***
Темнота стала рассеиваться. Веки уже поддавались влиянию лучей света. Не в силах держать глаза закрытыми, юноша распахнул их. Сперва белый потолок кружился перед глазами, иногда забирая в поле зрение еще и люстру. Но не прошло и минуты, как зрение восстановилось насколько это было возможно. По привычке мародер потянулся рукой в сторону тумбочки, где лежали круглые очки в чёрной оправе. Однако, стоило ему коснуться края кровати, как обнаружилось, что тумбочки здесь нет. Сохатый приподнялся на локтях, взглядываясь в размытые образы мебели. Фурнитуры оказалось совсем мало. Слева в самом углу стоял небольшой деревянный стол. Насколько мог судить парень, на нём ничего не лежало. Справа располагался небольшой зелёный диван, на котором сидел человек. Джеймс твёрдо решил для начала розыскать очки, а уже потом говорить с присутсвующим, дабы не казаться глупым из-за своей слепоты. Однако, сидящий на диване решил иначе. — Очнулся наконец, — донесся до Поттера знакомый голос, пока он оглядывал стол, стараясь заметить предмет, улучшающий зрение. — Нюнчик? — тихо произнёс юноша, оборачиваясь на слизеринца. Того уже не было на диване, да и, в принципе, в поле зрения. — Не это ищешь? — спросил Снегг откуда-то сверху. Опустив голову на подушку, и, взглянув прямо в потолок, Джеймс увидел собственные очки, парящие в воздухе. Он вытянул руку и попытался схватить предмет. Однако, тот поднялся выше, не давая забрать себя. После семи тщетных попыток дотянуться, юноша бросил это дело, вновь откинувшись на кровать. В этот момент вещь сама опустилась недалеко от руки хозяина. Он недоверчиво замкнул ладонь на оправе и резко дёрнул, мол, если даже есть подвох, он не сработает. Но ничего не случилось, и гриффиндорец наконец надел очки. Мир вокруг стал чётким, теперь он точно мог разглядеть все предметы, находящиеся в комнате и Северуса Снегга. В полутусклом свете его лицо выглядело удивительно ярким, сальные волосы беспорядочно спадали на плечи, мантия обвивалась вокруг тела. — Что произошло? Где я? — опасаясь спросил парень, недоверчиво смотря в сторону знакомого. — Выручай-комната. Я тебя избил, а потом притащил сюда, — холодным тоном произнёс слизеринец и приблизился к кровати. — Ну и зачем? Оставил бы там, — Джеймс соскочил с постели в противоположную сторону, намереваясь соблюдать дистанцию. — Я не ты. У меня вообще-то совесть есть. — Ты же слизеринец! Какая совесть?! Что тебе от меня надо? — Поттер нервно обходил вокруг спальное место, находясь ровно напротив собеседника. — Не думал, что ты действительно такой глупый, Джим. Ничего особенного, просто правды. — Говорить тебе правду или нет, я подумаю. И каков же вопрос? — Не забывай, что я обладаю чтением мыслей, Поттер, — всё так же безэмоционально произнёс парень и в одно движение оказался радом с мародером. — Итак, внимание, вопрос: Почему ты гнобил меня целых пять лет? Сохатый смутился. Правда заключалась совсем не в том, о чем он хотел бы сообщить Снеггу. Но, как верно последний напомнил, он читает мысли, и скрыть что-либо будет значит лишь подтвердить. — Потому что мне нравилась и нравится Лили. Потому что я ревную её. — Неправильный ответ, Поттер. — Тогда не знаю, — Джеймс сложил руки на груди, протестуя. — Всё ты знаешь, Поттер, — Северус подходил всё ближе, заставляя парня отступать назад. — Не знаю я! Если такой умный, сам и скажи. — Что ж, — слизеринец ухмыльнулся, — ты правда хочешь услышать ответ? Мародер не ответил. Ему почему-то вдруг стало страшно, не по себе. А уже через секунду он почувствовал непонятное движение внутри своей головы. Мысли путались, менялись местами, всплывали самые давние воспоминания. Джим понял — это Легилименция. К сожалению, как бы он не хотел прогнать нежеланного гостя, заклятий защиты от данного юноша не знал. — Ну что ж, Поттер. Довольно странно. Неужели я действительно нравлюсь тебе? — с невозмутимым лицом произносит Снегг, на что гриффиндорец поежился. Сейчас ему и холодно, и жарко, и больно в ноге, и больно в руке. Избитый, почти убитый и замерзший, он тихо выдыхает через рот и выдавливает из себя глупую улыбку. — Что? С чего бы это? Но тут, его шею наполовину сцепляют длинные пальцы. Голосовая связка отдаёт неприятным ощущением в горло, и Джеймс невольно открывает рот, нервно хватая воздух. Северус ждёт, наблюдает с ухмылкой на лице, а после резко, неожиданно убирает руку. Гриффиндорец уже тонет в спектре эмоций, быстро заглатывая кислород, осторожно смотря на собеседника. Что же еще от него ждать? — Запомни, Поттер, я всё знаю. Наконец восстановившееся дыхание резко начинает ускоряться, не давая парню почувствовать уверенность. Он лишь испуганно смотрит в тёмные очи слизеринца и в очередной раз удивляется, насколько же притягательным может быть человек твоего пола. Обрывая ход мыслей юноши, Снегг вдруг толкается всем телом навстречу, заставляя того отлететь к ближайшей стене. Мародер стонет от боли, итак болящая спина отзывается новым жаром. К его лицу тут же приближается чужое, ровно опаляя область между губами и носом горячим дыханием. Гриффиндорец уже давно не понимал, чего он хочет больше — остаться и посмотреть продолжение или свалить и рассказать всё декану. В любом случае, выбор ему явно не предоставлялся. Северус настойчиво прильнул