EDO 2103: камигакари

Автомобиль мягко колесил по дорогам Эдо. Близился вечер, и город начинал расцветать. Неон лился из каждой вывески. Накадзима хотел было возмутиться, что его наняли личным водителем двум ленивым засранцам, но, к сожалению, именно он внес наименьший вклад в дело — просто потому, что у него не было полезных связей, как у Хэнми, или же он не был гениальным детективом из Пустошей, как, собственно, Инари. А потому, как бы ему это не претило, приходилось помогать хоть так: предоставлять жилплощадь, возить на машине по городу… Хотя это было несколько унизительно, но что поделать? Зато хоть какое-то участие во всей этой беготне. Он неодобрительно посмотрел на Хэнми, закинувшую ноги на торпеду, после чего вслушался в слова Инари вновь. Тот же сидел с портативной декой на заднем сиденье — «Тошиба Паралайн 3000», модель предыдущего поколения (немудрено, что пацан, родившийся в Пустошах, пользовался в основном всяким хламом, хотя было удивительно, что он в принципе мог взломать что-то с помощью этого старья, державшегося исключительно на честном слове) — и продолжал активно копаться в… где бы он там не копался. — То есть, проще говоря, мы используем метод дедукции… — И ты уже что-то нарыл? — окликнул его Накадзима. Инари проморгался, после чего резко вскинул голову и странно взглянул на него, будто бы не особо понимая смысла вопроса. Но затем все же кивнул. — Да. Прямо сейчас я пролистываю старые газеты того времени, чтобы найти хоть крупицу информации о том, что именно произошло. Конечно, в главное СМИ нашего замечательного города это не проникло, но на старых бордах наверняка остались записи из независимых источников, — Инари с азартом улыбнулся, словно ищейка, ухватившая след и идущая по нему к своей цели, уже до конца. — У них сложный код шифрования, но один раз я взломал блокировку на армейском пистолете. После такого борды щелкаются как орешки. — Даже знать не хочу, где ты это проделал. Это было откровенным враньем — Накадзиме было очень интересно, но он знал, что сейчас отвлекать Инари от занятия не стоило. Плюс невежливо сразу так расспрашивать. Они и так с огромным трудом выяснили, что дело было завязано на некоем проекте «Химико», и что этот Такигава был с этим повязан. Оставалась проблема найти его сейчас… И с этим возникали определенные трудности, потому как либо Такигава хорошо заметал следы, либо же Окамура сделал это за ним, а потом резко пожалел. Понять босса было сложновато. — И что ты еще хочешь сделать? — Мне удалось узнать, что в архиве «Хорин» еще остались данные тех времен, поэтому я планирую достать их. Дайте мне немного времени, Накадзима-сан. — А той фотографии нам недостаточно?.. — Мне нужно рассмотреть его с нескольких сторон, чтобы поиск шел несколько успешней, — чуть помедлив, проговорил Инари задумчивым тоном. Постучал пальцем по нижней губе. — Скажем так. Наш Такигава в ту пору был… совсем ребенком, мальчишкой лет пятнадцати. Ужасно, да? А уже шиноби. Проблема в том, что люди имеют тенденцию меняться со временем. Я хочу посмотреть на некоторые… в общем, повадки. И взглянуть на место преступления. Не забывайте, мы все же имеем дело с шиноби. Если Окамуре понадобился именно Такигава, скорее всего он собирается вернуться к «Хорин», может, вновь за «Химико». — А ему-то она зачем?.. Накадзима постепенно терял нить разговора. Разве это не какой-то искин? Зачем такой Окамуре? У него, конечно, порой были странные запросы, но он не выглядел человеком, которому могла понадобиться подобная игрушка. По мнению Накадзимы она больше напоминала ядерную боеголовку под боком. Все же, искины не зря запретили. Это было опасно. Если цифровой бог захочет от тебя избавиться, ты ничего не сумеешь с этим поделать. Он удивился, когда ответил ему не Инари, а сидевшая все это время рядом молча Хэнми. Сегодня она была без манги и хмурым взглядом пялилась в окно впереди: — Потому что «Химико» — искин. — Это я понял, — пробурчал он, и Хэнми качнула головой, мол, дело не в этом. — Мощность. Ее можно использовать против кого угодно, и она тебе слова поперек не скажет, потому что это лишь кусок кода, а не личность. Имитация. Ты же знаешь, что старик ненавидит наши восхитительные корпы. Ему нужно нечто, что можно противопоставить всем системам. Нечто важное. Возможно, тогда он хотел достать тот искин, но не вышло. Сейчас же… Сложно сказать. Может, решил повторить. — Но зачем опять этот Такигава? — Потому что он знает, в чем фишка «Химико». Куда проще довериться тому, кто тебя точно не кинет, нежели нанимать непроверенных шиноби и потом бояться, что они продадут твою жопу корпе или кому похуже, — Хэнми бросила на него невпечатленный взгляд, словно объясняла нечто невероятно очевидное маленькому ребенку. — Да ладно, ты же это все знаешь. Опять тупишь? Естественно, что Накадзима об этом знал. Кто из их группировки не знал о том, что именно планирует Окамура? Они, в конце концов, именно поэтому на него и работали. Но он все еще мало понимал, зачем старику был нужен искин… для какой работы, точнее. У него были подчиненные нетраннеры, Савада и Цунефуса неплохо добывали данные своими путями. Хэнми тоже много знала, и у нее были знакомые в «Союзе 109». Но это он уже не озвучил, посчитав, что раз Окамуре надо — значит, надо. Все, хватит. Достаточно размышлений, проще довериться чутью старика. Побарабанив пальцами по баранке, Накадзима с нервным вздохом оттянул ворот рубашки. — И че, как на бордах? — Кто-то пишет, что в девяносто седьмом году, тридцатого апреля, в небоскребе были слышны взрывы. Примерное время: семь вечера. Видимо, этот человек работал рядом, там нет жилых комплексов поблизости. Я посмотрел логи независимых интернет-журналов, обычно они выгружали