтажного магазина на случайные товары, просматриваемые ниже. Здесь, наверху, где было меньше людей, бессмысленная далекая болтовня почти расслабляла, работая как фоновый шум, от которого можно заснуть. На мгновение он остался наедине со своими мыслями.
Конечно, они не были самыми обнадеживающими, но всё же.
— Каччан! — чирикнул Деку откуда-то слева, на его лице застыла постоянная улыбка, которая стремилась затмить само солнце. Рядом с ним Ашидо выглядела странно неудобно, отказываясь смотреть ему в глаза.
Он никогда бы не признался в этом вслух, но её реакция на всё это смогла ранить его больше всего. Кацуки знал её позицию по поводу запугивания. Она не раз гордо провозглашала её и религиозно практиковала свои слова. Каждый раз, когда отряд идиотов вытаскивал его в город, чтобы потусоваться, если они сталкивались с любой сценой, которая даже отдаленно напоминала издевательства, она вмешивалась, будь то что-то незначительное, как агрессивное обзывание, или откровенные нападки или избиение. Это не имело значения.
Его не волновало, что о нём думали. Его не волновало.
Его волновало то, как она отреагирует.
— У них так много крутых вещей Всемогущего! — воскликнул Деку, либо не замечая, либо игнорируя напряжение в воздухе. Скорее всего, последнее. — Пошли посмотрим!
Бакуго уставился на него, его хмурость превратилась в рычание. — Отвали, Деку. Я не в настроении.
Деку собирался сказать что-то ещё, когда Ашидо топнула ногой по земле. — По крайней мере, ты мог бы сказать «нет, спасибо».
Судя по выражению лица Деку, он только теперь осознал вышеупомянутое напряжение, озабоченно глядя на пользовательницу кислотной причуды. Бакуго оттолкнулся от перил, скрестил руки и посмотрел девушке прямо в ее глупые чёрные глаза.
— Всё равно суть понятна, не так ли? Отвали от меня, — холодно произнёс он, делая все, что в его силах, чтобы сдержать гнев. Сорваться сейчас означало большое количество проблем, на которые у него нет ни времени, ни терпения.
Ашидо это не впечатлило. — Суть в том, что ты ведёшь себя как грубый эгоистичный придурок!
Деку съежился. Бакуго усмехнулся. — Это всё, на что ты способна, Рога?
Лицо Пинки стало красноватым, когда она в гневе сжала кулаки. Тяжело вздохнув, он протиснулся мимо неё. Кацуки всё ещё чувствовал, как накаляется его собственный гнев, но подавил его. Это была битва, которую он столько раз проигрывал в прошлом, а если и было что-то, что он ненавидел больше всего на свете, так это проигрывать.
— Перестань быть таким хулиганом! — выплюнула она ему за спину. Он продолжал идти к левой лестнице. — Ты всегда был таким хулиганом! Как я этого не заметила?!
Он сделал первый шаг вниз, когда она нанесла ему последний удар. — И ты знаешь, кто такие хулиганы?! Злодеи, вот кто!
Ой. Это было немного больно.
Ему хотелось бы думать, что это было не из-за того, что они всё ещё были… союзниками, ранее на той неделе.
Его шаги, должно быть, замедлились, потому что прошла секунда или около того, прежде чем он вернулся к тому, чтобы поставить одну ногу перед другой, уверенно решив, что он не доставит ей удовлетворения ни малейшим намеком на обиду, независимо от того, хотела ли она этого или нет. Черт, возможно, она даже не хотела ранить его. Вероятно, она просто пыталась донести мысль и сделать то, что считала правильным. В конце концов, она хороший герой. Это то, что он неохотно сказал себе, когда достиг первого этажа и направился к дверям, не обращая внимания на резкий звук внезапно поднявшегося ветра.
Мгновение спустя Бакуго обнаружил, что он с приглушенным проклятием ударил кулаком стену возле магазина, а затем тяжело опустился на, к счастью, пустую скамейку и потёр виски из-за надвигающейся головной боли.
Это безнадежно. Если бы он знал, что большую часть своего времени он не будет проводить с Дерьмоволосым, он бы отказался.
