Перестань ненавидеть меня, Шастун

      Что делать дальше? Через пару часов, когда Антон вернется домой и увидит разбитую от боли мать; спустя пару недель, когда состояние бабушки улучшиться или, — он не хотел об думать, — ухудшиться; когда пройдет десять лет, и он будет обязан кем-то стать. Но кем? Истинное предназначение филолога до сих пор было ему неизвестно, однако у Антона были хорошие шансы учиться здесь бесплатно, чем и пришлось воспользоваться. Остальное его не волновало несколько лет назад. А сейчас он лишь изредка появлялся на парах, отвечал на пару вопросов преподавателей и снова пропадал. Пропадал дома, не имея желания даже встать с кровати или пропадал на улице, гуляя по привычным маршрутам. И мыслей, будто не было. Он перестал к чему-то стремиться и строить планы на будущее. И не знал в какой момент жизни это произошло.       Закурив вторую сигарету, он бездумно пнул опавшую листву. Не спокойно, но умиротворенно…       — К декану, в строчном порядке, — зло приказали ему.       Антон даже не расстроился, просто докурил под недовольный взгляд низкого мужчины с забавной прической. Охранник? Он и не думал, что они покидают свою уютную каморку, откуда постоянно доносятся песни лихих девяностых. Доиграла музыка в шипящих наушниках — кончился альбом-, и Антон молча обошел виновника спокойствия и быстро зашагал по направлению университета. Его первый выговор. С первого курса он курил именно на этом месте, но ни разу не слышал даже предупреждения. Удивительная удача. Мимо проскочил Арсений Сергеевич, на ходу впихивая в карман куртки телефон. Он не обратил внимания на хмурую тень парня. Пазл в голове сложился. Стало обидно.       — Пидорас вы, Арсений Сергеевич, — пробормотал он и постучался в дверь декана. По ту сторону молчали. Решительно выдохнув, он зашел.       — Шастун, что-то случилось? — не поднимая глаз от телефона, поинтересовалась Валентина Павловна. Парень замялся.       — Да? — то ли вопрос, то ли утверждение. Но от правды не убежишь, — Я курил на территории университета.       — Точно, — словно что-то вспомнив, она посмотрела на него, — Ещё одно такое предупреждение и отчисление.       — Понял.       — Можешь идти, — она снова отвлеклась в сообщения на экране. Создалось ощущение, что никакого разговора и не произошло.       На душе стало невообразимо гадко, а сердце злобно застучало. Чертов Арсений Сергеевич всё доложил. Борец за справедливость, конечно. За год ничего ни разу не сказали, а сейчас осталась всего одна ошибка до отчисления. Чем он думал, так распоряжаясь судьбой парня?       — Арсений Сергеевич тоже там курит, — не успев и обдумать свой поступок, выпалил он.       Валентина Павловна снова подняла свой томный взгляд. Сейчас он был полон… Нет, она не была удивлена. Её глаза, будто говорили: «Так и знала». Видимо, декан на дух не переносил своего нового подчиненного.       — Разберемся. Можешь идти, — повторила она. И парень выскочил, как из горящей избы. Чьи-то нервы и здоровье точно подпалятся. Антон усмехнулся своим мыслям.       — Чего улыбаешься, как дурак? — хлопнув по спине парня, любопытно спросила Ира.       — Да ничего, — отмахнулся тот, — Ты домой?       Девушка, услышав печальные новости, шла молча. Она и хотела бы что-то сказать, но боялась задеть парня лишним сочувствием. Знала, что ему не помогут фразы на подобии «держись», «ты сильный» или «я понимаю тебя». Не понимала же.       — Может в гости зайдешь? — неловко сказала она, не поворачивая голову к парню.       — Мама сегодня вернется, — лишь кратко бросил он. И снова затих. Он доверял Ире, но жалел, что признался в том, почему «рожа его кислая». Повисла тишина, будто девушке некомфортно с ним находится. Не этого он хотел.       — Спасибо, — вдруг пробормотала она.       — За что? — он не успел ничего добавить, как его перебили. — За то, что доверился, дурашка, — улыбнулась Ира. Мягко, по-доброму. Стало чуть легче.       Но в квартире было пусто, лишь одинокая записка на столе говорила о том, что мама была здесь.       «Я останусь в больнице, бабушка пришла в сознание. Еда в холодильнике». Опоздал. Не увидел её. Не обнял, не успокоил, а должен был. Антон схватил телефон, набирая знакомый номер. Но не успел нажать кнопку вызова, как ему пришел входящий с неизвестного.       — Алло? — настороженно спросил он, поднося трубку к уху.       — Шастун, какого черта? — раздался голос на том конце. Парень сразу его узнал.       — Что случилось, Арсений Сергеевич? — удивился Антон. Кажется, он догадывался.       — Ты зачем доложил, что я курил около университета? — строго спросил мужчина, чем-то параллельно шурша. Опять разбирает свои бумажки.       — Вы первый начали, — выпал парень, неосознанно вздёрнув голову в гордом жесте.       — Мы в детском саду? — Антон обиженно качнул головой, будто его могли увидеть, — Ничего я на тебя не жаловался, Тош, — парня передернуло от такого обращения, — А ты поступил очень плохо, не разобравшись в ситуации. Завтра у меня в кабинете.       И сбросил, не дожидаясь ответа. Было ощущение, что парня отчитали, как пятилетку. Возможно, так и было. Но эту проблему можно было решить позже, и он снова набрал номер матери. Гудок шел слишком долго, заставляя ладони безбожно потеть. И вот…       — Как ты? — женщина его опередила.       — Я дома. Как вы там? — осторожно спросил он, боясь услышать ответ.       — Бабушке лучше, но я побуду рядом… Вдруг что-то понадобится, — голос её стал живее, что радовало парня.       — Я приду?       — Не сейчас, Тош. Просто веди себя хорошо, — и он услышал, как она добавила уже с улыбкой, — Не заставляй маму волноваться.       Не заставит.       Антон устало упал на кровать.       Закрыл глаза.       Пусто.       В голове и в сердце. Жизнь пережевала его душу, оставив на тарелке лишь апатию.       Возникли образы грустной матери, бабушки, лежащей на белой простыне.       Антон ненавидел смерть. И боялся смерти близких.       А сейчас ничем не мог помочь, а просто лежал и думал о худшем. Мама держалась лучше, улыбалась, заботилась о родных. А Антон загонял себя в клетку грусти, закрывая замок и выкидывая ключ за пределы. Дурак.       Неужели он так и будет гнуть линию великого страдальца?       — Ир, я приду. Можно?       Антон редко пил. По праздникам, бокал шампанского вместе с родственниками, а затем уходил на улицу к Сереже. Пить пиво.       Антон ни разу не напивался до потери памяти. Он прекрасно помнил все свои косяки, сотворенные на бухую голову.       Поэтому после пятой банки чего-то среднего между пивом и коктейлем он отлично осознавал, какую глупость творит.       «Арсений Сергеевич, я не пойду к вам в кабинет, вы меня раздражаете». Раздался несдерживаемый смех Иры. Она увидела сообщение.       — Ты смелый парень, а кто это? — сквозь хохот поинтересовалась она, делая еще глоток.       — Заместитель… — парень забыл нужное слово, — Декана. И мой куратор.       Правильно было сказать бы, что куратор группы. Но пьяный рассудок Антона не был способен на логичное.       — Смелый и тупой, — изрекла девушка, задумчиво продолжая смотреть в телефон.       Парень надеялся, что мужчина не узнает его номер, проигнорирует сообщение, да что угодно! Да, Антон уже успел осознать свою выходку, отставив бутылку в сторону. Но удалять было уже поздно.       «Шаст, теперь наказание ты понесешь лично от меня».       Глубокомысленно. И непонятно.       — Тебе пиздец, — кратко пояснила Ира. Антон только молча согласился.       Голова болела жутко. Наверное, от выпитого алкоголя. Но, скорее всего, она переваривала поступки парня и стыдливо долбила тому по вискам. Антон лишь ускорил шаг, желая быстрее разобраться с нависшими проблемами. Которые он сам себе и создал. Зачем он это написал? Списать на пьяное состояние было глупо. Если он сделал, значит где-то в подсознании такая мысль была. А почему она там была — это другой вопрос.       Так и не найдя причину своей оплошности, он постучал в кабинет. Раздался громкий голос по ту сторону.       — Видимо, сильно я тебя раздражаю, — заметил мужчина, увидев недовольное лицо парня, вошедшего в кабинет. С последнего раза тут многое преобразилось. Появились горшки с цветами и фотографии достопримечательностей на стенах. И за столом красовался удобный стул, где и восседал палач парня. Близко ему лучше не подходить. Пачка жвачки явно не спасла от характерного запаха бодрого утра.       — Я случайно, — смутившись, ответил Антон. В голове проскочила мысль, что он стал появляться в университете слишком часто. Три дня подряд он исправно приходил к первой паре. Правда, кроме хороших оплеух и ругани, — в лучшем случае -, никаких знаний он не получит.       — Случайно подставить своего куратора, случайно высказать ему в лицо, какой он раздражающий, — вскинув брови, мужчина явно смеялся с происходящей ситуации.       — Извините… — почти прошептал парень.       — Нет, — парнишка поднял удивленный взгляд на Арсения Сергеевича. Тот встал из-за стола, и Антон неосознанно сделал шаг назад, чуть не прижимаясь спиной к двери. Долбанный перегар, — Так не пойдет. Простыми словами тут не поможешь.       — Я не готов отдать своё тело.       «Превосходная попытка сгладить ситуацию, блять, Шастун!» — пронеслось с диким ревом в голове парня.       — Зря, очень зря, — покачал головой на это заместитель, — Будешь теперь моим полноправным помощником.       — Кем? — парню показалось, что он не расслышал. Неужели, этот мужики не такой уж…       — Собачкой на побегушках.       Мудак.