данные по сводкам ровно в семь тридцать, однако в тот день задержались на пять минут, — голос Инари звучал жутко задумчиво. — Плюс, там нет ни слова о произошедшем. Подозреваю, что они опоздали из-за вмешательства «Хорин». Корпорации опять скрывают, хмыкнул Накадзима, ну конечно. Как иначе-то? Он не хотел признаваться, но его откровенно веселил факт сокрытия информации о резне самим Окамурой-саном, который так браво выступал против всего плохого. В итоге он был ничуть не лучше. Правильно говорят: хочешь одолеть врага, стань с ним на один уровень. Ну, впрочем, такова была жизнь. А Накадзима был готов пойти за Окамурой куда угодно, просто потому, что верил, что тот свое дело знает. Инари болтал еще, и по итогу они выяснили, что в СМИ ничего не утекло, об инциденте упоминали лишь редкие свидетельства на старых зашифрованных бордах. Сотрудники молчали. Заставили? Или не осталось свидетелей? — А как у Вас с поиском сведений, Накадзима-сан? Тот с тяжелым вздохом повел плечом и бросил крайне выразительный взгляд на Хэнми. Разговаривать с Савадой он не умел — тот был хитрожопый, что пиздец, и если бы они встретились, то он бы моментально понял, в какую сторону они копают. Поэтому диалог вел человек более умелый в сокрытии информации, коим, собственно, была Хэнми. Закинув руки за голову, она пожала плечами. — Ну, мы с ним поболтали, конечно. — И что, и что? — Ублюдок попытался смотаться от болтовни, но я уломала его, купив любимый кофе, — на лице у Хэнми выросла широкая ухмылка. — Подлила туда немного алкоголя, конечно, это его разговорило. Не целиком, Савада крепкий орешек, но нам-то он доверяет. — Савада сказал, что до дела с «Хорин» они работали с Такигавой над мелкими мошенничествами, — перехватил инициативу Накадзима. — Среди них было воровство оружия, все такое. Такигава часто использовал фальшивые имена, он даже припомнил парочку, сейчас перекину список. Еще он рассказал, как они вообще выяснили о «Химико». Якобы один из парней, что работал сетевиком у «Хорин», часто ходил по дешевым проституткам. Они наняли одну, и она-то его разговорила, когда взломала шейный имплант нашим устройством. Как там ее звали?.. Имя такое, чета со снегом… — Сумэраги что-то там… Накадзима покосился в зеркало заднего вида и увидел, как резко нахмурился Инари. Впрочем, это было что-то связанное с его мыслями, нежели недовольство немногочисленной информацией. Про это дело они с Хэнми сумели выяснить не так уж и много, только то, что шлюха до сих пор работала шлюхой где-то в трущобах, и, кажется, у нее был долг перед такой значимой фигурой подполья, как Юаса. Ну, Накадзима лично его не знал, зато его знала Хэнми, может, по связям своих братков. Он ей очевидно не нравился. Но было ли это как-то связано с Такигавой… Точнее было, конечно, косвенно. Но что это могло им дать? — Хорошо, — кивнул Инари и серьезно посмотрел на Хэнми и Накадзиму. — Этого будет достаточно на данный момент. Остановите-ка, пожалуйста… Да, вот тут. Недоуменно вскинув бровь, Накадзима затормозил у обочины. Они с Хэнми проследили за тем, как Инари отсоединил провод затылочного импланта от портативной деки, после чего выбрался из машины. Опять что-то задумал, подумалось Накадзиме, но он не успел спросить — его опередили. Взглянув на них, Инари широко улыбнулся. — Дальше я проведу некоторые исследования в одиночку. Встретимся завтра у Вас дома, Накадзима-сан. Никуда не уезжайте. И, если не сложно, купите еще мяса? Хотелось бы натурального, но я знаю, это дорогое удовольствие. Можно и синтетику. Мне понадобятся силы. — Ага, — Накадзима недоуменно моргнул. — Ну да. Конечно. Он молча проводил Инари взглядом, до того, как тот по пожарной лестнице сиганул с эстакады вниз. В итоге, на следующее утро Инари и правда явился в квартиру. Он выглядел запыхавшимся, очень уставшим, но вместе с тем на его лице светилась довольная улыбка. Что бы малолетний засранец не планировал, он это проделал успешно — и Накадзима убедился в этом, когда на стол перед ним прилетела щепка. Он лишь недовольно хмыкнул и повязал фартук — значит, настала пора готовить мясо. Он не был суперкрутым поваром, но обжарить стейк мог. Ну, в самом деле, его же попросили! Как он мог отказать?! Тяжело опустившись на подушку в центре комнаты, Инари потер руки, облизываясь на поставленный перед ним стейк, и, вцепившись в него зубами, указал пальцем на флешку: — Там архивные записи с камер «Хорин». — И как ты их достал?! Внезапный смех Хэнми позади заставил его вздрогнуть. О, нет. Неужели это именно тот безумный вариант, о котором Накадзима предполагал, но который решил не озвучивать, настолько сумасшедшей была сама эта мысль?! — Ты че, и правда полез к «Хорин» ночью? — Это было очень сложно, но мне удалось найти пару лазеек, — Инари продолжал с аппетитом жевать стейк, рвя его зубами, словно неделю ничего не ел. — Архив не самая охраняемая территория, потому как если к ним и полезут, то за «Химико», а не за старыми записями. Я могу понять, почему. Но, конечно же, на необходимых мне файлах съемки стоял черный ЛЕД… — И ты его ломанул? — ахнул Накадзима. Вот это да! Где бы Хэнми не нашла знакомого, который знал Инари, тот теперь и правда казался ему на вес золота. В одиночку совершить налет — видимо, он все же полез туда во плоти, а не через Сеть — в такое хорошо охраняемое место и что-то достать? Да еще и не спалившись, судя по тому, как спокойно он тут сидел? Окамуре определенно везло на талантливые кадры. Неожиданно, Инари нахмурился и перестал жевать стейк, смотря на мясо чрезвычайно озадаченно. — Да. Я попытался взломать его, начал, но потом понял, что кто-то мне помог. Когда Хэнми и Накадзима вылупились на него с недоумением, Инари пожал плечами и осторожно, будто боясь