POV Фред
*Ровно три месяца и одиннадцать дней назад*
Мы откровенно скучали. Дом на Гримо, 12 был полупустым, до жути древним и не имеющим ничего общего с нашим магазином, в котором можно было найти себе занятие на каждую минуту. — Эй, Фред, может нам стоит открыть филиал на материке? Джордж лежал на боку, головой на моих коленях и листал увесистую книжку — старомодный атлас, какие печатали маглы ещё лет двадцать назад, пытаясь наивно уместить на страницах карманного формата целый мир. — Давай сначала войну переживём, — рукой я сильнее сжал его плечо. В ответ он промолчал, лишь недовольно скривил губы и перелистнул страницу. Наверное, я слишком много думал о затянувшейся войне. Но меня в действительности беспокоило наше будущее. Пусть даже без войны, всё было чересчур тяжело. Последние несколько месяцев я не находил себе места, пусть и считая, что навечно связан с братом. Но мысли путались, я не мог усидеть спокойно, не мог спокойно смотреть в его глаза, на его улыбку. На него самого. — Что тебе подарить на день рождения? — Джордж облизнул губы. — Джордж, какие подарки? Война на носу! — Все мысли о войне, я не могу даже ответить ему на простой вопрос. — Что тебе подарить? — голос у него немного хриплый, с ноткой раздражения. Я заметил, как Джордж сильнее сжал книжку в руках, что аж страница надорвалась у корешка, как плотнее прижал ноги, согнутые в коленях, к груди, как поджал губы. Он нервничал, определённо думал о войне, не мог даже в мыслях, за скучным действием и рядом со мной, не мог отвлечься от терзавшего его голову беспокойства. Не мог отделаться точно, как и я. Но старался, что есть сил. Разве что беспокойство ему удавалось скрывать чуть хуже, чем это получалось у меня. Взгляд, устремлённый сквозь страницы, ясно транслировал его переживания, метавшиеся в голове беспокойным бладжером. Он хмурится и смешно морщит нос, когда молчание затягивается дольше ожидаемого. — Подари мне свои веснушки, — я мазнул пальцем по щеке брата и легонько щёлкнул по носу, отчего Джордж забавно фыркнул. Я никогда особо не разглядывал себя в зеркале, считая это занятие попросту нелепым. Просто знал, смотря на Джорджа, что выгляжу точно так же. Но действительно ли это так? Действительно ли у меня такие же яркие глаза как у Джорджа? А губы? Такие же ли чётко очерченные скулы? Я смотрел на брата и не понимал, в какой момент тот успел стать так притягательно красив. Наверное, с того момента всё и началось. Раньше моя привязанность была делом восхищения, результатом слепого преклонения перед многогранностью его характера, в котором поразительным образом уживались исключительная тяга к приключениям, холодный расчёт и дерзкое стремление к управлению хаосом, зачинщиком которого я становился почаще него самого. — На что они тебе? — он коснулся пальцами своей щеки. — У тебя своих полным-полно, — Джордж развернулся лицом ко мне, а в глаза посмотрел так, словно уже и вправду был готов отдать мне всё, что попрошу. Я сглотнул, когда зрительный контакт не удалось прервать, как бы я ни старался. Его глаза пленяли меня своей чистотой, искренностью и неподдельным переживанием. Его глаза. Изумительно завораживающие. Это скорее я отдам ему всё, что он захочет. Без колебаний я готов погибнуть ради него, ради его светлого будущего, а ради его счастья я отдам последнюю каплю крови. — Твои, Джордж, намного красивее, — я улыбнулся, однако прекрасно осознавая, что такого говорить точно не следовало, хотя бы по той причине, что фраза никак не вписывалась в обстановку. Джордж замер, а мне показалось, что время обрело физическую оболочку — сущность, которая была сравнима с тем самым желе, которое мы оба ненавидели на завтраке в школе. Так вот, это желе было миром вокруг, поглотившим собой не только пространство и время, но нас двоих. — Ты пугаешь меня, Фредди, — он потянулся рукой к моему лицу. — Ты как? Хочешь мне что-нибудь рассказать? — Я дёрнулся и совсем легонько шлёпнул его по пальцам. Как бы мне не хотелось ощутить его прикосновение, я не смею позволить себе такой наивной тяги. — Если я говорю тебе комплименты это вовсе не значит, что со мной что-то не так, — я потрепал его по голове, учинив полный беспорядок в волосах. — И вообще, — я приподнял брата за плечи, заставляя