EDO 2103: камигакари

— Тебя не будут осуждать, что ты общаешься с девчонкой, которая только-только в выпускном классе? Внизу, балконом, шел резкий склон. Обычно поместья в районе Мэгуро старались делать как можно более ровными, но Еши-сан был не особо большим любителем развивать свое поместье и выстраивать все под современные нормы, поэтому его участок, стоявший на краю, сохранил эту особенность, с которой было забавно пускать бумажные самолетики, уж очень любопытно они скользили в воздушном полете. Но тут было высоко… Да, пожалуй, достаточно. Было бы обидно упасть туда и поломать себе что-нибудь, но на фоне остальных проблем мысль об этом казалась не такой уж и страшной. Она и в более серьезных переделках бывала. Один раз даже героически загремела в больницу с переломанной рукой прямо из школы, когда они с подружками решили на спор выпрыгнуть из окна, ей тогда сказали, мол, Широ, да ты ни за что не сиганешь, а она взяла и сделала. Приземление, скажем, вышло слегка неудачным, прямо на асфальт, а с той высоты, с какой она проделала сей замечательный кульбит, ну… Было слегка опрометчиво думать, что все обойдется, но ей вечно говорили, что, мол, у нее шило в жопе, и что она постоянно творила вещи совершенно безумные. Вот сестра-то орала — а она просто сделала один прыжок. Пару раз история повторялась, только вместо шага в окно на спор были уличные потасовки. Рука рукой, а победа осталась за ними. За ее бандой! Странно было думать о таком в присутствии столь приличного человека, как Хорин Такахиро, человека совершенно далекого от драк подпольных мелких банд, почти солидного. Кто он там был, кажется, глава внутренней безопасности? В свои двадцать пять-или-около-того? Страннее было лишь то, что при всех своих различиях они были одного поля ягодами. Ну, вроде как. Дети богатых семей, все такое. Не то, что она была в ней с самого рождения, но теперь это не играло роли. Там, в другом мире, где первые были похожи на последних, у нее никого не осталось. Совершенно никого. Только Еши-сан. Только Еши-сан… От мысли об этом кулаки невольно сжались, так крепко, что она испугалась: сейчас оставит кровавые полумесяцы на коже от ногтей, а потом Охико будет ругаться, мол, опять себе вредишь. Надо было быть осторожней с подобным, но порой так задумаешься, что даже и не думаешь о логичном. Хотя, Масаки всегда говорил — она никогда не думала. Ни логично, ни даже глупо. Просто делала то, что велело ей сердце. Ему самому это нравилось… Масаки был из тех простофиль, кто ценил искренность в людях больше всего. Смешно, с учетом, кто он такой и откуда вылез. Но, может, они потому и сошлись. Очень и очень похожие. Встреча с Хорин Такахиро произошла случайно во время одного званого вечера в поместье господина Вашимире Ешихиро, который проводил все эти неимоверно пафосные вечера исключительно для делового общения с другими такими же важными людьми, которые просто от восторга писались, когда видели богатые столы, яства и прочее-прочее. Так дико. Раньше, когда они с сестрой и мамой жили в трущобах, она только мечтать могла о подобном богатстве, о подобной еде, вкусной, натуральной, но теперь все это приелось. Единственное, что она ощущала от взгляда на эти столы — жалость к труду Охико-сан и поваров, которые старались ради всех этих богатых ублюдков. Но зачем все это было нужно — ради дальнейшего процветания — Широ хорошо знала, а потому не возмущалась. Для нее это был повод мелькнуть в своем роскошном новом кимоно яркого золотого оттенка и с аккуратно собранными на затылке волосами перед кучей старых пердунов, которые засматривались на нее и отвешивали комплименты Еши-сану, мол, экая у вас дочь ненаглядная. Тот лишь сдержанно улыбался в ответ на это все, но внутри он наверняка возмущался, вот такой уж он и был, Еши-сан! Больше всех празднику обычно радовалась Оджун-тян: такая же приемная дочь, но еще мелкая, ей было… одиннадцать, кажется? Широ всегда забывала. На нее тоже смотрели и радовались, но не так, как все эти старые пердуны, а с родительской снисходительностью, потому что на всех встречах Оджун болталась от стола к столу и воровала сладости. Широ ей тоже потакала, показывая, где еще оставались нетронутые, в общем, у них с малявкой был отличный синдикат! В этот раз на прием прибыл и господин Хорин, разумеется. После инцидента с гибелью его дочери в том году он стал выглядеть хуже, осунулся, и, как знала Широ, особо на публике больше не мелькал, предпочитая работать над чем-то там… Она не знала, но знал Еши-сан. Сейчас он мирно разговаривал с ним, а его младший сын и, по совместительству, единственный выживший ребенок, Такахиро, болтался по приему как говно в проруби, пока не увидел Широ и не решил с ней заговорить. Скорее всего, понимала Широ, если Такахиро был тут и так уверенно с ней говорил, то, значит, Тайтэн планировал обустроить тому женитьбу, а кто подойдет для этого лучше, чем дочь заместителя, молодая и красивая? Вряд ли он особо подозревал, что Широ для Еши-сана родня не по крови. Она, стоя у края балкона, вгрызлась в принесенный с кухни малышкой Оджун тайяки. Стоявший рядом с ней Такахиро, молодой человек с субтильным видом и в очках, выглядящий очень схоже с отцом, лишь жеманно