Правила восемнадцати лет для куноичи. Альтернативная история

Сакура сидела в той же ванной, что и совсем недавно сидел Мадара, а рядом с ней вздыхала Тен-Тен, которая так разнервничалась от новостей, что, убегая, упала в котлован и ей потребовалась ванна. Харуно просто нашла повод поговорить с ней наедине и заодно и, насколько можно, привести свои мысли в порядок. А где-то за дверью ждал ее Учиха. Уже спасибо на этом. Он ведь уже говорил про это «поженимся». Забавно, что Сакура совсем не восприняла эти слова всерьез. Но на истошные крики Наруто, «успокойся» Какаши и нервное похихикивание Сая, каменное лицо Саске, все еще более тревожное Ямато и на ужасающее лицо Цунаде, предрекающее конец света – Мадара привел железный довод: - Если нам не осталось вариантов освободиться друг от друга кроме как заделать ребенка, то пусть он родится официально. Тем самым и сохраним честное имя девочке. Повторяю – я не знаю, что будет со мной, после выполнения контракта. Но если это мой ребенок – он будет носить мое имя. И раз уж мы здесь – чего тянуть? Он не спрашивал ее, не вставал на одно колено как в ромкомах, не заглядывал в глаза, распевая серенады, не дарил кольцо, а поставил перед фактом. И пока ее не накрыла вселенская злость и обида, Сакура напомнила себе, что изначально перед фактом его поставила она, призвав из его мира, где идет междоусобная война и где он очень нужен... Теперь настала очередь розоволосой куноичи громко вздыхать. Она взглянула на подругу по несчастью. Ну, хотя бы у Тен ведь все не так плохо. Главное они выяснили: тянуть с рождением ребенка можно – сроков не обозначили. Только как непреложный факт, что родить должна, иначе отношения с мужчиной не разорвать. Но ведь Тен с любимым парнем: чего она переживает? Сама же говорила, что влюблена в Неджи. - Что тебя беспокоит? – Сакура задала самый нелепый в их положении вопрос. - Я не думала, что надо рожать. – Бледно улыбалась обычно веселушка Тен. - Думала: можно в любой момент разбежаться и все… - А ты хочешь… разбежаться? – как можно ласковей поинтересовалась Сакура. Тен снова вздохнула, опуская голову на локти, устроенные на бортике деревянной ванны. - Понимаешь… Я до сих пор не знаю что на уме у Неджи. Получается, я его подставила. Мы оба думали, что только как бы повстречаемся и потом разбежимся – вроде как: не получились отношения. И не надо будет рожать и прочее… А тут!... - Тен-Тен, - Сакура осторожно погладила девушку по голове. – А почему ты не думала, что вы уже хорошая пара? Может не надо разбегаться? Вы же неплохо ладите, не ссоритесь, да и вообще хорошо смотритесь. Ответ был на лице девушки: она так не уверена в чувствах закрытого Неджи Хьюга, что сама себе внушила, что и ее чувства не имеют место быть. Умный ход, чтобы потом не разочаровываться. - А ты говорила с ним? – негромко спросила Харуно. - Как? – вымученно улыбнулась девушка, пытаясь взять ситуацию в руки. - Я и так навязала ему себя: и теперь и он должен сделать мне ребенка! Он ответственный, и конечно возьмет на себя больше, чем мы договаривались… Сакура, это какой-то ужас… Сакура на деле страшно завидовала подруге. Окажись она в такой ситуации с Саске, естественно тоже бы переживала. Но это не то, что с Мадарой: мужчина старше нее, из другого времени, и вообще - ходячий труп или призрак!! Да и вовсе с порога заявляет, что как только она родит, он, может, а то и хочет, сделать от нее и малыша ноги. Вот ее будущее веселое ждет. Мать-одиночка с ребенком… Девушка брезгливо поморщилась: кроха все еще был с карапузным тельцем и лицом Мадары – чур меня… - Тен, мне кажется вам надо поговорить… - Знаю, - насупилась обычно такая легкая в настроении шатенка. – Но мне так стыдно. - Не перебарщивай! Не ему же рожать. Он может тоже… - Сакура вовремя остановила свое «свалит в закат» - такое вряд ли успокоит любую нормальную девушку. Сакура выдохнула. – Я могу заблуждаться, могу быть не права. Но мне кажется ты нравишься Неджи. Вот скажи: сколько раз он сам подходил к тебе, без договоренностей? Когда ты не ждала, когда не звала - было такое? Тен задумалась и кивнула. - Ведь не один раз? - Да… - Неплохое начало. Теперь мы точно знаем, что как минимум ты ему нравишься, ты ему не противна, он привык проводить с тобой время, что и сам ищет встреч. Шатенка подняла голову и снова кивнула, и куда бодрее. А Сакура вздохнула: - Знаешь, мне кажется Неджи и Саске похожи сдержанностью. Они не демонстрируют свои эмоции напоказ как Ли или Наруто. Потому надо с ним поговорить начистоту. Сказать как есть, что беспокоит – только тогда услышишь прямые ответы. Любит ли он, готов ли он и так далее… Попробуешь? Тен закрыла глаза, резко выпрямилась, чуть плеснув за бортик воды и глубоко вдохнув, уверенно кивнула. А потом явно чуть повеселела и уже настала очередь Сакуры исповедоваться, судя по любопытному вопросу подруги по несчастью: - Сакура, а ты и в самом деле выйдешь замуж за Мадару Учиху? - Эм… Ответа у нее не было, потому как ей не дали выбрать. И вроде как свободный человек, с кукишем в кармане, мог свободно предоставить вариации пальцев, предъявив миру на этот вопрос определенный, но крайне говорящий жест. А Сакура не могла. Она только понимала, что пока они с