Я рядом, брат...

Локи стоял у окна, нервно барабаня длинными пальцами по подоконнику. Снизу доносились тихие голоса остальных обитателей дома. Наверное, они обсуждали план дальнейших действий, но у Локи совершенно не было сил и желания участвовать в разговоре. Его работа проста — перенести всех в прошлое. — Прошлое… — трикстер протянул это слово, осознавая, что для него это прошлое совсем не такое, как для других. Что такое пара недель по сравнению с пятью годами? А что там? В прошлом? Те же ли там люди? Ответов на эти вопросы не было. Больше всего Локи пугала мысль о том, что он увидит нападение Таноса на команду, смерти друзей, смерть Стрэнджа… — Стивен… — также в пустоту прошептал Локи в пустоту, понимая, как виноват перед ним. Ведь он был единственным, за исключением брата, конечно, кто верил трикстеру, несмотря ни на что, а Локи так его подвел. Пальцы опустились на холодное стекло, надавливая. Идеальная поверхность треснула, а через секунду рассыпалась множеством осколков, раня руки и живот Бога Лжи. Но тот лишь усмехнулся, наблюдая за несколькими упавшими капельками крови. Через мгновение раны исчезли, даже не оставляя после себя шрамы. Локи провел по раме, скидывая остаток стекла, не заботясь о новых травмах, зная, что те также бесследно исчезнут. Он вскочил на подоконник и сел на раму, свешивая ноги из окна. Солнце стало медленно близиться к закату, напоминая магу о скоротечности времени. Теплый воздух слегка трепал черные волосы. Локи подумал, что Тони разозлится за испорченный фасад любимого здания. Трикстер положил ладонь на колено, собираясь зажечь зеленый огонь, который так успокаивал и пугал одновременно, но вовремя остановил себя. Он смерил взглядом расстояние до земли, размышляя над возможностью спрыгнуть. Что тогда будет? Тут метров пятнадцать. Разобьется? Умрет? Нет. Локи знал это наверняка. Сила, которая находилась внутри, не позволила бы сосуду погибнуть. Трикстер усмехнулся своим мыслям, как обычно смеются над шутками лучших друзей, и оттолкнулся от края, падая вниз. Он развел руки в стороны, будто надеясь или желая взлететь, подобно птице. Но вместо этого Локи стремительно приближался к твердой почве. Когда до земли оставалось буквально десять сантиметров, Бог Лжи резко остановился, зависая в воздухе. Руки так и были разведены в стороны, а плечи дрожали от смеха. Он краем глаза заметил, как на улицу выскочили Тор, Тони и Роджерс, наверное, заметив его через окно. — Придурок! — Тор сгреб брата в объятия и поднял на руки, сильнее прижимая к груди. Сердце заполошно колотилось, грозясь пробить клетку из плоти и костей. — Я держу, держу тебя. — шептали губы, как мантру, а в голове билась одна мысль, жив. — Ты можешь отпустить меня. — улыбнулся трикстер. Тор помотал головой, не желая расставаться с таким теплым и любимым телом. — Мы вам не мешаем? — прокашлявшись спросила, подошедшая на крики Наташа. Старк злобно сверкнул глазами в ее сторону, охлаждая пыл. Его сердце тоже билось, как заведенное, грозя сердечным приступом. Тони смотрел, как Локи пытается вырваться из стальной хватки брата, но тот только крепче сжимает такое хрупкое и одновременно сильное тело. — Идите в дом. — попросил Старк, сам направляясь к любовникам. Роджерс хмыкнул, но выполнил просьбу, увлекая за собой девушку. — Зачем? — спросил Тони у Локи, которому все-таки удалось вырваться из объятий громовержца. — Эксперимент. — пожал плечами маг. — Эксперимент?! — Тор наотмашь ударил трикстера по лицу, из-за чего тот, не удержав равновесие, упал на холодную почву. — Ты нас до смерти напугал, а для тебя это все очередная шутка?! — громовержец замахнулся для очередного удара, но его остановил Старк, качая головой в запретном жесте. Локи лишь улыбнулся, предварительно сплюнув кровь из разбитой губы. — Заслужил, — сам себе кивнул трикстер, подняв взгляд на разгневанных мужчин. — Можешь ударить еще раз, если тебе от этого легче. — Да пошел ты! — громовержец сжал кулаки и развернулся на пятках, собираясь