улыбнулся, после чего пожал плечами. Он первым упомянул разговор про женитьбу, и, кажется, его это слегка вводило в ступор. В нынешнее время богатые семьи часто устраивали договорные браки, но отчего-то рядом с ней Такахиро начинах вести себя… Как бы это сказать… Тупил, да. Откровенно тупил. — Ну, союз наших семей… Это было бы неплохо. Точнее, очень даже выгодно. — Только об этом и думаешь? — скептически фыркнула Широ, косясь на него. — А то, что я еще школьница? — Ты не настолько меня младше, — заметил он с улыбкой. — Целых восемь лет! — Просто подумай о жене Накатоми Тамасабуро. Вот она наверняка была намного младше его. С учетом, что, думаю, сейчас ей было бы где-то под семьдесят. Одна только мысль о сморщенном пиструне Накатоми Тамасабуро заставило Широ поперхнуться и закашляться. Господи, мрак-то какой! Она отвернулась, пытаясь отдышаться, пока стоящий рядом Такахиро лишь наблюдал за это с полуулыбкой, будто и правда веселясь. — Я все равно не родная дочь Еши-сану, — наконец, отдышавшись произнесла она. Такахиро лишь пожал плечами. — Главное, что по документам все в порядке. — Точно только о выгоде и думаешь. Кошмар! — Это просто разговор. Пока из школы не выпустишься, ничего серьезней обнимашек. Ну, — добавил он, — разумеется, если бы между нами действительно что-то было. Я просто говорю это, потому что слышал эти разговоры от отца и господина Вашимине. Было бы совсем неловко, не знай мы друг друга вообще, ты так не думаешь? А сейчас… Хоть представление имеем. — Фу, зануда! — А тебе будто уже не терпится? Широ критично поджала губы и оглянулась назад, на огни города в районах, где до неба дотягивались небоскребы. Стоило отдать должное, не каждая девочка удостаивается внимания сына пусть и мелкой, но все еще довольно заметной корпорации. «Хорин» пусть и ходили под «Ишидой», но тоже отметились на рынке. А сам Такахиро? Красавчик, перенявший от отца и матери самое лучшее во внешности. Не парень, а мечта. Непонятно, почему он продолжал держаться рядом. У них и общих тем-то для разговоров почти не было. Да, в чем-то — в паре хобби — их интересы совпадали, вроде жанра кино или каких-то мелких увлечений, вроде подкастов из Сети. Но Такахиро был тем самым успешным соседским мальчиком, который в свои кажется-двадцать-пять уже добился поста главы отдела внутренней безопасности за все то, что делал до этого, а Широ? У Широ были двойки по классической литературе и куча прогулов в журнале. (за которые ее очень журил Еши-сан, потом сам поведавший, что прогуливал литературу только так; двуличный!) Когда подул прохладный вечерний ветерок, Широ поежилась и резко отогнулась назад. Все же, ей не нравилось торчать на балконе, но это было единственное тихое место, куда не добирались любопытные взгляды гостей. Такахиро следил за ней молча все это время, но потом мягко заметил: — Тебе холодно? — Да не то, чтобы. — Но ты дрожишь, — со скепсисом фыркнул он, явно зная истинный ответ на свой вопрос. — Это от нетерпения, — отрезала Широ. — Ты же сам рассказывал про тот иностранный алкоголь, который тут видел, все рекламировал и рекламировал, а где итог? Где моя алкашка, а? — Тебе пока нельзя такое, — улыбнулся он. — Ой, хватит быть приличным маменькиным сыночком! Все подростки пьют втихую. Даже ты пробовал, я уверена. Такахиро на мгновение помялся, словно не был уверен, стоило ли делиться своими алкогольными приключениями юности. — Вашимине-сан, ну так нельзя. — Широ, — скривилась она. — Ненавижу все эти подлизывания. Только богачи продолжали играть во все это взаимное уважение друг к другу, поклоны и прочую чушь, которая уже как лет сто устарела. Ее это так злило. С Масаки, когда они гоняли на его потрепанном мотоцикле по бедным районам, пугая мелких бандитов, было в миллион раз веселее. Они занимались этим еще до всего официального переезда к Еши-сану, когда познакомились в школе, и тогда это было просто нормой. Но потом ее перевели в элитную школу для девочек со строгими порядками, занудством и отстоем по жизни… В такие моменты ее прошлое было единственной отдушиной. Хорошо, что Еши-сан закрывал глаза на ее хулиганства. Без Масаки Широ бы вздернулась, настолько чопорным было ее нынешнее окружение в белом свете. Раньше было немного свободней дышать, пока сестра приезжала, но потом… Широ вздрогнула, когда на ее плечи лег пиджак. Руки Такахиро коснулись ее… Ее передернуло. Такахиро, углядев это, озадаченно поинтересовался: — Все в порядке? Широ подняла на него взгляд, не мигающий. А что она могла ответить? Что нет? Что так обычно делала лишь ее сестра, когда они вечерами гуляли по улицам? Тот единственный ее человек, которого она так любила, и кто теперь был не рядом? Та самая, ради которой она и терпела компанию Хорин Такахиро — в качестве своевольного акта мести? Потому что знала, знала кто на самом деле виноват в исчезновении ее дорогой сестры, Харады Сен, и понимала, что у нее сейчас, простой выпускницы, только через сына был шанс добраться до отца, того человека, что был виновен во всем. Ей удалось узнать так мало, сущие гроши — от Никайдо и того неприятного типа, Нитты, они не признавались, но Широ хорошо умела читать подобные эмоции по лицам — но этого было достаточно, чтобы