спугнуть саму мысль, пролепетал: — Мне кажется, это была «Химико». — Искин? Зачем? — Потому что рядом больше никого не было, и только она могла почувствовать, что я туда лезу, — на лице Инари явно читались сомнения и недовольства, словно очередная загадка его только утомляла. Он потер переносицу. — Либо же ЛЕД был настолько плох, но я сомневаюсь. Как я уже говорил, с «Химико» что-то не так. Возможно, «Хорин» втихую планируют создать настоящий разумный искусственный интеллект, что противоречит всем правилам. И если она действительно разумна, может… Ладно, извините, это уже глупо. — Да ладно уж, признавайся, — нахмурилась Хэнми. Инари некоторое время молчал, после чего отмахнулся и легкомысленно бросил: — Ну, вдруг она хочет помочь в расследовании? Понятное дело, что искин не может обладать эмпатией, но она могла сымитировать эти чувства. Может, ее что-то беспокоило? Она ведь не помогала до этого. Подключилась в тот момент, когда я столкнулся с черным ЛЕДом. — Да уж, в наше время все возможно, — нервно пробормотал Накадзима. Они втроем замолчали, думая о своем. Выходит, вторжение Инари все же заметили, но позволили ему пройти. Кто бы это не был — была ли это сама «Химико» или кто-то другой — он явно был чрезмерно великодушен, раз не доложил об этом своему руководству. Но почему? Зачем? Столько вопросов… С другой стороны, он слышал о группе мятежных андроидов, «Какурэ Нинген», к каким иногда присоединялись одичавшие андроиды и прочие им подобные. Чувства у искина — лишь баг системы, удобный им, но... Черт, он понимал, почему Инами был столь озадачен. Затем, тот тряхнул головой и потянулся к щепке. Он подсоединил ее к одному из экранов, и перед Хэнми и Накадзимой вывелась запись с камер. Сначала одна, вторая. На всех них был пацан, тот самый, Такигава. Он был совсем юнцом, сколько ему, лет пятнадцать? Было странно думать, что Окамура нанял такую малявку, но свою работу он делал чисто. У него было невероятно суровое лицо, короткие черные волосы, но больше этого Накадзиму привлек стиль боя, с каким Такигава расправлялся с нападавшими. Это какой-то отточенный стиль, какой он видел где-то… Где-то по телевизору. На выступлениях. Хм… Такигава делал все успешно, делал... Пока в записи не появился лунка. Черный пробел с помехами. — После этого, — Инари продемонстрировал следующие записи. — Такигава словно слетел с катушек. Вы можете увидеть, как до этого он избегал убийств по возможности, но во время вырезанного фрагмента произошло что-то, что вынудило его устроить кровавую бойню. К сожалению, у меня нет записей из камер, находящихся ближе к местоположению «Химико», но этого нам вполне достаточно. Там, на видео, происходило настоящее месиво. Если до определенного рубежа Такигава действовал аккуратно и тихо, то сейчас бросался на каждого без разбору, не жалея себя. Словно дикий зверь, настолько чудовищным было это зрелище. На губах у него сверкала такая широкая улыбка, будто бы он ловил самый настоящий кайф от бойни. Странно, отстраненно подумалось Накадзиме. С чего бы подобный срыв?.. Инари, следя за их с Хэнми взглядами, постучал пальцем по столу и вновь вцепился зубами в кусок мяса. Наблюдая за этим, Накадзима лишний раз отметил, что ест он и правда как животное. В Пустошах что, совсем не учат минимальным манерам? Как вилку держать? Палочки? Пока он наблюдал за этим, голос подала Хэнми. Поднявшись на ноги, она обошла стол и вставила уже свою щепку в экран, после чего постучала пальцем по монитору: — Вчера наши разговоры надоумили меня на кое-какие вещи, решила поискать. Сходила к парочке знакомых и так далее. А твоя запись мне это напомнила. Зацените, что нашла. Записи с подпольных боев удивили Накадзиму больше, чем должны были. Пока он гадал, зачем Хэнми притащила им это дешевое зрелище, Инари внимательно смотрел на экран, после чего поднял взгляд на нее: — Поясните, пожалуйста. Я примерно догадываюсь, но… — Нечего объяснять, — хмыкнула Хэнми, стуча костяшкой пальца по экрану к великому неудовольствию Накадзимы, которому потом все это надо было оттирать. — Мы вчера говорили про фальшивые имена, которые использовал Такигава, я решила пробить людей по ним. Естественно, что с фамилией «Такигава» я ничего не нашла, ну, в официальных базах данных, к которым расшарен доступ у Окамуры-сана, — она лениво обвела рукой помещение. — Поэтому я решила спуститься пониже и поговорила с парочкой подпольных дельцов. Ну там, фиксеры, вся хуйня. — И они так быстро тебе что-то нашли? Накадзима смерил Хэнми взглядом, и та взглянула на него, как на полного идиота. — Они ничего и не искали. Потому что я забила на это и пошла выпить со старым знакомым из «Союза», который работает на Юасу, и тут-то он мне начал ныть, что Юаса пиздец бесится из-за какого-то пацана. Мол, слинял и долг не уплатил. Я ради приличия поинтересовалась, хотя мне вот вообще по барабану было, и он рассказал мне слезливую историю о подпольных боях и долге некоего Сумэраги Камуямато, который свалил недавно в неизвестном направлении. И у которого был, собственно, долг. — Сумэраги… — эхом повторил Инари и сузил глаза. — И долг перед Юасой… — Это че типа, как та шлюха? — Накадзима потер затылок. — Ну это уже глупо, Мию-тян. Сколько у нас в городе людей с одинаковыми фамилиями? — Я тоже так подумала, — пожав плечами, Хэнми кивнула на экран. — Но потом я вспомнила, что «Ямато» — одно из подпольных имен из списка. Камуямато, точнее. Как зовут мальчишку. Савада говорил, что Окамура придумал это имя в честь первого императора, ну, имя при рождении, якобы, Такигава должен был помочь им сменить существующую императорскую линию на другую ветвь, и это было бы пиздец символично. Ну ты знаешь, как Окамура по этому угорает. Ладно еще «Ямато», но