Правила восемнадцати лет для куноичи. Альтернативная история

- Гм… - Цунаде была не в настроении с утра. Сакура уже ухватила Учиху за кофту со спины, неловко подцепив пальцами, чтобы не касаться его тела, и желая увести его из кабинета Хокаге. – Задание значит? – что-то у Пятой точно не задалось. Может дошли слухи о пьянствовании ученицы? Но вроде как она не буравит ее взором орлицы, почуявшей добычу, а даже напротив больше отыгрывается на Мадаре, корча ему неприятные и угрюмые рожи, давая понять как она ему не рада. – Но тебя нет в штате. Ты не прошел обучение в Академии, у тебя нет ранга даже генина, насколько помню. Сакура стояла чуть позади Мадары и потому не видела как он выдержал такие издевательства. Она же трусливо приняла такую позицию, чтобы Пятая не почуяла от нее алкогольное амбре. Розоволосая перестраховалась и три раза почистила зубы, прополоскала рот и даже по дороге к Хокаге купила мятную жвачку, но чуйка на выпивку у Цунаде получше чем нюх у Кибы. - Цунаде-сама… - Робко возразила девушка, собираясь обратиться камикадзе, сказав, что сенсей перебарщивает с унижением Учихи. - Цыц! – рявкнула женщина и Сакура полностью спряталась за спину Мадары и уже пальцами двух рук ухватила его за кофту. - Пойдем, - шептала она мужу. - У меня действительно нет ранга. Ведь я всего лишь основал эту школу, где обучали и моим знаниям детей. Кажется, и тебя тоже. – Спокойно ответил Учиха, отчего прекрасное лицо Принцессы Слизней перекосило от злобы. - Школу построил и мой дед! - Как и деревню. И я тоже, - легко парировал Мадара. – Зачислять в штат меня не надо. Просто дайте задание, я выполню, а деньги перечисляйте моей жене. Сакура вздрогнула, отчего, ухватившись за его кофту, случайно оголила кусочек его поясницы. Она не знала почему он не надел свои доспехи, но сейчас поняла, что его одежда до конца не высохла и от нее почему-то пахло чем-то сладким: он там ее шампунем стирал вещи…?! - Значит, любое задание? - Любое. Главное – высокая оплата. – Кивнул Мадара, а Сакура, выглянувшая из-за спины мужа, поняла, что месть от Цунаде близка. - Сейчас все миссии разобраны. Остались задания для генинов… - Янтарно-карие глаза блондинки хитро прищурились, а на губах заиграла коварная улыбка и она с паузами сказала. – Тут… одна кошка… потерялась. - Цунаде-сама! – возмущенно выскочила из-за спины мужа Сакура. Пятая издевательски пожала плечами и протянула лист. - Других заданий нет. - Мы пойдем, - сердито заявила розоволосая, направившись к двери и вытягивая за кофту мужа, который кажется и не заметил ее потуг, однако Мадара взял лист с миссией и вышел из кабинета Хокаге. Сакура лишь на миг растерялась, а потом побежала следом. - Послушай, - догнав недалеко ушедшего Учиху, она схватила его за локоть. – Отдай мне лист, пусть генины выполняют. К тому же, - девушка увидела фото кошки и скривилась. – Опять эта Тора! Вот же живучая, нахалка! Давай просто подождем задание посложнее? Хотя бы уровня С… Мадара ничего не ответил, вышел из здания, спустившись по лестнице на улицу и вдруг остановился у здания Хокаге и, закрыв глаза, замер, скрестив руки на груди. Сакура пыталась в пальцах одной из них вырвать лист с миссией, но он крепко держал. - Мадара… Пойдем. Не надо, не позорься. Цунаде-сама просто не в духе, она не должна была… Отдай! Я просто отнесу и откажусь… Сакура тревожно остановилась: что она делает? Успокаивает Мадару? А он вроде и не тревожится. Хотя видимо сейчас раздумывает где искать эту негодницу Тору, упрямый баран. - Ладно! Я буду искать кошку, а ты ничего не делай, не позорься… Учиха приоткрыл один глаз и посмотрел на нее, чуть улыбнувшись. - Не переживай. Просто убедись, что тебе заплатят. Он совсем не стыдится такого детского задания. Это Наруто бы извелся, Саске бы точно отказался, да и остальные – не по чину и гордости уже. Ее команда сильна, без сомнений, но вот самый сильнейший так просто выполняет задание для детей. Точнее… он конечно пока растерян, не понимает как и где искать это шерстяное издевательство. - Думаю, надо походить по дворам. Представь, еще когда я была генином, мы с Наруто и Саске искали эту кошку. Нам даже рации понадобились – она такая неугомонная. Давай сначала купим ей какое-нибудь лакомство и потом уже… К ним как угорелая, с перепуганной мордашкой, неслась и мяукала коричневая кошка с красным бантом на правом ухе и черными линиями на лбу. Та самая легендарная Тора. Прохожие шарахались от ее скорости, а кошка, лишь подбежав к ногам Мадары, остановилась, распластавшись перед ним и дыша так, будто бежала со всех лапок. Сакура