сложить два и два. Была ли Сен жива, нет — не играло сейчас никакой роли. Потому что Широ была реалисткой. Не верила в лучшее. Ей требовалось отомстить. Такахиро был… не столь уж и плохим человеком, наверное. В отличие от отца. Она давно за ним наблюдала, и идею про женитьбу в шутку подбросила Еши-сану именно и-за этого желания мести. Была готова пожертвовать всем ради любимой сестры. Конечно, Такахиро все еще был кровью Тайтэна, и поэтому она его тоже ненавидела, но могла приглушить эту ярость, в отличие от той ненависти, что ощущала при взгляде на Тайтэна. Поджав губы, Широ развернулась к нему и вгляделась ему в глаза — не злые, просто удивленные. Но это, напомнила она себе, тот самый человек, из-за которого сестра постоянно торчала внизу лестницы иерархии. Кто не давал ей подняться выше, не давал рекомендаций, давил ростки амбиций сапогом вместе с отцом. Каким бы очаровательным он не был, он все еще был из клана Хорин. Того, что посмел забрать у нее сестру. Такахиро склонил голову набок, и Широ улыбнулась ему. Насколько смогла, слегка натянуто. — Все в порядке. Он лишь вскинул бровь, явно демонстрируя, что не поверил ей ни на йоту, но потом пожал плечами. Ради сестры она сделает все, как надо. Сначала отомстит. Кровь за кровь… Пусть даже на пути к ее маленькой мести стоял обман Такахиро. Но ничего. Все это не играло роли. Еши-сан поймет, а то, что подумают о ней остальные, ее не заботило. Даже если она лишится всего того, что имеет сейчас. В конце концов, выживать в грязи было у нее в крови. А там… Как только она доберется до Тайтэна, как только… Честно сказать, она еще не придумала все в подробностях. Но знала, что обязана постараться. Ради себя. Ради Сен. Воровато оглянувшись, Широ улыбнулась лукавей; приподнявшись на носочках, она протянула руку и коснулась лица Такахиро. Неторопливо провела пальцем по скуле и почувствовала, как заходили у того желваки. Он выглядел напряженно, но не уходил, видимо, прекрасная понимая сей намек. Хорошо, холодно отчеканила она в голове. Так и надо. — Тебе не нравится? — беззаботно поинтересовалась она. — Все в порядке, — донеслось эхо. После чего схватил ее за руку. Нежно, почти невесомо. Так, вдруг подумалось Широ, он наверняка держал за руку свою сестру, ту самую, которая умерла. По вине уже ее дорогой Сен. И сейчас, быть может, смотря на нее, на ровесницу своей мертвой Цубаки в дорогом кимоно, он не мог отделаться от ассоциаций с ней же. Это было очень и очень горько. Широ знала, что не может его за это осуждать… Но где смерть какой-то незнакомой девушки — и ее любимой Сен? Затем, он кивнул, неловко, будто бы подтверждая собственные слова. Наклонился вперед, осторожно, и они поцеловались; Широ взяла инициативу, уже знающая, как именно это делать, так, чтобы мужчине понравилось. Вопреки ожиданиям, делал он это неумело, лизался, как щенок, но ее это даже забавляло. Вот он, золотой гениальный мальчик. Которому никогда не было дел до девочек. А она его так грязно использовала. Он даже не касался ее талии, но Широ вынудила его схватить ее и опустить руки ниже. Он, как и положено, делал это с закрытыми глазами, но она смотрела на него. Прямо в глаза, неотрывно. Просто потому, что не делала этого искренне. Так же фальшиво, как и признание. — Я люблю тебя. Очередная ложь. Их отношения продолжались ровно. Насколько возможно для фальшивого романа, который вызывал у Широ трясучку, когда никто не видел. Она не говорила об идее никому; даже Масаки. Ему знать не стоило. Он любил искренность, и то, что планировала сделать Широ, в его систему ценностей не вписывалось, хотя она была уверена: он поддержит ее даже в этом начинании, потому что, в целом, мог принять что угодно, если видел, что человек был уверен. Масаки был простым парнем, очень приятным, и Широ его уважала — и тем противней ей было крутить интрижку с Такахиро, зная, что рядом есть подобный человек. О, когда это закончится, она все расскажет. Извинится… Это будет честнее. Но она не могла остановиться. Не сейчас, когда желаемая цель была столь близко. Она сумеет отомстить. Может, не убьет Тайтэна, то точно даст ему понять, с кем связываться было нельзя. Он еще узнает, что трогать Сен было ошибкой, еще пожалеет о том дне, когда сгубил ее любимую сестру. Широ понимала, что месть в данном случае — глупость, что скорее всего это закончится плохо, но она ничего не могла с собой поделать, потому что одна только мысль, что виновный в исчезновении ее самого дорогого на свете человека был все еще жив, спокойно ходил по улице, продолжал существовать… Выводило ее из себя. Нехорошо было так думать, но порой Широ в сердцах размышляла: гибель дочери была Тайтэну наказанием. За то, что он был таким ублюдком. За то… Но она ведь знала, что к этому имела отношение Сен. Что гибель наследницы частично лежала на ее плечах. Это была сложная ситуация… Но Широ было плевать. Плевать на правду, плевать на все это. Она не хотела ничего из этого слышать. Какая разница, кто виноват? Если выбитая с трудом информация из Никайдо о том, что во всем был виноват вражеский шиноби, была правдой, то тут ничего нельзя было сделать. То есть, можно, разумеется можно, но не Сен же специально дала убить эту дочь, ее