уйти, но его вновь остановил Тони, который понимал, что сейчас перепалка братьев совсем неуместна. — Слушай, блонди, — Старк говорил приглушенно, будто надеясь скрыть их диалог от Локи. — Не надо с ним так. — А как надо, Старк? — прорычал Бог Грома, сжимая ворот черной футболки миллиардера. — Поцеловать и приласкать? Пробовал! Не помогает! — Я вклинюсь? — Локи невинно улыбнулся, за что сразу получил предостерегающий взгляд голубых глаз. — Помолчи, Локи! — с пальцев сорвалась пара молний, но Тор вовремя взял себя в руки. — Я не понимаю порой, почему ты себя так ведешь?! То ты само очарование: блестящие зеленые глаза, ласковая улыбка, то тебя убить мало за все выходки! Что происходит, брат?! Трикстер взял брата за плечо, слегка сжимая. В этом жесте было все: боль, извинения, любовь, обреченность. Слов было не нужно. Локи не хотел умирать, он хотел освободиться. Освободиться от гнетущего чувства, что разъедало изнутри, но не мог. Только сам трикстер знал, насколько он не хотел причинять боли, раньше все было проще. Он почему-то стал милосерднее, добросердечнее, так странно и приятно, но так больно в тоже время. Путы, которые сковали его душу и сердца были прочнее стали, их было не порвать, как бы Локи не старался, убеждая себя, что в душе он такой же каким и был, злой, безжалостный, властный, но это был обман, который он сам для себя придумал. — Я не хочу становиться тем, чем становлюсь, — прошептал Локи, отпуская плечо громовержца. — Я не такой, Тор, лучше смерть, чем такая жизнь. — Мы не позволим! — вмешался Тони, перехватывая Локи за шею. — Хватит, Тони! — трикстер ловко выкрутился из недообъятий и слегка отошел от мужчин. — Я чертов монстр, подсевший на иглу! Кровь, кровь, кровь, вот единственно, о чем я могу думать! Мы упустили время, понимаешь, а я даже сдохнуть теперь не могу! — Замолчи! — прорычал Тор, сжимая кулаки, будто готовясь к драке. — Я не могу больше обманывать вас и себя, брат! У меня разве что слюни не текут от запах крови, а так я не лучше тех тварей, которые пытались разорвать нам глотки! — Локи кричал, а по его щекам текли слезы. Он не хотел превращаться в чудовище, Боги, как он этого не хотел! — И что ты предлагаешь? Сидеть сложа руки и ждать, когда ты придешь рвать нам глотки?! Или пристрелить тебя прямо здесь и сейчас?! — Тор сжимал и разжимал кулаки от злости, но не на Локи, а на свое бессилие, ведь как бы трудно не было это признавать, но трикстер был прав: они упустили время. — Замолчи! — Тони оттолкнул громовержца от Локи. — Не затыкай мне рот! — глаза Бога Грома вспыхнули голубым пламенем, и если бы не рука брата, так вовремя схватившая Тора за запястье, у Старка были бы большие проблемы. Локи выглядел очень обеспокоенно. — Ударь меня, брат. Это ведь моя вина, не его. — зеленые глаза, казалось, смотрели в самую душу. — Я же чувствую, Тор, ту злобу, которая до сих пор пожирает твою душу. Как бы ты не пытался простить меня, какая-то часть тебя все равно твердит — убей. — Локи горько улыбнулся и провел белыми пальчиками по покрытой щетиной щеке брата. — Но вины Тони в твоей ненависти нет. Тор замер, внемля словам брата. Мелкий снова был прав, он видел громовержца насквозь, даже ту часть, что Тор так старательно ото всех скрывал. Громовержец посмотрел на свое запястье, обвитое изящными пальцами трикстера, и улыбнулся. — Я не ненавижу тебя, — Тор взял Локи за руку, убирая пальцы от своего запястья. — Но ты прав, часть меня все еще немного злится. Не потому что ты сделал что-то плохое, а потому, что тебя не было, черт возьми, пять лет, Локи! Я знаю, знаю, что для вас прошло два дня, но не для меня. Мой мозг еще немного кипит, но убивать тебя я не хочу. Я люблю тебя! Всегда любил. Тони стоял рядом, ковыряя носком ботинка сырую землю. Он чувствовал себя лишним, но не мог уйти и оставить братьев наедине. Было страшно, что Локи мог снова натворить глупостей. — Завтра на рассвете мы планируем совершить прыжок, ты будешь готов? — Старк посмотрел на мага. — Готов