удивленно уставилась на Учиху, тот указал движением подбородка на кошку, девушка тут же подняла ее, и они вернулись к Цунаде. - А решил, что не по рангу…? - Пятая ухмылялась, пока вдруг Сакура не появилась из-за его спины и не показала найденную кошку. – Что? - Следующего задания не появилось? – свысока спросил Учиха. Цунаде мотнула головой, тоже немного потерявшись. Не прошло и десяти минут как кошка нашлась. Обычно за Торой бегали целый день. Сначала расспросы горожан, потом ее обычные места, после и ловушки, и погоня… Тора никогда не давалась так просто в руки: ее мечта сбежать от хозяйки была сильнее, чем у Наруто стать Хокаге. - Мне нужны все задания в пределах деревни и ее окрестностей. – Холодно заявил Учиха. - Само собой, на них мы будет ходить вместе. А оплату предоставляйте моей жене. Цунаде молча и уже без смеха разглядывала парочку перед собой и необычно тихую кошку Тору с вытаращенными от ужаса глазищами на руках розоволосой ученицы. Пятая вытащила из-под горки докладов какой-то лист. - После зимы некоторые фермерские хозяйства только начинают подготовку к посеву, а животноводческие фермы надо бы почистить. Мадара взял лист и кивнув Сакуре снова вышел. Молодая женушка сунула кошку в руки Хокаге, поклонилась и побежала за мужем. Она не поспевала за его широким шагом и потому высматривала его чуть наклонив голову вперед, быстро семеня ногами. Он спокоен, кажется даже равнодушен. - Это небольшие деньги, не стоит ради этого стараться, - в конце концов не выдержала ирьенин. – И это не престижно для уровня твоей силы! - Лучше береги свои силы. Наши тренировки никто не отменял. Думаю, после обеда будет как раз. - Ты думаешь справиться на ферме до обеда?! Ха! – у нее аж настроение поднялось. - Это невозможно. Там всегда много работы. А еще старики хитрые, они всегда попросят что-то бесплатно… И так просто не откажешь. Сакура и сама не понимала почему она за него так переживает, ведь кажется ее чудовищу все равно, что о нем подумают. И это тот человек, который приклеился к ней с первого дня встречи, чтобы никто не догадался, что великий и ужасный Мадара Учиха наполовину призрак?! Она совсем не понимала, что он задумал. Сакура невольно вспоминала как Мадара нелепо смотрится в магазинах, уборку вот не хотел делать, а в итоге вещи ее стирал! Она шла позади него на пару шагов и поглядывала на его спину, заряжаясь новым чувством. Кажется ли ей, что чтобы Мадара к ней не чувствовал, но он уже взял за нее ответственность… Он заботится о ней как умеет, даже вот угрожать почти перестал, завтраки готовит. Она и раньше ощущала это что-то вроде защиты от отца. Но тут другое. Тут более яркая энергетика, ведь папа ради нее может поколотить хулиганов в песочнице, а Мадара… Мадара просто не позволит им что-то вякнуть в ее сторону. Хотя тут же вспомнился сон, где он смеялся над ней с ее обидчиками. Она надула щеки, будто Учиха взаправду ржал над ней тогда, а потом кое-что вспомнила. - А как Тора так быстро нашлась? Это какое-то дзюцу? - Что-то вроде. – Неохотно ответил он. - И как оно действует? Научи и меня – эта Тора та еще хулиганка, как только она не сбегала… - Это вроде внушения, которое может распространяться на животной волне на определенные расстояния. - Внушения? И что же ты ей внушил? - Что если она через пять минут не будет у моих ног, то сделаю из нее коврик. Сакура сочла нужным промолчать – не удивительно, что Тора так неслась. Животные чувствуют его жуткую чакру. По слухам, даже Девятихвостый лис боялся его, да и Мадара смог его подчинить. Что уж говорить про кошку. - Теперь она не будет сбегать. - Нет! А на ком же генинам тренироваться? Тора наш постоянный заработок! – всерьез возмутилась розоволосая. Мадара повернулся к ней с чуть поднятой бровью. - И это все угрозы твоего мира? Моим братьям такое и не снилось. Девушка сразу поняла, что тут лучше ничего не говорить, но неожиданно Учиха пробормотал, словно не заметив, что говорит вслух. - Мне нужно вернуться. Настроение у Сакуры пропало. Чтобы ему вернутся – ей надо уже забеременеть. Только у них все как-то к этому не подойдет. Точнее, не кажется ли ей, что Мадара стал избегать ее? Она не собиралась отсиживаться в стороне, пока Мадара трудится на ферме и уже готовилась к болям в спине от неудобных поз работы по хозяйству. Но все же он превзошел ее ожидания. Он тоже не собирался гнуть спину и не то чтобы в два счета справился, использовал не просто руки, а техники. Например, стихию воды, обдав напором какой-то сарай и едва не снеся его, если бы не ужаснувшаяся от обморока хозяйки Сакура. - Спокойно! Без