кто сейчас называет детей вот так? Я поискала еще, и тут до меня дошли слухи, что парень с таким именем недавно появлялся на одной подпольной арене. На лице у Хэнми выросла неприлична ухмылка. — Мне удалось достать записи. — Включите параллельно, — вдруг велел Инари и поднялся на ноги. Записи боев шли синхронно с видео с камер наблюдения. Накадзима не понимал, что именно хотел увидеть Инари, а потому просто смотрел то туда, то сюда. Пацан на второй записи сиял заметным шрамом на переносице, он был старше (очевидно), но лицо не то, что походило особо сильно. В какой-то момент ему начало казаться, что некоторые движения у них похожи, очень смутно, но он не успел этого озвучить, как Инари резко остановил видео. Там, где можно было рассмотреть лица. Ну, если прикинуть, что прошло около трех лет, то… — Хэнми-сан, — нахмурился Инари сильнее, — а что-то еще интересное Ваш знакомый не рассказал? Знакомство Хэнми с людьми, повязанными с подпольными аренами дало свои плоды — и они втроем, сумев выбить информацию о мальчишке, выступавшем на арене, умели пройтись по всем, кто работал с ближайшими аренами, а там и вышли на риппердока, у которого совсем недавно был клиент со схожим странным длинным именем. Взломать его базу было намного попроще, ЛЕДа там толкового не было, так, чисто для приличия, тот риппер явно не пытался скрыть свою документацию по расходам и доходам, как и список клиентуры, хотя Накадзима все еще считал, что вся эта техномагия Инари была какой-то уж слишком подозрительно легкой. Впрочем, его демоны были из Пустошей — а там могли сохраниться военные разработки, которые уделывали большую часть ЛЕДа сегодня. В итоге, они нашли его. Юноша восемнадцати лет. Айдишник был очевидно фальшивым (распознать это было тяжело, но возможно), и, как заметил Накадзима, вероятно это был один из тех, что готовил им Савада для работы. Образование — отсутствовало. Постоянная работа — отсутствовала. Проживал с сестрой, Сумэраги Юкико. «Юки» значило «снег». Но в карточке клиента значились еще более интересные пометки: амнезия, ставшая результатом взлома головного импланта. Долг Юасе был следствием операции, проведенной три года назад. Взлом, значит? Слишком много совпадений. Они вновь сидели в машине, но в этот раз Инари был без портативной деки. Он задумчиво наблюдал за проносящимися за окном небоскребами, рекламами, пока вдали гудела жизнь. Вместе они позвонили этой самой Юкико и договорились о встрече за определенную плату, и сейчас ехали прямо к ней, в трущобы. — Скорее всего бойня произошла из-за того, что кто-то взломал голову Такигаве, — задумчиво проговорил он, не отрывая взгляда от окна. — А сбежал он лишь потому, что чужая программа отпустила его, и он понял, что наделал. Одно дело — выполнять работу тихо, убивать лишь в крайнем случае, и совсем другое — осознавать, что на твоих руках столько крови невинных людей. Там ведь была не только охрана, но и простые сотрудники. Для мальчишки его возраста это оказалось все слишком. Ни Накадзима, ни Хэнми не ответили ему. Но оба были согласны. Машина затормозила у бедного жилого комплекса, где рядом, на пустой парковке, их уж ждали. Молодая женщина с осветленными волосами сидела на качелях, сложив руки у колен, такая, как ее и описывал Савада, и Накадзима слегка поклонился ей в качестве приветствия. Юкико лишь кивнула — казалось, мыслями она была далеко, и от волнения начала накручивать прядь на палец. Сейчас она выглядела обычно, но что-то в манере девиц с Аллеи Снов прослеживалось. Юкико пригласила их домой, явно не слишком довольная, но понимающая, что некоторые диалоги лучше оставить для кухонь. Когда они расположились за столом у нее в квартире, Юкико заговорила: — Вы ищите Такигаву? Зачем? — Окамура-сан хочет дать ему новый заказ, — сложив руки, проговорил Накадзима. К сожалению, в этой компании только он выглядел представительно, а потому говорить умные вещи с умным видом приходилось ему. — Он предпочитает шиноби, с которыми уже имел дело. — Такигава больше не работает… — покачала головой Юкико и поджала губы. — Мы с ним встретились после… того инцидента. И вот что я услышала. — Поэтому он сменил имя и стал называть себя «Сумэраги Камуямато»? Голос Хэнми звучал лениво, будто бы она обронила эту фразу невзначай, и когда Юкико быстро покосилась на нее — в ее взгляде читался испуг. Ее прошлое в «Союзе» давало о себе знать, и как бы она не старалась вывести из себя привычки, те все еще всплывали, как и манера давления. Накадзима грозно глянул на приятельницу и уже мягче добавил: — Все в порядке. Мы просто ищем его. Если что, передадим Окамуре весть об отказе. Не принимайте это слишком близко к сердцу, мы просто хотим предложить работу, вот и… — Ох уж этот Окамура-сан, вечно со своими планами… — оборвав его на полуслове, Юкико внимательно посмотрела на них троих. Поджала губы и вскинула голову, взглянув на гостей с величаво-раздраженным видом. — Так и скажите ему, что все. Такигавы больше нет. — Вы же знаете, он на это не купится, — попытался возразить Накадзима отчаянным тоном, но на него бросили настолько грозный взгляд, что настал его черед вжимать голову в плечи. — Не купится… Из-за него все это и!.. — не договорила она, после чего сжала губы в тонкую линию и резко встала. Сжала кулаки, и дрожащим голосом, будто не знала, злиться ей сейчас и дальше или заплакать, прохрипела: — Ладно. Раз вы не отстанете, то я заварю чай. Это длинная история. Отошла в кухонный уголок, пока Накадзима и его коллеги переглянулись. На вкус предложенный чай был как дешевая синтетическая дрянь. Хотя, чего ожидать от трущоб. Но Накадзима был вежлив, поэтому выпил все без лишних возражений. Как и Хэнми; Инари же пил осторожно, постоянно жалуясь, что