убийцей был тот шиноби, о котором так упорно отказывалась говорить Никайдо. Иногда она думала об этом, и ощущала ужасающе бессилие. В чем вообще смысл такой мести? После такого она могла лишь беспокойно ходить по своей комнате, злясь. Единственной отдушиной в такие моменты становилась Оджун-тян. Такая очаровательная малявка. Сен не зря постоянно с ней сюсюкалась: у Оджун была просто невероятная способность очаровывать любого. То, что Еши-сан держал рядом с собой не одного, а двух приемных детей, многое говорило о его доброте. Поэтому Еши-сан был хорошим человеком, а Тайтэн — нет. Было ли ей жаль Такахиро, которого она буквально водила за нос? Он не был из тех самодовольных выскочек, что кичились своим происхождением. Что бы не произошло почти четыре года назад, это явно оставило на нем отпечаток — и он цеплялся за каждую возможность побыть вместе. Да, у него были… определенные странности, он довольно быстро выходил из себя, но Широ всегда держала рамки так, чтобы никогда не быть причиной его гнева. Это было довольно легко: достаточно было лишь подыгрывать ему, даруя то, чего он так желал. К счастью, обычно это была простая похвальба, он никогда не распускал руки, никогда не переходил границу, а если они и целовались, то инициатором была она сама. Такахиро четко следовал собственноручно установленным правилам про совершеннолетие, и явно не планировал делать ничего до тех пор, пока Широ не станет хотя бы восемнадцать, хотя, как подозревала она, даже после этого он не станет особо менять паттерн поведения. Еши-сан был его покровителем, буквально дрессировал из Такахиро человека, способного руководить; чего, как поразительно, не делал Тайтэн. Ничего удивительного в том, что он всецело доверял его дочери, полагая, что она не будет волком в овечьей шкуре. Скорее всего, размышляла Широ, когда просматривала их фотографии за день, Такахиро никогда и не был отцовской надеждой на становление следующим генеральным директором в семейной корпорации: им был старший сын, убитый в девяносто седьмом году. Поэтому Такахиро так и тяготел к похвале, поэтому так быстро выходил из себя. Он был не уверен в собственных силах, боялся, что вмиг лишиться всего, что досталось ему столь ужасным путем. Кто знал, что могло взбрести в голову Тайтэну? Если Широ верно понимала… После смерти еще и дочери тот был… Слегка не в себе. Заслужил ли Такахиро такого, действительно? Она ведь его просто использовала. Может, и не его вина была в том, что Сен все торчала на месте, такие повышения могли одобрять люди куда более вышестоящие, а Такахиро был сыном гендира… Это доставляло Широ огромный дискомфорт. Ночами она думала, а поступает ли правильно, играясь с его чувствами? Может, не так уж он и был похож на отца? Да, нервный, но без совсем диких закидонов. Он спокойно реагировал на ее нежелание идти куда-то с ним, потому что у них была сходка, помогал раскрашивать автомобиль, который подготовил Масаки. В такие моменты — вдали от работы, от лоска аристократии Эдо — он был почти нормальным, и можно было позабыть обо всем, что связывал их на самом деле… Но Широ знала, что не сумеет. Потому что, как ни крути, но Тайтэн был виновен в исчезновении (смерти) Сен. А единственный путь к нему был через Такахиро. Это было неизбежно. Такахиро и Широ продолжали играть милую парочку, и все, казалось, было хорошо. Они ходили на приемы, улыбались людям, кто-то поздравлял Еши-сана, но тот лишь смотрел на нее неодобрительно, будто знал, что она на самом деле планирует. Но Еши-сан молчал, ничего с ней не обсуждая. Может, полагал, что все это бесполезно. В конце концов, даже попроси он ее, Широ бы не отступила. Пока был шанс отомстить за сестру, глупо, она бы не сбавила шагу. И вот, все оно продолжалось… … до тех пор, пока он во время одной из прогулок по внутреннему саду их поместья Такахиро не сказал ей: — Мой отец хочет познакомиться с тобой. Вот и все, угрюмо подумалось Широ. Она дожила до этого момента. Тайтэн наконец-то заинтересовался в избраннице сына, и теперь желал видеть ее воочию. Это было хорошо. Она боялась, что на это потребуется прорва времени, но заняло всего лишь два месяца беспрерывной игры. В нынешнее время, наверное, все, что хотел Тайтэн — разобраться с последствиями смерти дочери, а родной сын был где-то на втором плане… Настолько, что даже Такахиро часто с улыбкой извинялся, что, мол, завидует ей и Еши-сану, между которыми были хорошие отношения, потому как у них с отцом было строго и официально. — Странно, что передал не через Еши-сана, — вскинула она бровь, сухо поджимая губы. — Ну, это отношения между нами, а не между нами и Вашимине-саном, — улыбнулся Такахиро. — Он пригласил тебя на обед. Ты придешь? — А ты не боишься? Что он обосрет тебя? — За что? Широ многозначительно обвела себя рукой, и Такахиро со смешком отмахнулся. — Да ладно, ты на себя наговариваешь. Ты дочь Вашимине-сана, плюс очень красивая. С первого взгляда и не скажешь, что ты быдло. — Бы-ы-ыдло?! … ну, это правда, конечно, но! — Не я тут ругаюсь матом через слово, — парировал Такахиро. — Спорим, что твой папаша любит смирных послушных девочек, а не бунтарок, у которых шрамов больше, чем у него? На слове «смирных» у Такахиро дернулся