к его губам, руками опираясь на стенку. Он тут же схватил нижнюю губу парня, прокусывая почти до крови. После, невинно облизывая рану и углубляя поцелуй. Поначалу Поттер всеми силами пытался оттолкнуть нежданного гостя, однако, последний неколебимо продолжал свои действия. Через короткое время Сохатый смирился со своей судьбой и стал неуверенно отвечать. Это был его первый поцелуй, и кто бы мог подумать, что он пройдет при таких обстоятельствах, да еще и с многолетним врагом. — Видишь, Поттер, ты даже не сопротивляешься, — ухмыльнулся слизеринец, отстранившись. — Ты не даёшь мне возможности, — недовольно промямлил мародер, но был прерван вновь. Руки Снегга уже блуждали где-то между талией парня и его грудью, время от времени проникая под футболку. Горячие ладони соприкасались с холодной кожей, вызывая у гриффиндорца целый спектр эмоций. Одни удваивали приятные ощущения, другие заставляли тихо стонать от неосторожных прикосновений. Зельевар же уверенно вытворял неописуемые вещи с чужим телом, делая поцелуи более чувственными. Вскоре, его рука опустилась к штанам юноши, и, не без удовольствия, он отметил, что Джим возбужден. Он развёл коленом чужие ноги, заставляя партнёра обхватить торс конечностями. Конечно, такая позиция была не совсем удобная, но дойти до кровати вполне себе позволяла. Повалив парня больной спиной на мягкий матрас, Северус вызвал некое недовольство во взгляде оппонента. Как бы извиняясь, он вновь припал к чужим губам, поспешно стаскивая с того мантию, а затем и небрежно заправленную рубашку. Со своими вещами он проделал то же самое. Джеймс нетерпеливо провёл руками по торсу слизеринца. Последний коротко чмокнул его в губы и спустился ниже, начиная осыпать шею гриффиндорца поцелуями. Изредка он задерживался, оставлял небольшие багровые пятна на коже мародера. Будет много вопросов, когда его друзья заметят это. Спускаясь все ниже, юноша уже оставил дорожку поцелуев на груди Поттера, сейчас же обрабатывая его живот. Сам Сохатый выгибался, удобнее подставляя части своего тела под чужие ласки. Прошло немало времени, прежде чем слизеринец вернулся к губам парня. После, он торопливо расстегнул ширинку на школьных брюках Джеймса и выпустил на волю его стояк. Обхватив ладонью разгоряченную плоть, Снегг вызвал у Сохатого сдавленный стон. Сделав несколько точных движений по всей длине, юноша наконец стащил собственные джинсы, а затем и боксеры, оставаясь как и Джим совсем нагишом. Он потерся плотью о плоть, на что гриффиндорец довольно хмыкнул. Сейчас он сгорал от желания, хоть и боялся новой боли в сломленном теле. Не тратя время на растяжку, Северус вошёл. Это оказалось довольно сложно и больно для партнёра, так как впечатлающих размеров член с трудом влезал в нерастянутую дырку мародера. Последний вскрикнул от боли, которая на удивление быстро сменилась удовольствием, когда слизеринец проникнул до конца. Не давая времени привыкнуть, юноша начал агрессивно толкаться в поддатливое тело, вызывая множество гортанных стонов, срывающихся на крик. Джеймс чувствовал неописуемую боль от четких движений зельевара, содрогался всем телом. Слёзы невольно выступали на глаза, дышать было нечем, рука уже давно блуждала где-то в волосах Северуса. Всё это было настолько нереально, что казалось если ущипнуть сейчас Сохатого, он конечно же проснётся на своей кровати. Сириус будет кричать что-то о том, что они опоздают на завтрак, Ремус спокойно читать, ну, а Питер только вернется из душа. Но всего этого не будет, ведь как бы ни хотелось чтобы всё оказалось сном, это происходит здесь и сейчас. Однако, не долго он мучился, так как вскоре боль сменилась волной наслаждения. Теперь Джим стонал уже от приятного чувства, наполняющего всё тело. Но не прошло и пары минут, как парень в последний раз содрогнулся и обмяк под тяжелым весом чужого тела. Толкнувшись еще раза три, слизеринец вытащил плоть из Поттера и кончил. После, аккуратно лёг рядом со своей жертвой и взглянул прямо в карие глаза напротив. Всё еще вытекающие слёзы оставляли влажные дорожки на щеках и носу парня. — Ты уйдешь? — спросил гриффиндорец, наконец поднимая взгляд. — Ты же понимаешь, что так будет лучше, — грустно улыбнулся зельевар, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони партнёра. — Не уходи. Я не буду убивать тебя. Снегг засмеялся. Впервые за несколько лет из его уст послышался звонкий, согревающий душу смех. — Спи, Джеймс. Завтра будет насыщенный день. Больничное крыло, распросы друзей, злость декана. Но это всё завтра. А сейчас спи.***
Проснулся Джим, когда организм уже отказывался принимать сон. Парень приподнялся на локтях, оглядывая комнату. Как оказалось, он всё еще был в очках, видимо забыв снять их перед сном. В комнате никого не было. Юноша громко всхлипнул, принимая прежнее положение. «Всё-таки ушёл. Придурок недоделанный.» Однако, через секунду послышался шум откуда-то сзади и он вновь в надежде взглянул за спинку кровати. Там из-за двери показался знакомый чёрный силуэт. Увидев проснувшегося мародера, Северус улыбнулся и произнёс: — Держи, ходил тебе за едой. Он опустился рядом с гриффиндорцем на кровать и протянул два красных яблока, блестящих на свету. — Спасибо, — довольно улыбнулся Поттер и, неожиданно для себя, обнял Снегга.