Тен тут плещутся в теплой водичке, Учиха распорядился настоятелю подготовиться к быстрой церемонии, так как они спешили в Коноху. Ямато, Гай и Ли, а также часть монахов что-то делали во дворе – кажется устраняли ее нервозные декорации на запечатывание Мадары; Цунаде с Какаши и посыльным Саем строчили письма феодалам и распоряжения в Коноху. Кажется, и Саске нашли занятие – он что-то искал в архиве Храмовой библиотеки. Без согласия Сакуры шла подготовка к церемонии бракосочетания. По-хорошему им бы вернуться в Коноху, со счастливыми лицами объявить родителям о своем как бы совместном решении, «обрадовать» друзей – Сакура до сих пор гадала как отреагирует Ино. Так как Яманака на задании – весь смак ужаса подруги пропускает. Может до нее дошли слухи? И все же пока все готовились… Харуно, не понимая чем ей заняться, увязалась за Тен-Тен, надеясь подбодрить ее, что кажется и вышло. А вот саму розоволосую ирьенин… Сакуре нечего было сказать. Все так сухо, строго и совсем неприятно, что одна жалость. Только то, что выйдя из ванной комнаты они обнаружат у дверей не только Мадару, но и Неджи привело обоих девушек в стыдливый ступор. Ладно, что Учиха не сюрприз, но Неджи! Харуно хмуро посмотрела на серьезного Хьюгу. - Ты все слышал? – И видел?!! – так и хотелось добавить, закипая лавой в глазах. - Слышал, - Неджи посмотрел на растерявшуюся Тен-Тен. Он сглотнул, явно волнуясь, но сохраняя строгое выражение на лице. – Думаю, нам тоже надо пожениться, Тен… Сакуре страшно захотелось увидеть какое-то пылкое романтическое признание в любви – если не у себя, то хотя бы у них. Вероятно, им бы с Мадарой оставить парочку наедине, но уж коль скоро девушек подслушивали, Харуно разрешила себе остаться. Вот только Неджи оказался очередным разочарованием. Он не бросился на колени перед возлюбленной, не клялся в любви с первого взгляда, даже не пытался умаслить настроение шатенки комплиментами, например, ее милому растерянному румянцу распаренных баней щечек. - Но думаю нам лучше пожениться в Конохе, - продолжил Неджи как-то отстраненно. - Надо еще официально сообщить клану Хьюга о том, что мы помолвлены. И, конечно, попросить дозволения у твоих родителей. Хотя я принадлежу не к главной ветви клана, но думаю они устроят достойное празднование наших отношений. Да, Неджи было не по себе, да и Тен оторопела от этой внезапности и всего лишь смущенно кивнула. Но Харуно теперь до смерти захотелось прижать подругу по общей боли к груди, укрыть ее от этого сухаря и даже украсть, чтобы не портила жизнь рядом с этим прагматиком. Однако, увидев почему-то довольную и оробевшую Тен-Тен, быстро развернулась и потопала в свою спальню. - В чем дело? Что не так? – спросил ее Мадара, закрыв за собой сёдзи. - Это так не романтично! – выдала на чистоту свои чувства куноичи. - В смысле? - Ну, Неджи… Он мог бы как-то иначе показать, что Тен-Тен ему небезразлична! А в итоге сделал все как… как, уф…, - Сакура разочарованно осела на пол. - Как кто? – Мадара присел рядом. - Как парень, который всего-то хочет сохранить лицо. И если вляпался в некрасивую историю, будет до конца играть благородного… А Тен может совсем не это нужно! - И что ей нужно? Сакура сжала кулаки. - Чтобы ее любили, чтобы это делали не потому, что надо или потому что все будут осуждать, а потому, что она дорога, за нее волнуются, что… Да ну…! Тебе не понять, - надула щеки девушка и горестно отвернулась. Харуно ощутила как он сел позади нее и вдруг на ее голову опустилось полотенце. Руки Мадары довольно мягко касались ее влажных волос – она намочила лишь кончики, но видимо ему и этого было достаточно. - Мы скоро отправляемся обратно. Скорее всего снова на этой пародии птицы полетим. Убедись, что твоя голова не мокрая. Его пальцы прошлись по ее волосам – от макушки до самых кончиков, и он ушел. Кажется, ничего не произошло, но Сакуру будто заколдовали. Она еще минут пять сидела не шелохнувшись, совсем не понимая того бунта чувств, смешавшихся воедино – положительных и отрицательных, а больше хотелось прокричаться от жути, что с ней происходила последние дни. Но этот жест Мадары будто и разбудил ее и одновременно успокоил, погрузив в какой-то успокоительный туман. Может потому она не сразу поняла сколько так просидела, как уже вскоре за ней зашел Какаши, спросил все ли хорошо, спросил готова ли, спросил, хочет ли она отказаться. А Сакура просто прошла куда ее проводили, в главный Храм, где ее ждали друзья и он – Учиха Мадара. Она толком не запомнила, что было: перед ними стоял настоятель, что-то говорил, их руки скрепили тканью, читали перед ними молитвы, обдували благовониями. Они совсем не были готовы к торжеству, Харуно вот в своей одежде, Мадара в доспехах, будто тут же на войну какую пойдет… Как свидетели вся ее команда, команда Майто Гая, лиц которых она не видела, может и к счастью. Сакура будто наблюдала за всем откуда-то и одновременно дремала. И потому, когда настоятель спросил берет ли она в мужья этого мужчину, в Храме стояла тишина, а отчего-то совершенно спокойный Учиха, мягко сжимал ее руку и смотрел на Харуно так, будто готов ждать не минуты, а годы, прежде чем она бы не сказала: - …Да… - Милая, - Цунаде прижала ее к своей груди, когда