Меня зовут Малыш Фонарь

      О парне из того шумного дома соседи говорили разные вещи, но описание его каждый раз почти слово-в-слово совпадало: он был худым и симпатичным, но нелюдимым юношей, который два года как вернулся из Токио в Дакбург, нехило прославившись и тут, и там инцидентом с робомальчиком. Шепот о том, что их сосед — самый настоящий преступник, беспокоила достаточно сильно, но, как итог, самым большим преступлением юноши был гараж, постоянно полный шума дрелей, моторов и прочих технических штук, что заставляло недовольных людей вызывать полицию, если парниша шумел допоздна.       Однако вскоре сам Винт стал выражать недовольства из-за посторонних звуков в ночи у своих ближайших соседей, но сразу был послан куда подальше, что обосновывалось тем, что крики новорожденного ребенка не сравнятся со взрослым парнем, играющим в изобретателя в три часа ночи.       Пусть все и помнили, что Винт — оправданный преступник, люди все равно приносили на починку сломанную технику и вскоре стали называть его "мастером по безделушкам" из-за его гаража, напичканного всякой странной техникой, которую сам парень называл "изобретениями", но никто в них смысла не видел. Так же к изобретателю часто заглядывали юные леди с нарочно сломанной техникой, чего Винт не понимал и порой злился, на основе чего обсуждающие его люди уже все поняли о нынешней и будущей личной жизни парня.       Время шло, и однажды в мастерскую Разболтайло зашел особый гость. Такие обычно со своими мамашами обходили за три километра дом юноши, но этот пришел один и совсем-совсем чуточку заглянул в дверной проем, но замечен не был: хозяин мастерской не принимал жалоб и заказов в данный момент, а занимался чем-то своим, — пока не понятно было чем, но это все равно завораживало. Пришедшему мальчишке еле-еле был год отроду, и он буквально неделю назад научился нормально ходить, что не помешало ему убежать от родителей, чьи крики заставили Винта обратить внимание на постороннего в дверях и, соответственно, его мать, орущую, мол, "преступники не меняются, ты похитил ребенка" и прочую чушь.       — Миссис Хопкинс, — начал Винт, в голове осознавая, что эта "миссис" его ровесница, ей тоже 23 года, — я, по-вашему, привел вашего ребенка к своей двери, заставил его наблюдать за своей работой через щель, а сам игнорировал его?       — Ты мог бы так поступить, Разболтайло! — она была зла, но поставлена на место. Попытавшись как-то своими словами напоследок задеть парня, который еще пятнадцать минут назад мог допаять те микросхемы, мать схватила ребенка за руку и ушла с видом победителя, оставив изобретателя наедине со своим одиночеством и раздражением.       Время продолжало идти, и соседи, казалось, позабыли о прошлых заслугах Винта, заменяя их в своей голове на мысли о том, какой же он чудесный мастер, и берет недорого, но все так же холоден к людям. Но Кэтрин Хопкинс все равно относилась к парню с пренебрежением, которого никто не понимал, ведь Винт был очень даже дружелюбен с ее сбегающим сыном, которому интересен дядя с роботами больше, чем каша и мультики. Возможно, она просто ревновала свое дитя к какому-то там мастеру с безделушками, которого выбирал ее сын вместо родных родителей. Кэтрин пыталась сдержать ребенка дома, ругала, наказывала, отправляла к бабушке, но, по приезду домой или окончанию наказания малыш Бен все равно убегал к дяде Винту посмотреть на "фонаики, ледуктол, мотол-л-л!"       Дядя Винт, в свою очередь, очень долго выступал против любопытного мальчишки в своем гараже, выгонял, отправлял к матери, но в итоге смирился, ведь все-таки приятно видеть хоть кого-то, — даже если ему всего три года, — кто с большим удовольствием следит за каждым твоим движением, а не осуждает и винит за оказанную помощь.       — Что это? — мальчик тыкнул маленьким пальчиком в груду проводов, подключенным к разным устройствам.       — Прототип системы охраны и защиты от воров. Доделав и запатентовав его, я могу заработать нужное количество денег на продолжение исследований, — Винт заметил в глазах Бена непонимание. — Эта штука будет ловить воров и звонить в полицию, чтобы их забрали.       — Но у нее же нет рук, — ребенок с удивлением посмотрел на лицо изобреталеля. — Как она будет ловить?       — Будут, если ты мне поможешь.       Единственное, чем мог помочь Бен — держать фонарик над теми местами, куда не достает свет лампочки, но для малыша это было огромной радостью, которую не понимали его мать и другие дети. Кто-то из проходящих мимо пожилых соседей в шутку назвал Бена "малышом с фонариком" и это прозвище закрепилось за мальчиком, ведь и сам ребенок, и Винт очень часто его использовали, сократив до "Малыш Фонарь" или "Фонарик".       Пусть отношения с Кэтрин Хопкинс у Винта не ладились, с ее мужем, Питером, он был в хороших отношениях, но в основном только потому, что мистер Хопкинс не умел того, чего требовала его жена: он не мог прибить полку, починить кран на кухне или собрать купленный шкаф — Винт же с этим справлялся на "раз, два". Пусть юноше и не нравилось подрабатывать плотником и сантехником у Хопкинсов, он признавал, что именно тот факт, что они оба — творческие натуры, сблизил их: Питер — художник-комиксист, а Винт — ученый-изобретатель, который не единожды воплощал эскизы Хопкинса в жизнь.       — Ты, Винт, надо признать, такое талантище, — с искренним восторгом произносил мистер Хопкинс. — Подумать только, создать пишущее, но не нуждающееся в чернилах перо!       — Это мелочи. Я стремлюсь создать что-то такое, что взбудоражило бы мир. — Винт был гораздо моложе Питера, лет на 8-10, но воспринимал своего собеседника как кого-то поистине близкого, а не как человека, который в свои тридцать с хвостиком рисует глупые детские комиксы — именно так относилась к работе Питера его жена.       — И я верю, ты сможешь.       Кэтрин их дружба ой как не нравилась. Мало того, что ее сын ошивается у поганого преступника в гараже, так еще и ее муж пускает его в их дом, чтобы Разболтайло сделал работу Питера вместо него, вдобавок оплачивая эту самую работу.       — Питер, что это значит? — миссис Хопкинс стояла у входа в ванную комнату, наблюдая за тем как противный ей сосед ковыряется в ее поломанной стиральной машине, которая последние три дня странно шумела. — Разве я не просила вызвать мастера?       — Но, Кэти, Винт ведь...       — Ты знаешь, что я имела в виду, Питер! Я не хочу видеть этого человека и его безвкусную шляпу в своем доме!       Винт, тихо фыркнув, выпрямился, сложил свои инструменты обратно в сумку.       — С завтрашнего дня ты меня будешь видеть так же редко, как и твои сын и муж. Теперь, если позволишь, я закончу работу и тихо уйду.       Между Кэтрин и Винтом стояло такое напряжение, что Питер уже молился о том, чтобы его жена не избила пусть и высокого, но очень хилого парня.       — Пошел вон, чертов убийца, — таковым был ответ миссис Хопкинс.       Мистер Хопкинс заметил, насколько сильно эти слова задели Разболтайло, его глаза отдавали болью, пальцы задрожали, но ровно через миг он взял себя в руки, схватил свои инструменты и, смотря прямо в глаза миссис Хопкинс, произнес:       — Пошла бы ты нахуй, Кэтрин.       Он подошел к двери, забрав свою шляпу и обувшись, и, перед тем как хлопнуть дверью, обратился к Питеру. — Фонарик очень способный, занимайтесь с ним.       После этих слов он удалился, и с тех пор никто из соседей, ни сами Хопкинсы, не видели его, хотя все знали, что он все еще живет в том доме и даже бывает в нем.       