***
Шоколадные, такие тëплые глаза, и такой холодный, равнодушный взгляд. Дочь адмирала британского флота. Гений. Как она могла оказаться здесь, в Тортуге? Этого она не сказала, но ей нужно было покинуть это место, спрятаться, и она торопилась. Сидя здесь, в этом борделе, она чертовски рисковала. Ей нужно было как можно скорее найти капитана, который смог бы помочь ей. - Негоже милой девушке сидеть в таком месте одной, госпожа, - корсет, свободные брюки, белая, лëгкая рубашка, сапоги, плащ поверх и длинные золотые кудри, собранные в хвост, мягкий, нежный голос. Девушка с шоколадными, тëплыми глазами и холодным, ледяным взглядом лишь усмехнулась: - За себя бы волновались, мисс. У Шикамару в противовес Наруто были прямые волосы, неровно отрезанные до плеч. Её одежда всем своим видом демонстрировала то, что нынешняя хозяйка её украла в спешке. Весь её вид эту спешку демонстрировал. В голосе было раздражение. Спешка ей явно не нравилась. - Меня здесь знает каждый гад и извращенец, милая. Мне ничто не угрожает. А вот тебе... Улыбка во истину лисья. В голубых глазах сверкнуло, отразившись от свечей, оранжевое, красное пламя. - Кто вы такая? Шикамару не хотела говорить с ней, может быть, но выбора тогда у неё не было. Во взгляде не отражалось ничего, но почему-то этой особе с абсолютно тëплой внешностью не удалось подчинить себе голос. - Я капитан "Конохи", - во взгляде, в голосе - во всём проявлялась уверенность. Наруто была здесь одной из сильных. Она могла сделать всё, что угодно. И ни один гад, в этом прогнившем месте ни сказал бы ей т слова. - Пират? - Пират, - в глазах мелькнуло веселье. - А ты, госпожа? - Беглец, - тихий вздох, такой тихий, что Наруто могла бы и не заметить. - Бежишь к чему-то или от кого-то?***
Закатное солнце окрасило стену камеры алым. Таким же алым как кровь. Наруто улыбнулась. Кровь, в которой она нередко топила корабли. Она и её команда. Шикамару ведь очень органично вписалась туда. Даже слишком, возможно, но она стала именно тем, чего не хватало кораблю, или, может быть, Наруто.***
Шикамару бежала. Она не говорила от чего или куда. Но предложение присоедениться к ним в плавании приняла. Киба, грязноватый матрос, таскающий с собой везде свою собаку, пошутил что-то про манию капитана к красивым девочкам, едва Нара поднялась на корабль. Саске, ледяной ублюдок, бросил что-то про то, что на корабле на одну беду больше теперь. Сакура, его жена, на первый взгляд милая, даже хрупкая, услышав, очередной шутливый выпад в сторону девушек, шваброй решила подправить его петушиную причëску. Шикамару слегка улыбнулась. Ледяной взгляд шоколадных глаз чуть потеплел, хоть она и попыталась скрыть это.***
Камера была грязной до жути. Может быть, самой грязной из всех, в которых она побывала за свою жизнь. Узумаки очень повезло пережить все те камеры, выйти из них и избежать виселицы. Надо признать, пока на корабле не появилась Шикамару, спасало её чудо. Может, она просто везучая? Родилась под счастливой звездой? М-да, какая уж там счастливая звезда, если она сейчас сидит в самой грязной камере за свою жизнь и ждëт смерти, так глупо попавшись страже в одном из торговых городков, каким-то образом узнавшей её. О счастливой звезде тут и речи не идёт. Скорее уж, она просто научилась выживать. Хотя с тех пор, как стала капитаном, она уже не считала это выживанием. Наруто по-настоящему жила. Не как все те девушки с площади, смотрящие на неё, как ей казалось, с непониманием и завистью. Она жила так, как было угодно ей. Она была свободней любой птицы. И рядом с ней были такие же вольные птицы, как она.***
Шикамару была тихой. Порой даже очень. Слегка ленивой, но умной до жути, и была просто идеально, когда дело касалось перевоза планов контрабанды, простых ограблений или спасения от смертной казни кого-то из команды. Она была стратегом по сути своей и не могла ничего с этим поделать. Наруто стратегом не была, а теперь ей и не нужно было пытаться. Шикамару решила остаться здесь. Она стала ещё одной частичкой её жизни. Очень важной и приятной частичкой, так нежно целовавшей её грудь и стонавшей так сладко. Шикамару была той, с кем она вместе в тишине смотрела на закаты и любовалась звëздами. Да, у Наруто и правда была мания к красивым девочкам, а красивые и умные девочки были её абсолютной слабостью. Таких девочек она с этого корабля не отпускала. Таких девочек Наруто сводила с ума каждую ночь. И в такую девочку она влюбилась без памяти. Шикамару всегда слушала её рассказы, пусть и реже говорила сама. Шикамару всегда знала, что она чувствует. Наруто не знала, откуда Нара знала это, но когда от отчаяния хотелось кричать милая и вовсе не хрупкая особа с тëплой внешностью и тëплыми глазами с вовсе не ледяным взглядом. "Мужчины не любят слишком умных женщин, дорогуша", - не раз говорили ей в детстве, и Наруто хорошо это помнила. Зато женщины любили этих самых слишком умных женщин. Она любила эту слишком умную женщину, собиравшую короткие волосы в высокий хвост и носящую свои вечные чëрные гвоздики. Шикамару не носила платьев, не носила и корсета. Свободная, мужская одежда, в которая слишком выделяла её среди других, обычных девушек.***
Закатное солнце сменилось сумерками. Сумерки были вытеснены мраком ночи, чуть разбавленным крапинками звëзд. Наруто всё так же лежала, не шевелясь и ожидая решение судьбы. Стены камеры покрылись плесенью, солома уже гнила. Сырость здесь была чем-то мерзким и чужим. В море же она была родной и приятной. Даже непроглядный туман на в море был чем-то более близким и безопасным, чем сырость этой камеры. Наруто казалось, будто она и сама вот-вот начнëт гнить. В коридоре что-то зашуршало. Щëлкнул замок. - Не повезло же "Конохе" с капитаном. Тихая и тëплая такая родная усмешка.