они сидели на птице Сая и на ночь глядя летели в Коноху. Сакура даже толком не извинилась перед монахами за доставленные проблемы. – Прости, что тебе приходится переживать это… Я так виновата. Не только Цунаде. До нее это правило терпели четверо Хокаге, да и Первый хорош, что вообще позволил им появиться… Сакура сохраняла молчание, а все голоса до нее доходили с каким-то гулом. Может Мадара как-то заколдовал ее? Но все куда проще: девочка Сакура готовилась стать женщиной, исполнить обязательство и навсегда поменять свою жизнь, став матерью какого-то ребенка… Потому она была так отстранена, чтобы не показать, как страшно напугана нависшими над ней переменами. Сакура даже не заметила как они вскоре прилетели и спешились у ворот, встреченные АНБУ, Шизуне и некоторыми джонинами-шифровальщиками, хотя было может часа три ночи. Ее обнимал Наруто, горячо шепча в ухо: - Только скажи и я на кусочки его порву! Только… Его оттянул Ямато и вдруг и сам обнял ее. Ее все обнимали как ту нужную жертву монстру, которую выбрали, чтобы утолить его голод девственным чистым телом девушки. Во всех было то крайнее сожаление и отчаяние бессилием и опустошенность тем, что их предыдущая попытка спасти еще больше связала вместе красавицу и чудовище. Саске стоял перед ней и пытался взять ее за руку – видимо это все, что могли выразить его чувства. Но от него это так много… его желваки были не на месте, скулы стали острее, а тени под глазами глубже – парень переживал куда больнее новый странный поворот в жизни подруги, который так коснулся его, что и ему не удалось избежать эмоций. - Мадара! – рыкнула Цунаде стоя у ворот Конохи. Им всем предстояла бессонная ночь работы с документами. Если бы раньше Цунаде озадачилась бы проблемой, хотя бы год назад, после того как Тен-Тен пришлось пережить этот ужас… - Сакура, иди отдохни. Ты сама не своя… А ты, Мадара… Учиха взял девушку за руку и повел в квартал своего погибшего клана. Сакура вдруг будто проснулась, затрепетала и обернулась. Даже фонари не скрыли бледность и потерянность ее команды. На Наруто лица не было, и Какаши с Цунаде такие несчастные, будто это сейчас их… Сакура с какой-то тошнотой повернулась к Мадаре, он ухватил ее за талию, прижав к себе и проделал тот же трюк с перемещением, когда они сбегали из дома ее родителей. Они приземлились на пустынной и пугающей улице квартала Учиха и он вел ее до дома, который когда-то выбрали – будто в прошлой жизни было. Почему-то казалось, что тут снова должен быть метровый слой пыли, но нет – их не было несколько дней. И ждал ли дом их возвращения? Рады были его стены, что снова тут живут люди? Да еще и такие. Двое отверженных… Разве что у них есть сосед… Саске тоже будет с командой или пойдет спать, как и…? Мадара усадил ее на футон и поднес ближе свечу, задув ее, успев увидеть ужас в глазах молодой жены… Точно. Сакура вышла замуж. А первая ночь после замужества обыкновенно… Теперь не отвертится. Дыхание сбилось, в груди поселилась какая-то тяжесть, а ноги и руки похолодели. Мадара двинулся к ней, укладывая ее и она не смела сопротивляться, да и уже кажется, не могла, как кролик загнанный в угол, отбивший все лапки и едва дышавший от ужаса того, что жизни осталось на два вдоха, потому растягивала их так, что насыщенный кислородом мозг пьянел от головокружений. Сакура ощутила как сильные руки Учихи, прошлись по ее щекам, ухватив ее за лицо и шею и дыхание мужчины обожгло ее подбородок, губы, нос, и остановилось на лбу – там было достаточно места для поцелуя, которым наградил молодую супругу Основатель Конохи. - Спи, - шепнул он, отпуская загнанную жертву и ложась рядом, поворачиваясь к ней спиной, всем телом показывая – казнь отложили. Сакура всхлипнула и тут же зажала рот онемевшими пальцами. Кажется, она еще часа три лежала не шелохнувшись, прокручивая в уме все, что случилось, вспоминая краткую церемонию бракосочетания, буквально на бегу. Она даже не помнила толком все другое, эти последние часы в Храме Огня стали как плохая пародия на нормальные отношения. И все же… ей страшно, но она… Она рада, что он жив. Так жив, как может. Стараясь не думать о том, что будет после, ее мысли опять возвращались к тому, что должно было быть, но не произошло. Мадара пожалел ее? Или видел как она трусит? А может у него просто иные планы на нее? Сам ведь сказал, что держит ее у себя, чтобы любопытные не вмешивались. Только для этого? Горький ком застрял в горле и пару минут Сакура пыталась сглотнуть его как можно тише. Она осторожно повернула голову к мужчине. Вот уже светать стало, и казалось он спит, но за все время ни он, ни она не пошевелились. - Спишь? – пугливо выдохнула девушка. Она все же испугалась, что эта сильная спина и ворох жестких волос ответил ей также тихо. - Да. Ну, конечно. Они оба спали, так спали, что непронумерованных овец не осталось. Что происходит? Почему он жалеет ее? И почему… почему ей будто жаль его. С чего вдруг? Некстати вспомнились слова Какаши и его, точнее Мадары и ее стокгольмский синдром. Что думает о ней Учиха? Может она вызывает в нем в самом деле лишь жалость? И тут другое воспоминание – горячее дыхание, его руки на ее ногах, когда он держал ее в том лесу, когда они погружались