Семейная шаверма

«Это был обычный день в StarkerШаверма. Вот только нежданно-негаданно случилась беда. В главной семье шаверм грянул грандиозный скандал между большой острой шавермой и средней сырной. Малыш-сырный решил, что его любимая острая сломала всю его жизнь. А все это случилось из-за того, что большая и острая шаверма забыла остановить перемешивание соусов, и теперь сырная ждала крохотного шавермичного малыша. И сырный сначала был в ярости, ведь он так хотел дослужиться и стать большим, а теперь это было так сложно! Сырный малыш думал, что его мечты рухнули, но, к счастью, это было совсем не так. Ведь большой и острый был очень умным. Он был так рад, что у него с его любимым сырным скоро появится маленькая шавермочка, что сразу придумал, как помочь сырному достичь всего. Они помирились, и вместо ссоры, у них осталась лишь бесконечная радость, что теперь у них есть семья. Конец».

***

— А они жили потом долго и счастливо? — маленький мальчик, очаровательно потянувшись, подскочил с дивана и во все глаза уставился на мужчину, что закончил рассказывать сказку. Тот сначала мягко улыбнулся, но затем его лицо внезапно стало крайне напряженным. — Конечно, — быстро ответил он. — И мы будем, если прямо сейчас пойдем за мороженным! — Вряд ли мы… — Или как насчет Бургер Кинга? Обожаю чизбургеры, и ты точно полюбишь их однажды! — Пап. — Или мы просто выберемся погулять. Мы же так редко гуляем вдвоем, верно? — Пап. — А вообще знаешь что? Хочу тебе сказать, тебе уже пора покопаться в настоящей мастерской! Ты уже взрослый пацан, вот прямо сейчас пойдем и начнем. — Папа! — ребенок, до этого утопающий в подушках огромного дивана, быстро выпрямился и сочувственно положил маленькую ладошку на плечо отца. — Тебе все равно придется поговорить с ним. Я надвигающийся ужас отсюда чувствую, а мне всего шесть. Ты не сбежишь. Мужчина нервно дернул уголком губы. — Не сбегу? — шепотом уточнил он. — Неа, — так же тихо ответил ребенок. Сзади раздался нарочито тактичный кашель, и отчаяние на лице старшего тут же сменилось самой неестественной радостью из возможных. Напоследок скорчив сыну страшную рожу, он развернулся. — Пи-итер, привет! Какими судьбами? Мы не ждали тебя… так рано. — Ммм, вот как… Питер отделился от дверного проема и, размяв шею, очаровательно улыбнулся. — А я приехал. И это был конец. Фаталити. Чертов Эндгейм. Потому что именно такой улыбкой Питер однажды наградил Зловещую Шестерку, которая решила сорвать его свидание третий раз подряд. Именно с таким выражением лица он довел Ника Фьюри до нервного срыва, после того, как тот решил использовать их ребенка как элемент обучения агентов. И именно эта аура смерти, скрывающаяся за милотой, до сих пор в кошмарах снится команде Кэпа, что умудрилась заявиться в Башню, когда у Питера был очень, очень плохой день. Даже Наташа тогда сказала, что никогда не хотела бы испытать это на себе. И вот, пожалуйста. — Я пойду, ладно? — быстро сориентировался мальчик, соскакивая с дивана и хватая валяющиеся на полу игрушки. — Буду наверху. — Иди, солнышко, — улыбка Питера стала еще шире, заставляя всех остальных нервно сглотнуть. — Я пока тут с твоим папой побеседую… К несчастью будущей жертвы, его сын был слишком мал, чтобы понять бегущей строкой летящее в каждом его глазу «Не бросай меня!», так что он счастливо улыбнулся и убежал, оставляя его наедине с замаскированным желанием душить. Чертов Танос не был настолько страшным. — Тони. Тони-Тони-Тони, родной мой, — Питер хлопком сложил ладони в подобии умоляющего жеста и начал медленно подходить к мужу. — Скажи мне, пожалуйста, что ты не рассказывал нашему сыну историю его зачатия, превратив это в рассказ о последствиях горячей ночки шавермы. Потому что у меня такое странное ощущение, что именно это ты только что делал. Старк с тоской прикинул оперативность доставки костюма, толщину бронированных окон и суперскорость Человека-паука… Ну, в