нервов! – ухватилась на руки Учихи девушка. – Нам ведь не заплатят, если мы тут все разрушим… Сакура уже думала заключить с Торой договор, чтобы та регулярно теперь устраивала побеги только для нее, чтобы Мадара и Сакура «ловили» ее в указанном месте и зарабатывали на ней. Но все же это в самом деле незначительные суммы. Хозяйка Торы не обеднеет, но так слишком много усилий потратит парочка. Розоволосая решила оставить этот план про запас. А пока забавно было наблюдать как одновременно нелепо и отстраненно Мадара смотрелся на ферме. В его время было совершенно нормально жить без магазинов, без автоматов со снеками и напитками, а просто, желая есть, пойти на рыбалку или вот в священный лес клана Нара… Она гладила какого-то милого поросенка, почему-то вспомнив не Тон Тон, а Ино и будущую головомойку от подруги, но и поглядывала как просто Мадара с помощью техник чистит загоны. А потом поймала себя на мысли, что любуется им и даже улыбается. Или он подгадал удачно или же точно рассчитал свои силы, но к обеду управился, и они вернулись сдать миссию. Хозяйка фермы даже не посмела попросить лишнего, а клятвенно обещала написать благодарственное письмо Цунаде за такого помощника, с ужасом глядя на огненный лед в его глазах. - А мы все вручную делали, - шутливо жаловалась Сакура, вспоминая как ломило спину от полусогнутого дня на ферме, где то и дело приходилось за чем-то нагибаться к земле. Цунаде молча приняла их миссию и Сакура, уходя от нее, подцепила за локоть мужчину и радостно заявила. - Хочу лапши! Вообще-то ожидаемо было встретить в Ичираку самого главного любителя рамена в деревне. И они его встретили бы, если бы Наруто не был на задании. Зато там сидели Конохамару с ребятами и Сакура, поздоровавшись с ними, наворачивала свою порцию, лишь потом заметив, что у нее удивительно хорошее настроение для ее положения. С другой стороны, толку лить слезы, если уже все решено? Сейчас просто надо больше позитива. - В этот раз как вам моя лапша, господин Мадара? – не выдержал Теучи, хотя Аямэ пыталась его остановить. - Нормально. Теучи стиснул зубы, понимая, что такого гостя просто так не прогонишь и это не Наруто, чтобы угрожать ему полным запретом посещения раменной. А Сакура терпеливо похлопала по руке мужа и довольно улыбаясь от сытого желудка, сказала хозяину лапшичной. - Вам сделали невероятный комплимент, Теучи-сан. Ведь даже я не удостоилась быть в глазах Мадары «нормальной». - Что это было? – хмуро спросил Учиха улыбчивую женушку, когда они вышли из Ичираку и направились в сторону тренировочных полей. - У нас ведь все как не у людей. Вот я не припомню, чтобы слышала от тебя комплименты, потому и сказала, что «нормально» в твоем случае – это верх достижения. Бровь мужчины устремилась вверх, совсем не меняя хмурости на лице. Странно, что теперь его настроение было пасмурное, а Сакура отчего-то воодушевилась. - Ну, что, пойдем на тренировку? – подпрыгнула девушка. Вот именно: Сакура выложится в тренировках, откладывая и откладывая неизбежную близость с мужем. Все равно он ее не хочет. Пусть и говорит, что намерен вернуться, но что она может поделать, если ее внешность далека от его идеала? Сначала они занялись гендзюцу. Не сказать, чтобы успехов было много, кажется даже хуже предыдущих дней, но и это ее не сбило с толку, и Сакура откровенно веселилась, чем отчего-то портила настроение мужу – он угрюмо смотрел на нее, все больше сдвигая брови к переносице и темнея лицом. И может потому не жалел ее, вымотав ее в тайдзюцу до состояния ваты. Сакура едва доползла до постели, уже даже не мечтая принять ванну, что очень бы не помешало. А видимо у Мадары силы были и потому Сакура уже спала, когда он пришел и снова лег рядом, повернувшись к ней спиной. И так происходило еще несколько дней: он молчал, а Сакура расслабилась и поднимала себе настроение всякими мелочами вроде вкусностей, хорошей погоды или даже тем, что вода в их душе стала на градус теплее. А еще розоволосая всегда теперь просыпалась, обнимая своего горячего мужа. - Для покойника ты очень даже живой, - спросонья пробормотала как-то Сакура, лежа головой на груди Учихи и от того слыша биение его сердца. Ее нога снова была перекинута через него – вроде бы за ней не водился такой беспокойный сон, хотя все же она теперь живет по совсем другим правилам… Ей стало совсем не стыдно прижиматься к Мадаре, все равно каждый день она во сне стискивает его. Вряд ли это остается неузнанным им. Так чего переживать? Лучше смириться, тем более дракон совсем безобидный и смотрит на нее не как на сочный