Его не удивило, что почти все окружающие делали всё, что в их силах, чтобы избежать зрительного контакта с ним и держали себя и своих детей на определенном расстоянии от него, вероятно, из-за мощной ауры гнева, которую он, вероятно, подсознательно излучал. Большая его часть была благодарна, поскольку это означало меньше раздражений от случайных прохожих, которые в противном случае могли бы слишком глубоко зайти в его личное пространство.
Меньшая часть, подозрительно походившая на Деку, услужливо напомнила ему, что люди не должны бояться своих героев.
— Каччан? — Говоря о дьяволе.
Деку каким-то образом материализовался рядом с ним, один, с невероятно раздражающим количеством сочувствия в глазах. Нервно заламывая руки, ботаник бесстрашно сел рядом с ним, сжав руками колени. — Ты, э… Ты в порядке?
— Чёрт... А не должен быть? — в ответ огрызнулся он, демонстративно отводя взгляд.
Последовала неловкая тишина, бормотание Деку было единственным звуком, за исключением постоянного гула толпы вокруг них.
— Я, э… — начал Деку так, словно не знал, что сказать. — Я поссорился с Ашидо.
Наконец Бакуго повернулся, чтобы взглянуть на ботаника, и приподнял бровь. — Ты? Поссорился? С кем-то, кроме меня?
Деку усмехнулся, хотя мгновение спустя его лицо помрачнело. — Мне… мне не понравилось то, что она сказала. Я знаю, что она просто пытается защитить меня, и все остальные тоже, но… Мне это не нравится.
Он резко выдохнул. — Это несправедливо. Я-
— Что, чёрт возьми, ты имеешь в виду под «несправедливо»? — Бакуго прервал его. — Карма — сука, Деку. Я давно ждал этого, это было лишь вопросом времени-
— ЭТО. НЕ. СПРАВЕДЛИВО,— Деку сказал это более решительно, чем что-либо когда-либо раньше, особенно когда он открыто не соглашался с Каччаном.
Бакуго поморщился.
Деку медленно вдохнул, прежде чем испустить долгий выдох. — Я давно не боюсь тебя, — сказал он. — И ты уже много лет не делал ничего, что бы меня ранило. Мы стали другими людьми.
Его взгляд ожесточился. — Я сильнее из-за тебя. Ты добрее из-за них.
— Это довольно хреново, Деку.
— Но это правда, и я благодарен за это.
Деку откинулся на скамейку, напряжение покинуло его тело. — Да, то, что ты делал и говорил, немного всё испортило…
— Немного?
— Ладно, да, действительно всё испортил, но… сейчас? Теперь я чувствую, что могу бросить вызов всему миру и вернуться с улыбкой!
Его жемчужно-белая улыбка снова появились, и Бакуго почти почувствовал необходимость прищуриться. — И я не имею в виду, что я измучен сейчас или что-то в этом роде, но у меня более жёсткая кожа, и это действительно поможет мне в будущем! Я стал сильнее благодаря тебе!
— Идиот. Это не делает то, что было, менее неправильным.
— Я не об этом говорю, — возразил невысокий подросток, откинувшись назад и глядя на толпу безмятежным взглядом и мягкой улыбкой на лице. — То, что произошло между нами, было действительно плохо и имело долгосрочные последствия, но это не конец света. Что сделано, то сделано. В конце концов, из плохой ситуации вышло что-то хорошее, своего рода луч надежды, потому что хорошее всегда побеждает, точно так же, как всегда побеждают герои. Понимаешь?
Деку смотрел на него с сияющей улыбкой, и разведя руки так, как будто он только что объяснил секреты вселенной. Он удерживал этот выражение, даже когда Бакуго смотрел на него своим самым недоверчивым взглядом, на который был способен. Наконец, он отвернулся, Деку ёрзает рядом с ним и снова обхватывает его колени.
Вероятно, прошла всего минута или две, но казалось, что прошло несколько часов. — Ты сказал, что поссорился с Черноглазой?
Деку вздрогнул, глядя на него широко раскрытыми глазами, прежде чем смущенно отвернулся, его лицо покраснело. — Я, э… Да, я… Ага, — пробормотал он. — Возможно, я… потерял самообладание.
Он полностью отвернулся от Бакуго, пряча лицо. — Ты, э… почувствовал лёгкий ветерок? Знаешь, перед тем, как ушел?
Наступила минута молчания, когда Бакуго сложил два и два, и его глаза расширились от шока. — Какого хрена?! Ты напал на неё?!