в воду, когда… Сакура слишком громко выдохнула, понимая, что выдох был похож на стон. И добилась своего: Мадара повернулся к ней и теперь лежал на боку и смотрел на девушку с каким-то легким раздражением. Сакура таращилась на него, застыв, и пытаясь не дышать, словно мышка перед кошкой, надеясь, что кошка почему-то видит только движимые объекты. Глупо… Рука мужчины коснулась ее талии, слишком легко притянув к себе тело Сакуры и, обхватывая ее, Мадара сказал: - Легче в комнате с комарами уснуть, чем с такой неугомонной. Спи, говорю. Прижатая к его груди, Сакура боролась с внезапно вспыхнувшими реакциями в теле – стопор, жар, страх и тошнота. Ее лицо было рядом с его сердцем, она слышала как оно бьется. А бьется ли оно, когда Сакура далеко? Что вообще происходит с ним? - Почему? – прошептала Харуно. Мадара устало выдохнул. - Что «почему»? - Ты… меня… - И как такое спросить «почему ты меня не трогаешь»? Она запнулась, уткнувшись пылающим лицом в его грудь. Он ничего не сказал, а Сакура не посмела дальше говорить. Сколько у них времени для сна – час, два? Спала ли ее команда или гадала: она уже беременная? Сакура подтянула кулак к его грудине и, стиснув кофту Учихи, закрыла глаза, слушая монотонное биение сильного мужского сердца… Сердце ее мужа. Розоволосая куноичи проснулась, поняв, что уже может часов 10-ть утра. Здесь, в пустом квартале не понять нужно ли вставать. Никто не ходит под окнами, не выкрикивает призывы зайти в их лавочку. Ничего такого. И девушка бы поспала, если бы вдруг поняла: Мадары нет рядом. Она подскочила и обернулась вокруг – никого! Девушка выскочила из спальни и пробежала буквально метра три как увидела Учиху на кухне. Он задумчиво смотрел на веселую коробку сухого завтрака медовых хлопьев и шоколадных колечек. Оба товара бесстыдно обещали райское удовольствие. Видимо Мадара такой рай совсем не готов был потребить. Но, учитывая, что все нормальные продукты они отнесли к ее родителям… А между тем Сакура ведь испугалась, что он снова пропал. Ужасное открытие, что она привыкла быть рядом с ним за такое короткое время. - Без молока будет невкусно, - с короткой виноватой улыбочкой сказала она. – Давай… давай пойдем к моим родителям? Там и поедим. Но прежде всего мне надо будет им сказать… Сакура задумалась: а не приснилось ли ей все эти дни в Храме? - Я ведь теперь твоя жена…? Мадара поставил коробки на стол и, сложив руки на груди, кивнул. «Тогда что было ночью?» - точнее - чего не было. Это дико, она ведь боялась бы. Но и теперь ясно понимала, что боится другого – Мадара ее совсем не хочет как женщину. Она для него всего лишь мать его будущего ребенка. А дальше: «прости-прощай»? - Насколько я могу отойти от тебя? - Кажется критичное расстояние 20 метров. Тебе лучше не отходить от меня дальше 15. - А с тобой тоже самое было? Ты говорил о 10-ти. - Чтобы дать тебе фору, - усмехнулся мужчина. - Так и знала, - поджала губы девушка и пошла собираться. А внутри копился и множился страх того, что вроде как они обручились и будто он потерял к ней интерес. Сакура сама себе показалась лицемерной: она ведь не хочет их близости – тем более с такими условиями, как «ты должна». Только и оказалось так неприятно, если Учиха не хочет ее как женщину. Если бы он на нее набросился с порога тоже бы не радовалась, но это его поведение обижало больше. Он такой же как Неджи – все для имени клана и сухие остатки своей девушке… Они молча шли по улицам Конохи. Все мирные жители занимались привычными делами, кто-то даже поздоровался с ней и даже Мадару поприветствовала какая-то бабулька, что напомнило девушке, что это вполне могла бы быть его дочь! Учиха вел себя очень тихо, что еще больше вызывало в ней подозрения. А тут она увидела на другой стороне улицы команду Хинаты – Шино и Кибу с Акамару, но не решилась к ним подойти. Как-то начинать разговор не с чего. Они наверняка нахватались сплетен и слухов и теперь и перед ними неловко будет – не то слово. И добравшись до дома ее родителей, Сакура не сразу решилась позвонить в дверной звонок. - Малышка! – отец обрадованно распахнул руки, чтобы обнять дочь, но позади нее увидел Мадару и неловко замахал ладонями, будто опасаясь, что и Мадара полезет обниматься к нему. Мама накрыла на стол, хотя родители давно позавтракали и через два часа уже и обедать хотели. Сакура видела как много родители хотели ей сказать. Видимо с ней сработало это вечное ее напоминание им - «я взрослая, сама решу, отстаньте», вот они и не лезли. Сначала Харуно хотела избежать деталей их отношений с Мадарой – вроде тех, где они отойти друг от друга не могут. И все же решила, что лучше расскажет сама. Только непременно добавив чувств. И потому, сидя за столом, показательно ухватила за руку Мадару, улыбалась, говоря обо всем со смехом, чтобы хотя бы родителей уберечь от боли ее положения. Это полностью ей бы не удалось. Она единственный их ребенок, любимый и оберегаемый, а теперь они, как и ее друзья, не в силах защитить любимое дитя. - А мне так даже нравится, - Сакура стиснула пальцы Мадары, повернувшись к мужчине с улыбкой во все зубы. – Все время вместе – ура! Мебуки и Кизаши Харуно переглянулись. - Мадара-кун, - строго посмотрела Мебуки. Мадара