бифштекс, а как на подвяленный лист салата. К тому же… пока он спит, Сакуре нравилось разглядывать его. Ей начинало нравится, что он такой. Даже уже больше импонировали черты его лица, которые, в отличие от изящных черт лица Саске, несколько грубые, но этим… мужские что ли? Любопытно, если бы он подстригся, был бы милее? По крайней мере долю безумия зверя его лохматые волосы вносят. Она хваталась за черные пряди – кажется ли ей, что они стали мягче с ее шампунем и бальзамом? А еще он по ее совету пользуется кондиционером и расчесывать их легче, а то жесткие как лески… Сакура понимала, что не стоит переходить эту грань, если им все равно суждено расставание. Только… оказалось так приятно влюбляться в своего мужа… Лежа на футоне, девушка пораженно прикрыла кончиками пальцев свои губы, уставившись на спокойный профиль спящего мужчины и понимая, что нагревается как печка. Любить Мадару Учиха… дожили. Но… разве не важно, чтобы ребенок появился по любви? Она даже не хотела вспоминать недавний их разговор. - Ты знаешь, - Сакура тогда отвела взгляд, пунцовея щеками как редиска и сунула в рот кусочек картошки из приготовленного матерью карри. – Это можно сделать и без… этого… Они обедали, а до того снова Сакура настояла, чтобы после очередной миссии для генинов – Цунаде продолжала измываться над легендарным шиноби, видимо думая, что его сломает и он сдастся, но не тут-то было – так вот они заглянули в магазин и принесли продуктов родителям. Сакура хотела возместить убытки, которые терпит чета Харуно с такими прожорливыми молодоженами. А их в отместку нагрузили готовыми кушаньями. И потому последние дни парочка весьма сытно и вкусно питалась. А тут и зеленоглазая куноичи расслабилась, и решила спросить то, что беспокоило ее едва ли не с того самого раза, как она узнала, что непременно должна родить. Но Мадара не понял и потому поднял бровь, положив ложку на почти пустую тарелку с кари. - «Это» без «этого»? - Угу, - надулась девушка, понимая как по-детски это звучит и что тут поймет только особо одаренный. – Ну… можно сделать ребенка и не занимаясь… этим… Вторая бровь Мадары пошла в полет при том, что на лице было полное равнодушие. - Ну, то есть – искусственное оплодотворение! – не выдержала непонимания на его лице женушка. - Что это? Оказалось, что Мадара не шутил, не зная об этом. И Сакуре пришлось пережить несколько стыдных минут, объясняя процесс изготовления ребенка в пробирке. - Отказываюсь, - ожидаемо ответил мужчина. - Но почему? «Ты все равно меня не хочешь!» - с какой-то злостью подумала бывшая Харуно. - Ты же девственница, да? – вдруг спросил Учиха. - И что?! – вспыхнула девушка, готовясь обороняться. - Хочешь основать новую религию? – усмехнулся Мадара и вдруг так задорно улыбнулся, что Сакура, собравшаяся злиться на него до скончания времен, замерла, раскраснелась и лишь надула щеки. - Дурак… Мадару назвали дураком, но почему-то Сакура не летела прямиком в ад, а напротив получила в дар удивительно не сочетающуюся с этим грозным лицом – нежную, хотя и с хитринкой, улыбку. - Предпочитаю действовать по старинке. - Я уже поняла, - бубнила розоволосая и краснокожая Сакура. По старинке. То есть он все же думает сделать это. Вопрос лишь в том… ПОЧЕМУ ЖЕ ОН НИЧЕГО ДЛЯ ЭТОГО НЕ ДЕЛАЕТ?! И не то чтобы Сакура жаждала этого – вовсе нет. Только почему-то стало так важно, чтобы он желал ее, а не просто сделал, видно фантазируя о какой-нибудь Мито… Она пыталась скрывать свое настороженное и озадаченное настроение от него: сама толком не понимая, что с ней происходит. Сакура боится близости с мужем по разным причинам, но он сам торопится назад. Вопрос лишь в том, когда он может исчезнуть: после оплодотворения жены или же все же когда она будет рожать? Вот порой и лежа с ним рядом, она думала о том как ему возможно тяжело терпеть ее, но все же, если припомнить – он может угрожал, даже вот порой применял свою власть, но никогда не причинял ей вред. В последние недели вообще хозяйственный такой… Вдруг все для того, чтобы она расслабилась и отдалась? Тогда почему каждый раз укладываясь спать она видит его широкую сильную спину? И почему, глядя на нее, Сакура все больше хочет, чтобы Учиха повернулся к ней. Уже не секрет: Сакура питает к Мадаре странные чувства – от злости до благодарности. И может ее желание, чтобы он видел в ней женщину, хотел ее – от уязвленной гордости молодой симпатичной девушки, которую смеют сравнивать с другой. Интересно, будь на ее месте фигуристая Ино или Хината – Мадара тоже бы отворачивался от них? Все дело в ее внешности? Она для него