ли буду я пустить в свою душу еще тьмы? — Локи отвернулся от брата и посмотрел на медленно клонящееся к закату солнце. — Нет. Готов ли буду я все исправить? Разумеется да. Я ведь обещал. Локи щелкнул пальцами и перенес всех в комнату. Окровавленные осколки продолжали лежать на полу, поблескивая в лучах закатного солнца. — Я все уберу. — заверил мужчин трикстер. Он тяжело опустился на диван и подпер руками вмиг ставшую тяжелой голову. Мысли обволакивали его разум липкой пленкой, которую, казалось, было невозможно ничем удалить. Пустой взгляд был направлен в пустую оконную раму, будто Локи старался абстрагироваться от гнетущей его обстановки. Тор и Тони молчали, чему маг был безумно благодарен. Даже его мозг был не способен переработать такой объем информации. Он думал о завтрашнем дне, о путешествии во времени, которое он никогда целенаправленно не совершал, и о последствиях, которые наступали даже после самого простого заклинания. — Брат? — первым голос подал громовержец, что ничуть не удивило младшего принца. — Я думаю, — чуть резче, чем собирался отозвался Локи. — И мысли мои не радужны. Длинные пальцы легли на острые колени, скрытые тонкой тканью домашних штанов. Ритмичное постукивание слегка успокаивало, но не избавляло от гнетущего чувства, распространяющегося по венам и артериям не до конца окрепшего организма. Трикстер разомкнул бледные губы, собираясь что-то сказать, но тут же сомкнул их обратно. В ушах зашумело, перед глазами стали плясать черные мушки. — Кто ты? — Локи слышал себя будто со стороны, но осознавал, что это всего лишь иллюзия, ну или не всего лишь. — Ты играешь не по правилам. — трикстер обернулся, ища источник звука. Он снова стоял в том лесу на Аляске, что и пару недель назад, когда все только началось. — Сложно играть по правилам, когда ты их не знаешь. — губы растянулись в фирменной улыбке. — Остришь… — голос будто двигался вокруг ничего не понимающего мага, пробирал до мурашек, заставлял морщиться. — Давай ближе к делу, ты меня утомляешь! — в подтверждение своих слов трикстер зевнул. — Не сопротивляйся той силе, что внутри тебя. Ты просто сосуд. — Не впечатлило, — Локи хмыкнул, ковыряя носком сырую землю. — Кто бы ты ни был, ты забыл, что я маг. Я могу тебя в порошок стереть. — Ты не маг! — голос сорвался, будто его владелец был крайне зол. — Ты лишь фокусник, возомнившей себя великим мастером магических искусств! Сила, который ты сейчас обладаешь, тебе не принадлежит, запомни это, мальчик! Выполняй все приказы, и, может, после всего мы тебя пощадим. — Такие приказы, как убийство брата? — черные брови приподнялись, делая выражение лица трикстера еще более насмешливым. — Ты видимо слишком глуп, чтобы понять, что я никогда не причиню Тору боль. — Уже причинил, — усмехнулся голос. Локи чувствовал, как лед сковывает каждую клеточку его тела, мешая пошевелиться. — Ты умер, сын Лафея, еще на том корабле, осталось только тело… Локи распахнул глаза в своей комнате. Он так и продолжал сидеть на диване, постукивая пальцами по коленям. Тор и Тони смотрели на него немного обеспокоенно, но в остальном все было нормально. Но только снаружи. Внутри Локи продолжал снова и снова прокручивать последние слова, которые сказал ему пробирающей до костей голос. Трикстер не хотел верить этому существу, но мысль, что это существо и есть он — его внутренний голос, не давала покоя. — Я умер… — прошептал Локи, что не осталось незамеченным двумя мужчинами. — Локи? — переспросил Старк, подходя немного ближе. — Спать хочу, — невпопад отозвался маг. — Глаза слипаются. Тони кивнул и развернулся к громовержцу, одним взглядом прося его выйти из комнаты. Тор сверкнул глазами, но не посмел возражать. Мужчины ушли, оставляя трикстера одного. — Что ты задумал, Старк? — рыкнул Бог Грома, отводя мужчину подальше от комнаты брата. — Пусть отдохнет, — коротко отозвался миллиардер. — У меня двухместная кровать, нам места хватит. — Тони, ты реально собираешься оставить его одного?! — Тор задыхался