— Я был очень близок, — признался ботан, снова заламывая руки. Его голос дрожал от чувства вины. — Я рад, что остановил себя, прежде чем ударил её. Не думаю, что когда-нибудь смог бы простить себя… Мне все еще очень жаль. Я, наверное, действительно напугал её… Я планирую извиниться позже, но я просто… я…
Он свернулся калачиком, глядя в землю. — Я был так зол. Я просто так сильно это ненавижу. Если бы я не открыл свой большой рот…
— Чёрт возьми, Деку, даже не начинай.
— Я ненавижу то, как все относятся к тебе! Я так ненавижу это! Они ведут себя так, будто ты все тот же человек, которым был, когда всё это произошло, но
это не так!
При этих словах Идиот встал, всё еще ожесточённо смотря в землю и стараясь не плакать. — Они ничего не знают! Они
не знают!
Бакуго сохранял нейтральное лицо, глядя на чересчур эмоционального ботаника, который резко тёр глаза, пытаясь удержать слёзы. Он был готов поспорить, что Деку просто не привык злиться из-за чего-то подобного. Парень тяжело сел, глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, прежде чем они снова погрузились в тишину, и по какой-то необъяснимой причине это было на удивление комфортно.
А затем Деку резко повернулся к нему, и они пересеклись взглядом, его глаза стали жесткими и содержали такой уровень серьёзности и энергии, который застал его врасплох.
— Читай по моим губам, Каччан. Ты не злодей.
Бакуго унесёт это с собой в могилу, но сила, решимость и упрямство, стоящие за этим утверждением, заставили его сердце на мгновение заколотиться. Деку, должно быть, уловил это, прежде чем отвернуться, потому что он, кажется, снова оживился, подпрыгнул и встал прямо перед ним.
— Итак, чтобы сменить тему, я говорил о мерче Всемогущего, и тогда я хотел сказать, что у них на самом деле есть очень редкие товары для продажи. Я даже видел фигурки до дебюта, даже до золотого века!
Это привлекло внимание Бакуго. Первый наряд героя Всемогущего давно ушел в безвестность, так что только фанаты-фанаты, вроде того, что сейчас стоит перед ним (и он сам, но никому об этом знать не нужно), могли легко его распознать. — Дерьмо, серьёзно?
Деку засиял, как рождественская елка, когда его признали. — Да! Да, и у них даже есть те действительно ценные позолоченные монеты для коллекционеров, которые продаются за тысячи в Интернете! И они супер дешёвые, так что я не думаю, что они даже осознают всю ценность!
Деку перед ним буквально трясся от возбуждения. — Давай, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста? Ты единственный, кто ищет товары Всемогущего, как я, и я действительно не хочу сейчас разговаривать с Ашидо…— Он замолчал в конце, скорее всего, всё ещё чувствуя себя отбросом человечества из-за того, что хотел ударить её, если Бакуго знал его так хорошо, как он, к сожалению, знал. Однако Деку покачал головой и улыбнулся ему в ответ, призывно протянув руку.
А потом вздрогнул, на мгновение распахнув глаза, глядя на свою протянутую руку, и внезапно испугавшись, убрал её назад и прижал к груди, застенчиво смеясь. — Извини… Сила привычки.
Бакуго громко вздохнул, оттолкнулся от скамейки и размял спину, после чего раздался слышимый, но приятный треск. — Знаешь что? Я чувствую себя мелочным, и мне больше нечего делать. Пошли.
По сравнению со всеми другими улыбками Деку, солнце не сравнится с тем, как светилось его тупое грёбанное лицо прямо сейчас. — Правда?! По-настоящему? Ты серьёзно?
— Заткнись, Деку.
Ботан подскочил, изо всех сил пытаясь прикрыть рот, но, тем не менее, продолжал улыбаться. — Верно. Заткнись.
Он побежал вперед, а Бакуго быстро пошел за ним, скрывшись за стеклянной дверью и устремившись к лестнице. Деку, должно быть, отругали за то, как он побежал, потому что когда Бакуго вошёл, он обнаружил, что ботаник извиняется и маниакально кланяется суровому продавцу у стойки регистрации, и по его лицу течет пот. Бакуго не стал ждать, поднявшись по лестнице, и Деку догнал его мгновением позже, лицо того изменило цвет на красный. Он выглядел темнее, чем краска для волос Киришимы.