для него немного горячевато, хотя, в целом, пил бурду с удовольствием. Вот уж и правда пацан из Пустошей, запросто ел синтетическое мясо и пил эту жижу. Кажется, его поведение, вместе с присутствием, чуть смягчило гнев Юкико. Может, потому что он был мальчишкой. Проекции образов были распространенным психологическим приемом. Держа в руке чашку, Юкико отсутствующим взглядом смотрела на плавающие там чаинки. — Три года назад, когда мы только начали дело с «Хорин», мы познакомились с Такигавой на деле про аферу с обманом одного богатого наследника семьи, чье имя сейчас не имеет смысла. Он был очень хорошим мальчиком, и его смущали все мои… скажем, все, что касалось моей работы, — уклончиво пробормотала она. — Но мы подружились. Он был ребенком, и ему требовалась женская ласка, а мне просто нравилось, что он был непритязателен и вежлив. Затем, Окамура отправил его на то дело, и он полез к «Хорин»… На следующую ночь он пришел ко мне… Он был в очень плохом состоянии, но хуже всего у него было с головным имплантом. Тот словно плавился, будто в него резко загрузили нечто настолько тяжелое, что тот не выдержал. Когда такое случается, информация… может вылиться с мозг. Он плакал, умолял меня помочь, мне пришлось действовать быстро. Такигава постоянно терял сознание, и риппердок, осмотревший его, сказал, что, если что-то не сделать, он умрет, потому что в его мозгах словно все перемешали. Денег у меня конечно же не было, — вздохнула Юкико, — но риппер сотрудничал с Юасой, и тот предложил нам с Такигавой кредит. Операция прошла успешно, но в результате он утратил все свои воспоминания. Точнее, как сказал риппер, те оказались заблокированы, как нечто травмирующее. Может, то был психологический блок. В любом случае, я решила не говорить ему о том, кем он был, назвала его своим братом, и с помощью одного из фальшивых айди Окамуры я вроде как официально оформила его. В начале по ночам он плакал из-за кошмаров, но потом все сошло на нет, и мы зажили мирно. Вот и вся история. Она замолчала, так и не отпив ничего из кружки. Хэнми и Накадзима многозначительно переглянулись. Значит, Такигава не сбежал от Окамуры — просто не смог вернуться из-за потери памяти. Это облегчало работу, ведь в этом случае у того не будет проблем с работой — как при том раскладе, если бы Такигава ушел намеренно. Но Юкико была права. «Такигавы больше нет». Фактически, сейчас был лишь Сумэраги Ямато. Судя по видео с боями, его инстинкты пусть и чуть притупились, но были на уровне. — По сведениям от Юасы, Ямато-кун свалил в неизвестном направлении, — огласила Хэнми, отчего лицо у Юкико приобрело странный бледный оттенок. — Мы не собираемся сливать информацию ему, не волнуйтесь, сами не шибко высокого мнения о ростовщиках, но, стало быть, он сейчас живет не тут? — Да, скажите, связывались ли вы с Ямато-куном?.. — осторожно добавил Накадзима. Однако, вместо ожидаемой реакции он получил совершенно иное. Потому как в эту секунду взгляд Юкико переменился. Глупо было ожидать, что она, зная, что они хоть как-то да знакомы с Юасой, при этом работая на Окамуру, расскажет им хоть что-то. Самонадеянно вышло, и пусть они и подчерпнули немного необходимой информации, тут они оба совершили оплошность. В голосе Юкико была слышна сталь, когда она подняла голову и взглянула на них, и в этом взгляде Накадзима увидел кошку, защищающую своего котенка ценой всего. — Я согласилась ответить на вопросы о Такигаве. Не о моем брате. В шумном коридоре мало кто обращал внимание на голографическую фигуру, идущую прямиком к самому страшному кабинету в их небоскребе. Цубаки нравилось менять образы; притворяясь другими людьми, ей казалось, что у нее тоже есть нормальная интересная жизнь. Она могла вообразить себе, что является корпоративным агентом, что впереди у нее отпуск, а до этого ей нужно просто закончить возню с бумагами. Голографический аватар мог менять внешний облик по ее желанию, и вот у женщины, которой она сегодня якобы была, были короткие черные волосы, очки, а сама она напоминала звезду из шоу про шпионов, Рюки Сацки, которая блистала на всех вывесках последние несколько дней. Притворяться было весело, однако Цубаки знала — ее не ждет отпуск, она никакая не Сацки и уж тем более не корпоративный агент, а весь этот образ был нужен лишь для того, чтобы эффектно пройтись до кабинета гендира, где она, в общем-то, могла появиться сразу же без особых проблем. Имитация жизни, которой у нее никогда не будет. Простое притворство. Легко было понять, что это была лишь голограмма. Она появлялась лишь там, где был проектор, да и запись была не такого хорошего качества, как можно было себе вообразить. Но это была небольшая прихоть, и, потому, Цубаки продолжала с ней играться. Почему нет? Многие уже привыкли, а остальные… Честно признаться, их мнение интересовало ее невероятно мало. У преддверия нужного кабинета, красивого, большого стеклянного, на самой вершине небоскреба ее образ мгновенно распался: и вместо телезвезды перед креслом, обращенным лицом в сторону окна, стоял ее приближенный к реальности облик. Ей не нужно было даже открывать дверь, она просто собрала проекцию уже за дверьми, до этого, конечно же, послав вежливое оповещение на почту. Новая проекция… В новом образе. Конечно, Цубаки вносила некоторые коррективы — с разрешения отца — но в целом все соответствовало тому времени, пока она не начала принимать… более активное участие в работе корпорации. Красивое розовое кимоно, которое она не видела уже долгое время, очки — зрение у нее от рождения было не ахти, хотя при нынешней работе это роли не играло. И аккуратная прическа, конечно же, по строгой классической моде. Отец не любил беспорядок даже в волосах. Милая девушка