С того дня Винт уже два года как работал на Скруджа МакДака, поддерживая связь разве что с матерью, да и с той очень редко. Дел было выше крыши, но зарплата полностью оправдывала их количество и сложность, пусть иногда и приходилось спать в лаборатории. Разболтайло догадывался, что его зарплата так высока только потому, что он единственный научный сотрудник, но это его даже устраивало; сходиться с людьми — не его.       Возвращаясь одной глубокой ночью домой, юноша еле дотопал до своей кровати. Следующим утром он не обратил внимание на отсутствие косых взглядов чужих глаз на свой дом из соседского окна. Он не заметил, как зарос газон во дворе Хопкинсов. Глядя в окно кухни ранним утром и попивая кофе, единственное, на что он обратил внимание — пожилые женщины обсуждали между собой какого-то бедного осиротевшего мальчонку, говоря о том, какой он был милый и с таким же милым прозвищем, которое не любила его мать. Кажется, "мальчик с фонариком"...       — Малыш Фонарь стал сиротой?! —подорвавшись с места и подбежав к этим женщинам, будучи в одной пижаме, Винт не мог поверить их словам.       — А, не уж-то Разболтайло! — с грустной улыбкой произнесла одна из женщин. — Слышала, Эмили, этот парнишка так молод, а уже работает у богатейшего человека! Да так заработался, что и таких вестей не знает.       Парень смотрел на них, искренне не понимая, что происходит. Эмили же, подняв свой взор на лицо юноши, грустно вздохнула и начала:       — Эх, милок, Кэти же была такой же молодой, как и ты, сыночка своего любила до безумия. Всегда чаем нас угощала, правда, из себя легко выходила, но что уж... Убили ее, мальчик, убили... — ей было очень тяжело это говорить. — Поймали в подворотне, да и...       — А муж ее, Питер, — подхватила другая старушка, Лидия, — друг твой, с горя взял да повесился, а о сынишке совсем не подумал!       В голове не укладывалось. Они... Кэтрин и Питер... но совсем недавно ведь... как...       — А как же, — вдруг вспомнил Винт, — бабушка Фонарика? Он сейчас у нее?       — Если бы. Бабуля его долго с сердцем мучалась, но год как мучения ее прекратились.       Не сказав ни слова, Разболтайло быстрым шагом вернулся в дом. Казалось, он только недавно работал вместе с Беном в мастерской, говорил с Питером и... ругался с Кэтрин. Если бы не эта ругань, у мальчишки мог бы остаться хотя бы отец, но теперь у него вообще никого нет, и это все вина Винта! Юноша готов был рвать на себе волосы, хватаясь за голову от горя. Это все его вина, снова все по его вине, и... Нет. Страданиями делу не помочь. Нужно действовать. Но как? Винт же не может воскресить мертвых. Нужно найти Фонарику новых родителей, готовых усыновить его! Но у Винта не так много знакомых. Может, сконструировать ему семью? Нет! Нет, нет, нет! Какой же бред! Ах если бы мог он сам забрать мальчика из приюта! А почему нет?       Разболтайло уже двадцать пять, у него престижная работа и высокая зарплата, да и Бен был очень привязан к нему...       Этот день был выходным Винта, и весь он был потрачен на поиск того самого детского дома, в котором находился пятилетний Бенджамин Хопкинс. ***       — Винт! Ви-инт! Если тебя здесь нет, я сокращу твою зарплату!       — Мы здесь, мистер МакДак!       Вид пустой, — ну, почти, — подводной лаборатории завораживал. Казалось, будто много лет назад в ней усердно трудились великие ученые, а сейчас в ней трудится только один, да и тот залез не пойми куда.       — Что значит "мы", Разболтайло? Если ты нанял кого-то без моего ведома, будешь платить ему из своего кошелька!       Но, на удивление Скруджа, вместе с Винтом вышел не кто-то взрослый, а ребенок примерно возраста первоклашки, внешне совсем непохожий на ученого, но с большими и счастливыми, — и одновременно грустными, — глазами.       — Ты что, нанял ребенка? Или решил стать нянькой?       — Это мой сын, мистер МакДак. Мне не с кем его оставить, поэтому я решил взять его с собой. Надеюсь, вы не против.       — Меня зовут Фонарик! — произнес радостный ребенок.