сесть, — хорош бездельничать. Может в магазин по-быстрому аппарируем? — Чего? — Джордж аж книжку выронил, — Ты же сам сказал, — война! — и, посмотрев на меня с явным подозрением, потянулся к полу за атласом. — На пару часов! Просто проверим, да и сами развеемся, — я вытянул руки вверх и потянулся, разминая спину. — Можем к Анджелине заглянуть или к Ли. Что думаешь? — А, ну, если к Анджелине, — Джордж хлопнул книгой по дивану, отчего поднялась пыль, и он тут же замахал рукой, разгоняя её. — Ради неё и война подождёт. Правда, Фредди? Он встал с дивана, кинул на меня злой взгляд и вышел из комнаты. — Эй, Джордж, — я вышел буквально следом, но поймал брата уже на лестнице. — Ты чего? — Ради Андж ты готов ринуться из штаб-квартиры не задумываясь, — он выдернул руку и отвернулся, — А мне всё про войну! Ни на один вопрос ответить нормально не можешь. — Джорджи, да причём тут она? Я же про магазин сначала сказал, а там как получится, — я положил руку ему на плечо, — Тебе же самому надоело тут сидеть, — я потянул его на себя, разворачивая лицом, — Аппарируем, никому не скажем, проведём время в магазине только вдвоём. Может, какая идея в голову придёт, м? Он развернулся, взглянул на меня исподлобья и поджал сухие губы. — Ну же, Джорджи, — я улыбнулся, толкая его в плечо. В ответ он шумно выдохнул через нос, прикрыл глаза и повёл плечами. — Уговорил, — он схватил меня за руку, отчего по телу пробежали колючие мурашки. — Только вдвоём. Секунда, наполненная тошнотворными искажениями пространства, от которых моё тело будто разорвали на сотни клочков, и мы стоим посреди магазина на первом этаже, в полной темноте, посреди узкого прохода между полками. Джордж всё ещё держит меня за руку, потому что от внезапного перемещения голова идёт кругом, словно меня раскрутили на метле, и я почти заваливаюсь назад, но он придерживает, мягко берёт за локоть второй руки и тянет на себя. — Эй, не теряй связь с реальностью. Я не вижу его лица, но слышу, что, произнося слова, он едва уловимо улыбается и сильнее сжимает мою руку, едва ли понимая, сколько противоречивых чувств порождает в глубине души, где два долгих года хранится трепетное чувство вовсе не братской любви. Оно незримо греет там, где пальцы касаются голой кожи, но обжигает сознание, как только я ловлю себя на мысли, что наслаждаюсь прикосновением и не хочу, чтобы оно прекращалось. Ещё его руки греют, потому что в магазине холодно, — середина марта не радует теплом, а я в одной футболке. Кто же знал, что Джордж аппарирует так внезапно? — Прости, ты как? — Он подходит ближе. — Нормально, — я опёрся плечом на стеллаж. — Сейчас пройдёт, — чуть запрокинув голову, я прикрыл глаза, когда почувствовал подступающую тошноту. — Говоришь так, будто тебе лет восемьдесят. — Тёплые руки исчезли, и он хлопнул меня по плечу проходя мимо. — Молчал бы, — я развернулся, но остался на месте, сверля взглядом его спину. — Ага, — совсем тихо, что еле слышно. Наедине. В нашем магазине. Когда последний раз такое было? Когда мы последний раз вообще были в магазине? Две недели назад? Месяц? Я оттолкнулся от стеллажа и шагнул вперёд, стараясь не потерять брата из виду. — Совсем как тогда. — Джордж не обернулся, всё продолжал идти, вроде неспеша, но мне почему-то не удавалось его догнать — ноги были ватными, голова словно отлита из чугуна, пустая и звенящая как старый котёл. — Когда мы только купили это помещение, здесь тоже было темно, сыро и холодно, — он вздохнул. — Ударился в воспоминания? — я усмехнулся, — Неужели, жалеешь о вступлении в Орден? — сорвалось с языка. — Очень странные вопросы задаёшь, Фред, — Джордж остановился и оглянулся через плечо. — Может быть, ты сам жалеешь? Хорошо, что здесь настолько темно, что он со стопроцентной вероятностью не разглядит моего лица, в тот момент, когда я почти убедил себя в том, что Джордж способен читать мои мысли. Но если бы оно действительно было так, то мне не жить. — Не говори ерунды, — я наконец-то приблизился к нему, ткнулся лбом в его плечо и тяжело выдохнул. — Ну что? Идеи есть? — я поднял голову, касаясь его плеча теперь подбородком. Он так близко, что я уже не понимаю — по-прежнему ли мне не по себе от аппарации или от того, что его лицо в каких-то десяти сантиметрах от моего. Дыхание