Перестань ненавидеть меня, Шастун

      Осенний ветер погнал опавшие рыжие листья по асфальту, поднимая их сначала вверх, а затем кружа в странном танце. Прохожие зябко укутывались плотнее в куртки и пальто, недовольно глядя на темные тучи. Небо опустилось совсем низко, придавливая к земле.       — Дождь скоро начнется, — задумчиво произнесла девушка, глядя то ли вперед, то ли вовсе сквозь, в никуда. Она поднесла сигарету к губам, втянула едкий дым и усмехнулась своим мыслям. Поток воздуха подхватил полы её длинного пальто, растрепал волосы и вырвал смертельную игрушку из рук. Недовольно выругавшись, девушка спрятала руки в карманы.       — Плохо, — кивнул высокий парень, стоящий рядом. Он расслабленно облокотился о побеленную стену, тут же поняв свою ошибку.       — Антон, блять.       И полил дождь. Резкими, крупными каплями он падал на землю, окрашивая её в темно-серый. Улицы опустели. Парень накинул капюшон и рванул вперед, девушка не отставала от него. Перед глазами предстало высокое здание, недавно отреставрированное. Высокие белые колоны, благородные золотисто-желтые стены и резные двери смотрелись в пасмурную погоду особенно торжественно и величественно. При входе висела огромная табличка, напоминающая, что здание принадлежало… Кому-то очень богатому и известному. Антону было всё равно на красоту университета, он не был эстетом. Но девушка остановилась всего на мгновение, наведя камеру телефона на крышу. А затем поспешила следом за парнем. Тот лишь незаметно улыбнулся. Сегодня её социальные сети обновятся на одну фотографию.       — Здравствуйте, — быстро кинул в сторону парень, — охранник кивнул в знак приветствия, — и проскочил дальше, на ходу снимая куртку.       — Мне на третий этаж, — предупредила девушка, тут же помахав ему рукой и скрылась на лестнице. Антон проводил её взглядом. До пары осталось еще минут пять, значит он не опоздал. Это было редкостью. Возможно, сегодняшний день не такой и плохой, несмотря на серые краски за окном.       — Праздник какой-то? — удивленно поприветствовал Антона невысокий парень, поправляя свой привычный хвостик. Кого-то в группе эта прическа смешила, кого-то умиляла. Первые чаще всего были парни, вторые — девушки.       — Почему? — Антон присел рядом, переведя взгляд на друга, параллельно вытаскивая из рюкзака тетрадь. Честно, парень не знал, какой сейчас предмет, да и вообще на парах отсутствовал, частенько пребывая либо в своих мыслях, либо в теплой кровати. Поэтому тетрадь была универсальной, полностью исчерченной и исписанной и цифрами, и буквами, и рисунками.       — Пришел вовремя, — объяснил тот, вскинув брови. Антон не нашелся, что ответить, и лишь пожал плечами, виновато улыбаясь, чем ввел друга в еще большее недоумение.       — Серега, что задавали на сегодня? — раздался голос за спиной, и товарищ отвлекся от Антона, разговаривая с кем-то с дальних рядов.       Преподаватель опаздывал. Забавно, что до этого великого момента, когда Шастун пришел к самому началу пары, он всегда приходил вовремя. Но тут дверь скрипнула, и в аудиторию влетел шустрый старичок, на ходу поправляя очки на переносице. В руках он держал увесистую папку с бумагами, которые явно норовили разлететься по всей аудитории от любого неудачного движения.       — Уважаемые, тише… — произнес он, но его голос утоп в общем гомоне. Прокашлявшись, он прикрикнул: — Уважаемые!       Наступила требуемая тишина, и старичок, довольно кивнув, продолжил вещать.       — Сейчас зайдет уважаемая Валентина Павловна, — Антон усмехнулся. У преподавателя английского каждый поголовно был уважаемым. Интересно, к своим детям он тоже обращается с таким пафосом? — Сказала, что-то важное…       И, словно подтверждая слова старичка, дверь скрипнула во второй раз. Из-за парт подскочили все. Грузная, с сердитыми бровями женщина внушала не уважение, а ужас. Иногда Антон думал, что, если он не поздоровается с хмурым облаком в цветастой юбке и пиджаке с подкладными плечиками, то будет отчислен автоматически.       — Геннадий Владимирович, я займу у вас совсем немного времени, — пробасила декан, поднимаясь на кафедру. Она оглядела стоящих студентов и кивнула, разрешая тем опуститься на стулья и успокоить дрожащие колени.       Дверь скрипнула в третий раз. Антон даже обернулся, думая, что день начинается слишком непривычно для него. Он уже принял тот факт, что, открыв глаза в семь утра, понял, что выспался. Отнесся спокойно к тому, что впервые за долгое время они снова шли в университет с Ирой. Девушка молчала половину дороги, явно пытаясь отойти от шока. Но сейчас действия сменялись слишком быстро. В проходе стоял высокий мужчина, неловко скрестив руки на груди.       — Я хотела преставить вам нового заместителя декана, а также вашего нового куратора, — пояснила Валентина Павловна, — Я знаю, что весь второй курс у вас куратора не было…       По аудитории прошелся восхищенный шепот. Антон сразу же понял, что принадлежал он женской половине. Парень их понимал. Если бы вместо новоиспечённого куратора стола невысокая блондинка, желательно не преклонных лет, то и он бы довольно вздохнул. Но сейчас он лишь незаинтересованно отвернулся к доске, где стояла «гроза» студентов. Мужчина решил взять инициативу в свои руки и встал рядом с деканом, и, когда женщина смокла, обратился к аудитории. Голос оказался у него приятный, громкий, но глубокий. В классе снова прошлась волна удовольствия. Антон мысленно закатил глаза. Валентина Павловна, передав бразды правления в другие руки, вышла из кабинета, увлекая за собой и англичанина. Студенты снова подскочили, но оставшийся мужчина махнул рукой, разрешая сесть.       — Здравствуйте, студенты. Меня зовут Арсений Сергеевич, — представился он, легко улыбнувшись. Антон отметил про себя, что первого парня, которому он разбил лицо, тоже звали так, и прыснул в кулак. Но тут же поднял глаза, оглядывая нового человека в университетских стенах. Молодой заместитель стоял недалеко от его парты, оглядывая каждого студента, словно пытаясь поймать зрительный контакт с каждым. Профессионально. Он рассказывал о своих планах на эту группу и уже успел озадачить старосту. Та, видимо, была готова чуть ли не кофе носить в его кабинет. А еще говорят, что мужики ради большой груди на всё способны. Хотя Антон еще точно не мог сказать, отказался бы он, если…- Надеюсь, мы сможем найти общий язык.       Голос Арсения Сергеевича прервал его приятные размышления о том, на что Антон готов и что хочет получить в награду. Заместитель прошагал по аудитории, подходя к парте позади парня. Почувствовался шлейф дорогого одеколона и ментолового шампуня. Мужчина наклонился к парте, разговаривая со старостой группы, по лицу которой можно было сказать, что в её голове шелестело перекати-поле.       — Занеси мне списки группы после пары, — попросил он, улыбаясь Олечке, а Олечка в свою очередь мотала головой, как болванчик, — И тогда я посмотрю, какие у вас пары на неделе… Проведем что-то похожее на классный час, — получив утвердительный кивок на свои слова, мужчина выпрямился. Оглядев студентов, он улыбнулся еще раз, и, попрощавшись, вышел из аудитории.       Сначала в аудитории было тихо, но уже через секунду женские голоса активно обсуждали, какой красивый заместитель, какая обтягивающая рубашка и какие удачные брюки на Арсении Сергеевиче. Антон повернулся к Серёже, ожидая увидеть поддержку в друге. Тот сам отрешенно оглядывал одногруппников и слушал поднявшийся гомон.       — Теперь тебе за прогулы влетать будет, — заметил друг, злорадно усмехнувшись       — С чего бы? — вскинув брови, спросил Антон.       — Мне он серьезным мужиком кажется, — пожав плечами, ответил Серёжа и уткнулся в тетрадь. В кабинет уже вбежал Геннадий Владимирович, начиная лекцию прямо на ходу.       Разговор был окончен, и Антон увлекся изучаемым предметом. А, если быть более конкретными, с серьезным лицом выводил каракули на последней странице тетради, надеясь, что его не заметят.       Прозвенел звонок, и кабинет мгновенно стал полупустым. Антон же не спеша убирал тетрадь в рюкзак, продолжая слушать издевки друга о том, что «скоро Шастуну придется ходить на все пары» или «неужели теперь Шастуна будут видеть чаще, чем раз в неделю?». И терпел. Долго терпел.       — Серый, иди нахуй, — не выдержал Антон, попытавшись толкнуть друга в плечо, но тот уже выскочил из кабинета.       — А все филологи разговаривают, как сапожники? — и в голове Антона проскочила мысль, что список «избитых Арсениев» можно пополнить. Все преподаватели давно смирились, что студенты не здороваются, курят за универом, а иногда и в туалетах, и матерятся.       — Большинство, — с умным видом ответил Антон, остановившись перед куратором.       — Не находишь это грустным? — еле заметно ухмыльнувшись, поинтересовался Арсений Сергеевич.       — Не задумывался…       — Подумай над этим, — заместитель уже вовсю насмехался над студентом, даже не собираясь двигаться с места, — Я и не подумал, что в первый же день придется писать докладную на своего же студента.       — Докладную? — Шастуна как молнией ошарашило. Два года прогулов, долги и выговоры преподавателей, но такой серьезный оборот дело не принимало. До этого момента парню всё сходило с рук, чем он тайно гордился.       — Именно, — подтвердил мужчина, сложив руки на груди.       — Вы уверены?       — Несомненно.       — Точно?       — Абсолютно.       Наступила тишина. Антон глупо смотрел на мужчину, не заметив, как прозвенел звонок на пару. Арсений Сергеевич совершенно не скрывал улыбку.       — Как зовут-то? — наконец прервал затянувшуюся тишину он и, увидев посерьезневшего парнишку, добавил: — Не для докладной, расслабься.       Антон задумался, словно забыл свое имя. Он внимательно провел взглядом по мужчине, мысленно соглашаясь с девочками из группы, что рубашка, и правда, подчеркивала всё выгодно смотрелось, а выгодно смотрелось всё. Парень грустно представил в голове своё тело и тут же выгнал из мыслей силуэт худой шпалы.       — Шастун Антон, — неосознанно вскинув голову, представился он. Арсений Сергеевич сжал губы.       — Хорошо, Шастун, после пары зайдешь ко мне. Поможешь мне, а я не буду писать на тебя докладную. Договорились?       Парень лишь скованно кивнул и поспешил ретироваться, чтобы не сказать лишнего. В голове возникла неожиданная мысль. Новый заместитель раздражал. Антон не был вспыльчивым или конфликтным. Обычно он игнорировал большую часть своей группы, общаясь только с Серёжей. По учёбе он был бесполезен, а на другие темы попросту не был заинтересован общаться. Особенно отвечать на любовные признания дамской части коллектива. Филологический факультет не располагал обширным выбором мужчин, поэтому даже Шастуну уделили внимание. Он считал, что не его дело, кто и что делает в группе, поэтому не нажил себе ни друзей, ни врагов. Но этот прилизанный Арсений Сергеевич по-настоящему бесил его. Точной причины назвать он не мог, но просто был уверен, что такой типаж людей явно самый неприятный. И сейчас Антон шел по коридору, недовольно бурча себе под нос оскорбления, не употребляя при этом ни единого матерного слова. Парень даже умудрился вспомнить такие слова, как «показушный», «наигранный», и «самовлюбленный», хотя проще было бы заменить на обычное «мудак». А мужчина лишь проводил его взглядом, тихо рассмеявшись в голос, и поспешил дальше.