все это время молчал и потому Сакура вздрогнула от его голоса. - Не скажу, что мне это нравится. - Ну да, не выпить с друзьями, никуда не сходить, ха-ха, - неловко ворвался в его мысль тесть, которого крайне взволновала новость, что его дочурка уже замуж выскочила и даже его не пригласила, не говоря уж о том, чтобы посоветоваться. Сакура видела как он изо всех сил пытается сохранить лицо от шока и переживаний, чтобы не доставить ей лишние проблемы. Другое дело мама: она будто надела броню, смело встав напротив новоявленного зятя. Сакуре только оставалось гордиться тем, что ее мама такая безбашенная. А может это не из-за любви к Сакуре, а просто потому, что Мебуки мама? Мадара совершенно спокойно мотнул головой. - Не в этом дело. Так уж вышло, что дороже нее у меня здесь никого нет. И мне выгодно, чтобы она все время была на виду. Только если мы спокойно можем пить вместе, то и в сражение я должен буду тянуть ее за собой. Она достойная куноичи, но сражение сражению рознь. Родители тревожно переглянулись. И тут едва не поседели на пару от того как губы Учихи вытянулись в подобии улыбки - плохая пародия на "счастливую" чеширскую улыбку Сакуры, так, кажется, улыбаются дьяволы при виде новых жертв. - Однако вы можете не сомневаться: пока я с ней – ваша дочь в самом надежном и безопасном месте. - "Успокоил" Учиха. Сакура очарованно смотрела на свое чудовище, напитываясь непривычным теплом всепоглощающей защиты. Не то чтобы она ее искала, и совсем не такую. Он будет оберегать ее для того, чтобы выжить самому… Нет, он будет оберегать ее, чтобы жила она. Пальцы Сакуры дрогнули, и она хотела отпустить его ладонь, но теперь рука Мадары стиснула ее ладошку. Видимо этот жест успокоил ее родных. Мама сурово кивнула и придвинула Мадаре чашку с горой риса. Молодожены уходили от родителей с поклажей – им передали готовую еду в контейнерах на обед и ужин, а на деле будто на неделю. - Заходите к нам! Всегда заходите к нам покушать! – махал рукой папа. Сакура знала своего отца, эти напряженные уголки губ обозначали, что как только за ним закроется дверь, он прижмется к жене и будет жаловаться на то, что не мог сказать при дочери: как быстро повзрослела Сакура, как отчаянно ему не хватает его малышки, как ему теперь жить. Он тоже старался не напрягать дочь своим шоком от всего что с ней происходит. Хотя бы вот эта свадьба, ребенок, про которого девушка не сильно распространялась, но все же родители когда-то узнают все подробности. Не сегодня… И конечно они не узнают, что после рождения малыша пары не станет… А пока Сакура сомневалась, что им с Мадарой захочется есть ближайший год. Их откормили как на убой – где только госпожа Харуно продуктов столько взяла? Пока Сакура рассказывала о том, что произошло с ними в Храме, мама неустанно подкладывала зятю то рис, то мяса, то овощей. И только он доедал, как тарелки снова наполнялись едой. Девушка гадала отчего он просто не откажется, но видимо в его глазах это было как неуважение к родным молодой жены. Даже забавно как по-другому Мадара ведет себя с ее родителями. Он, она бы сказала – уважает и ценит их… Ее это вполне устраивало. Но именно поэтому девушка поспешила уйти, пока Мадара был еще жив. Он прислонился ладонью на стену какого-то дома: его лицо сложно было назвать здоровым – какое-то серое, а кулак у рта говорил, что он сдерживает какие-то позывы организма. Куноичи вздохнула и стукнула его по грудине кулаком. Ошарашенный Мадара от неожиданности громко рыгнул, переполошив мимо проходящих граждан, которые, на всякий случай, срочно перешли на другую сторону улицы. - Легче? – снисходительно спросила девушка. – Не надо было есть через силу. Или ты думаешь я готовить не умею и потому надо набить желудок на год вперед? На них обернулись проходящие мимо девушки, хихикающие над Мадарой в его тяжелом положении. - Пойдем, - Сакура ухватила его за руку. Судя по тому, что его лицо снова приобрело какие-то краски, ему стало легче, но все же они зашли в аптеку и Сакура взяла средство от несварения. - Наверное, стоило бы заглянуть домой и отнести все это, - сказала молодая жена, кивая на две большие сумки с контейнерами еды – ну точно мама знает больше про ее ситуацию, чем рассказала сама Сакура. В этот момент почему-то захотелось вернуться в отчий дом, прижаться к груди матери и стать маленькой девочкой, у которой все заботы лишь о том как отрастить челку так, чтобы лоб не бросался в глаза… Куноичи мотнула головой, избавляясь от сладких мыслей и глядя как Мадара приходит в себя, после посещения ее родителей и после принятия лекарства, сидя на лавочке в парке. Он как-то безвольно держал руки вниз и опустил голову – о чем он там думает, не с жизнью ли прощается? Сакура фыркнула: кажется, она редкая счастливица - увидеть легенду в таком удручающем положении. – Но думаю лучше всего навестить Цунаде-сама. Потом мне надо будет заглянуть в больницу и снова взять отгулы. Я не знаю как надолго мы задержимся у феодалов… Как думаешь, получится убедить их отменить правила? Учиха медленно поднял голову с тяжелым взглядом на еще сером лице: вот если также будет смотреть на феодалов и даймё – победа будет за ними. Может маму взять с собой? Вскоре они стояли в кабинете