сбивается, а в горле вьётся незримый ком, жаркий и удушливый и, наверное, ядовитый, потому что стоит сделать глоток воздуха, как внутренности горят подобно разбитой керосиновой лампе. — Идеи? — он запрокидывает голову едва касаясь моего уха своим, но этого хватает, чтобы моё тело непроизвольно дёрнулось, и я отстранился. — Я тут, кстати, думал о том, что неплохо было бы изобрести датчик какой-нибудь на пожирателей, — он развернулся и описал руками в воздухе непонятную фигуру. — Датчик? — я выдохнул, радуясь тому, что моё поведение не показалось Джорджу странным. — Просто датчик? — Обижаешь, братец! — он упёр руки в бока, — Вот допустим, идёшь ты себе по тёмному переулку или по лесу и знаешь, что где-то рядом точно есть пожиратели, и тебе ну никак нельзя с ними встречаться и тут как нельзя поможет наше изобретение… — Что-то это слабовато, — перебил я брата. — А вот дослушать слабо, да? — он сложил руки на груди. — Ну, что же дальше? — А вот хрен тебе! — Джордж развернулся и снова зашагал прочь, — Не скажу теперь! Нефиг было перебивать. — Да что с тобой сегодня, Джордж? — я дёрнул его за рукав толстовки. — Ты как с луны свалился. — Ой да, действительно, — он выдернул руку, — Забыл вот только тебе сувениров набрать. Не желаешь в следующий раз со мной? Там хоть не слышно про эту чёртову войну! — Эй, да не зацикливайся ты! — Это я-то? — он развернулся. — Единственный, — и сделал шаг навстречу, — кто за-ци-кли-ва-ет-ся, — по слогам, и ещё на два шага ближе, — это ты, Фред! Он ткнул пальцем мне в грудь, а его лицо оказалось настолько близко, что я сумел разглядеть плескавшееся в глазах негодование, терпкое, словно переспевшая малина. Его взгляд метался — он поочерёдно смотрел то мне в глаза, то куда-то ниже. Но долго это продолжаться точно не могло, — он поджал губы, перестал дырявить меня пальцем, и мы синхронно отступили друг от друга на шаг. — Прости, — я провёл рукой по шее. — Ни о чём другом я думать не могу. Плохое предчувствие, все дела, — я пожал плечами, — Разве у тебя такого нет? — Я же говорю зацикливаешься, — он махнул рукой. — Как ты себя настроишь, так оно и будет. — Расскажи мне. — Он цокнул. — Что? — Что ты придумал. Расскажи, Джордж. Я слышал, как он тяжело вздохнул, но промолчал, всё сильнее заставляя меня сожалеть о том, что природная неугомонность не дала мне возможности дослушать брата до конца, из-за чего мы теперь поистине глупо препираемся, когда могли бы действительно найти интересное занятие. — Датчик будет предупреждать, если пожиратели находятся ближе пятидесяти футов, — отчеканил Джордж, развернулся и неторопливым шагом направился в середину магазина, а я последовал за ним. — Но это же не всё? — Не всё, — кажется, он даже улыбнулся, ведь я угадал. — Поднимемся наверх? — Ага. Наша небольшая квартира на последнем этаже здания никогда не была образцом упорядоченности и систематизации, скорее наоборот, отлично демонстрировала то, насколько парочка безбашенных близнецов способны выживать в условиях крайнего вещевого хаоса. С тех пор, как мы закрыли квартиру на ключ полтора месяца назад, ничего не поменялось, да и, собственно, не могло, конечно. Никто бы из нас в одиночку не стал заявляться сюда. По крайней мере так, наверное, думал Джордж. У меня же иногда руки чесались втихую стащить ключи и просто свалиться на пол посреди пустой пыльной комнаты, в которой когда-то было всё хорошо. — Ну так что? Джордж молчал всё время пока мы поднимались по лестнице, пока он открывал дверь, пока мы прислушивались к тишине комнат и пробирались на некогда уютную, а сейчас холодную и заваленную хламом кухню. — Люмос, — Джордж зажег маленькую лампу на кухонном столе. — Нокс! — шикнул я. — С ума сошёл? А если кто увидит? — Не увидит, — лампа процарапала по столу, видимо Джордж пододвинул её к себе. — Маленькая лампа, Фред. Да и ночь на дворе, кому до нас дело? — С крыш хорошо видно! — Не нуди, — фыркнул Джордж, — Люмос, — лампа снова засветила, озаряя тусклым светом его лицо. — Нокс, — как бы мне не хотелось любоваться сверкающими огоньками в его озорных глазах, я понимал, насколько опрометчивой может быть затея с бездумно зажженной лампой в городе, где повсюду рыщут пожиратели. — Это опасно, Джордж! — Он вздохнул. — С каких это пор