мускул под глазом. Но лицо осталось спокойным. Ага, подметила Широ про себя. Подумал про сестру. Такахиро было так легко манипулировать, просто ужас. Ей действительно становилось стыдно, что она так поступает, но все это было ради мести. Ради ее любимой сестры, которую отец Такахиро сгноил и убил. Он покривил ртом и покачал головой, но затем, уже более твердым тоном, заметил: — Честно говоря, я не жду его одобрения. Меня не волнует, что он скажет. Может, именно ты и переубедишь его в том, что… ну, девушке можно быть развязной. Вообще иметь мнение, и так далее. Уж извини, но представить тебя спокойной хранительницей очага я совершенно не могу, — он вновь заулыбался, уже неловко. — Мне кажется, что ты скорее сожжешь все к чертям, и останутся от дома одни угольки. — Такого ты обо мне мнения, да? Ну-ну. Широ сверкнула белозубой улыбкой, мысленно подмечая: ну конечно. Тайтэн сначала убил свою жену, вынудив ее принимать участие в работе над каким-то опасным проектом, потом — собственную дочь. Ему требовались послушные и снисходительные женщины, а Сен… Она была совершенно не такой. Хотя, может, все было из-за смерти Хорин Аи. Говорили, она была невероятно харизматична… И потеряв такой столп рядом Тайтэн рухнул в озеро ненависти ко всем, кто хоть как-то приближался к ее священному статусу. — Ну ладно уж. Можно и сходить. Прости, но надевать приличные платья не буду, я их не ношу. Она не собиралась отказываться изначально, разумеется. В конце концов, в этом и заключался ее план — проникнуть внутрь, к отцу Такахиро, все это было лишь игрой, заминкой и нужной паузой, чтобы Такахиро не удивился, что она так быстро на это согласилась. У каждого фокуса есть его тайна, престиж, и Широ долго его готовила, жутко долго… Ей было так жаль его, по-настоящему искренне жаль — но она не могла ничего сделать. В конце концов, у нее не было выбора. Она сделает все, что нужно, чтобы дать понять — страшное злодеяние Тайтэна не забыто. Широ лично убедится в том, что… Масаки, когда выслушал ее, сказал, что это глупо. Это было правдой. Но она так страстно этого желала. Дом у Такахиро был огромным — даже привыкшая к роскошному особняку Еши-сана, Широ все равно поразилась местному убранству. В районе Мэгуро, конечно, встречались виллы еще более вычурные, но впервые ее нога ступала в подобный роскошный дом. В отличие от строго классического обиталища ее покровителя, тут было намешано самых разных стилей, от европейского до классики, и в этом царстве безумия и жила ее цель. Тут, в этом перекрестье роскоши, она выглядела как алое пятно на белоснежной ткани: пусть одежда на ней была из богатых бутиков, но это все еще был уличный стиль: шорты, бомбер и футболка под ним. На фоне официального Такахиро — нелепость, тот свои рубашки снимал только в том случае, если Широ звала его куда-то в совсем дикие места. Целый ворох домработниц следовал за ними стайкой, и Широ ощутила себя не в своей тарелке: там, у Еши-сана, у них была лишь пара горничных, а всем остальным занималась Охико, благо ее одной на них троих, вместе с Оджун, хватало. Но были и телохранители. Надо было ступать осторожнее… Широ ощутила, как крепко сжал ее руку Такахиро, и где-то в голове на периферии промелькнула мысль, что он все прекрасно знает. О плане мести, о бумажном ноже в кармане. Просто ему самому некомфортно в этом несомненно роскошном, но не обжитом доме. И таким образом она могла ему помочь… Нет. Глупости. Такахиро не ждал от нее ничего, поэтому и дал войти. Иначе мгновенно оборвал бы все связи. Все будет хорошо, убеждала она себя. Они будут втроем, наедине. Тайтэн доверяет Такахиро, поэтому не будет звать охрану в комнату. Они не посмеют ее пристрелить, потому что она — драгоценная дочь Еши-сана, а Тайтэну был нужен Еши-сан, без него «Хорин» бы рухнула. О, она это знала, прекрасно, потому что у Еши-сана были все карты на руках, чтобы сметить Тайтэна прочь. Но ничего. Широ ему поможет. Тайтэн ждал их в гостевой комнате. Роскошное место, в классическом стиле: низкий столик с кучей кушаний на нем, оформленные ручными рисунками стены, и сам хозяин напротив них, на подушке, в одной лишь рубашке, но все такой же внушительный, опасный. Такие люди как он, напомнила себе Широ, пишут современную историю, потому что под ними ходят корпорации. Но ничего. Даже бога можно свергнуть. Такахиро был чем-то похож на него — профилем, быть может. Но они все равно жутко отличались, особенно взглядом: тот у главы дома Хорин был холодным, пробирающим до самой души. Бездушный мерзкий человек, которому было плевать на чужие жизни. Он приговорил мою сестру к той судьбе, которую она ничуть не заслужила, подумалось Широ. Она крепче сжала бокс-каттер в кармане и поклонилась, когда они с Такахиро опустились на подушки перед столом. На том стояли разные закуски, выпивка. Чай — для нее. Все же, они играли в имитацию соблюдения норм. Широ не притронулась ни к чему. Она продолжала смотреть в глаза Тайтэну, даже во время разговора. Неожиданно, тот звучал не так, как ей думалось — без надменности, но что-то жутко неприятное проскальзывало в его тоне, словно презрение. Если бы Широ знала чувство страха, то она испугалась бы, как боялась ее сестра; но Широ, как