от негодования. — Ему сложно рядом с нами, Тор, — взгляд карих глаз был снисходительным, будто мужчина говорил с ребенком. — Он каждую секунду борется сам с собой. Чем мы дальше, тем ему легче. Ему завтра предстоит очень сложная работа, пусть отдохнет нормально, без наших нравоучений, без жалости и сострадания, которые ничего не изменят. — Тони на секунду прервался, собираясь с духом. — Он сказал, что умер. Вот что он сейчас чувствует. Ему дико больно и страшно, потому что он так же бессилен, как и мы. Повисает звенящая тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием двух мужчин. Тор смотрел в пустоту, будто стараясь забыть все, что только что сказал Старк. Раньше было проще. Все пять лет громовержец думал только о том, что Локи повинен во всем и что если тот жив, он сам свернет его шею. Теперь он точно знает о виновности брата, но рука не поднимается и никогда не поднимется, ведь Локи собой не управлял, когда наводил на них Таноса, когда совершал прыжок во времени, может, даже когда спал с ним и говорил, как любит. Может, это тоже было частью хитроумного плана титана. Тор запутался. Запутался в себе, в своих чувствах, в своем брате. Он хотел все исправить, но боялся после всего потерять самое дорогое, чего не достоин, но так желает. Он помнил слова брата о том, как бы тот сильно хотел его ненавидеть, ведь тогда демону внутри не хотелось бы убить громовержца. Локи был умен, умнее многих, если не всех. Он чувствовал так, как никто другой никогда не почувствует. Он не хотел причинять никому боли, он не хотел оставаться в живых на том корабле, единственным его желанием было спасти Тора, и если то на то пошло, то именно громовержец виноват во всем, что приходится им сейчас переживать. Локи продолжал сидеть на белом одеяле в их с братом комнате. Ночь уже опустилась на уставший город. Сквозь голую оконную раму пробивался холодный ночной воздух, который совершенно не беспокоил сына ледяного великана. Трикстер чувствовал себя до предела измотанным и измученным неравным боем с самим собой. Юркий язык скользнул по тонкой линии плотно сжатых губ, смачивая. Взгляд зеленых глаз скользил по всему помещению, а в мыслях яркими вспышками появлялись воспоминания их с Тором первого секса. Локи помнил ту дикую боль в груди, тогда он знал, что смерть рядом. Он чувствовал, что уже мертв. Голос в его голове тихо нашептывал, что ничего не изменить, что он долго не сможет держаться и в итоге все равно сдастся. Локи сжал кулаки, пытаясь прогнать наваждение, но не мог. Не мог выкинуть из головы тех слов, которые так настойчиво убеждали его в том, что он мертв, что осталось только тело, никакой души. Локи откинулся на подушки, устремляя взгляд в белоснежный потолок. Снизу доносились тихие голоса и смех. Трикстер с горечью подумал, что Наташа и Стив, скорее всего, уже давно смирились со смертью своих друзей. Их жизнь продолжалась, а Локи будто замер во времени. Он хотел вернуть все на свои места, пусть отдав за это свою жизнь. Одинсон прикрыл глаза, вспоминая нападение Таноса на их с Тором корабль, осознание того, как сильно он любит брата и как хочет жить. Пальцы легли на грудь, будто в надежде снова ощутить ту ужасную рваную рану, которая приносила столько боли, но в то же время дарила ощущение свободы. Сейчас Локи чувствовал себя запертым в клетке, железные прутья который были раскалены до красноты, чтобы у трикстера не было даже надежды на спасение. По щеке скатилась одинокая слеза. Боли, отчаяния и злости было слишком много, чтобы продолжать держать их в себе. — Мне не нужна жизнь… — серые от усталость губы тихо шептали в пустоту. — Я просто хочу, чтобы все закончилось. Я не хочу спасения и славных пиров в залах Валгаллы, просто хочу все исправить… Все конечности налились свинцом, будто после тяжелой работы, голова гудела. Локи чувствовал, что сил на борьбу с тьмой внутри себя почти не осталось, а от этого становилось только страшнее. Локи попытался отогнать от себя дурные мысли и уснуть, но