Мой птенчик

На следующей неделе вышла статья Кузнецовой в отдельной колонке. Она не пожалела желчи, описывая ведущего хирурга «одной из клиник Питера», и Шаст, прочитав статью, очень удивился такому неприятному отзыву в адрес Арса. Он решил позвонить ему, чтобы узнать, что произошло. Хирург сказал, что это не телефонный разговор и предложил встретиться в баре. Антон согласился. В начале встречи они говорили о Диме с Серёжей — те снова устраивали на днях дискуссию и опять на тему медицины. Обошлось без драки. Но, по словам Димы, он собирается «начистить фейс этому милашке-стоматологу». Только потом Попов решился рассказать Антону про его пассию.  — Шаст, знаешь… Я бы хотел тебе кое-что сказать… — неуверенно начал Арс.  — Арсений, ты меня пугаешь! — округлил глаза Антон. — Ты же меня не замуж зовешь? — повторил он старую шутку.  — Нет, не зову. Твоя девушка… Я не знаю, должен ли я тебе об этом говорить… Мое ли это дело. Но я, как друг, хочу тебя предупредить. Во время интервью, когда я отказал рассказать ей кое о чем, она пыталась меня соблазнить. Повисло неловкое молчание. Арсу было стыдно за то, что между ним и девушкой его друга сложилась такая ситуация, стыдно было рассказывать ему об этом, но и молчать он тоже не мог.  — И как ты отреагировал? — спросил, наконец, Шаст.  — Выставил ее за дверь.  — Спасибо, — сразу же ответил фотограф. — Прости, за ее поведение.  — Что? — недоумевал Попов. — Ты просишь прощения за свою девушку, которая была готова изменить тебе?  — Да. А в остальном мы разберемся с ней сами.  — Что ж, тебе виднее, — нахмурил брови хирург. Ему было обидно за друга.  — Теперь ясно, почему она так поливала грязью этого хирурга, который самый главный и самый вредный, — грустно улыбнулся Шаст. — Я очень рад, что им оказался ты, а не тот, кто мог бы воспользоваться ее предложением.  — Шаст, мне очень жаль…  — Не нужно. Не нужно меня жалеть. Мы с ней во всем разберемся, я в этом уверен, — Антон тяжело вздохнул. — Я люблю ее. Ребята еще немного поговорили ни о чем и попрощались. Шастун с тяжелым сердцем поехал к Ире, ему нужно было выяснить для себя, как все было на самом деле. Он застал ее в скверном настроении: Кузнецова была явно не в духе и очень криклива. Шаст же был страшно спокоен, что еще больше раздражало Иру.  — Ир, это правда, что ты пыталась соблазнить Арсения? — он задал вопрос в лоб, не пытаясь начать издалека, сразу же, как только зашел в ее небольшую квартирку. В гостиной царил обычный беспорядок — Кузнецова не часто утруждала себя уборкой. На диване валялись старые газеты, платье, которое она забрала из химчистки на прошлой неделе, на журнальном столе, который также был кофейным столиком (он попросту покрылся следами от кофе), лежал слой вековой пыли. Цветов у девушки не было, они у неё погибали, потому что она забывала их поливать. В маленьком пространстве любая вещь, лежащая не на своем месте, вызывала ощущение беспорядка, а в гостиной Иры, казалось, царил хаос, к которому добавилась размолвка между влюбленными.  — Арсения? Так он и есть твой друг? — девушка была в бешенстве. Ее обвели вокруг пальца. Она никак не думала, что друг Попов окажется тем хирургом-импотентом, как она его называла про себя. — Я не пыталась его соблазнить! Это он! –Кузнецова пыталась все переиначить.  — Не верю. Я тебе не верю, — все также спокойно проговорил Антон, усевшись на подлокотник дивана, словно показывая своим видом, что он пришел ненадолго.  — Ты веришь другу, с которым общаешься… сколько? Недели две? Веришь ему, а не мне — своей девушке, с которой ты встречаешься полтора года?! — Ира уже почти кричала. Она мерила гостиную шагами, проходя мимо парня туда-сюда. Казалось, его избранница позеленела от злости, став почти одного цвета со стенами комнаты.  — Он не станет врать об этом. Ему незачем, — грустно, почти обреченно произнес Шаст, взглянув в глаза девушки. А она не нашла, что ответить. Антон не знал, что сказать еще, не знал, что ему делать, как дальше строить отношения со своей девушкой.  — Я позвоню тебе, — он начал собираться. — Надеюсь, статья стоила того, — обернувшись, тихо сказал он. Вслед за ним, как только закрылась дверь, в дверной косяк полетело что-то тяжёлое, и разбилось. Антону было паршиво. Паршиво, как никогда. На душе скребли кошки. Выйдя на улицу, он взглянул на небо, которое было ясным и чистым. Сентябрь давно вступил в свои права, но оказался скудным на осадки. Возможно, осадки выпали лишь в сердцах некоторых питерцев. Шаст, недолго думая, решил вернуться в бар. К его удивлению, Арсений все еще был там. Как только он подошел к другу, у того в глазах появился немой вопрос.  — Не спрашивай, — только и сказал Антон. — Давай напьемся? Хирург мог себе позволить этим вечером кружку пива, и она уже была выпита. Поэтому он отказался.  — Тогда я один напьюсь. Арс… Я не думал, что может быть так плохо… Но под конец вечера ему стало еще хуже — от количества выпитого. Бар закрывался в два часа ночи, и к этому времени Шаст был пьяным в хлам. Попов все еще был с ним и не знал, что делать. Адрес друга он знал, но не знал, где взять ключи от квартиры — ну не по карманам же у него шарить! Отвезти его к Ире — вряд ли друг утром скажет ему «спасибо». Арсений решил отвезти Шаста к себе. Точнее, вывезти. Фотограф был в состоянии бревна и ничему не сопротивлялся. Приехав к себе, Арсений положил его на диване в гостиной: тащить Антона на второй этаж было бы нелегко.  — Антон, что же ты делаешь с собой… — вздохнул Попов, смотря на него. — Зачем… — он приблизился к уже спящему другу. — Еще меньше месяца назад мы не были знакомы, а теперь ты в неизвестно каком состоянии спишь у меня в гостиной… Я рад тебе, — хирург улыбнулся. — Я действительно тебе рад, — он легонько коснулся носа Шастуна. А утром они проснулись… Точнее, сначала проснулся Арсений. Он всегда вставал рано, около шести утра. Сначала — пробежка по близлежащим улицам, потом контрастный душ, затем здоровый завтрак. Следующим пунктом была дорога на работу. Антон проснулся от шума соковыжималки, но для него это были лязги адской машины, которая ужасно громко шумела. Голова очень болела после вчерашнего, и ее, как он думал, было проще отрубить, чем вылечить. Но потом он опомнился — он проснулся в незнакомой обстановке. Где он? Звук адской машины стих. Послышались шаги и знакомый голос.  — Вижу, ты проснулся. Как спалось? На Антона смотрел высокий парень в тренировочных брюках и толстовке. В нем он узнал Арсения.  — Я всегда тебя с трудом узнаю. Есть что-нибудь выпить?  — Сок. Только что выжал, — Попов протянул другу стакан с апельсиновым соком.  — Так вот что издавало эти ужасные звуки… — Антон застонал от приступа боли. — А что покрепче есть?  — Хм… Кофе?  — Если бы я мог, я бы закатил глаза. Но, боюсь, они просто не выкатятся обратно, — Шаст положил руку на голову, пытаясь утихомирить боль. -У меня есть спирт. Медицинский. Неразбавленный. Но я тебе его не предлагаю.  — Садист.  — Тебе лучше принять душ.  — Я пока полежу.  — Окей, — хирург ушел. Антон, чтобы не уснуть, начал разглядывать дом. Он был небольшим — это противоречило его представлениям о зарплате хирургов. Он считал, что у Арса должен быть огромный домина. Небольшая гостиная была соединена с прихожей и кухней. В гостиной был диван, на котором он и лежал, два таких же кресла, журнальный стол, большой телевизор у стены, один книжный шкаф. А, приглядевшись, Шаст увидел и второй. Обстановка была самой обычной, но в то же время, вполне уютной, кругом был порядок. Подняв голову от подушки, он обернулся и увидел кухню. Кухня была такой же небольшой, светлой и, опять же, кругом царили чистота и порядок. И большой холодильник. Антон решил наведаться к нему. Превозмогая свое ужасное похмелье, он встал с дивана и прошагал к серебристому «правителю кухни». Внутри было… скучно. Он с тоской смотрел на молоко, кефир, сок, яйца, мясо, сыр, фрукты, овощи, зелень… Там не было привычной колбасы или сосисок, кетчупа, какой-нибудь сладкой и вредной пасты… В надежде отыскать хлопья, Шаст решил открыть шкаф рядом. Он грустно смотрел на запас хлебцев, размышляя, чем же вообще питается Арсений.  — Уже на разведке? — послышался голос Арса. Антон обернулся и увидел хозяина дома. Тот спустился вниз в обычных джинсах и белой футболке. Его шикарная шевелюра была еще мокрой после душа, он провел рукой по волосам.  — Арс, у тебя даже хлопьев нет, — Шаст так и стоял у открытого шкафа. — И да, я на разведке.  — Что же докладывает разведка?  — Что я был прав. Ты слишком правильный. Ты бегаешь по утрам, не ешь колбасу и опохмеляешься этиловым спиртом. Все с тобой ясно. Чем мне можно поживиться в этом чудном холодильнике со здоровой едой?  — Присядь, я все приготовлю, — сказал Попов, и Антон послушно сел за стол. — С тобой тоже все ясно.  — В смысле?  — Двадцать семь лет, холост, профессия — фотограф. Образование среднее специальное. Вредные привычки — курение, алкоголь. Отсутствие спортивного образа жизни… Заниженная самооценка.  — А я и не знал, что все так печально, — Антон подпер рукой подбородок. — Слушай, а твоя девушка возражать не будет, что я тут без всякой договоренности оккупировал ваш диван в гостиной?  — У меня нет девушки, — бросил через плечо Попов. На плите уже что-то жарилось.  — Хм…  — Что «хм»?  — Ничего. Значит, их несколько.  — С чего ты решил? — хирург удивленно поднял бровь.  — Такие, как ты, обзаводятся толпой поклонниц, разве нет?  — Такие, как я? Ты имеешь ввиду хирургов?  — Ага.  — Чушь. Первый раз слышу.  — И я, — засмеялся Шаст. — Не слушай меня, я еще пьяный. Я пойду в душ. Можно?  — На втором этаже. Возьми полотенце в шкафу. В комнате беспорядок, не пугайся.  — Я уже весь дрожу. Пока Шаст был в душе, его друг успел дожарить отбивные и приготовить пасту. Но гость все еще не возвращался. Арс решил проверить, все ли в порядке. Войдя в свою комнату, он услышал, что в ванной все еще льется вода. Попов открыл шкаф и увидел, что там все без изменений — значит, Антон не взял полотенце.  — Шаст, возьми полотенце! — крикнул хозяин квартиры, вешая полотенце на дверь ванной комнаты.  — Да-да, сейчас иду, — сквозь шум воды послышался голос Антона. Арсений покачал головой и начал заправлять свою постель — убирать тот самый беспорядок. Его комната тоже была самой обычной и небольшой. Кровать, прикроватные тумбочки, шкаф с одеждой, книжный шкаф. Но, в отличие от цветовой гаммы всего дома, а она была теплых естественных тонов, в комнате Арса было все белое.  — Ты бы хоть радио поставил в душ, а то вообще скука у тебя, — раздался голос Шаста позади Арсения.  — Да мне и так сегодня весело, — заметил хирург с доброй улыбкой.  — А, ну да, сегодня в ежедневной программе произошли изменения. Шаст появился перед ним в одном полотенце, обмотанном на бедрах.  — Я что, тебя смущаю? — спросил Антон, смотря на реакцию Попова. — А! Ты наверно из этих… Взгляд Арсения скользил по плечам Шастуна, его груди, шее…  — О боже, Антон, нет! — опомнился он.  — Что «нет»? О каких «этих» ты подумал? — засмеялся фотограф.  — Ты слишком разговорчив для человека, страдающего похмельем.  — А мне полегчало. Похоже, с кухни доносится аромат чего-то съедобного. Надо сходить на разведку. Только оденусь. Шаст вернулся в ванную. Арс же поспешил на кухню. Ему было не по себе, ведь он пялился на своего друга, и тот его поймал на этом! На кухне Антон уже появился одетым.  — Арс, прости. Я сегодня болтлив. И злоупотребляю твоим гостеприимством. Веду себя, словно я у себя дома.  — Все в порядке. Честно говоря, у меня такое ощущение, что мы знакомы давно. Очень давно, — успокоил его Попов.  — У меня тоже, — кивнул второй. — И что же мне приготовил на завтрак давний друг? Арсений улыбнулся.  — Отбивные с пастой.  — Мне такие вещи Ира только по праздникам готовит. Она вообще редко для меня готовит. И я сам мало готовлю, — Шаст рассматривал тарелку с едой. — Боже, Арс, ты нормальный?  — А что поставило под сомнение мою нормальность?  — Ты приготовил пасту, а кетчупа у тебя нет.  — Есть, — он открыл холодильник и достал кетчуп. — Ты просто плохо ходил на разведку.  — А, ну тогда все в порядке. Ты нормальный. Ложная тревога, — и Шаст с удовольствием начал завтракать. — Очень вкусно. Может, ты перепутал, и тебе надо было стать поваром, а не кромсать людей?  — Может. Хотя кромсать тоже неплохо, — хирург придвинул к себе тарелку, хотя обычно он делал себе салат из свежих овощей.  — Слушай, а сколько времени? Ты не торопишься на работу? — опомнился новый «старый друг».  — Еще нет. Время полвосьмого.  — ЧТО? СКОЛЬКО? — Шаст круглыми глазами смотрел на Попова.  — Полвосьмого, — повторил хирург.  — Да я так рано в жизни не вставал! Арсений рассмеялся.  — То-то я думаю, у меня голова болит!  — Ага, еще скажи, что печеньем с молоком вчера отравился, а не полбара опустошил!  — Не напоминай, молоко было с градусом… — Антон прикрыл глаза, вспоминая вчерашний вечер.  — Тебе не нужно позвонить Ире? — намекнул Попов.  — Я не знаю. Но я ей обещал, что позвоню, — с неохотой отозвался Шаст.  — Так звони. Антон кивнул в ответ. Ребята позавтракали, и Арсений поехал на работу, по пути подбросив друга до его дома.  — Арс, спасибо. Ты снова выручил меня, ты настоящий друг.  — Это тебе спасибо, Шаст.  — За что? — не понял тот.  — После знакомства с тобой моя жизнь уже не такая правильная и занудная, — Попов подмигнул.  — Да, со мной не соскучишься, это верно. Ребята попрощались. Всю дорогу до клиники Арсений улыбался. Эта тихая радость не покидала его. А сегодняшнее утро было идеальным. Хотя оно противоречило его распорядку дня, его правилам и привычкам. Все было совершенно.