богатого рода. Шестнадцати лет от роду. Идеальная фарфоровая кукла. Кабинет был огромен; но невероятно пуст. Белая плитка, огромное окно, и изображение лого корпорации позади стола ее отца — все, что здесь было из декора; вся мебель была простой, дорогой, но слишком уж стилизованной. Абсолютно недружелюбное место. Слегка поклонившись, даже несмотря на то, что человек перед ней этого не видел, Цубаки спокойным голосом произнесла: — Батюшка, прошу меня простить за беспокойство. — Ты что-то хотела мне сказать? — раздался сухой хриплый голос у окна, и кресло медленно развернулось в ее сторону. Когда на нее взглянули, Цубаки почудилось, что ее голограмма заискрилась, ощутив страх. Отец, глава корпорации, Хорин Тайтэн. У него был очень неприятный страшный взгляд, цепкий, будто бы он смотрел в самую душу. Человек перед ней был одет в простой белый пиджак, сам он был довольно поджарым для своего возраста, сухим даже — с костлявым узким лицом в модной оправе. Даже сейчас, когда он смотрел на нее безо всяких эмоций, Цубаки чувствовала, как в реальности по спине начинает бежать пот. События… того года оставили на нем весьма сильный отпечаток, не только внешний — шрам на виске выделялся очень сильно — но и внутренний. То, что осталось от ее отца, человека, которого она искренне любила, было погребено где-то настолько далеко, что нельзя было сказать, сохранилось ли от того обожаемого образа хоть что-то. Но отец не любил, когда его отвлекали, а затем молчали. А потому, вновь поклонившись, Цубаки коротко сообщила: — Вместе с отделом внутренней безопасности была засечена попытка проникнуть в наши базы данных, — она скользнула взглядом по логотипу на стене, задержавшись на аккуратно выведенному названию корпорации. Помнится, оно делалось еще при жизни ее матери. — Взломщик так и не сумел вынести даже часть засекреченной информации, но, судя по всему, он пытался найти документацию по проекту «Химико»… — Опять? Ты отвлекаешь меня ради такой чуши? Тайтэн скривился, будто у него не было времени отвлекаться на подобное. Цубаки упрямо поджала губы. — Этот случай немного отличался. — Ну? В голосе Тайэна наконец послышалось сомнение. — Думаешь, это могли быть они? Лицо отца было спокойно, но Цубаки внутренне сжалась. Ей не нужно было пояснять, о ком говорит Тайтэн. Были лишь одни люди, о которых он говорил подобным тоном, выделяя. Те, кто три года назад проникли прямо в эту башню и разрушил все, что отец так долго и тщательно выстраивал. Он боялся их; он ненавидел их. Помешался на этом имени, и теперь любая ниточка, ведущая к тем людям, была для него чем-то сокровенным. Однако, она не сказала ему правду целиком. Проникновение действительно было, но взломщику удалось добраться до информации. Не засекреченной, это правда. Проект «Химико» не интересовал таинственного гостя, но отчего-то он полез в архив съемок с камер. Очевидно, что он искал записи трехгодичной давности, и частично это было связано с «Химико», но он не пытался даже ступить на территорию, где его убили бы за доли секунды. Это заинтересовало Цубаки настолько, что она вместе со своими товарищами решила пронаблюдать. Однако, ей показалось странным, что он искал именно записи, а потому в ее голове то и дело возникали сомнения: а был ли гость связан с теми людьми, о которых говорил отец? Может, это был журналист? Но те гонялись за сенсациями, а не за старыми новостями. Пусть Харада и предложил ей пока пронаблюдать, Цубаки все еще сомневалась. Она решила сообщить об этом отцу, потому что посчитала это слишком опасной территорией; Харада тоже согласился, попросив, однако, не говорить все целиком, чтобы результат Тайтэна приятно удивил. Чуть помедлив, она все же неуверенно проговорила: — Я не могу утверждать конкретно. — В смысле «я не могу утверждать»? — внезапно нахмурился Тайтэн. Он поднялся с кресла и подошел к окну, при этом то и дело смотря на нее. Рука его потянулась к сигарам, лежавшим на подоконнике, и он закурил. «Вишня», продемонстрировали сенсоры. Цубаки давно не ощущала этого запаха — в последнее время они редко виделись вживую. Честно говоря… она в принципе очень давно ничего не ощущала. — У тебя мозг размером с целый сраный этаж! Ты не можешь мне просто сказать «я не знаю»! — Я не знаю. — Не знает она… Поищи в записях с камер, сделай то, что ты обычно делаешь, свои фокусы. И чтобы потом информация оказалась у меня, окей? Если это и правда они, то… Он взмахнул рукой, не договорив, но Цубаки поняла его и без лишних слов. Отец был вспыльчивым, он умел держать лицо перед тем, кем нужно, но с ней он вел себя несдержанно, проявляя настоящую натуру. Как и со многими своими сотрудниками, что были к нему ближе обычного. Это пугало еще больше, потому как когда остальной совет директоров знал в Тайтэне человека спокойного, хитрого и рассудительного, пусть иногда и чрезвычайно эмоционального, то Цубаки… Впрочем, лучше об этом не думать. Коротко поклонившись, Цубаки кивнула. — Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать. — Да, да, — цыкнул тот. — Свяжись с отделом внешней разведки, пусть порыщут. И делай уже. Затем, голограмма Цубаки растворилась в воздухе, оставляя отца в одиночестве. Резко раскрыв глаза, Цубаки мысленно выругалась. Она обожала использовать голографические аватары, в конце концов, всегда было приятно притвориться тем, кем ты не был на самом деле — но и, как у всего хорошего, тут были свои проблемы: после этого голова начинала жутко раскалываться, в глазах двоилось, и, прижав ладонь ко лбу, она несколько минут просидела молча, пытаясь переварить все случившееся и не стошнить на пол. Отец отреагировал весьма… ожидаемо. И приказ дал именно тот, о котором она и думала. Некоторое время Цубаки сидела, съежившись