Следующие несколько минут были не такими плохими, как могли бы, учитывая, что он был в компании Деку. В любом случае, у них бывали дни и похуже. В основном они провели время, просматривая все товары Всемогущего на втором этаже, Деку пищал над всем, что попадало ему в руки, в то время как Бакуго восхищался более редкими предметами на распродаже и время от времени бросал подколы в Деку, чтобы сохранить свой уровень Веду-Себя-Как-Мудак в балансе.
Он решительно проигнорировал наблюдающую за ними Ашидо. Он не знал, где она, но знал, что она там.
— Эй, посмотри!— Деку засмеялся. — Посмотри на куртку. А у тебя такой нет?
— Какого чёрта?— Это была маленькая фигурка молодости Всемогущего, когда он работал в США, с округлыми чертами лица, незнакомыми белыми склерами и удобной, но модной бейсбольной куртке.
Бакуго фыркнул. — Ты не знал? В какой-то момент у него действительно было чувство моды.
— Да ладно, Каччан. Все не так уж плохо.
— Не смей даже пытаться защитить этот банановый костюм. Это чертовски ужасно.
— Хотя его геройские костюмы выглядят круто.
— Не он придумывал их, придурок, — возразил Бакуго. — Все они были разработаны этим чертовым Шилдом.
— Пожалуйста, не называй отца Мелиссы чертовым, Каччан.
Бакуго чуть не поперхнулся, в то время как лицо Деку потемнело от смущения. Как бы весело ни было слышать ругательства Деку, идея доставить ему удовольствие, рассмешив его, вызвала тошноту. Более тошнотворно, чем он ожидал, и внезапно ему стало как-то не по себе.
Это чувство быстро усиливалось.
Воздух застрял в его лёгких, и внезапно он пришёл в себя, его дрожащие пальцы умоляли атаковать. Он почувствовал, как его сердце сжалось, а глаза расширились.
Это было неожиданное, но знакомое чувство.
Он повернулся к Деку, который смотрел прямо на него широко раскрытыми испуганными глазами. Он обильно потел и его трясущиеся руки были крепко сжаты в кулаки, а дыхание прерывалось.
—
Каччан.
—
Я знаю.
Они вдвоём устремились к перилам, внимательно осматривая местность и улицу через гигантские окна в поисках каких-либо признаков опасности. Руки Деку так сильно обхватили перила, что Бакуго услышал, как они скрипели под давлением.
— Это неправильно!— Деку прошипел сквозь стиснутые зубы. — Я имел дело с чувством беспокойства в течение многих лет и никогда не чувствовал, чтобы оно проявлялось так быстро.
— Значит, получить такой сильный неожиданный удар — ненормально?— Жаль, что он не знал. Все это «чувство беспокойства» было для него относительно новым, так что, как бы он это не ненавидел, Деку был здесь экспертом.
— Нет! Оно всегда нарастает постепенно! Даже если это происходит быстрее, оно всегда…
Мир дернулся.
Внезапный импульс чуть не сбросил их с балкона. Крики и вопли были слышны повсюду вокруг них, когда людей, продукты и имущество с силой швыряло во все стороны, и здание громко стонало, начиная медленно наклоняться в сторону. Большие окна наверху разлетелись вдребезги, осыпая дождём стекла убегающих гражданских, которые защищали себя и своих детей от падающих обломков.
Итак, это «чувство героя» может предсказать даже самую затянутую злодейскую схему или один случайный момент опасности за несколько часов до него, и всё же у него нет смелости, чтобы поиметь мать-природу.
Верно подмечено.
— Каччан! — Деку крикнул ему в ухо, заставляя его вздрогнуть, но, быстро оглянувшись, он понял, что они были единственными на втором этаже.
— На этом этаже больше никого нет! Мы должны идти!
— Но что, если!-
— Разве Айзава тебя ничему не научил?! Мы будем бесполезны, если нас раздавит!
С этими словами они спрыгнули с балкона, пролетели через разбитые окна и заскользили по земле снаружи. В ту секунду, когда его ноги коснулись земли, Деку уже бежал, будто его задница была в огне, исчезая в толпе, чтобы помочь со спасательными работами, и Бакуго даже не успел подумать, чтобы что-то сказать, как вдруг остался один.
