Утром очень холодно

      Олег исчезает, как только банда врывается в казино. Он всегда так делает — растворяется, когда вокруг много шума, когда всё происходит стремительно и быстро. Потому что ему тут делать нечего, он придёт позже, когда настанет время Чумного Доктора. Сейчас же, среди развращённых богатеев и безумных маргиналов, ему делать нечего. Но ничего, Серёжа — взрослый мальчик, он справится и сам. И с пугающей реальностью, и с печальной правдой — в кармане до сих пор хранится жетон с ровным рядом цифр вместо имени погибшего друга. Это всё, что осталось от Олега Волкова. Это и воспоминания, обретшие плоть и голос.       Банда громит всё, что попадается под руку: вырубает охрану, бьёт мебель и посуду, сгоняет людей в центр зала, как стадо. Мародёры смеются, угрожают, смотрят безумными злыми глазами из-под остроклювых масок. Да уж, у них хороший учитель, хотя он действует чуть более изящно. Женщины плачут и взволнованно шепчутся, прижимаются к мужчинам; официанты и персонал уже избиты, сторонятся к двери разорённого и уничтоженного казино. И никто ничего не может сделать.       — Подождите! — кричит Серёжа, поднимая руки. — Послушайте! Послушайте!       Он делает это, потому что времени на размышления нет. Сейчас их всех побьют или убьют, а может, подожгут. Или чему ещё научил их Чумной Доктор?.. Но Сергея слушают. Главарь снисходительно кивает — как римский император поднимает палец — и даёт ему слово, а Серёжа наивно верит, что сможет всё исправить! Он же исправляет мир каждый божий день! Делает его лучше, чище и светлее! Дарит ему всего себя, до капли и без остатка.       — Чего вы хотите? — спрашивает он и поднимается по винтовой лестнице. — Насилием ничего не решить! Вы хотите денег? Мы дадим вам денег! Давайте поговорим!       — А ты кто такой? — с насмешкой спрашивает главарь и смотрит на него сверху вниз, с откровенным презрением.       — Меня зовут Сергей Разумовский! — отвечает Серёжа. — И я...       — Ах, — выдыхает главарь, — сам Сергей Разумовский...       Мощный удар в живот сбивает его с ног и выбивает весь воздух из груди. Вскрикнув от боли и неожиданности, Серёжа под громкие крики падает и кубарем катится вниз, едва не свернув себе шею. Кажется, что болит всё тело — и отбитые рёбра, и позвоночник, и предплечья, и ноги. Со стоном боли Серёжа пытается встать, но над его головой заносят тяжёлый перепачканный кровью лом.       «Олег!.. Олег, помоги!..»       Но от Олега остаётся лишь жетон в кармане. Кажется, скоро они будут вместе.       Звон разбитого вдребезги стакана оглушает. Лом так и не опускается на голову Серёжи, а сам главарь падает на пол с располосованным осколками лбом. Серёжа оборачивается и видит его — Игоря Грома, майора, который заходил на днях. Только сегодня он одет стильно и дорого, без дурацкой кепки. Словно это совсем другой человек. Хотя его взгляд остаётся прежним — решительным и строгим. Ни о чём не думая, Гром кидается в бой.       В блеске роскоши и золота казино начинается хаос. Драки, кровь, погони, крики, взрывы — а Гром кидается на семерых сразу. Серёжа видит это, но не убегает, когда кто-то распахивает двери. Он наблюдает и даже перестаёт дышать. Игорь стремительный, отчаянный, безумный, и несёт своё правосудие. Только когда врывается полиция, он уже падает без сил и теряет сознание.       Серёжа и сам не знает, как и почему оказывается рядом. Не знает, зачем опускается на пол и бережно устраивает его голову у себя на коленях, прижимает белоснежно чистый платок к его окровавленному и потному виску. Где-то в стороне кто-то плачет, внизу кто-то кричит от боли, кто-то умоляет вызвать скорую, мимо туда-сюда бегает полиция, а Серёжа так и сидит, держа голову Игоря Грома у себя на коленях. Просто потому что несолидно как-то герою лежать лицом на грязном полу. Да и на удивление приятно прикасаться к нему.       