Цунаде. Ее не было, она была у шифровальщиков. Но была Шизуне, бегающая как сумасшедшая с кипой бумаг от двери к двери. А еще в кабинете на пару мгновений появился Ямато и почему-то разрумянился, глядя на вполне себе здоровую и бодрую девушку и все еще приходящего в себя Мадару. Сакура с прищуром провожала Ямато, который подмигнул ей и сказал что-то вроде. - Я знал, что у тебя получится. Что получится? Что знал? Сакура понятия не имела и узнавать не хотелось. Отчего-то показалось, что Капитан сложил какое-то свое уравнение, придя к неверным выводам. - Шизуне-семпай, вы спросили обо мне у Цунаде-сама? – поймала в очередной раз помощницу Сакура. – Что я могу сделать? - Она сказала, что пока можешь отдыхать, - крикнула на ходу Шизуне, с подозрением глядя на Мадару и убегая с очередными документами. - А госпиталь? Если время есть, я могу…? Но ее уже не слышали. В общем-то у Сакуры, как у ученицы Цунаде, есть право захода во многие кабинеты. Даже шифровальщиков. И все же она решила, что Пятой явно не до нее. Видимо женщину так гложет ее ошибка, что она хочет максимально быстро исправить ее. Сакура написала записку, что уладит кое-какие дела в госпитале и потом будет «дома» в квартале Учиха. В больнице розоволосая куноичи прошлась по всем палатам, закрепленными за ней, удостоверилась, что ее помощь пока не требуется. Она могла бы работать здесь, пока готовится встреча и нет заданий. Однако лишь одно посещение больного, где за милым розоволосым доктором над пожилым пациентом, вздумавшим по привычке пофлиртовать на старость лет с юной "медсестричкой", выросла фигура Учихи с серым лицом – лишила ее всякого желания даже пробовать работать. Ей пришлось чуть ли не реанимировать старика пациента. Если у них с Мадарой есть эти 20 метров, то в какой-то момент эти метры могут разорваться: допустим, он будет ждать в приемной, а она во время операции сделает лишний шаг в сторону и потом вся больница будет наблюдать странные нежности парочки, где поцелуй будит спящую красавицу… Жесть! Никакой больницы… Ирьенин, настороженно посмотрев на Мадару, повела его домой. - Еще плохо? - Ерунда. - На тебе лица нет. - Просто отвык хорошо питаться. - На что намекаешь? Было на что: чипсы, снеки, йогурты, пудинги, хлопья, шоколадки, печеньки – пора бы Сакуре вспомнить, что она уже не ребенок. И уже не одна и надо заботиться о двух желудках. - Харуно-сан! – махнул ей один из докторов, когда они уходили. – И долго будете прохлаждаться без работы? - Котару-сан! – улыбнулась девушка и вдруг заметила, что Мадара выдвинулся вперед нее и видимо с тем же серым недружелюбным лицом, от которого доктор Катару икнул и остановился, вжавшись в стену спиной. - Я только хотел заметить, - негромко и отчего-то вызывая дрожь в коленках от какой-то неприкрытой угрозы в голосе, Мадара посмотрел на удивленную Сакуру. – Уже не Харуно-сан, а Учиха-сан. «Учиха… Я Учиха», - всю дорогу до дома думала девушка, невольно вспоминая сколько раз в дневниках «примеряла» на себя эту фамилию. Только тот, кто ее подарит ей выглядел несколько иначе. Вот уж судьба поиздевалась над девушкой. Как тот самый Джин из бутылки, которому надо заказывать конкретное желание. Расписывая его во всех нюансах и заковырках, чтобы не получить кота в мешке. Может Сакура, не знавшая Учих, кроме одного Саске, стискивая в замочек пальчики, прижимая кулачки к груди, жмурясь, молила падающие звезды: я хочу стать Учиха! Исполнено. Получите, распишитесь. А то, что не тот Учиха – то мелочи, прихоти судьбы - уточнять надо было. Потом до Сакуры стало доходить, что она теперь жена. Вроде и раньше понимала и даже его спросила. Но теперь ведь в самом деле. Отец предлагал устроить настоящую свадьбу. У них ведь не то что колец, даже свадебного снимка нет… Но уж Сакуре и Мадаре ли не понимать, что их отношения продляться лишь 9-ть месяцев с того момента как она забеременеет… Ужасно. Почему-то представилась картина, как Сакура умирает, мучается, рожает, а Мадара рядом нетерпеливо топчется, поглядывая на часы и сжимая в ладони ручку чемодана, бормоча: долго еще, я на свой рейс опоздаю… Хе. Отхватила у судьбы, Сакура… Может в самом деле надо было стать Учихой, но чтобы мужа звали Итачи? Маньяк и убийца клана – дорогой ребенок, это твой отец… Социофоб и эгоист рядом – твой дядя Саске, а чудовище из легенд, основавший Коноху, дальний предок Мадара. Аж плакать захотелось. Но Сакура тоже переела, хотя и не в тех размерах, что Мадара и потому, как только они оба переступили порог дома, молча улеглись на татами в спальне. - Когда оживем… может пойдем на тренировочное поле? Я хочу кое-что проверить, - пробормотала Сакура. - М… Сакура открыла глаза, понимая, что спине холодно, а вот груди довольно тепло. Может потому, что она прижалась к Учихе? В окно дома через старые занавески попадали яркие лучи заходящего солнца. Отлично они отрываются. Но… Мадара спит. И он в самом деле спит судя по мирному дыханию и в ровный такт поднятию грудины. Она не против была еще полежать, если бы только одеяло подтянуть из шкафа. Но все же организм позвал ее по своим нуждам, и она осторожно высвободилась и вышла из спальни. Некоторое время спустя Мадара нашел ее на кухне, поедающей обед, который