ты говоришь мне, Фред, что опасно, а что нет? Мы что, поменялись местами? — А мы вроде никогда и не были только сами собой, — я улыбнулся, когда услышал приглушённый смешок. — И то правда, — добавил он. — Ладно, смотри. — Куда? Вокруг зашуршало, он отодвинул стул, убрал со стола лампу. — Сейчас приду, — и Джордж ушёл, оставляя меня одного на кухне. — Где же… Да что за чёрт, — доносилось из соседней комнаты. — А и ладно, — на пол что-то упало, и снова послышались шаги. Джордж зашёл на кухню, неся в руках что-то белое и объёмное, чуть не споткнулся о выдвинутый им же стул и кинул свёрток на стол. — Что ты творишь? — я скептически ощупал белую ткань перед собой. — Подожди, — Джордж спустил лампу на пол, её ножки царапнули паркет, а затем стал расправлять ткань на столе. — Люмос. — Лампа снова засветила тёплым светом, но снизу, из-под стола, к тому же прикрытая белым занавесом. — Спускайся, — Джордж вынырнул из-под стола и, улыбаясь, махнул рукой. — Тебе что, пять лет? — А тебе всё-таки восемьдесят, — он усмехнулся и скрылся под простынёй, а через несколько секунд я почувствовал, как настойчиво дёргают за штанину. — Ну и ребёнок же, — я мотнул головой, но всё же покорно спустился в импровизированное убежище. Всё это было настолько не соответствующе ситуации, что я невольно вспомнил, как мы вытворяли подобное будучи детьми, когда только-только учились колдовать. Мы сооружали точно такие укрытия, но неизбежно получали порцию негодования от матери. — Помнишь, мы делали так в детстве? Вот только прилетало от мамы постоянно, — я оторвал взгляд от лампы и посмотрел Джорджу в глаза. — Сейчас, наверное, тоже по ушам получим. Правда, забавно? — А, то есть теперь забавно? — он усмехнулся и принялся, не моргая смотреть на меня в ответ, словно изучал, или даже пытался что-то понять. — Мне вот интересно, Фред, — он провёл пальцем по паркету, — ты такой задумчивый в последнее время. Тебя что-то беспокоит? — Я открыл было рот, но он выставил ладонь у меня перед лицом, — Кроме войны. Клянусь, ещё раз услышу это слово от тебя и меня стошнит, серьёзно. — И как же мне спокойно жить, когда мой братец так переживает за меня? — я развёл руки в стороны, неудачно задев запястьем ножку стола. — Тебе ни к чему переживать, Джордж. Просто мои переживания действительно заканчиваются там, где начинается твоя тошнота, — я усмехнулся. Джордж облизнул губы, сглотнул и открыл рот, будто хотел что-то сказать, но, видимо передумал, опустил глаза в пол, в то самое место, где пальцем вторил узору паркетной доски. — Джордж. — Он взглянул на меня исподлобья. — Я и вправду ничего от тебя не скрываю. Хотелось бы мне самому себе поверить, что таить мне нечего, незачем врать и прятать внутри предательскую дрожь от этого обиженного взгляда. Может, если мне удастся убедить себя, всё станет как раньше. Не станет. Сколько бы месяцев я не пытался, всё было тщетно, ведь в конечном итоге, отпускаемое на волю чувство рвало лёгкие с новой силой, стоило уловить взгляд, увидеть сон или прикоснуться. — Расскажи мне лучше, что ты придумал? — Помнишь, как вопит сирена в Хогсмиде? — Ещё бы, — я усмехнулся и чуть отклонился назад. — Захочешь не забудешь. Я тогда думал, что оглохну. В ушах звенело неделю. — Это ты мне говоришь? — Джордж коснулся травмированного уха. — Мы про звук говорим, а не про то, как попасть под поражающее заклятие, — я махнул рукой. — Но я помню, как тебе было тяжело, — я коснулся его колена, а он поднял голову, посмотрел мне в глаза и слегка улыбнулся, как-то доверчиво и даже благодарно. — Верещать он будет точно так же, как Кошачий вой, — всё ещё глаза в глаза, отчего позабыв дышать, я чувствую, как пальцы неприятно покалывает, и кажется, реальность вокруг самую малость плывёт, ведь стоит податься вперёд, и пространство разбивается, оставляя передо мной только Джорджа. Он знает. Читает меня словно атлас, оставленный на пыльном диване в пустой комнате. — Он? — я мотнул головой, как только брат отвёл глаза. — Датчик, Фред, — брат помахал рукой у меня перед носом, — Дат-чик. Ты куда провалился? — Прости, — я сжал кулаки до боли впиваясь ногтями в ладони, — Мы же тогда чуть не попались. Как подумаю, что бы было схвати нас пожиратели, — сковавшее плечи напряжение обернулось нервной