целом он неплохо пожил. — Понимаешь… — нервный смех заставил Питера вскинуть бровь, моментально прибавив десять очков к устрашению. Корабли были сожжены. Оставалось только нападать. — Ему уже шесть! Он родился шесть лет назад! — Поверь мне, я прекрасно помню тот день. И? — И он явно унаследовал интеллект от меня. — Мне напомнить, какую речь ты ему только что задвинул? — Он явно унаследовал интеллект от тебя, — Старк вскинул руки, признавая поражение, и уголок губы Питера дернулся, смягчив смертоносную ауру. Слава Тору. Первый невольно выдохнул, понимая, что буря проходит мимо, и продолжил уже увереннее: — И он уже взрослая сформировавшаяся личность! — Ты еще не взрослая сформировавшаяся личность, Тони! — Питер со стоном рухнул на диван, закрывая лицо руками. — Поэтому позволь мне спросить: какого черта? — А такого, что ему уже пора узнавать о пестиках и тычинках. — О пестиках и тычинках, Тони, не о лаваше и майонезе! — Ну насчёт майонеза я бы поспорил… — Старк! Подушка, выпущенная со скоростью пулевого снаряда, просвистела мимо Тони и впечаталась в стену, сбив оттуда пару картин. Ага. Физическое выражение ярости. Это хороший знак. — Да ладно тебе, ну Пит, — Старк осторожно придвинулся ближе. Питер лениво пихнул его ногой, всем видом выражая недовольство. — Да он даже не запомнит, о чем шла речь. Помнишь, когда я рассказывал сказку про законы физики, а он не уловил ни слова? Он снова подвинулся ближе, заработав ещё один пинок. — Ты недооцениваешь ум нашего сына. — Ты переоцениваешь его осознанность, — Старк перехватил ногу Питера и потянул на себя, заставляя съехать вниз. Тот закатил глаза, но подниматься не стал, окончательно убедив мужа в том, что десять кругов паучьего ада не свалятся на его голову в ближайшее время. — И это говорит человек, в пятилетнем возрасте уже собиравший модели роботов. — Ну мы же договорились, что интеллект у него от теб… — вторая подушка впечаталась в лицо мужчины, заставив его рассмеяться. — Шучу. А вообще расслабься, Пит. И Старк подтянул парня еще ближе, сам подаваясь вперед и опуская руки по обеим сторонам его головы. — Уверен, тебе это нужно. — Тебе напомнить, что этажом выше мирно играет наш сын, которому на сегодня и без того хватило впечатлений? — Охотно верю, — Тони хитро прищурился. — Но когда это нас останавливало? Питер честно старался удержать мрачное настроение. Правда. Но короткая улыбка, которую он безуспешно попытался подавить, сказала все за него, и ухмылка заметившего это Старка стала шире в несколько раз. Он наклонился ниже и смотрел на парня в упор до тех пор, пока тот наконец не начал сжимать губы в попытках удержать смех. Тони такой выдержкой никогда не отличался. — Пятница, включи звукоизоляцию, но предупреди, если наш маленький гений решит заняться чем-то опасным, — нетерпеливо потребовал он. Питер фыркнул. — Безответственный родитель. — Кто бы говорил. — Я хотя бы не примешиваю в половое воспитание еду и понимаю его огромную важн… — остаток фразы был заглушен поцелуем. Питер вновь мимолетно закатил глаза, но ответил, больше не скрывая довольную улыбку, когда Тони отстранился. — Вот и проверим, — коварно усмехнулся Старк. И уже много позже, когда двери разблокировались, а все звуки вернулись на место, Питер, лениво подтянув себя в сидячее положение, размял шею и, сделав вид, что внезапно вспомнил что-то важное, обернулся к мужу. — А, и Тони? — Да, малыш? Расслабленная улыбка парня на долю секунды вновь превратилась в предвестника убийства. — Если завтра в школе наш сын попытается зачать с двумя шавермами третью, клянусь небом, ты останешься без «майонеза» на неделю. Остаток вечера утонул в наигранных возмущениях, ворчании и теплом смехе. А ровно четырнадцать часов спустя Пятница уведомила Питера о новом сообщении из школы: «Пытался заставить одноклассников размножать бургеры половым путем. Примите меры». Оглушительное «СТАРК!» в тот день услышал каждый этаж Башни.