Было трудно сориентироваться между паникующей толпой и землей, которая гремела, но, в конечном счёте, такая ситуация не была его сильной стороной. Не было злодея, из которого можно выбить дерьмо. Это стихийное бедствие. Это было спасение.
И сейчас он собирался попрактиковаться в реальной жизненной ситуации и реальных жизненных последствиях. Чертовски фантастично.
Здание опустело, и большая часть толпы разбежалась. В стороне Бакуго заметил розовый цвет, Ашидо кричала на мальчика с кем-то, похожим на его младшую сестру, чтобы он не прятался под руинами и поспешили на открытое пространство, пока их не расплющило. Она как раз выдернула их из-под низкого нависающего балкона, когда он обрушился, похоронив место, где они свернулись калачиком несколько минут назад.
Сзади раздался оглушительный грохот, и Бакуго обернулся как раз вовремя, чтобы посмотреть, как магазин геройских товаров падает на землю с громким треском. Он мог только надеяться, что все выбрались. Однако товары на сотни долларов наверняка пропали, и это было ужасно.
Мир трясся тридцать секунд.
Где, черт возьми, Деку?!
Здание по соседству с, теперь разрушенным, товарным магазином, опасно раскачивалось, люди кричали и пятились назад, когда пыль покрыла всю территорию. Еще одно здание на улице рухнуло, снеся еще одно поблизости. В ответ появились Круглолицая и Хвост, избегающие падающих обломков и толп людей, готовые начать поиски, как только тряска прекратится.
И это произошло. Несмотря на всю силу землетрясения, оно длилось едва ли минуту.
Поразительно, как легко мир вокруг них был разрушен за одну минуту. Улица разорвана пополам, люди едва не упали и не разбились насмерть, когда ниже по дороге раскрылась огромная воронка и поглотила то, что выглядело как целый квартал.
Каким-то образом здание рядом с разрушенным товарным магазином все еще стояло, опасно наклоняясь, когда раздавались испуганные крики. Судя по всему, герои уже откликнулись, готовые помочь, но люди все еще были в ловушке, и им нужна была помощь сейчас. В конце концов, вероятность повторных толчков была велика. Кажется, это чувство героя действительно начало исполнять свои угрозы, что означало только плохие вещи.
Серьёзно, где, черт возьми, Деку?!
Его глаза снова остановились на повреждённом здании, и каким-то образом он понял, что идиот-ботаник тоже слышал эти крики о помощи.
К чёрту это.
Кацуки рванул вперед, позволив ногам двигаться самостоятельно и нести его к стонущей конструкции. Он протиснулся мимо нескольких прохожих, которые бегали вокруг, как кучка идиотов, вместо того, чтобы сориентироваться и, возможно, найти более безопасное место. Когда он прорвался сквозь толпу, он увидел, как женщина с младенцем выбегает из здания, рыдая, выжидающе оглядываясь назад, пока она укачивает своего кричащего малыша. Каждую прошедшую секунду её лицо мрачнело, пока она в отчаянии почти не упала на землю.
— Это предупреждение, выпущенное системами агентства-героя города А, — голос сверху разнесся по всему району. —
Всех дееспособных граждан просят покинуть этот район из-за неминуемой угрозы повторных толчков и сильных наводнений. Герои направят вас к ближайшему убежищу. Если вы не можете уйти, то вам рекомендуется искать устойчивую возвышенность и ждать героев или службы экстренной помощи, чтобы доставить вас в безопасное место».
Подождите, наводнение?
Когда они впервые приехали сюда, упоминали одну незначительную деталь, тогда неважную, но на расстоянии от нового района находился огромный резервуар, который, должно быть, пострадал от землетрясения. Если это так, то теперь это действительно гонка со временем, потому что это будет долбанная тонна воды.
— Эй, леди! — закричал Бакуго, глаза женщины встретились с его взглядом. — Что случилось? Вы видели, не пробегал ли здесь тупой ботаник с зелеными волосами и веснушками?
Женщина ахнула. — Ты с ним?! И розовая девочка тоже?! Ты должен мне помочь! Моя дочь все еще там!
— Ты, должно быть, шутишь. — Итак, Деку и Черноглазая оба там. Этот день становится все лучше и лучше.