судорогой, стоило просто расправить спину, почти касаясь макушкой стола. И подумать страшно. Никто из знакомых так и не вернулся из плена Тёмного Лорда. И собственная жизнь не была тем ценным и важным, за что я цеплялся, когда тянул брата из города, когда до хруста сжимая его руку, я боялся потерять его в одной из рваных, скорых и таких необходимых аппараций. Когда на девятой попытке сил не хватило ни у меня, ни у Джорджа, а искажённое пространство вокруг нас принесло только боль и увечья на сцепленных холодных руках, мы были готовы принять смерть друг за друга, лишь бы не сдаться живыми. Но никто не пришёл. Ни спустя десять минут, ни спустя час. — Эй, Фред, — Джордж коснулся моей руки, и опустив глаза я увидел на тыльной стороне его ладони те самые мелкие шрамы, что принесла тогда последняя отчаянная попытка, — всё же хорошо. Мы же везунчики, выкрутились, — он улыбнулся, заставляя меня почувствовать подступающий к горлу ком размером с огромный валун. — А что, если наше везение когда-нибудь да закончится? Я перехватил руку брата, погладил костяшки, нерешительно переплёл пальцы, чувствуя, как от одного этого прикосновения внутри рождается жаркая бездна, способная поглотить меня заживо. Крохотный мир, сотворённый в пространстве под маленьким обеденным столом на пыльной кухне, казался мне той несуществующей вселенной, в которой я никогда не имел бы счастья оказаться. Но здесь и сейчас, Джордж неестественно спокоен в тот момент, когда его брат ведёт себя как сумасшедший, — он улыбается мне, словно не видит ничего странного. Скажи мне, Джордж, насколько это нелепо? Ведь если ты продолжишь так смотреть на меня, клянусь, у меня не останется и шанса сохранить своё сердце в живых. — Скажи мне, Джордж, — смотря в его глаза, блестящие от тусклого тёплого света настольной лампы, стоящей на полу, я был готов признаться во всём, задать все самые страшные вопросы, произнести все самые запретные слова, — Скажи мне… — Но волшебство воображаемой мною вселенной рухнуло, стоило мне услышать, как клацнул замок входной двери магазина, заставляя обернуться. — Что это было? — встрепенулся Джордж, сильнее сжимая мою руку в ответ. — Конец нашему везению, — я посмотрел на него, поджал губы, поистине сожалея об упущенной возможности. — Нокс, — свет погас, мы затихли, прислушиваясь к неспешным шагам. — Может… — начал Джордж, но я приложил пальцы к его губам, заставляя замолчать; в темноте всё делается легче, на автомате, по наитию, словно не своими руками, поэтому я так легко прикасаюсь к его губам, тёплым, совсем чуть-чуть сухим, но мягким, так или иначе, чувствую дыхание, неровное и, кажется, сбитое на те же полвдоха, что моё собственное. Пока тишина магазина и квартиры отсекалась осколками шагов постороннего человека, я думал, что стоит делать в сложившейся ситуации: вступить в бой или аппарировать, рискуя стать жертвой охотников. Судя по аккуратному не тяжёлому шагу, гость, пожаловавший в наш магазин, был никак не размером с Фенрира, а много меньше, значительно даже я бы предположил, поэтому вдвоём убегать от одного пожирателя показалось мне трусоватой затеей. — Бой, — шепнул я в темноту, а Джордж в ответ лишь согласно хмыкнул. Аккуратно выбравшись из-под стола, я всё же неудачно зацепил его спиной, и противный скрежет ножек об пол нарушил монотонную цепочку шагов, повлекая за собой плотную, почти осязаемую тишину, в которой каждая из сторон не спешила её нарушать. Ещё под столом я заставил Джорджа отдать мне палочку, ведь свою я забыл в штабе Ордена и сейчас, оставляя брата позади, неспешным и самым тихим, на какой я только был способен, шагом направлялся к выходу из квартиры, чтобы имея преимущество занять высокую атакующую позицию на лестнице. Плотно закрытая входная дверь таила за собой неизвестность: секундное поражение и боль Джорджа или затяжное сражение и риск привлечения излишнего внимания. Пальцами я всё сильнее сжимал палочку, лишь иногда вспоминая, что хрупкое дерево может треснуть, оставив нас и вовсе без шансов на положительный исход. Я открыл дверь и, протискиваясь боком, заметил мелькнувшую в коридоре тень Джорджа, решившего, что безоружным ему, видимо, было бы неплохо мне помочь. — Остолбеней! Яркая вспышка, и я едва ли успел вжать голову