это оказалось непосильной задачей. Он лежал, слушая, как медленно стихают звуки во всем доме. Трикстер попытался представить будущее, которое их ждет, если они победят. Представил, как Тони снова обнимет Пеппер, как вернется Стивен, как Тор прижмет его к своей груди и поцелует в макушку. Но был и другой исход: стекающая с дрожащих пальцев темная кровь, окропляющая изумрудно-зеленую траву, земля, усеянная телами друзей и любимых, тихий шепот губ, произносящих последнее заклинание. Локи встал и взглянул на часы на противоположной стене. Часовая стрелка медленно ползла к отметке в два часа. Трикстер слегка передернул плечами, когда холодный ночной ветер залез под футболку. Было совсем не холодно, скорее неприятно. Бог Лжи вышел из комнаты, аккуратно прикрывая за собой дверь. Тишина угнетала, давила, вселяла в сердце чувство одиночества. Локи шел по пустым коридорам, смотря себе под ноги. Каменный пол приятно холодил босые ступни. Сквозь пыльные стекла пробивался легкий лунный свет, маня к себе измотанного мага. Когда-то Локи очень любил ночь: черное звездное небо, пустые залы дворца, где можно было уединиться с интересной или не очень книгой. Сейчас в ночи трикстер видел только тьму, которой в его жизни было и так предостаточно. Локи остановился у тренировочного зала. Плечо отдалось фантомной болью, напоминая о недавних событиях. Трикстер не хотел заходить, но в последний момент заметил свою фотографию, которая так и продолжала висеть на прежнем месте. Тонкие пальцы подцепили глянцевую бумагу. Фото было сделано давно, при первом нападении трикстера на Землю, агентами Щ.И.Т. В некоторых местах края выцвели на палящем солнце. На задней стороне была поставлена дата печати и две буквы L. — Локи Лафейсон. — прошептал трикстер. Губы тронула легкая улыбка, ведь он узнал неказистый почерк Тора. — Что ж, сын Лафея, ты это заслужил. Локи положил портрет на железный столик с оружием и взял письма, которые были давно распакованы. Большинство было на английском, но также встречались на итальянском, русском и даже китайском. Почти все тексты состояли из цифр, скорее всего, специальные шифры наемников. Но вдруг внимание Локи привлек бежевый конверт из Бруклина. Он не был открыт, может, получатель не успел, а может, просто не захотел. Трикстер аккуратно поддел красную печать с изящным гербом и вынул дорогую бумагу. Текст был написан черной тушью почти каллиграфическим почерком. «Девушка.» — отметил про себя Локи. Привет. Знаю, ты просил меня не писать самой, но я не сдержалась. Я скучаю, Тор. Мы не виделись уже два месяца, это наша самая долгая разлука. Сэмми скучает, постоянно спрашивает, где папа, когда он вернется, а я не знаю, что сказать. Вчера приходили какие-то люди, принесли черный конверт. Тор, они жутко нас напугали, сказали, что тебя из-под земли достанут, если не свяжешься с ними сам. Не знаю, сколько еще смогу терпеть нашу разлуку, Тор, я задыхаюсь от тоски, просыпаюсь каждое утро в холодном поту. Я устала вздрагивать от каждого телефонного звонка. Вернись, пожалуйста, домой. Люблю тебя. Джейн. Локи сжал бумагу в кулаке. По щекам текли слезы, а руки дрожали от злости и обиды. У Тора была семья, был сын, а ему он ничего не сказал. Мир в одно мгновение рухнул. Кровь кипела от ярости. Локи потянулся к другому письму в таком же конверте, которое было датировано прошлым годом. Тор, перестань гоняться за призраком. Человек, которого ты ищешь давно мертв. Я знаю, ты много раз говорил, что он величайший лжец, но сейчас все иначе, любимый! Опомнись! Ненависть тебя не красит. Локи умер, смирись. Ради меня, ради нашего сына. Джейн. Под конвертом лежал один из излюбленных клинков трикстера. Большой изумруд потемнел, да и сталь притупилась. Рукоять кое-где была покрыта капельками давно засохшей крови. Второго клинка не было. — Ненависть… А мне ты клялся в любви, братишка. — клинок исчез из рук мага. — Что еще я о тебе не знаю? Локи казалось, что он действительно играет в игру, правил которой