Не получив особых подсказок, он побежал внутрь, и сразу же закашлялся из-за пыли в воздухе. Вдали слышалось, как крошится щебень, а здание продолжало наклоняться и стонать с ужасающими признаками. Натянув рубашку на нос, он остановился, прислушиваясь к любым признакам жизни, которые могут скрываться за стеной загрязнённого воздуха. Почти сразу послышался плач маленького ребенка. Бакуго сфокусировался на нем, слепо нащупывая путь в толще поднятой пыли. Он бы создал искры, чтобы лучше видеть, но ему казалось, что он чувствует запах бензина.
Кацуки наткнулся на силуэт маленького ребёнка, продолжающего плакать над какими-то обломками на полу, и Бакуго обнаружил, что проталкивается через обломки, частично разрушенного здания чуть быстрее, его сердце застряло в горле.
— Здесь есть кто-нибудь? — крикнул он сквозь пыль, наблюдая, как силуэт дернулся, вскочил и дико замахал руками.
— Сюда! — закричала маленькая девочка, подпрыгивая, когда Бакуго наконец добрался до места. Если бы кто-нибудь спросил, он бы отказался вспоминать момент, когда вся кровь отхлынула от его лица и сделало его белым, как у призрака.
Под завалами лежал этот гребаный ботаник. Его нога была скручена под тошнотворным углом, и кровь медленно растекалась по его голове и бокам. Судя по всему, он едва смог уйти от самых тяжелых камней, и Бакуго съежился от расплющенных пальцев левой руки под гигантским куском того, что раньше было стеной.
— Он убрал меня с дороги, и теперь ему больно, — воскликнула девчонка, по её лицу текли слезы. Он смутно уловил звук падающих обломков на некотором расстоянии справа от себя. — Пожалуйста, помогите ему!
Бакуго испустил долгий вздох раздражения. — Этот гребаный идиот, — пробормотал он про себя. Обломки, которые упали на него, были тяжелее, чем он думал, что беспокоило, но на то, чтобы выкопать идиота, не требовалось много времени. — Давай, давай…
Освободить его пальцы было самой сложной частью, пришлось бороться против веса, казалось, всего здания, чтобы освободить его ладонь и, надеясь, не повредить руку Деку больше, чем этот идиот уже сделал за последние несколько месяцев. После того, что казалось вечностью, он наконец смог вытащить бессознательную форму Деку из беспорядка из металла и бетона. На его боку была отвратительная рана, и на мгновение Бакуго задумался, не потерял ли он слишком много крови.
Тупой грёбанный придурок.
Пол под ним дернулся, отправив его и маленькую девочку на землю. Здание опасно застонало перед лицом ожидаемого, но неудачного повторного толчка, как зверь, готовящийся сожрать свою добычу, когда арматура и бетон начали сыпаться сверху. Девочка кричала и плакала, когда бетонная плита упала слишком близко, почти раздавив их всех.
— Эй, мелкая! — Бакуго крикнул слишком громко, притягивая Деку к себе в свадебном стиле. — Запрыгивай мне на спину! Я повезу тебя на спине или что-то в этом роде, хорошо? Мне нужно, чтобы ты помогла мне с этим!
К счастью, малышка подчинилась, сразу же забравшись ему на спину и крепко держась, пока он укладывал свой груз и устремился в клубящуюся пыль. Он слышал, как вокруг него рушится здание, буквально тонны обломков врезаются в землю, когда он бежал. Впервые в жизни он действительно мог поблагодарить свои счастливые звезды за то, что завалы были настолько удобными, что проложили для него дорогу. Свет внешнего мира сиял в туманном воздухе, и он не мог не почувствовать облегчение, наполняющее его.
— Каччан…? — невнятно пробормотал Деку, приходя в сознание. — Что случилось? Где девочка?
— Она у меня, Деку. Просто заткнись хоть раз в своей жалкой жизни.
Они прорвались сквозь пыль, и свет ослепил его, чуть не повалив их всех на землю, ребенка, идиота, и всё такое. Раздался пронзительный крик, ту женщину сдерживал мужчина, когда Бакуго подошел к ним. Потребовалось все его самообладание и память о травмах, чтобы не уронить Деку, как горячую картошку. Девочка спрыгнула, побежала к матери и крепко обняла ее, когда вдруг другое здание через улицу рухнуло, подняв в воздух пыль.
Деку вырвался из его хватки. — А Ашидо?
Подожди, Рога всё ещё была там, так?
Блять.
— Я вернусь за ней, — сказал он, приписывая дрожь в своем голосе Земле, пока он опускал ботаника.