замечал Масаки, была отбитой на голову. А потому она не страшилась ничего. И Тайтэн, говоривший с ней столь снисходительно, выглядел просто зазнавшимся ублюдком с беспорядком в голове, которого она ненавидела. Роптать перед такими людьми… Ни за что в жизни она не будет пресмыкаться перед таким червяком. Как она и ожидала, в комнате были лишь они трое. Хорошо. У нее будет не очень много времени, но она успеет осуществить задуманное, если постарается. Тайтэн тоже смотрел на нее. Наверняка пытался найти страхи, подсознательно дать понять, что ей, такой раздолбайке, нечего делать рядом с сыном Хорин. Хотя ничего из этого он не озвучил. А может, он просто чувствовал в ней угрозу, потому что Широ не собиралась играть паиньку. О, прости меня, Еши-сан… Ты так старался вырастить нормальную девушку из такой, как я, но не вышло. Так подумалось Широ, когда рука сжала рукоятку ножа крепче. Их светский диалог шел… однако, на удивление нормально. — Не знал, что у Вашимине было две дочери, — проговорил Тайтэн, впрочем, довольно искренним тоном. — Он редко упоминал такое. — Я не родная его дочь, господин. Меня приняли в семью. Возможно, Вы слышали о моей младшей сестре, Оджун. Она принадлежит дому господина Вашимине несколько дольше, с самого ее рождения. Тайтэн нахмурился, но ничего не добавил. Лишь поправил очки. Да какая тебе разница, хотелось воскликнуть ей. Тебе ведь плевать. Даже если Еши-сан упоминал своих детей, ты наверняка не слушал. Чертов ублюдок. Когда она чуть подалась вперед, Такахиро испуганно на нее взглянул, словно уже ощущая. — Да, я помню про Оджун, — неожиданно, произнес он. Тайтэн не выглядел заинтересованным, хотя заставил свой тон звучать именно так. Но взглядом он беззастенчиво рассматривал ее, словно пытаясь понять что-то. Вестимо, что. Потому что с сестрой они были очень похожи, потому что чувствовал что-то подсознательно, видел это лицо, но никак не мог соотнести, иначе бы уже давно выгнал ее прочь. О да, продолжай, ухмыльнулась Широ. Сраный ублюдок. — Интересно. И как же он принял тебя к себе? — Потому что он знаком с моей настоящей семьей. Как и Вы. Она взглянула на Такахиро еще раз и улыбнулась, солнечно, отчего тот вдруг побледнел. Кажется, наконец-то понял. Ну конечно, в конце концов, он должен был знать сестру, и, значит, в какой-то момент он рассмотрел бы схожесть. После этого Широ поднялась на ноги и взглянула на Тайтэна сверху вниз, не скрывая своего презрения. Бокс-каттер в руке лежал как влитой. — Мое настоящее имя — Харада Широ. Чем ближе становилась ночь, тем ярче вспыхивали огни в городе. Смотря на них с одной из просмотровых площадок, Широ ощущала лишь опустошение и желание бросить все и свалить куда-нибудь подальше в Пустоши. Даже всунутая ей в руки газировка не помогала, хотя, между прочим, то был ее любимый вкус. Рядом продолжал беспокойно ходить Такахиро, из стороны в сторону. Руки он держал за спиной, и в вечернем свете фонарей его глаз было не рассмотреть, лишь отблески в очках. Широ знала, что он зол, но не собиралась извиняться: в конце концов, пусть она и поступила глупо, она все еще считала, что сделала все верно. Ну… в основном. Может, бросаться прямо на Тайтэна с ножом было глупо, вот так в открытую, но тот факт, что ее схватили сзади (Такахиро, конечно же), и что Тайтэна это скорее развеселило, чем рассердило, сыграли свою роль. Но она видела страх во взгляде ублюдка, сгноившего ее сестру, видела… Всего на секунду. Но он был напуган. Этого было для Широ достаточно. Пусть боится. Пусть думает, что она вернется. Плевать. Плевать, плевать, плевать. Наконец она подняла голову и взглянула на Такахиро, когда тот остановился и уставился куда-то в город. На просмотровой площадке никого кроме них больше не было, так что они могли спокойно говорить, не опасаясь чужих любопытных ушей. — Ну ладно, ладно. Признаю. Хуево было продумано. — Не то слово, — ровным тоном отозвался он. — Просто невероятная глупость. На самом деле, Такахиро не был зол. Он испугался — естественно — и, прежде чем Широ успела сделать хоть что-то на встрече, что могло бы ей серьезно навредить, схватил ее под руки и оттащил подальше от стола, продолжая бормотать извинения перед отцом. Он не обращал даже на то, как Широ угрожающе размахивала ножиком, лишь вскрикнул, когда она швырнула его в Тайтэна — но промахнулась, далеко, отчего тот вонзился в пол не так уж и близко от столь ненавистного ею человека. Тайтэн же… Нет, он не разозлился. Не заорал, не приказал осудить ее. Широ взбесилась еще больше, когда он вытащил бокс-каттэр из пола и повертел его в руках, после чего ухмыльнулся ей в ответ такой мерзкой поганой улыбкой, что у нее едва волосы на затылке дыбом не встали от того, как она взъярилась. Она тогда вновь задергалась, пока Такахиро пытался ее успокоить; Тайтэн произнес: — Если бы твоя сестра обладала хотя бы долей твоего куража и прямолинейности, может, все прошло бы совсем иначе. — Я тебя убью, сукин сын! Ты слышишь?! Хорошо, может, называть партнера Еши-сана столь грязным словцом было тоже очень и очень глупо. В любом случае, ее отпустили; ничего вообще не сказали, словно Тайтэна особо не тронула эта сцена, лишь рассмешила. Широ была так зла!.. Но вместе с