в кресло, с закрытыми глазами. Так намного проще было сосредоточить мысли. Отвлечься от окружения: пустого полукруглого зала с огромными серыми плитами по стенам, множеством мониторов. Лишь в центре стояло нетраннерское кресло со множеством проводов, ее сокровище, позволявшее ей наблюдать за всем небоскребом разом, стоящее чуть на возвышении, словно пьедестал. Пустая камера, вот, что это было. Ее кабинет. Если его можно было так назвать. Когда позади нее раздался звук открываемых дверей, она медленно развернулась туда лицом — со всеми проводами, подключенными к позвоночным портам, это было несколько проблематично, но она уже приноровилась. Даже с одеждой. Из-за всех тонких технических особенностей приходилось шить ее на заказ, а потому никакой классики, только полуспортивные прорезиненные вещи. Отец был недоволен, но выбора особого у них и не было. Он все цеплялся за образ матери, ходившей в роскошных кимоно, но матери уже давно как не было. Пора было отвыкать, пронеслась в голове злая мысль. В дверях ожидаемо стоял Харада в своем модном костюме с иголочки и невероятно лукавым взглядом. Он сверкнул белозубой улыбкой в качестве приветствия, после чего направился к ней. В ответ Цубаки лениво помахала ему рукой, и, когда он опустился на ступени рядом рядом, призналась: — Я с ним поболтала. — Ага? — В общем, он ожидаемо послал меня к внешней разведке. — Ну конечно, — Харада искривил губы в легком оскале. — Не хочет вынуждать своего сыночка работать с людьми, которые устроили тогда… ну, то, что устроили. — Честно говоря я не думаю, что ему есть дело до чувств Такахиро, — скептически заметила Цубаки и тяжело откинулась в своем кресле, заерзав, пытаясь устроиться. — Иначе этого придурка тут уже давно не было бы. Да и хватит завидовать ему! Это глупо. Ты приносишь больше пользы, чем он, думаю, потом папа это заметит и наградит тебя. Он тут только потому, что отцу надо было куда-то его пристроить, а Така вроде как неплохо болтает и перекладывает свои обязанности, ну, знаешь, как самый настоящий начальник. — Что-то за все эти года он так этого и не заметил. Харада пробормотал это себе под нос, скорее как мысль вслух, но она услышала. Они уставились друг другу в глаза, молчание длилось несколько секунд, после чего Цубаки неожиданно рассмеялась и покачала головой. На сбритые виски выпало несколько прядей из основной прически, и она спешно убрала их обратно: не дай бог зацепится с проводом, один раз волосок уже попал в височный разъем, воняло знатно. Тут, в ее «кабинете», она могла делать себе какую угодно прическу, хотя разъемы на голове мешали. Старомодные, ей было странно думать, что именно они оказались наиболее эффективными в их… работе. Может, все из-за прямого и внушительного подключения к мозгу. Но здесь она была правителем. Могла что угодно! Делать… говорить то же, что хочет только она. — Если мы закончим это дело, то точно заметит, — утвердительно кивнула она, решив подбодрить своего единственного союзника в этом унылом месте. — Это если не уволит меня нахер, — парировал Харада и подпер голову рукой. Затем он покосился на кучу экранов перед ними. — Ну что? Что за парень тут вчера шастал и никому не попался? Как это вообще возможно? — Мне кажется, у него был оптический камуфляж, я бы сказала, что одна из военных разработок… — пальцы Цубаки начали порхать по клавиатуре, и она уставилась в экран, выводя перед Харадой вчерашние записи. Они оба уставились на мутное пятно, пережвигающееся по камерам, настолько незаметное, что не смотри Цубаки на эти стены сотни часов подряд, то и не увидела бы и вовсе. — Но ни одна из наших систем его не засекла. Точнее, этот камуфляж, не человека. Они все должны быть в реестре, который мы с тобой прописали для обнаружения, но все, что мне удалось углядеть — это достаточно старые головные импланты и все. Он был настолько чист, насколько это возможно. Они оба уставились на экран, где был выведен единственный кадр с различимым лицом ночного гостя. Молодой юноша, светлые волосы. Не похож даже на шиноби, слишком иной паттерн поведения. Цубаки предполагала, что помимо тех людей его могли послать конкуренты, но этот парень выглядел так, словно он просто случайно сюда забрел, гуляя по улице. Да и полез он в архив, а не к документации, что само по себе было странно. Может, реально журналист? Она покосилась на Хараду, пытаясь прочесть эмоции на его лице, но было совершенно неясно, что было у того на уме. Обычно, после таких размышлений, он вместе со своим небольшим отрядом добирался до нарушителя и устраивал ему сладкую жизнь. На мгновение Цубаки стало даже жаль таинственного ночного посетителя. — Как ты и предложил, я дала ему добраться до записей. — Хорошо. Значит, мы сможем в скором времени на него выйти, — Харада выгнулся и взглянул на нее с ухмылкой. — Молодец, Цубаки-тян. — Ты уверен, что нам стоит?.. — Стоит — что? — Делать это без ведома отца, не предупредив внешнюю разведку? — Цубаки закусила губу, встревоженно смотря на экран. Она не сомневалась в умениях своего товарища, но ее буквально приучили делать что-то серьезное лишь после того, как Тайтэн даст на это добро, и не иначе. — Не слишком ли это рискованно? Я и так не стала сообщать о втором взломщике, но хотя бы этот… — Не волнуйся, — прервал ее Харада. Он уставился ей в глаза и крепко сжал руку, теплую, сильную. — У нас все получится. Она с сомнением покривила ртом, но все же кивнула. Если Харада был так уверен… Оставалось надеяться, что он знает, что именно делает. Хотя, с чего бы ей ему не доверять? Они уже долгое время работали вместе, Харада то и дело применял такие безумные тактики, что любой другой начальник это точно оценил бы — но не ее отец, почему-то. Она не знала, по