Деку что-то крикнул, морщась от вида раненного тела, когда Бакуго встал и повернулся к паре. — Ему нужна скорая помощь, сейчас же!
У пары даже не было шанса ответить, когда он повернулся и побежал обратно к зданию, демонстративно игнорируя опасность и неминуемую смерть.
Ему никогда не будет легко, не так ли?
Вернуться в облако пыли означало снова практически ослепнуть. Звуки приглушены на фоне громких стонов здания, поэтому Бакуго должен был просто следовать своим инстинктам и бежать, постоянно спотыкаясь о щебень и в последнюю секунду уворачиваясь от обломков, которые стали в несколько раз больше. В какой-то момент он полностью облажался, зацепившись за ногу и бросившись прямо в землю. Блять, у него, наверное, сейчас идёт кровь из носа.
Где-то вдалеке раздался крик, Бакуго слепо следил за звуком женского голоса, раздающимся через какофонию скрипящего металла над ними, сквозь дымку пыли и грязи, раздражающую его глаза и лёгкие.
Даже сквозь грязный воздух он мог видеть ярко-розовый цвет, пробивающийся сквозь окружающий их серый. Послышался плач, показывая девушку примерно его возраста с ужасным порезом на руке. Ашидо успокаивала её, оттаскивая подальше от окружавшей груды арматуры и похлопывала по плечу.
— Рога! — выкрикнул он, закашлявшись, когда пыль заполнила его легкие. Она повернулась к нему, смотря на него намного счастливее, чем он ожидал, и потащила девушку за собой.
— Это последний гражданский здесь! Надо идти! — она закричала сквозь шум.
Бакуго кивнул, подхватив девушку за другую руку и потащил их обоих за собой. Это был почти тот же сценарий, что и раньше: вокруг них падали опасные обломки, а девушка продолжала кричать от страха перед приближающейся смертью. Вид света, заполняющего клубящееся облако пыли, заставил ее всхлипнуть от облегчения.
— Мы в порядке! — Ашидо продолжала её успокаивать. — Все будет хорошо!
Земля позади них провалилась. Бакуго, возможно, и раньше испытывал страх, но было всего несколько раз, когда он был достаточно напуган, чтобы показать это. Один из таких случаев — увидеть, как пол за ними исчезает и появляется массивная трещина.
Девушка запаниковала, отстраняясь от них, и теперь и впереди возникла опасная дыра. Ашидо что-то крикнула, притягивая девушку к себе, когда земля сдвинулась, опрокидывая их.
Конечно. О, блять, конечно.
Здание рушилось, и прямо сейчас оно окончательно падало.
Быстро соображая, Бакуго подтянул за талию вопящую девушку к себе, подбежал к краю бездны и бросил её в безопасное место.
—
ЧЁРТ ВОЗЬМИ, БЕГИ!!!
Девушка сильно ударилась о землю, несколько раз отскочив, и остановилась. Его охватил момент облегчения, когда она почти сразу отреагировала, вскочив на ноги и в слезах побежала к выходу. Бетон дождём посыпался на то место, где она была, перекрывая свет внешнего мира.
Парень почувствовал, как все дёрнулось в сторону и потерял равновесие, прежде чем он что-то увидел, пыль затуманила его зрение и раздражала его лёгкие, когда сама Земля открылась, чтобы поглотить их целиком. На мгновение, за миллисекунду, его дикие глаза встретились с Глазами Енота, её глаза горели страхом и отчаянием, подпитываемым адреналином. Где-то в глубине души он осознал, что это был первый раз за последние дни, когда она смотрела на него с чем-то кроме давно заслуженной ненависти.
Стон здания вокруг них стал настолько невыносимо громким, что он почти ничего не мог разобрать вокруг себя, и всё снова изменилось. На мгновение послышались далекие крики, и он мог только надеяться, что эта сучка в безопасности и не сделала бессмысленной всю эту гребаную самоубийственную миссию.
Если бы кто-нибудь когда-нибудь спросил, он яростно отрицал бы резкую вспышку страха, пронизывающую всё его существо, когда он почувствовал, что сама земля уходит из-под ног, и увидел, как над ними прогибается потолок. Где-то перед ним, окутанная непроницаемой стеной пыли и бетона, закричала Ашидо.
А потом было свободное падение.