ребенок? У них разница больше 10-ти лет, а если учесть и время: так-то она может быть его какой-нибудь правнучкой. Насколько знала Сакура, Мадара так и не завел семью. Все это время, когда она узнала его, девушка думала, что из-за скверного характера и может от того, что Хаширама увел у него любимую. Однако сейчас… будь у него дети, у него были бы и внуки – его внуки в ее времени были бы возраста Цунаде-сама… - Ммм, - мужчина повернулся к ней и от неожиданности девушка вздрогнула. Вообще-то первые дни Мадара спал рядом с ней очень чутко, часто сидя, в доспехах, готовый тут же отражать атаки неприятеля. Но вот уже столько дней у него глубокий сон и мирное лицо. Сакура потянулась к нему, загораясь от отчаянного желания: хотя бы на день – полюби меня в ответ! Похоже у нее на роду написана несчастная любовь и как проклятье - исключительно к представителям клана Учиха. Это настолько жалко, что даже слез не достойно. Она ведь заранее знает, что он уйдет и все же хочет любви? Нелепо, тупо, наивно. А все же… Хочется. Хочется, чтобы ее чудовище, ее мужчина, ее муж, ее… любил. Рука Сакуры опустилась на его грудь, стиснув пальцами ткань футболки, ощущая тепло его тела, а головой девушка уткнулась в его плечо, чувствуя себя такой дурой, как никогда… Жалкой дурой, которая, покусанная первой любовью, все еще отчаянно заходит в клетку к монстру и запирает себя в ней. Нельзя, не надо, не стоит влюбляться. И в кого? Столько достойных мужчин ее окружает, а она все никак не выберется из своих грез и заблуждений. Да, может она так себя спасает, потому что лучше любить мужа, чем не любить. Лучше родить от того, кто дорог, а не от того, от кого тошнит или кого боится. Все говорит о том, что она идет по неверному пути. Если интерпретировать, то Сакура будто начинает встречаться с тяжелобольным человеком, которому осталось жить примерно год и зная это – она влюбляется. Ее глаза сверкали, собирая влагу и моля, глядя в спокойное лицо мужа: останови меня, не дай мне пропасть. Ведь как ей потом быть? Даже с Саске было проще… А этот… дрыхнет. Не слышит ее совсем, не чувствует сколько тяжести и сдержанных вздохов скопила маленькая жена, сколько страха и невысказанной боли, сколько саморазрушения и… отчего-то новой радости от теплоты чувств. Которые есть. Когда только успела? Да, перелом ее пониманий произошел, когда его запечатали, но до этого они все же сближались. Теперь осталось только сделать это и конец мифу о любви. А пока… ей тепло и не страшно, потому что он рядом. Сакура вздохнула, закрыла глаза и прижалась к мужу… Однако она стала замечать, что он уже почти не смотрит на нее, лишь кинет взгляд и почти тут же отводит, а не зырит по полчаса как раньше; исключение – тренировки по гендзюцу. И даже при том, что он заботится о ней – вот почему-то за готовку принялся, а там и за уборку. И говорит с ней только по делу, что в целом нормально для него, и все же что-то не так. Что с ним происходит? Она стала ему отвратительна, даже смотреть на нее не может? Или ему стыдно вспоминать то, когда она напилась и бегала голая по дому – Сакура вот благополучно забыла об этом, внушив себе, что это был кошмар. Оказалось, что обиднее всего то, что при этом он смотрел на других женщин. В очередной раз после заданий они зашли пообедать и после Сакура пошла в туалет, а выйдя увидела, как какая-то миловидная женщина, накручивая на пальчик локон черных шелковых волос, улыбаясь и стреляя глазками, о чем-то говорит с Мадарой. И тот смотрит на нее, глаз, как с Сакурой, не отводит. А там и обнаружилось, что у женщины было куда смотреть – ее фигуру и Сакура бы назвала обалденной. Не Цунаде-сама, но очень даже, и на лицо красотка. Отчего-то стало так обидно. Они просто говорят, он не улыбается ей, не флиртует как она, даже отвечает лаконично и сухо, но он смотрит на красотку, глаз не отрывает. Сакура психанула и потопала домой и вдруг как стукнулась в невидимую стену, теряя сознание и вспоминая: точно, ей теперь нельзя отходить от него... Она не удивилась, обнаружив перед собой мужа. Он держал ее на руках, вокруг ахала толпа, а Сакура тут же соскочила с его рук и снова пошла домой. Завтра должны были прибыть ребята, сопровождающие кортежи с феодалами. А Сакура уже и не особо думала об этом, заполненная обидой. - Хватит! Хватит! – шипела про себя розоволосая куноичи. Откуда столько недовольства, неприятия увидеть как Мадара смотрит на других женщин? Они ведь знакомы всего ничего… Или просто… он ведь ее – ее муж и мужчина. Как бы… Сакура собственница, а может жадина и эгоистка – никогда не любила