Олег снова тут — стоит неподалёку, но не подходит. Смотрит внимательно, но без осуждения. Чуть склоняет голову, рассматривая то Серёжу, то Грома. В нём нет злости или ревности, зато есть интерес. Кажется, он немного удивлён. К глазам Серёжи подступает влага, и губы виновато шепчут: «Прости...».       В этот момент Гром приходит в себя. Ёрзает, морщится, болезненно стонет и медленно открывает глаза. Старается сфокусировать взгляд и трёт лоб, на котором растёт шишка. Постепенно приходит в себя и смотрит только на Сергея. Оба молчат. Ситуация странная, даже пикантная, но чувство неловкости отступает на второй план.       — Сергей?.. — тихо тянет Игорь, узнав его.       — Не двигайся, Игорь, — просит Серёжа и зачем-то прижимает ладонь к его щеке. На самом деле он очень стесняется, но старается держаться уверенно. — Вдруг сотрясение.       — Было бы что сотрясать, — усмехается Игорь.       Странно, но он не сердится за действия Серёжи и не спешит отстраниться. Только тяжело стонет и с трудом приподнимается, опираясь на его руку, а Серёжа смущённо улыбается в ответ на шутку.       — Не надо так, — всё же говорит он, когда Игорь разминает шею. — Ты умный.       — Умный, а работу, считай, потерял, — отвечает он и смотрит на снующий туда-сюда спецназ. — Всё, не будет больше майора Грома.       — Так ты тут не под прикрытием? — тихо спрашивает Серёжа и чуть подаётся вперёд. — А я думал, ты Чумного Доктора ловишь.       Игорь долгим внимательным взглядом смотрит на него, затем медленно наклоняется навстречу и шепчет:       — Под прикрытием. И от начальства тоже.       Его дыхание трогает губы Серёжи вкусом ментоловой жвачки. Это приятно и так интимно, что Серёжа краснеет, но выдавливает смех, чтобы скрыть смущение. Он не любит краснеть — его бледная кожа моментально становится пунцовой и некрасиво смотрится с яркими рыжими волосами.       — Ты мне жизнь спас, — говорит Серёжа позже, когда они встают на ноги и отходят к бару, чтобы Гром взял бутылку и приложил к голове. — Спасибо, Игорь.       — Ты тоже молодец, — отвечает тот и протягивает свободную руку. — Красавчик, поступил как мужик.       Серёжа секунду медлит, затем всё же жмёт его ладонь. На несколько долгих секунд задерживает прикосновение, жадно ловя тепло и силу живого человека. Олег криво усмехается и кивает — он всё понимает. Поднимает руку, словно говоря, ну же, смелее, это твой шанс, не упусти его.       — Если тебя уволят, могу взять на работу, — словно в шутку говорит Сергей, и его голос предательски срывается. — Мне телохранитель нужен...       — Правильно. — Игорь поднимает палец и машет им в воздухе. — Ты первому встречному эту должность не доверяй. А такому, как я, доверяй! На правильном пути стоишь.       Он улыбается и подмигивает, давая понять, что шутит. Отставив бутылку, он встаёт и делает шаг в сторону. Смотрит на сотрудников полиции, снова работа, работа, работа.       — Проводи меня, — внезапно просит Сергей. Ничего лучше в голову не приходит. — Меня всё ещё потряхивает, да и болит всё... боюсь, не доберусь до офиса. Всё равно задержания будут до самого утра, уволят завтра, сегодня им точно не до тебя.       Он неловко пожимает плечами и смотрит немного смущённо. Игорь долго смотрит на него в ответ, тяжело вздыхает и говорит: «Пошли».       Они выходят на улицу, под освежающую влагу ночного Петербурга. Серёжа обнимает себя и трясётся от холода, а Игорь заказывает такси. Едут молча, даже не смотрят друг на друга. Напряжения нет, но пауза затягивается. Сергей словно случайно кладёт руку на сидение и задевает пальцы Игоря. Убирает не сразу, красноречиво задержав прикосновение.       В башне «Вместе» как обычно темно и тихо. Сотрудников, которых тут и днём практически не бывает, уже нет, охраны тоже. За всё отвечает Марго. Всё давно компьютеризировано, живым людям тут не место. Тихо гудят сервера, лифт «шуршит», поднимаясь наверх, двери открываются с едва слышным дребезжанием. Здесь, в этом здании, нет жизни. Только нолики и единички, бесконечные потоки информации.       — Не одиноко? — спрашивает Игорь, когда они поднимаются в апартаменты.       — Нет, — с грустью отвечает Серёжа и болезненно усмехается. — Я привык...       Он внезапно морщится от боли и сгибается пополам. Игорь подхватывает его, подводит к дивану и осторожно усаживает.       — Снимай пиджак, — тут же распоряжается он.       — Но... — Серёжа смущённо краснеет и моментально забывает о боли.       — Пиджак снимай, — грубо повторяет Игорь. — Дай рёбра прощупать, вдруг перелом. И аптечка где? У тебя скула разбита.       Серёжа дрожащими руками снимает пиджак и не дышит, когда сильные руки Игоря ощупывают его грудь и спину. Серёжа морщится, но переломов нет, только несколько болезненных синяков. Правда, думает он не о боли, а пугающей близости Игоря. Вроде бы сам позвал, сам пригласил, но от волнения сердце едва не выпрыгивает из груди. Игорь смачивает ватный диск перекисью, обхватывает пальцами его подбородок, бережно обрабатывает прикрытые длинной рыжей чёлкой ссадины на его лице. Смотрит внимательно и пристально, действует очень осторожно.       — Можно попросить помазать ещё и синяки?.. — робко спрашивает Серёжа. От волнения он забывает, как дышать, но почему-то повышает ставки.       Они сидят так близко друг к другу, что соприкасаются коленями. Вопрос звучит глупо, но Игорь внезапно кивает. Сам расстёгивает рубашку Серёжи, стягивает её, бросает на пол и смотрит на россыпь темнеющих синяков на светлой коже. Старательно и честно смазывает каждый охлаждающим заживляющим гелем, а Серёжа никак не может сделать вдох. Ему приятно. Он уже и забыл, как это, когда рядом не галлюцинация. Когда трогают настоящие руки.       Он смотрит на Игоря, на его суровое мужественное лицо, на линию тонких губ, на широкие плечи. И не сразу замечает, что Игорь уже несколько минут не смазывает синяки. Он сидит и смотрит на него в ответ. Пристально. Странно. Дико. В раскрытой аптечке вызывающе торчит пачка презервативов, о которых Серёжа забыл уже очень давно. Теперь же его пальцы тянутся к ней, ловят и осторожно подпихивают к руке Игоря. Что уж скрывать, именно за этим он его и звал.       И всё же он боится, что его ударят. Ударят, сломают нос и позорно бросят. Но Игорь не шевелится. Опускает медленный задумчивый взгляд на презервативы, а Серёжа решительно подаётся вперёд, прижимаясь к его губам. Поначалу Игорь не отвечает, словно выжидает и старается понять, нравится ему или нет, а потом жадно впивается в его рот, зарывается пальцами в пряди рыжих волос и решительно сжимает у корней. Целует подбородок, белую шею, спускается поцелуями и укусами на грудь, лаская то синяки, которые не так давно мазал, то мигом затвердевшие соски. Серёжа послушно запрокидывает голову, пошло стонет, когда чужие губы вжимаются в чувствительное место между шеей и плечом, оставляя метку. Каждый поцелуй обжигает огнём, ранит в самое сердце, и на глазах проступает влага. Серёжа накрывает его пах ладонью, чтобы уже не отступить. Чтобы окончательно себя сломать.       Олег смотрит на них с улыбкой. Кивает одобрительно, поворачивается спиной и уходит, тихо закрывая за собой дверь. Его миссия здесь закончена — он может спать спокойно. Серёжа давится слезами, но не хочет демонстрировать их Игорю. Он падает спиной на диван, тянет его следом и разводит ноги. Слёзы высохнут, слёзы пройдут, а пока что каждое прикосновение живого человека обдирает с него кожу. Это больно и хорошо. Это хорошо и больно. Одежда давно на полу, и Серёже кажется, что он весь изранен и кровоточит. Заливает кровью диван и пол, пока его истязает сильный любовник.       Игорь понимает его слёзы по-своему: он шепчет что-то успокаивающее на ухо, собирает влагу губами и очередной толчок получается более осторожным. Он входит решительно, до конца, заставляя вздрагивать, кричать и поджимать пальцы на ногах. Он терзает и не сдерживается, пробивает его, режет, убивает. Да, ещё. Да, больнее. Сделай мне больно, Игорь. Накажи меня. Убей меня. Уничтожь меня.       Громкий долгий стон оглушает. Серёжа не понимает — его стон или Игоря, да это и не важно, когда два тела сотрясает, бьёт дрожью и оргазмом. Когда всё напрягается, раскаляется, взрывается изнутри, и нега окутывает теплом и удовольствием.       