Фантазии безумца

Серьезное лицо Ланги. Снежные искры его взгляда, которые пробирали все тело азартной дрожью. Резвый ветер, что развевал его светлые волосы. Стройное тело, что быстро и уверенно мчалось на скейте. Яркий образ парня прочно застыл в мыслях обескураженного Адама. Наконец-то он смог нащупать силу этого мальчишки, соединяясь в одно целое в безумном танце любви. Наконец-то он ощутил его всем своим телом. «Прижаться бы к нему ещё раз… поближе…» Восторг, очарование и экстаз всё ещё медленно распространялись по телу Адама мурашками. Нервно сглотнув, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Айноске закурил сигарету, увлеченно втягивая в себя дым и наслаждаясь его горьким вкусом. Расплываясь в безумной улыбке, он вспоминал тесное прикосновение их тел, безумную скорость скейта и снежную обворожительность Ланги. Смешанные чувства восхищения и возбуждения охватили его мысли и тело. Мокрые прядки волос, возбуждённое, горячее дыхание, тонкая шея, покрытая бледной и нежной кожей. Тело, которое изгибаясь, сопротивляется под похотливыми руками мужчины. Адам представлял, как подбирается под одежду голубоволосого, трогая его дрожащее тело. Как он крепко сжимает его тонкие запястья и целует шею, жадно покусывая её, вызывая несдержанные стоны с полуоткрытого рта мальчишки. Как он дразнит его, возбуждая всё сильней и сильней и вызывая такое сладкое и провокативное «Прекрати!» В лишенной света комнате, стало внезапно душно, будто весь воздух куда-то исчез. Фантазии Адама непоправимо действовали на его тело, и в паху стало заметно тесно и напряжённо. Но тот и не собирался сопротивляться потоку пошлых мыслей, где Ланга представал в совершенно искушающем образе. Фантазия Айноске медленно раздевала мальчишку, возбуждала, заставляя стонать и просить пощады. В его воображении он ощущал вкус мокрого языка Ланги, кусал его губы, чувствовал свою властность над его беспомощностью. Он представлял, как резко дергает его за волосы и смотрит сверху на возмущенное лицо, мокрые уголки рта; как он хватает его подбородок и притягивает к своим жадным губам. В одежде вдруг стало совсем жарко и тесно, и Айноске расстегнул пуговицы на шее. Но от огня возбуждения, которое пламенело в его крови и сосредотачивалось в паху, это совсем не помогло. Адам неудержимо сжал себя рукой между ног, трогая свой член, который ныл от тесноты в штанах. Тот факт, что он возбудился, как последняя сучка, только от пошлых картин в его воображении, забавлял его еще сильнее. Губы парня расплылись в ухмылке, и он потушил сигарету, неторопливо прижимая её и крутя. Адаму стало интересно, как бы выглядел голубоволосый Ланга, послушно сидя на коленях между его собственных ног. Каким было бы его милое личико, когда он ласкал бы своим языком его текущий член, крепко втягивая прямо в горло. Руки Адама невольно спустили штаны и, всё же, освободили твердый и возбуждённый член, постепенно начиная его баловать. Ох, как бы ему хотелось сейчас ощутить узость тела этого мальчишки. Связать его хрупкое, обнаженное тельце грубыми веревками, и трахать, смотря, как он дрожит и извивается под ним, пока его милое личико не измокнет от слез. Тело Адама, охваченное возбужденностью, напряглось. Пульсирующий ствол требовал ускорения. Дыхание участилось, как и движения его рук, ласкающих мокрую головку члена, и он принялся надрачивать, сдерживая свои стоны. Рука ритмично скользила по сочащемуся концу вперемешку с мокрыми звуками, что отчетливо звучали в тишине. Все ощущения переместились только туда, между ног. Адам чувствовал только член и необоримое желание — дикое, вульгарное… «Войти бы в его горячее, дрожащее тело. Почувствовать, как он сжимает его крепкий ствол изнутри, издавая бесстыдные и сладкие стоны. Ахх, как бы он стонал? Его голос был бы сладостью для моих ушей… Заткнуть бы его непослушный ротик и наполнить своей липкой спермой. Тянуть бы его за взъерошенные волосы, как маленькую шлюшку. О даа…» — Аагх, м-моя Ева — громко дыша, постанывал Адам, ускоряя темп работающей руки. Мысли затмились яркой вспышкой. Из груди вырвался хриплый стон и заполнил глухое пространство комнаты. Импульс оргазма прошелся телом парня, и он кончил, представляя, как его сперма стекает с подбородка голубоволосого возлюбленного, и как его розовый язык вылизывает остатки с измученных губ. — Аахгх, Ланга, — произнес тот, смотря на белую жидкость на своей руке, — ты несомненно будешь моей Евой.