что-то делить. Вероятно, когда ты один ребенок в семье – это нормально, тем более, когда ты любимый ребенок, которому потакали во всем. А теперь она должна почему-то терпеть то, что никак не может исправить: ее мужу нравятся другие женщины. - В чем дело? – Мадара схватил ее за локоть у порога спальни, подтащив к себе. – Что с тобой? Он злится, не понимает. Может с его стороны и правда не понять: бегает, задания детские выполняет, старается, деньги ей копит, ничего не требует взамен, даже не покушается на ее тело, а она снова находит причины для скандалов. - Отпусти… - Как же ей обидно! Почему не понимает, как ей неприятно просто знать, что даже не любя ее, но женившись по долгу, он видит в ней лишь разменный объект, препятствие, которое надо перешагнуть и идти дальше. - Послушай, девочка… Не выводи, - осторожно и тихо сказал Учиха, а она ощутила на своей коже мурашки – давление его властного голоса. И отчего-то ноги подкашивались и по телу уже не мурашки, а какая-то сладкая судорога шла от того как он подтащил ее к себе, прижав к стене и закрыв собой весь ее обзор, смотрел на пойманного кролика как удав – проглотит и не подавится. Дыхание остановилось, а голова пошла кругом от непонятных желаний, которые делали ее такой чувствительной и жалкой – ей вопреки всем страхам стало приятно даже такое его касание. Жалкая, жалкая Сакура – что же с тобой не так? Недостаток любви? Ее многие любят, но она всегда выбирала недоступных на ответные чувства. Неужели сама Сакура так любит страдать от безответной любви? - Она… - розоволосая скуксилась, вспомнив ту женщину – бывшая Харуно уже не узнала бы ее на улице, проходя мимо, просто какой-то образ полубогини в ее голове остался. Той, кто достоин быть с ним. Сакура зажмурилась, замотала головой, запищав. – Я тебя не люблю – даже не мечтай! Ты мне совсем не нравишься! И мне совсем все равно, что ты смотришь на других женщин… Мадара и его колючие волосы еще ближе надвинулись на нее, и теперь загнанный кролик видела лишь два алых глаза. Она снова зажмурилась, готовая ко всему. Но не к тому, что произошло. Волосы Учихи прошлись по ее щеке, а ухо обдало жаром его слова. - Доигралась. Сакура удивленно распахнула глаза и тут же вздрогнула от того как рот Мадары впился в ее губы, не дав ей и вздохнуть. Язык протолкнулся внутрь, пройдясь по ровным зубкам девушки и встретив ее язык, нетерпеливо толкался, терся о него, заполняя ее ротовую полость жадными движениями, вынуждая отвечать, чтобы хоть немного умудриться вздохнуть воздуха, потому что нос не помогал. Кажется, они никогда так страстно не целовались. Но этим не закончилось. Он не дал ей подумать, а просто топил в себе и новых ощущениях, как капризного ребенка одаривая вниманием настолько, что она не успевала среагировать. Его руки сначала были на ее плечах, потом скользнули вниз по телу, огибая ее девичьи изгибы, сцепились на талии и вдруг плотно прижавшись к ее коже, скользнули вниз, сжав ее попку в шортиках. Сакура вытаращилась на мужа, язык которого все еще воевал с языком в ее рту, а тут он подхватил ее руками держа за бедра и прислонив к стене, глядя изголодавшимися красными глазами на нее. Вот тут точно бы подумать о чем-то вроде чести и прочего. А Сакура смотрела лишь на эти глаза, ощущая как его руки стискивают ее ягодицы, и смущаясь, задыхаясь, краснея, потея – она принимала все, что он давал и давала все, что он и так брал. Оказалось – это так легко и приятно. Даже уже не странно. Владеть всем его вниманием – словно править миром. Это… возбуждает. Помимо воли и желания розоволосая замечала в своем теле процессы, которые были ей не известны – ее потряхивало, что-то пульсировало в паху, трусики намокли, особенно от того как Мадара уверенно щупал ее. Но ее руки теперь обхватили его за шею, продолжая бой языками. Сакура не думала как выглядит в этот момент – наверное не так красиво как хотелось бы, а может больше смешно, может она совсем не сексуальная, только в какой-то момент она ощутила то, что напугало и вызвало любопытство – ее ноги давно уже сцепились на спине мужа, а его руки будто приклеились к ее бедрам, погрузившись пальцами в ее соблазнительные части, сминая юбку и шортики. Но вот чуть опустившись она почувствовала между ног что-то твердое из брюк Мадары и решительно настроенное в ее сторону. Все еще сцепляясь языками, жарко дыша, муж и жена смотрели друг на друга с каким-то новым пониманием нового начала их отношений. Мысль была мимолетна, ее оттолкнули телесные желания, и парочка продолжила целоваться, а Сакура в какой-то момент поняла, что не