Серёжа хочет, чтобы Игорь ушёл. Чтобы встал, оделся и молча пошёл домой, воспользовавшись им, предателем и шлюхой, человеком, изменившим памяти того, кого любил. Так было бы ещё лучше, так было бы хорошо. Игорь даже садится на край дивана и кажется, что вот сейчас встанет, вот сейчас... Он и правда встаёт и уходит, но только за тем, чтобы принести халат и бережно укрыть им обнажённого Серёжу. Он поднимает с пола оброненный жетон, задумчиво вертит в руках, но ничего не спрашивает. Очень осторожно кладёт на стол и внезапно пристраивается на диване рядом. Целует Серёжу в висок, перебирает его волосы. Трётся носом и греет собой, помогая уснуть. От этого становится...       ...хорошо. Серёжа впервые не чувствует себя одиноким и ненужным.       Утром очень холодно. Сквозь сон Серёжа понимает, что греет ладони и ступни об Игоря, а тот успокаивающе поглаживает его и обнимает. Удивительно, но он заботливый и нежный. Серёжа знает, что Олег больше не вернётся, никогда, и оттого сильнее цепляется за живого любовника. Эти новые прикосновения больше не причиняют боли. Боль уходит вместе с Олегом. Нет, Серёжа его не забыл и никогда не забудет. Но он не хочет всю жизнь прожить в одиночестве и сожалениях о том, что не смог его спасти. Олег его простит. Олег поймёт.       Они с Игорем принимают душ, но раздельно. Игорь первый, потому что ему надо на работу, но он всё же не уходит: дожидается, пока Серёжа в одном халате выйдет из душа.       — Ты же спешил, — говорит Серёжа, стягивает полотенце с волос и небрежно бросает на диван. Ему нравится смотреть на Игоря, нравится говорить с ним. Может, он всё же не ошибся, когда решился отпустить Олега и начать сначала?..       — Не хотел уходить молча, — отвечает Игорь и криво усмехается. — А то чёт как-то некрасиво.       Они стоят так близко друг к другу, что чувствуют теперь уже общий запах. Запах секса, близости и дорогого геля для душа из ванны Разумовского.       — Могу достать пачку чипсов и сделать кофе в автомате, — с улыбкой говорит Серёжа. Впервые за последний год он улыбается искренне.       — Лучше приходи как-нибудь ко мне, угощу тебя настоящей жареной картошечкой на подсолнечном масле и свежезаваренным кофе в турке, — отвечает Игорь. — Сравнишь со своей бурдой и сразу выкинешь этот ларёк из стены.       — Уже приглашаешь к себе? — Серёжа вскидывает брови. — Это свидание?       — Нет, — отвечает Игорь. — Свидание будет в кафе или кино, после того как эту гниду в маске поймаю. Пойдёшь со мной куда-нибудь? Могу на байке прокатить, кстати. По ночному Питеру.       — Ну, если на байке... Пойду. — Серёжа делает шаг навстречу, обнимает его за шею и мягко целует в губы. Быстро привыкает к чужому присутствию и не хочет отпускать. — Только будь осторожен, хорошо?       — Договорились! — кивает Игорь и решительно обхватывает его за талию, грубо прижимает к себе. — А ты не вылезай лишний раз, мало ли, этот псих за тебя возьмётся. Слушай... я вчера жетон нашёл...       — Забудь, — решительно обрывает Серёжа. — Это было давно.       Игорь понимающе кивает. Целует на прощание и уходит, зная, что сейчас будет в отделе. А Серёжа берёт жетон, прячет его к костюму Чумного Доктора и проверяет потайную кнопку, чтобы Игорь не смог легко и сразу найти его тайник. Позже он думает заехать в детский дом и изъять кое-какие свои вещи. Теперь действовать надо осторожно, и не потому что Игорь мент.       Серёжа не хочет, чтобы и он рано или поздно превратился в холодную полупрозрачную тень, как случилось с Олегом. Сначала они должны сблизиться и привыкнуть друг к другу.       А потом он всё расскажет Игорю, и тот поймёт.       Потому что они одинаковые. Потому что Игорь Гром понимает, что закон давно бессилен. Потому что Игорь Гром действует не по уставу. Потому что сегодня он бьёт, а завтра начнёт убивать во имя справедливости.       Они одинаковые. И Сергей Разумовский всегда получает то, что хочет.