этим она понимала, что добилась своего. Этот ублюдок знал, что не стоит просто так издеваться над памятью сестры, что если он расслабится хоть на немного, то она отомстит. И пусть… пока у нее не было возможности… В будущем она что-нибудь придумает, обязательно! Просмотровая площадка была отличным местом для свиданий. Жаль, что теперь таких не будет. А может, и не жаль. Одной ложью меньше. Широ скривила рот, когда рядом со вздохом опустился Такахиро. — Могла предупредить, хотя бы, — забарабанил он пальцами по коленям. — А то я действительно испугался, когда ты достала нож. Она раздраженно цыкнула и закинула ногу на ногу, подперла голову рукой. — И что бы я тебе сказала? «Звиняй, Така-тян, закрой-ка глаза, а то я собираюсь угрожать твоему папаше ножом, ты только не смотри!». Это вызвало у него улыбку. Правда не было в этом ничего смешного. Все закончилось… Вроде бы, угроза сработала. Вроде бы, ей даже ничего не сделали. Но, в своей сути, катарсиса у этой истории не было. Никакого вообще. Никакой драматичной развязки, никакой новой информации о том, была ли сестра мертва или жива, лишь насмешка недостижимо далекого человека и все. Фальшивые отношения разрушились, Еши-сан наверняка будет сетовать, что она поставила себя в столь опасное положение, но, в целом… Это было настолько бесполезно и глупо, что Широ расстроилась, осознав. По итогу она так ничего и не добилась. Хотя, признаться, и не думала ни о чем об этом в моменты, когда ждала долгожданной мести. Дождалась… Хотя можно ли считать простую угрозу ножом таковой? Так, шалость. Даже Тайтэн не испугался. Надо было ударить его ножом. Ранить. Вот тогда… Тогда бы он точно понял… Но теперь все это неосуществимо. — Прости, — проговорила Широ, продолжая смотреть в город. — Я просто тебя использовала. На самом деле, я тебя не люблю. — Я уже понял. — Но ты вроде не хуесос-элитка, так что не такой уж и плохой. На нее взглянули осуждающе. — Ну и выражения… — Ты злишься? — вдруг обронила она. Такахиро купился. Главным пострадавшим в этой идиотской истории был именно он: чьими чувствами вертели только так. Интересно, осудил ли сына потом Тайтэн за то, что тот притащил практически заведенную бомбу домой? Или же зрелище настолько развеселило этого ублюдка, что он мгновенно позабыл о гневе на сына? Такахиро… Может, он и не злился на него, не мог, ведь тот был единственным оставшимся у него ребенком, кровинушкой, последней. Кто знал, насколько Тайтэн был сентиментален к детям. Сводила же его с ума смерть дочери. Широ подняла на него взгляд, пока в голове вертелась мысль: а что случилось бы, если бы она убила Такахиро на глазах у Тайтэна? Ударила бы его ножом? Он был последним его ребенком. Что бы он ощутил в этом случае? Понял бы он, как чувствовала себя Широ, лишившаяся своего единственного родственника? Мама умерла. Не протянула. Болезнь загубила ее окончательно. Широ осталась одна. Совсем. — Я не злюсь, — неожиданно, обронил Такахиро. Он тоже на нее не смотрел. — Ты поступила неразумно. Факт. И использовала меня. Но, признаться, я никогда… тебя не любил в ответ. По-настоящему. — И что ты хочешь сказать, мы разыгрывали друг перед другом спектакль? Когда Широ произнесла это обвинительным тоном, тот лишь пожал плечами. — Как видишь. — Тупизм… Стоило ей застонать, как ее прервал уже вопрос от него: — И зачем ты это делала? — Что? — Это представление, — он выразительно взглянул ей в глаза. — Зачем? Зачем, действительно? Неужели он так и не понял. Или же хотел, чтобы она сказала ему прям, без прикрас? Широ подняла взгляд. Она не хотела огрызаться, в конце концов, по-хорошему, Такахиро мог бы и пристрелить ее, но он верно рассудил и не стал ничего делать… Но это было сильнее ее, а потому, невольно, она осклабилась и прорычала: — Потому что твой блядский папаша сделал «это» с моей сестрой. Убил ее, не знаю. Уже столько времени она не выходит на связь, а ее коллеги играют в молчанку, чего-то боятся. Ты же знаешь? Про Сен? — Хараду? — Да, она, — Широ вскинула голову и презрительно ощерилась. — Я знаю, твоему папаше она не нравилась. Никогда. И что она очень хотела на твое место, но Тайтэну куда приятней было держать там тебя, а не ее, столько лет проторчавшую на одном и том же посту, гнувшую ради этого спину, делая что угодно, отдавая всю себя, — когда она произнесла это, Такахиро поджал тонкие губы, но ничего не добавил. — Поэтому я подумала: представь. Я охмуряю его единственного сынка, затем прихожу к нему домой. Точная копия моей сеструхи! Думала, он взбесится, испугается… Но не взбесился. Не испугался. Желание говорить дальше пропало, и Широ рухнула обратно на скамейку, чувствуя невероятное бессилие. Ладно, не было у нее плана. Действовала на авось, чисто с одной мыслью — я покажу ему нож и брошусь вперед. Чтобы посмотреть Тайтэну в глаза и увидеть, действительно ли он та мразь, которая могла сгноить сестру где бы та сейчас не была, или просто человек, пожертвовавший кем-то менее ценным в опасной ситуации. Широ не была идиоткой: она понимала, что бывали ситуации, где что-то приходилось отдавать, и если бы Тайтэн сказал ей, что Сен умерла, выполняя какое-то задание, чтобы не дать системе рухнуть, что это была добровольная жертва — она