дала мама. А это коробочек десять, едва уместившихся на столе. - Будешь? – спросил хомячок в виде Сакуры. Он еще не проснулся до конца, но кивнул и девушка придвинула ему одну из коробочек бенто, где был милый домашний обед для какой-то школьницы – с сосисочками-осьминожками, онигири с глазками и улыбающимся кетчуповой улыбкой яичным омлетом в окружении брокколи и помидорок черри. Учиха какое-то время смотрел на обед, потом взял палочки, протянутые женой, и стал есть. - Тебе уже лучше? – пригляделась Сакура с крошечной улыбкой, глядя как один укус Мадары лишает осьминожку всех его "ног". - От этого не умирают. Не Учихи точно. – Сурово ответил муженек. Сакура хрюкнула и тут над ними замигала лампочка и погасла, оставив парочку в сумеречной тьме вечера. - Выспался? - Давно… - Что? Кажется, он не совсем хотел говорить ей, но эта интимная обстановка и ее довольное чавканье расслабили его. - Давно так хорошо не спал. - Это было заметно. Использовал меня как одеяло! – возмутилась куноичи. - Проблем-то. – Хмыкнул мужчина. – Отомсти, и используй меня как подушку. Или футон. Сакура теперь была рада погасшей лампочке, хотя кажется сама теперь грелась не хуже: ей ведь не показалось, что он сказал все в пошлых оттенках. Как бы она не ощущала себя взрослой, эти разговоры ее смущали. И почему-то вспомнилось как он перед ее коллегой в больнице назвал ее Учихой. - Если… если после всего ты уйдешь, может не надо было нам жениться? - Хе… Девочка, хочешь сказать, что вырвала меня из моего мира только для того чтобы заняться любовью и разбежаться? Сакура стукнула кулаком по столешнице и коробочки подпрыгнули, кое-что из себя потеряв. - Не говори такие гадости! - Тогда не говори глупости. – Его голос чуть покрылся инеем и Сакуру даже подморозило будто она сидела среди льдов. – Я уже сказал: этот ребенок будет моим, и я не дам ему ходить без моей фамилии. – Он замолчал на пару мгновений и продолжил тем же тоном, но как-то тише, будто был расстроен. – Если мне придется уйти после того как ты родишь… Я думал об этом. И хочу тебя кое о чем попросить… - Сакура взволновано кивнула, давая понять, что слушает. В темных сумерках кухни нормальный человек бы и не понял ее ожидания, но перед ней ни разу не нормальный человек. Да и человек ли? – Здесь у меня не осталось ничего, что я могу дать тебе. Слишком много времени прошло. За мной закреплен лишь дом, который превратили в музей. Да и видно официально я на него не могу претендовать… Я лишь частично понимаю мотивации себя, того, который жил здесь. Возможно за мной остались некоторые артефакты, которые стоят хороших денег. Я думал поискать их, но потом пришел к выводу, что это может занять слишком много времени. К тому же ты будешь рядом, а если еще и беременная, то я недолго смогу таскать тебя по горам и лесам. - О чем ты, Мадара? – заинтриговалась девушка. - Я хочу найти работу по моей силе и, само собой, достойной оплате. Согласен и на миссии, но самые сложные и также по высокой ставке… Она уже подсознательно догадывалась, но все же спросила: - Зачем? - Чтобы оставить моему ребенку и тебе средства на спокойную жизнь, чтобы вы ни в чем не нуждались. Сакура не знала что сказать. Это было… неожиданно? Но куда больше ее смутило то, что она успокоилась, ее переполняло какое-то тепло, под названием «все же он в самом деле скучал». - А что с тобой было, когда… ну, тебя запечатали? - Я был в сознании, и был все время там, просто сцепленный печатями. Они не смогли ни отправить меня обратно, ни даже убить. Уровня не хватает. - И ты видел все, что происходило рядом? - Не совсем. Скорее слышал их бубнеж. - Хих, - не сдержалась девушка. А потом совесть стала толкать насмешницу с трона. – Не сердись на них. И особенно на мою команду – они всего лишь хотели защитить меня. - Знаю. И потому они еще живы, - совсем без смеха сказал Мадара. - Даже не вздумай угрожать им! – серьезно предупредила бывшая Харуно. – Они мои друзья. И я готова убить за них. - К слову… Вдруг Мадара протянул ей в сгустившейся тьме комнаты что-то нехорошо блеснувшее и звякнувшее от легкого столкновения со стаканом воды. - Попробуешь? – негромко сказал Учиха, протягивая ей кунай. - Что? – не понимала, но почему-то наполнялась страхом розоволосая куноичи. - Убить меня. - С ума сошел?! - Это ведь тот способ, который также может освободить тебя от выполнения условий Правила. Сакура потрясенно замерла. - Именно. – Кивнул Учиха. - Я не дам себя убить или запечатать тем недорослям. Но ты – другое дело. Я не берусь утверждать, что пропаду, если ты убьешь меня. Да и получится ли у тебя убить меня вообще? Но этот тот способ, который может сработать. - И… - Сакура сглотнула, глядя как Мадара берет ее руку через стол, и вкладывает в нее кунай. – Почему ты говоришь мне это только сейчас? Если ты уверен, что получится, то зачем женился? - Ха-ха-ха! – Учиха напугал ее до тонкого писка своим громким смехом. – Логика есть. Но тогда не хотелось давать им даже варианта на шанс думать, что меня может убить каждый сопляк. Впрочем, и не может. - Почему ты мне это говоришь?... Мадара поднялся, обошел небольшой обеденный стол на четверых и остановился у ее стула и вдруг Сакура оцепенела, он рукой через голову