тихо так постанывает от того как Мадара трогает ее, и в эти моменты лишь крепче обхватывала его шею руками и талию ногами, прижимаясь к нему. Он открыл дверь спальни и, не отцепляя жену от себя, сел вместе с ней на пустой пол, все также ненасытно целуясь, но он смотрел в сторону шкафа, где были убраны футоны, ясно давая понять, что намерен сделать. Ей почему-то стало страшно остановиться, чтобы все вдруг не прекратилось. Казалось, незначительная пауза и все лопнет как мыльный пузырь. А тело Сакуры, какое-то сейчас податливое его поцелуями и рукам, полное желаний совсем не девочки – оно ждало продолжения. Сакура, жадно дыша, вцепилась в лицо Мадары, утягивая его в продолжение поцелуя и мужчина тут же переключился, поняв, что от него хотят. А после задыхающаяся девушка обнаружила себя лежащей на татами, прижатой телом Мадары, который, впиваясь в ее шею, лапал ее ноги, проводя по ним вверх и вниз сильными руками. Они оба боялись остановиться, словно точно знали, что снова не заведутся. А закончить начатое стало так важно. Пусть потом будет стыдно и неловко, но Сакура отдавалась его касаниям слишком легко. В конце концов… когда-то надо. И пусть сейчас. И пусть с ним. И пусть… Они оба теперь, не отрываясь ртами и языками, с шумом вдыхали и выдыхали через носы воздух, как загнанные звери. Сакуре все равно не хватало воздуха и даже какое-то предэйфорийное состояние заполняло голову тяжестью нового сознания, она не хотела останавливаться даже так. Мадара сидел на коленях, нависая над лежащей Сакурой, прижимая к себе девушку, уже не трогая, а лапая ее своими ручищами, которые смелыми пальцами ныряли под одежду, мяли ее нежную нецелованную кожу, стискивая ее бока и вот она едва не укусила его за язык, когда его руки сжали ее грудь через топик. Слезы выступили на глазах – не от боли, а какой-то чрезмерной чувствительности, которое испытывала девушка. К эрогенным местам прилило больше крови, и они словно горели, и каждое касание вызывало сладостную дрожь в теле, а тут такие грубости. И это не остановило ее. Страх был, но куда больше стал страх его нежелания ее как женщины. А тут такие сцены… - Ааах… - Выдохнула девушка, когда губы Мадары наконец освободили ее рот и теперь впились в ее шею. Она схватилась за его волосы, нещадно вытягивая их на себя, отчего Учиха зарычал – непонятно, или от гнева, или от удовольствия, но вот она ощущает, как его зубы прошлись по шелковой коже ее шеи и так и хотелось его одернуть: без синяков и засосов…! Только она едва ли знала как и что сказать – ее тело отвечало ему лучше, будто само отдаваясь власти его рук и поцелуев. Учиха резко дернул вверх ее топ, прильнув теперь к ее животу губами, от чего Сакура совсем отчаялась, выгнувшись ему навстречу в каком-то экстазе сладкой истомы. Он совсем не думал, что его резкие движения оставят на ее белом теле следы. Понятно, что как медику ей это залечить не проблема, да и она сейчас едва ли думала об этом, полностью погрузившись в новую для себя реальность и ища взглядом Мадару, чтобы точно знать, что он видит ее, хочет ее и желает ее. Это жадность, себялюбие или уязвленная гордость – плевать. Но это правильно, чтобы муж хотел жену. И наоборот, впрочем… Это правильно. …Сакура уже давно стихла, ее дыхание уравнялось, а глаза все еще слезились. Она поднесла руку и вытерла предплечьем мокрое лицо. Мадара все еще нависал над ней сверху и просто смотрел, тоже уравнивая свое дыхание. Она быстро зажмурилась, чтобы ни о чем не говорить: ни как шумела, ни как пищала, ни как стонала и молила его быть осторожнее. Уже несколько минут как он отпустил ее, но внутри девушки все еще будто был он: пресс напряжен, тело подрагивает как в судорогах, между ног все влажно, неуютно – она не могла расслабиться, вот только дыхание привела в норму, а тело снова как будто на старте. Словно он захочет ее уже такую… грязную. Вдруг ее запястье коснулись его пальцы, и он убрал ее руку от лица и снова стал смотреть. Еще только вечерело и Сакура страшно жалела, что все не произошло ночью. Он все видит, она лежит перед ним вся напоказ, с расстегнутым топиком, задернутым вверх лифчиком, показывая аккуратные чашечки ее грудей, и полностью обнаженная внизу… Разве что наколенники оставил. Она поджала губы, униженно глядя на него и вдруг увидела такое ожидающее лицо. Девушка приподняла голову и глянула – вот же… Он еще хочет?! - Мне… надо в душ… Она попыталась встать, но Мадара подтянул ее бедра к себе и куноичи ощутила снова горячую инородную плоть между ног, девушка вздохнула и тут Учиха прошелся ладонями по ее талии