совершенно не понимает. Джейн. Он помнил эту землянку. Глупая наивная девочка с такими же глупыми карими глазами. Любовь действительно странная штука. Локи опустился на пол и прижался спиной к холодной стене, в руках он продолжал держать тонкий лист. Он крутил, крутил и крутил в голове каждую строчку, каждую идеально выведенную буковку, каждую точку. Тор искал его все пять лет, верил в то, что трикстер жив, но не потому, что любил, а потому, что ненавидел. Ненавидел настолько, что оставил любимую семью ради единственной цели. Ноги сами понесли Локи к комнате Старка. Зачем? Он не знал. Трикстер слегка приоткрыл дверь, заглядывая в освещенную мягким белым светом комнату. Тор спал спиной к двери, одна его рука покоилась на талии миллиардера, которого он прижимал к своей груди. Локи слабо улыбнулся, на секунду забывая о куске бумаги в своей руке. Он любил, слишком сильно любил этих мужчин, но простить Тора не мог. Даже ни его самого, ни ненависть, ни желание убить, Локи не мог простить ложь. — Локи? — Тор слегка вздрогнул, проснувшись от пристального взгляда в спину. — Что стряслось? Кошмары? Тор вскочил с кровати, подбегая к брату, который даже для себя был слишком бледен. — Брат, не молчи, ответь мне, — Тор взял трикстера за плечи и слегка встряхнул. — Эй, посмотри на меня. Локи просто протянул громовержцу письмо, которое так старательно мял в руках. Он смотрел на Тони, который тоже проснулся и сейчас просто сидел на кровати, пытаясь понять, что к чему. — Брат… — Не надо лжи, Тор. — Бог Коварства уперся ладонью в литую грудь. — Пять лет долгий срок, неудивительно, что ты нашел себе кого-то, даже веря в то, что я жив, — на последних словах трикстер сделал особый акцент. — Я не понимаю, почему ты не сказал мне! — Локи, я не собирался врать тебе и обязательно бы рассказал, но позже. — Тор на секунду замолчал и посмотрел на Старка, ища поддержки, но тот лишь осуждающе покачал головой. — Когда бы я умер? — трикстер недобро улыбнулся, зеленые глаза смотрели с вызовом. — Ну же, Тор? Когда бы ты мне рассказал? — Послушай, брат… — Нет, это ты меня послушай! — Локи сверкнул глазами. Внутри бушевала настоящая буря, подпитываемая темной магией. — Ты клялся мне в любви, целовал меня, трахал, но каждую секунду думал только о ней! О той женщине, из-за которой погибла наша мать! — трикстер на секунду замолчал, стараясь найти в себе силы для продолжения разговора. — Я много думал о том, почему ты не убил меня в тот день, убеждал себя в том, что ты простил, поверил. Но теперь все встало на свои места, братец. Ты сохранил мне жизнь в надежде на то, что я смогу все исправить, не так ли? — по щеке скатилась злая слеза. — Локи… — Не надо лжи, Тор! Я сыт ею по горло! — трикстер судорожно сжимал кулаки, балансирую на тонкой грани между безумством и здравым смыслом. — Завтра мы вернем все на круги своя, и ты сможешь с чистой совестью всадить мне пулю в лоб! Локи замолчал, чувствую, как черная липкая пелена окутывает каждую клеточку его тела. Он хотел бороться, но сил уже не было. Его мир рухнул, снова, но теперь, кажется окончательно. Тор пытался ему что-то сказать, как-нибудь объясниться, но Локи уже не слышал его, просто не хотел. Он молча вышел из комнаты, даже не замечая руки Тони на своем плече. Было дико больно, будто в груди снова открылась старая рана. Но её не было. Локи шел по тем же коридорам, что и ранее, опираясь на гладкие стены, боясь в любую минуту упасть замертво. Тьма внутри него требовала вернуться обратно и свернуть обидчику шею, а лучше драть его сильную грудь, с упоением слушая предсмертные хрипы жертвы. Силы оставляли трикстера медленно, будто растягивая мучения мага. Локи почти ввалился в собственную комнату, падая на колени и раздирая ладони о так и не убранные осколки. Слез не было, не было криков и истерики, была лишь пустота. Локи так хотел верить, что брат ему не врал, просто действительно ждал более подходящего момента, но с каждой секундой эта вера становилась слабее и слабее.