потянул с себя кофту и даже в полумгле кухни она видела рельефы его сильного тела. Не качок, но такие Сакуре никогда и не нравились. А Мадара был хорош. Он взял ее руку с кунаем и поднес, держа ее запястье к своему сердцу, уткнув острием в кожу. - Здесь. Покончим со всем. Сакура не сразу поняла что пялится на блеск металла в руке и грудь мужчины, спокойную, готовую ко всему. Он правда даст ей убить его. Рука девушки дрогнула: полоснув его до крови, кунай с лязгом в темноте упал на пол. Сакура опустила голову: слов не надо было – она не сможет, даже если это решит все ее проблемы. Она ведь хотела, чтобы он ушел от нее как Мадара Учиха, а не как слабак, погибший почти в первую брачную ночь. - Ты понимаешь, что за этим последует? – угрожающе прошелестел над ней его сейчас такой тихий и тяжелый голос. Не поднимая на него головы, она кивнула. - Это было разовое предложение. - Знаю, - надула губы сердитая девушка. Она уже злилась на себя, что не смогла. Но ведь не смогла – и это ее ответ. Значит, что там от нее требуется, как он там говорил? А, точно… Ноги раздвинуть. И уже достаточно стемнело, чтобы уже выполнить супружеский долг. Ей очень страшно, снова начинает трусить от нервов. Но кажется у них только и выход, что или терпеть друг друга всю жизнь, что невозможно. Или же попробовать единственный разрешенный вариант расстаться: переспать, зачать, родить… - Когда ты уйдешь… - Все еще дулась на себя девушка, спрашивая Мадару. – Я даже не смогу подать на развод. Ты, наверное, исчезнешь… Кем мне себя считать потом: вдовой или брошенкой? - Пф… Пф-ха-ха-ха! – снова напугал он ее громогласным хохотом. - Не смейся. Я серьезно! – было отчего-то до слез обидно от его смеха. Мадара провел рукой по своим волосам, зачесывая их назад вызвав какой-то ступор отрешенного созерцания в девушке, а по его груди из царапины, нанесенной Сакурой, она увидела как стекает кровь. Губы Учихи сухо произнесли, как вердикт безжалостный судья. - Считай себя кем хочешь, главное: обеспечь моего ребенка моим наследием. - Дурак, - пробубнила бывшая Харуно и простерла руки над его раной, осветив ненадолго темное пространство чужой кухни зеленоватым свечением своих исцеляющих ладоней. Царапина ерундовая, она сшила кожу в два счета. Но после что-то потянуло ее посмотреть наверх, хотя внутренний трусишка благим матом кричал – не надо! Кухоньку освещали и еще два алых глаза, уставившихся на нее, как одержимый в сезон охоты – не важно на что: может модница на новую пару туфель эксклюзивной модели известного бренда; или отаку на редкую коллекционную фигурку аниме-тян; или вот отдельный вид Учиха – двумя ногами стоящий в двух мирах. Кажется, стоит ей сделать одно неосторожное движение: и он сделает ей – ребенка. Она в ловушке, добровольно осталась в клетке с монстром, никто теперь ее не спасет. Да и сопротивляться уже как-то нелепо – она ведь его жена. Щеки заалели и отчего-то дыхание сбилось и Сакура икнула, а потом еще и еще, закрыв рот ладонями и не отрывая взгляда от мужчины, нависшего над ней. - Пока мы не нужны, проведем время с пользой. – Вдруг заявил Учиха, все еще так страшно смотря на нее. – Ты же выспалась? «Нет!!! Буду спать, пока все это не закончится!» – хотелось кричать девушке, но голос отказывался подчиняться. Она ощущала такое давление, будто ее плющила гравитация другой планеты. Вот как сильна аура Мадары, который знает чего хочет. Может покашлять там, или сказать, что у нее эти дни, а то и описалась бы, если бы до этого не посетила уборную… Ее внутри просто колошматило от ужаса, хотя в реальности Сакура просто оцепенела: бери - не хочу; беги - не могу. - Пойдем, - Учиха схватил ее за руку и повел в спальню. Ее потряхивало знатно, но она уже не могла не думать о том, что сама виновата и уже стоит сделать тот самый шаг, чтобы хотя быть ближе к свободе. Странной свободе матери-одиночки. Пусть тут не дворец, но девушка сама себе поражалась как дошла на своих ослабленных от стресса ногах до спальни и легкая благодарность мужчине, что усадил ее на футон, который достал из шкафа и расстелил, вновь сменилась паникой того, что сейчас будет. Не трусь, Сакура, не ты первая, не ты последняя! Надо отдать должное Мадаре – он еще долго ждал. Другой бы ждал? Нет, Мадара умен, он понимает что-то больше или недоговаривает. Или что-то еще. А какой он любовник? Внимательный или эгоистичный? Вдруг он потребует какие-то грязные штуки сделать? Может стоило его убить?... Он сел напротив, также в полной темноте, разве что из окна на них чуть попадал темно-стальной свет приходящей ночи. Вот и все. Сакура зажмурилась и решила: что-то должно идти по ее правилам. Так хотя бы она сама разденется! Девушка дрожащей рукой ухватилась на бегунок молнии своего красного топика и потянула молнию, сглатывая, и пытаясь все осмыслить и принять заранее неизбежное. Она сегодня станет женщиной. - Ты готова? – без вариантов отказа спросил Учиха. - Я… я сама разденусь, - запунцовела оцепеневшая Сакура. - Как хочешь. Но ты можешь замерзнуть. Тренировки по гендзюцу могут затянуться. Бегунок молнии достиг низа, разделив ее топик по разные стороны, открыв черный лиф в сеточку и подтянутый животик, а Сакура только и смогла сказать: - Чё?!