бы поняла. Еши-сан так умел. Он был хорошим рассудительным человеком. Но Тайтэн… Тайтэн так не сказал. А и она чувствовала, что это было не так. Он оказался именно той мразью, на которую жаловалась ей Сен вечерами. Тогда они лежали вместе, в постели, еще живя вместе, и та рассказывала страшные истории о том, что творилось у нее на работе. Широ никогда не понимала, почему Сен не уйдет, но та говорила, что выбора не было: она с таким трудом попала в «Хорин», после ухода вряд ли ей повезет с такой корпорацией. А ей нужны были деньги, на сестру, на лечение матери. Сен так старалась ради нее… и это в итоге ее и сгубило. Старание. — К сожалению, это простая мелочная месть. Такахиро неожиданно хмыкнул и ударил себя по коленям, после чего поднялся со скамейки. Признание далось намного проще, чем ей думалось. Широ даже расстроилась: видимо, вот настолько легко она могла разбить чье-то сердце. Вот и получилось, что она была точно таким же плохим человеком, как и Тайтэн. Так легко распоряжалась чьими-то эмоциями, чувствами, и, воспользовавшись, отбрасывала их прочь. Но и Такахиро был небезгрешен. Ей стоило помнить, что он был сыном своего отца, она видела его нервозы, срывы, и он мог быть точно таким же ублюдком, просто при ней не проявлял эти черты. Она знала лишь хорошую его сторону. В итоге, в этой истории были замешаны лишь самые отпетые грязные люди, которые готовы были всеми пожертвовать ради себя. Неудивительно, что они в итоге сошлись характерами хотя бы минимально. Широ даже рассмеялась, настолько абсурдной казалась ситуация. — Я так и подумал… Неторопливо пройдясь из стороны в сторону Такахиро неожиданно спокойным тоном заговорил: — Все в порядке. Я так и думал, — повторил он. — Но все равно купился? Широ подобрала ноги под себя и устало на него взглянула. — Я подозревал… что тут что-то замешано. Но то, что ты дочь Вашимине-сана, дало мне немного пространства для, скажем, надежд, что все более искренне, чем я себе воображаю. Ты жестокий человек, Широ-тян, — он вежливо улыбнулся, смотря на нее поверх приспущенных очков. — Не обижайся. Твои истории про драки мне это продемонстрировали. Но я знал, что ты не сделаешь что-то невероятно глупое. То есть, еще глупее угроз отцу. Он такой человек, иногда наглость для него — самое лучшее в человеке, а потому ты ему в какой-то степени даже понравилась. Знаешь, мама иногда говорила, что гениальность граничит с безумием. Но я понимал, что ты не станешь слишком рисковать, потому что подсознательно ты все еще волнуешься за свою сестру и не захочешь, чтобы в случае чего с ней что-то случилось. Они помолчали немного. — Прости, — на выдохе произнесла Широ. — Тебе ведь тоже наверняка не очень приятно про нее слушать. — Про Хараду? С чего бы? — Разве она не виновата в смерти… ну… сестры? Взгляд Такахиро мгновенно ожесточился, но Широ понимала, что эта ярость обращена не на нее, а на иного человека, и она прекрасно понимала, кого именно. — Нет. Мою сестру, мать и брата убил шиноби. Один и тот же сраный шиноби. Харада… сплоховала. Несомненно… Но она почти убила его. А Цубаки умерла из-за скачка напряжения, возникшего из-за его действий, но никак не от рук Харады. Отец… этого не понимает. Я вижу, почему. Но я спокойно отношусь к твоим переживаниям. Ты же не обеляешь ее. Просто переживаешь. Люди часто закрывают глаза на промахи родных. Собственно, да. Не обеляла. Знала, что Сен… облажалась. — За мертвых уже нет смысла волноваться, — невесело произнесла Широ. — Но ты хочешь верить в то, что она жива. Разве не так? Она уставилась на него. Потому что поняла, на что тот намекает. Надо было быть идиотом, чтобы не понять. То, что им не передали труп… то, что ей даже не сообщили об этом, словно сестра просто исчезла. Просто обрубили все связи. И то, как смотрел на нее Такахиро, заставило ее содрогнуться. Потому что сейчас она четко увидела, что он был сыном своего отца. Видела… но он сомневался, а потому обронил эту фразу. Как спасательный круг. Но затем Такахиро резким жестом убрал выбившуюся прядь за ухо и вздохнул. Широ вскочила на ноги. — Она жива, да? Ты что-то знаешь?! — Да. Она жива. — Где?! — Широ. — Не надо мне только врать, что у тебя нет доступа! — зарычала она и схватила Такахиро за грудки. Он был выше, но Широ вынудила его наклониться. Следом буквально прошипела: — Я хочу знать, где сейчас моя сестра! Что с ней?! Почему даже Еши-сан молчит?! Что вы с ней сделали, ублюдки! — Широ. — Хватит! Отвечай на вопрос! — Отпусти меня. Голос его зазвучал недовольно, в нем скользила сталь. От неожиданности Широ разжала кулак и уставилась на него загнанным взглядом, ожидая, что тот скажет что-то еще, что убьет ее вопрос полностью, но Такахиро лишь оглянулся по сторонам, попутно поправляя пиджак, после чего уставился прямо ей в глаза. И затем слегка сощурился, словно не веря в то, что сейчас произнесет. — Ладно, бактерия, я скажу. Намекну. Это секретная информация, и чего-то конкретного я не знаю. Только то, о чем говорил отец. Не говори никому. Не предпринимай ничего. Пожалуйста. Ты послушаешь, Широ? — Еще раз назовешь меня бактерией, я тебе глаз выковыряю. Но затем Широ с готовностью кивнула. В этот раз она будет действовать осторожней. Иначе.