какой причине Тайтэн так легко игнорировал все заслуги Харады, и понимала его раздражение. Поэтому новая попытка привлечь к себе внимание, касавшаяся самой больной темы для отца, могла наконец дать тому понять, что Харада чего-то да стоит. Но это было опасно. Аналогично игре с огнем. Но Харада был готов рискнуть, и Цубаки… Кем она была, чтобы не помочь другу? — Выведи-ка двух наших взломщиков. Если фотография ночного гостя была нечеткой — в Сети не оказалась человека с похожим профилем, что еще раз сильно озадачило Цубаки — то второй человек, который шастал по их сетям, там был. В отличие от первого он приникал исключительно в базы данных, лично не заявляясь. Быстро взломал корпоративный ЛЕД, но Цубаки мгновенно вышла на его след, что спугнуло раннера. Странно, подумала она тогда, он словно знал все пароли от систем. Это было ее личным наблюдением, которым она не стала ни с кем делиться; послушно вывела его фотографию из даркнета, уж больно запоминающийся у него был профиль, а она знала, как различать по привычкам хакеров, спасибо посещению доски для таких, «Саншайна» — оттуда на нее смотрел уверенный молодой человек в очках — и небольшое досье. — Ханзе Макото, бывший сетевой самурай… — пробормотал Харада, читая данные. — Интересно, что ему понадобилось. — Он не работает с СОЦБ уже давно. Его могли нанять конкуренты. — Думаешь? — Ну, это логично, — Цубаки развела руки в стороны, словно само собой разумеющееся, хотя, признаться, это было лишь гадание по воде. — Потому что ему нужна была лишь документация по «Химико», как и всем остальным. Я не стала давать ему пробираться дальше, но мне удалось засечь его цифровой след. Очень неосторожно со стороны даже бывшего работника СОЦБ. — Может, он хотел, чтобы его засекли? — задумчиво пробормотал Харада. Они с Цубаки взглянули друг на друга, после чего тот цокнул языком и отвернулся. Ну разумеется, что это была глупая мысль. Странно было представить кого-то, кто так запросто оставил бы наводку на себя. Поэтому, подумалось Цубаки с ехидной усмешкой, наверное, его и выгнали из сетевых самураев. — Ну-ка поищи еще что-нибудь про этого парня. Она порыскала по Сети еще, после вывела перед Харадой последние его упоминания. Мелкие контракты с какими-то невзрачными фирмами, множество упоминаний как фиксера, обещавшего много и платившего столько, но только за невероятно опасные задания, а из интересного — запись с подпольного боя недавно. Видео было без звука, по какой-то причине тот был сильно поврежден, но картинка была четкой. Там этот Ханзе кричал что-то, агитируя толпу, а рядом с ним стоял… Цубаки нахмурилась. Лицо юноши рядом показалось ей знакомым. И не только ей, судя по тому, как привстал Харада. — Оп-па. — Эй! Босс! Они вдвоем резко обернулис назад, в сторону двери, где стоял один из подчиненных Харады. Нитта Микио, парень с поразительно красивой внешностью по мнению самой Цубаки, похожий на актеров театра: длинные волосы, аккуратное лицо, он был воплощение красоты, и, честно говоря, очень сильно ей нравился… С эстетической точки зрения. Нитта был давним партнеров Харады, если она помнила верно. Заметив, как они смотрят на него, он криво улыбнулся и насмешливо напуганным тоном бросил, вскидывая при этом руки: — Вау-вау. Что, девичник в самом разгаре? Почему меня не пригласили? — Пошел нахер, — ощерился Харада. — Пока ты с Никайдо херней страдаешь, мы тут работаем. — Ага, то есть делаете вещи, за которые Тайтэн нам потом даст нехилого поджопника, да-да, ну конечно, — протянул Нитта крайне беззаботным голоском и прошел к ним. Протянул Цубаки что-то. В пакете оказалась пачка шоколадных конфет, отчего она мгновенно распахнула глаза и заулыбалась, радуясь, что сегодня вечер будет скрашен. — Как и обещал, принцесса. — Спасибо! Затем Нитта поднял взгляд к экрану и недоуменно вскинул бровь, увидев там фотографию. Цубаки могла поклясться, что он почти закатил глаза при виде того самого Ханзе, но ей лишь почудилось — в его взгляде было лишь недоумение и только. Он подозрительно посмотрел сначала на Цубаки, затем на Хараду, после чего постучал пальцем по экрану. — И кто это? Подбираем женихов? Харада, что, совсем сдался добиться расположения нашей принцессы? Когда тот грожающе хрустнул костяшками, Нитта вновь заулыбался, уже с извиняющимся видом, мол, зря брякнул. — Один из слишком любопытных ребяток, — процеди Харада, все еще смотря на него, как на самоубийцу. — Полез по сетям. — Это вчерашний? — Нет, тот рядом. — Ну так и какого хера вы тратите время на очередного любителя торчать там, где не просят? — Нитта сконфуженно свел брови на переносице. — Сен, не страдай фигней. У тебя тут парень, который буквально лично пробрался, а ты на очередную сетевую крысу пялишься. — Отвали! Я думаю. — Не ври мне, думать ты как раз и не умеешь. На это Харада даже не среагировал. Они еще раз уставились на фотографии, уже втроем. У Цубаки в голове было пусто, она могла лишь догадываться, что именно сейчас произойдет. Конечно, обычно внутренняя безопасность передавала дела со взломами внешней разведке, но в этот раз Харада как-то очень странно смотрел на этого парня в очках. С ним было что-то не так? Или это из-за юноши рядом? Покривив ртом, тот все же отстраненно кивнул, словно пришел к какому-то выводу, которым, естественно, делиться не стал. Порой он был слишком недоверчивым, и Цубаки, откровенно скучавшей в своей камере резидента, было неприятно: такое развлечение, а он молчал. — Ладно. Придурок прав. Потом посмотрим на очкастого, а сейчас займемся ночным гостем. — Кто тут еще придурок? Нитта легкомысленно уклонился от запущенного в него фантика от шоколадки. — Ты, ты. Кто еще? Однако, взгляд Харады все еще впивался в фотографию сетевого самурая.