в плечи и спрятаться за частоколом лестничных балясин, которые не защитили бы меня, если атакующему в голову пришло целиться ниже, чем я пригибался сейчас. Раскрошившаяся рядом с головой деревянная перила осыпала меня щепками, а в ушах зазвенело так словно по пустой кастрюле отбарабанили половником или запустили в неё мельтешащий снитч. Но даже сквозь весь хаос я сумел понять, что единственное заклинание было произнесено голосом того человека, кого мы меньше всего ожидали здесь встретить. — Анджелина! — я выкрикнул что было сил, стараясь сохранить тон голоса, чтобы подруга поверила, что это в действительности я. — Фред? — её голос был слегка обеспокоенным, — Я что, пришибла Джорджа? — Ещё чего! — брат выскочил из коридора квартиры. — Не слишком ли ты высокого о себе мнения, Джонсон? — Проучить тебя силы хватит, — в полутьме магазина я увидел лишь её фигуру, когда она вышла из-за шкафа. — Какого чёрта вы тут делаете? — Вообще-то это наш магазин, — я поднялся и отряхнул волосы и футболку. — Вот что нам с этим делать? — ногой я спихнул с лестницы кусок деревяшки, и тот со стуком пролетел пару ступеней. — Я починю, прости-и, — она подошла ближе к лестнице. — Репаро. — Почти за мгновение перила рядом со мной снова стали целыми. — Я заметила свет в вашей квартире, но он странно мигал, а потом и вовсе погас, и я решила проверить, а тут темнота, да звуки странные. Люмос, — на кончике её палочки появилось тусклое белое свечение, озаряя лицо и небольшой кусочек помещения магазина вокруг неё. — Андж! Но пожиратели, — выкрикнул Джордж, цепляясь за восстановленный кусок лестницы. — Сегодня Орден усилил патрулирование. Пожирателей в переулке пока не видели, — она качнулась на пятках. — Так что вы тут делаете? — Решили развеяться, — в один голос с Джорджем, на что Анджелина даже усмехнулась. — Ну, а ты здесь что забыла в разгар охоты? — Была в квиддичной лавке, раз выдалась такая возможность, — она махнула свободной рукой. — Она работает? — снова хором, чуть перевалившись через перила. — Не совсем. Выдает только старые заказы, — она подняла над головой свёрток в другой руке. — Новые щитки, — Анджелина прищурилась, — Из чешуи Перуанского змеезуба, — и усмехнулась, видимо, разглядев удивление на наших лицах. — Гонишь, — фыркнул Джордж, подавшись назад. — Больно надо, — подруга закатила глаза. — Сам посмотри, — и бросила свёрток аккурат в руки брата, да так, что тому и ловить-то почти не пришлось. — Дай свет, Фред, — Джордж потряс меня за плечо и принялся разворачивать упаковку. — Люмос. Только лишь на острие палочки загорелся маленький огонёк, как даже сквозь оставшуюся упаковку я увидел медное сияние, которое тысячей карминово-красных отблесков озарило потолок, стоило Джорджу вытащить на свет один из щитков. Яркие блики бежали по стенам и окружению, создавая вокруг нас подобие северного сияния, которое было бы сложно отыскать даже в природе. — Ва-ау, — протянули мы на одном дыхании, завороженно наблюдая как мерцающими переливами лоснится отполированная поверхность предплечевой защиты. — Жутких денег же стоит, — я обернулся на Анджелину. — Да, пришлось раскошелиться, но я намерена играть в квиддич после выпуска, — она запрокинула голову. — Правда родители говорят, чтобы я шла в Министерство. Да вот только мне оно даром не надо, — она снова посмотрела на нас. — Какой смысл работать там, где прячутся трусы и лжецы, — и перевела взгляд на Джорджа, который всё ещё наблюдал за яркими чешуйками дракона. — Да, ты права, Андж, — брат поднял голову, посмотрел на неё. Она улыбнулась ему и кротко поправила прядь тёмных волос у лица. «Ну, начинается» — подумал я. Для меня не было секретом, что Анджелина влюблена в моего брата. По большей части именно эта причина и стала поводом нашего расставания. В конце шестого курса она честно призналась, что отношения со мной — скорее ошибка, совершённая под действием отпущенных на самотёк событий на Святочном балу. Я же охотно согласился с её выводами, так как попросту не чувствовал к Анджелине ничего более дружеской привязанности. Тогда я думал, что дело исключительно в подруге, но сколько бы на следующих курсах не присматривался к симпатичным сверстницам, строящим мне глазки на переменах, не мог уловить того самого чувства — влечения, заинтересованности, неземной радости и слепой веры в то, что лучезарный взгляд девчачьих глаз — ничто иное, как послание свыше. Всё они были серыми, неинтересными, до смешного глупыми и скучными. Более того, мне не нравилась, даже претила сама мысль о том, что мне придётся тратить время на какую-то постороннюю девицу, которая до невозможного не заинтересована тем, чтобы вникнуть в принцип работы нашего с братом нового изобретения. Джордж тогда смеялся, говорил, что под мои хотелки невозможно подобрать невесту, если бы только она не была нашей точной копией. Вот только после этих слов мне стало не смешно, — страшно. — Хочешь попасть в сборную? — Я вытянул из рук брата свёрток, аккуратно запаковал щитки и, спустившись с лестницы, отдал его Анджелине. — Да, — она кивнула, — Я уже отправила запрос на поступление в запасной состав Гарпий. Джордж присвистнул. — Ну и замахнулась ты, сестрёнка, — он спустился с лестницы, но остановившись позади меня, положил подбородок мне на плечо. Я тяжело выдохнул и отвёл взгляд, ведь Анджелина смотрела на меня так пристально, будто пыталась уловить нечто незримое. И я прекрасно понимал, что она пытается рассмотреть на моём лице, ведь сам чувствую, как щёки заливаются жарким заревом только потому, что Джордж так безрассудно близко. Безумно тёплый. Улыбается ей, кажется, даже морщит нос и выдыхает, да так, что у меня скулы сводит и ломит виски. — Не называй меня так, говорила же тебе, — Анджелина замахнулась на Джорджа, так что тому пришлось дёрнуться назад, и я искренне выругался в стиснутые зубы о несдержанном характере подруги, из-за которого лишился возможности наслаждения тесной мимолётной, а оттого ценной близостью. — Но почему, нет? — возразил Джордж за моей спиной. — Ты для нас и правда, как сестра. Скажи же, Фред, — брат ткнул меня в плечо, и я нехотя посмотрел в глаза подруги. Я прекрасно понимаю, почему ей так невыносимо это «сестрёнка», тем более от Джорджа, из уст которого она хотела бы слышать иные, наполненные сладкой романтичностью фразы, ловить на себе его восхищённый, полный пылкой любви взгляд. Я бы тоже хотел. — Да, — я вправду был согласен с Джорджем, но к моему сожалению, моё согласие не искореняло её к нему любви. Анджелина скептически окинула меня взглядом, посмотрела мне за спину, видимо, на Джорджа, а посмотрев снова на меня, нахмурила брови. — Придурки, — выдохнула она, отворачиваясь. — Мы тоже тебя любим, Андж, — Джордж усмехнулся, и я почувствовал его руки на своих плечах, — Тебе не холодно, Фред? Мне кажется, ты чересчур холодный, — и тёплые пальцы в момент обожгли кожу на границе коротких рукавов футболки. — Всё в по… — Извините? — одновременно со звоном колокольчика входной двери по магазину прозвучал мелодичный девчачий голос, — Здесь открыто? — Все втроём мы переглянулись. — Ты что, не закрыла дверь? — обратился я шёпотом к подруге. — Я вообще не думала, что тут вы, на минуточку, — шикнула Анджелина. — Да всё норма-ально, — шёпотом протянул Джордж и юркнул мимо нас, скрывшись в плотной тьме неосвещённого пространства магазина. — Добрый вечер! Что вас интересует? Мы не работаем, но я могу вам помочь. Уверен, такой очаровательный голос принадлежит не менее прекрасной девушке. — Из-за угла послышался приглушенный девчачий смех, а через пару секунд выглянул сам Джордж, — Пс, Фред, дай палочку, — он махнул мне рукой. В желудке неприятно закрутило, ведь наша вылазка «только вдвоём», на которой, кстати, настаивал сам Джордж, превращалась в плохо организованную дружескую встречу, на которую кто-то притащил посторонних людей. — Лови, — я нехотя кинул брату палочку, тот ловко поймал её одной рукой и скрылся из виду. — Люмос. — В помещение стало ещё светлее. — И я был прав. Именно я, Джордж Уизли. Чем могу помочь? — Элисон Криви. Приятно познакомиться, Джордж. — Я мельком взглянул на Анджелину, которая сверлила взглядом стеллаж. — У моего младшего брата скоро день рождения, не хочу оставлять его без подарка, тем более учитывая то, что он ваш большой фанат. Я увидела здесь свет, вот и решила… — Криви? А белобрысый парнишка вечно везде сующийся с фотоаппаратом случайно не твой брат? — В точку, — девушка усмехнулась. — Не поверишь, он даже дома из рук его не выпускает. — Вот