вверх, задев и грудь, и опять приник к ее губам… Сакура проснулась первая и пыталась вспомнить, когда вырубилась. Тело будто не принадлежит ей: Мадара оказался действительным зверем. Не то чтобы применял силу, но… столько раз. Наверное, ей бы радоваться: она интересна мужу, но так странно все это. Сакура чувствовала свое тело как чужое, но сказать, чтобы ей было плохо – не могла. Не могла сказать, что муж и его прикосновения вызывали отвращение или презрение. Не могла даже решить как теперь смотреть на Мадару – как раньше не получится, учитывая, что у них было. Щеки горели… Мадара повернулся к ней и смотрел так будто что-то решал для себя, а потом вдруг парой движений навис над ней, подмяв под себя шокированную Сакуру и его улыбка стала расплываться по лицу очередным безумием. - Чт… - Только и смогла сказать девушка, как ее губы накрыл его рот. Он тут же отлип от нее, потом снова смотрел. И только она хотела сказать, как опять поцеловал. Она уже стала хмуриться, а Мадара отчего-то стал злиться. - Что с тобой? – неожиданно спросил он, а совсем не она. – Почему не сопротивляешься, не возмущаешься, почему даже не пытаешься оттолкнуть меня? Если бы она знала. Он бесил ее, пугал, смешил, напрягал, раздражал, обижал, но ее тянуло к нему. Сакура могла себе лгать, что не влюбляется в своего временного мужа, но скрыть это стремление завоевать его интерес – уже невозможно. Может потому ее руки поднялись вверх, обхватили его шею, придвинув к себе его голову и некоторое время в комнате стояла тягучая тишина, а ее глаза всего-то разглядывали мужчину, густые волосы которого упали ей на лицо. Мадара медленно дышал на нее, оставляя на ее лице облако тепла, внимательно смотрел и ждал. Чего? Сакура догадывалась, но так не хотелось делать этот шаг, признавая этот интерес, это неравнодушие и, что уж тут, вселенскую глупость. Вероятно, она такая же дура, как те женщины, которые затевают отношения с тем, кто сидит в тюрьме. У них с Мадарой так просто: они уже предприняли попытку освободиться, надо немного подождать и узнать – есть ли итог их близости. И все. Дальше можно максимально игнорировать друг друга. Но как же так? Почему и от чего все это с Сакурой? Щеки горят, она кусает губу, чуть вытягивая шею, чтобы дотянуться до лица Мадары, приподнимается и одновременно чуть ли не плачет от того, что делает. Ее никто не заставляет. Даже он. Он ждет ее выбора, значит дает его ей. А она… она вместо того, чтобы уйти… Ее губы дотягиваются до рта Мадары и касаются его, чуть задев и щеку. Учиха все еще напряженно ждет, он не двигается, давай ей простор и в то же время нависнув над ней как гора. Что она хочет? Что он хочет? Что хотят они оба… Любви? Сакура вздыхает и Мадара снова овладевает ее податливым языком, телом… и сердцем. …Они лежат рядом обнаженные, дыхание уже пришло в норму, щеки девушки еще горели смущением и довольством, которое испытывало предательское тело. Мадара знал, что с ним делать, в этом он совсем не был новичком как в поцелуях. Сакура и не думала, что боль может быть приятной и такой… желанной. Ее все еще смущало и его и свое нагое тело, но куда более смущало то, что она получала удовольствие, а, казалось бы, в ее положении, должна бы мучиться, стиснув зубы и получая его семя. Куноичи сжалась, отворачиваясь от него: если она беременна, уже ведь не надо заниматься сексом. И это ее… расстраивало? Чувствуя себя неправильной, какой-то развратной, девушка, прижала руки к груди и вдруг ощутила, как Мадара тронул ее за плечо, разворачивая к себе. - Ты… - он помолчал, глядя так странно и сдержанно, - ты мне нравишься. Сакура пораженно уставилась на него, привстав даже, из-за этого и Мадара сел. Он слышал ее тогда. Стоило ли удивляться? Может это всего лишь жалость, а то и желание мужчины, но волна мурашек, прошедшаяся по ее телу, не имела ничего общего со страхом. А еще так странно: сидят тут голые, говорят о какой-то симпатии… Ему все равно: его вся деревня видела, а Сакура… Сакура отчего-то хоть и смущалась, но после того, что он делал с ней как-то нелепо прикрываться, хотя от непривычки она чуть горбилась и сжалась. Госпожа Учиха улыбнулась со слезами на глазах: - Это ведь не то, что мы оба хотим? - Совсем не то, - кивнул он. - Но так ведь будет легче, правильней? - Легче и правильней, - снова кивнул он. Сакура помедлила, наполняясь смущением всем залюбленным телом, решилась и обняла своего мужа, прильнув к его груди. Мадара не спешил, но вскоре его руки плотнее прижались к ее спине. Что с ними будет дальше – не ясно. Но уже произошло, и уже не будет как раньше.