как, — повисла тишина. — У меня есть отличная идея для подарка! — Джордж вынырнул из-за стеллажа. — Фред, ключи от склада на месте? — Я не брал, — буркнул я в ответ и отвернулся, даже не желая смотреть на девушку, которая вышла вслед за братом. — Прошу следовать за мной, — Джордж картинно поклонился перед Элисон и юркнул в небольшой коридор, увлекая её за собой. — Я, наверное, пойду, — Анджелина поудобнее перехватила свёрток. — Не нравится мне всё это. — Подожди, — я взглянул на неё, поджав губы. — Т-ты… Я совершенно не имел понятия о том, какой вопрос мне нужно задать, но чётко осознавал, что не хочу, чтобы она уходила. Сейчас её общество было для меня тем ценным, не позволяющим свалиться в бездну всепожирающих мыслей. Я метался взглядом по её фигуре и старательно избегал смотреть прямо в глаза, но уцепился за упаковку, в которой лежала защита. — Ты действительно хочешь играть за Гарпий? — Гарпии, Паддлмир, Скитальцы, — она качнулась на пятках, сделала пару шагов ко мне и села на ступени лестницы, — хоть Тэнгу, — тяжело выдохнула. — Мне может и не светит ничего. Кто знает, что будет завтра. Или через неделю-другую, — Анджелина подкинула свёрток в руке, и щитки внутри глухо клацнули. — Сейчас, всё это не имеет ни малейшего значения. То, чего мы так старательно пытаемся достичь, за что пытаемся удержаться, может выскользнуть из рук в любую секунду. — Я сел рядом с ней. — Даже если ты наберёшься смелости, посмотришь в глаза своим страхам, признаешься в самом сокровенном, твоя жизнь, будущее, твоя мечта может стать миражом, вместе с тобой, Фред, — она положила голову мне на плечо и продолжила, — Все мы не имеем никакого значения перед всеобъемлющим горем. — Каким горем? — Всё впереди, Фред, — она выдохнула, — И жизнь, и мечты, и горе. — Ты должна признаться ему, — я чуть развернул голову, чтобы видеть её лицо. — Не должна, — Анджелина мотнула головой. — В этом нет никакого смысла. Зачем тревожить моё и его сердце. А если что-то случится со мной? С ним? — Не говори так! — Я схватил её за руку. — Ведь, если признаешься, у тебя будет стимул выжить. Это ведь… — …Я думаю ему понравится. — С сияющей на лице улыбкой Джордж выглянул из коридора, но уставившись на меня и Анджелину сразу помрачнел. — Я уверена, он… — следом вышла Элисон, а завидев нас и пристальный взгляд Джорджа, видимо, потеряла нить повествования, но усмехнулась и поднялась на цыпочки, снова привлекая внимание брата шёпотом у самой мочки уха, — Я думаю, нам стоит оставить их наедине, — слова сказанные ею пока она пристально смотрела на меня, резанули слух, но на Джорджа, казалось, подействовали словно заклятие. — Наверное, ты права, — Джордж склонил голову к лицу Элисон, и её губы коснулись его щеки, — Можем… — Что? Джордж, куда ты собрался? Мы же договорились… — перебил я брата. — Тогда, что она здесь делает? — он ткнул пальцем в Анджелину. — И когда ты только успел её позвать? Только вдвоём, — он поморщился. — И не стыдно врать, Фред? — Мне стыдно? — я поднялся со ступеней. — Ты же сам понимаешь, что Анджи случайно тут оказалась! — Случайно? — он посмотрел на Анджелину, которая поднялась следом и положила руку мне на плечо. — В этом я уже не уверен. — Ты сам-то понимаешь, что несёшь? — Фред, перестань! — шикнула подруга и дёрнула меня за плечо. — Правильно, Фред, перестань, — он развернулся и сделал шаг. — Перестань. И насладись, наконец, её обществом. Вы же так давно не были наедине. — Элисон поспешила за Джорджем. — Я предоставлю вам эту прекрасную возможность. Уведу прекрасную девушку, а более того, уйду сам. — Фред! — Анджелина дёрнула меня за руку. — Останови его! Но тьма вокруг меня с каждой секундой сгущалась всё плотнее, и свет спасительного Люмоса не был способен развеять страх, обиду и жгучее чувство непонимания, вьющее прямо под сердцем клубок ревностных гадюк, ядом отравляющих любую мысль и желание. Я хотел сделать вдох, потому что лёгкие уже тлели, прожигаемые отравой мерзопакостного чувства, но холодный воздух спазмом сводил горло. — Джордж! Постой, — подруга сорвалась с места, оставляя меня в темноте. В ушах зазвенело, а входная дверь магазина хлопнула, ускоряя дурное чувство, режущее душу где-то на середине спешной аппарации из магазина на пустеющие улицы Лондона.