По сценарию

      Дима нервно дергает ногой и закусывает губу, смотря на сообщение от Оксаны с извинениями и их фотографиями. Статьи о благополучии в семье Поповых идут вразрез с той нежностью, с которой Арсений смотрел на него, и это бесило. Если, конечно, никаких волшебных взглядов на самом деле нет, а это все плод его фантазии. Дима окончательно запутался, а он очень не любит быть обманутым. Однако рад, что у Арсения все хорошо. По всей видимости, он решил свои проблемы с женой и дочерью, вернулся к ним, поборол свой страх. Нет худа без добра, да? Семье актера и ему самому хорошо, так чего переживать о ком-то таком постороннем как Дима? Позов блокирует телефон. Он уже устал насиловать самого себя всеми этими раздумьями, но по-другому элементарно не может. В любом случае пресса за ним больше не следит, а сам Попов, вероятно, скоро должен вернуться к работе; и Дима не хочет тратить эти драгоценные дни-недели на игнорирование друга. В любых отношениях: хоть сосед, хоть друг, хоть… — хоть кем-нибудь Дима хочет остаться с Арсением.       Со всей суматохой Арсению оставалось совершенно не так много времени на то, чтобы побыть одному. Он был сосредоточен на защите Савины, хоть и стал причиной нарушения ее безопасности. Многочисленные звонки ото всех вокруг, в том числе и от репортеров, сообщения и непрерывное внимание угнетали, заставляя прятаться, не оставляли его одного ни на секунду. Постоянное отвратительное ощущение, будто за тобой следят. Теперь же, когда он вернулся в Петербург, со всем разобравшись, и снова встретился с Савиной, боль напомнила о себе, увеличивая пустоту внутри. Даже решение проблем с семьей не спасло, хотя грехом будет утаить, что он был очень рад их увидеть и окончательно все решить с Аленой, в очередной раз убеждаясь, какая же у него прекрасная супруга. Бывшая супруга. Арсений уже не представлял свою жизнь без Позовых и был в этом уверен. Он не общался с ними всего неделю, но уже нуждался в их внимании, в их смехе и заботе. И хотел заботиться о них сам. Арсений хотел написать Диме, позвонить — что угодно. Он даже не знает, что бы сказал, просто услышать его голос, просто получить от Димы хоть какую-нибудь весточку не от третьего лица. Увидеть его вживую рядом с собой. Заполучить хоть крупицу его внимания. Ситуацию усугубляли пришедшие фотографии с их фотосессии и одна, сделанная так неаккуратно с запечатленным моментом, где Дима заправляет ему в волосы ромашку. Он чувствует себя школьником, который радуется таким малым вещам и упивается этим моментом, стараясь еще раз хоть ненадолго ощутить то тепло, испытываемое им тогда, рядом с любимыми людьми. Но, возможно, не испытает его больше никогда. Особенно если Дима узнает о том, что Попов нарушил свое обещание и забрал Савину к себе на выходные. Нет, он этого не допустит. Хотя бы раздражение, хотя бы злость, он хочет, чтобы Дима показал ему хоть какую-нибудь эмоцию. Чтобы тот пришел к нему и высказал все, что думает, прямо в лицо. Чтобы услышать его голос и наблюдать за каждым его действием, каждым дрогнувшим мускулом на его лице.       Он подходит к подъезду, размышляя над тем, как же все-таки вернуть Диму, ведь с отъезда жены прошло уже четыре дня, надо как-то действовать. Как он думал до этого, просто вломиться к нему на работу не пойдет. Хотя вышло бы эффектно. В квартиру? Сколько раз он уже стучался в эти двери, чтобы извиниться? Поджидать на улице? Он же не маньяк какой-то. Можно написать и спросить, когда мужчина сможет с ним увидеться, если хочет вообще. Этот вариант кажется самым адекватным. Вроде так поступают взрослые цивилизованные люди. Однако ответ приходит сам собой. Прямо у парадной Арсений поскальзывается на льду, и его ловят, так и не дав соприкоснуться с землей. Он уже оборачивается, чтобы поблагодарить своего спасителя, как видит перед собой напущено уверенную ухмылку своего друга и рядом стоящую маленькую соседку со счастливой улыбкой. — Дима? — Хочешь снова поехать в травмпункт?       Первые их слова за целую неделю молчания похожи на обыденный диалог в любой другой день. Только в этот раз за их плечами часы переживаний и принятие своих чувств, окрашивающих их речь в новые краски. Арсений встает ровно на ноги и обнимает Диму. — С тобой — с радостью.       Отстранив Диму от себя, Арсений продолжает смотреть тому пристально в глаза. Близко-близко, Дима даже удивленно приоткрывает рот, и Арсений собирает в себе все силы, чтобы не засмотреться на чужие губы. Он так долго ждал этого и до сих пор не мог поверить, что сейчас они стоят рядом, разговаривают и даже касаются друг друга. Делают то, о чем актер мечтал все это время. — Давно хотел встретиться, — улыбается Позов. — Я хочу быть с вами, Дим. С тобой и Савиной. Как раньше.       Арсений чувствует, как чужие руки на его спине крепче сжимают куртку, и он даже через множество слоев ткани может почувствовать тепло. Или успешно внушает это себе — какая разница. — Я думал, ты вернулся к жене. Твоя семья даже приехала к тебе. — Мы можем поговорить? Мне есть, что тебе рассказать. — Давай скорее пойдем домой, ты уже весь красный, — Дима нежно проводит по румяной щеке своего соседа ладонью, от чего мужчина хочет снова прижаться к другу, и открывает дверь подъезда, пропуская актера и дочку вперед.

***

Омск, 7 дней назад       Арсений сидел у себя дома на кухне. Он напряженно бегал глазами по помещению и нервно теребил в руках скатерть, дома себя не ощущая. Хоть обстановка ни капельки не поменялась, из-за своего резкого исчезновения из жизни своих девочек сейчас Попову было некомфортно. Но ему надо начать. Желательно даже с самого дела, которое и побудило его сюда приехать. Но тишина привлекла к себе внимание раньше. — Где Кьяра? — У бабушки.       Жена ставит перед ним его кружку с чаем, за которую он тут же хватается обжигаясь. — Осторожнее, — ласково делает замечание женщина, будто всего того, что между ними произошло, не было, Арсению от этого стало еще больнее и совестнее. — Хорошо, что ты приехал, мне тоже надо тебе кое-что сказать.       Арсений за эту спасательную ниточку хватается. Это хорошо. И ему еще немного времени, чтобы подумать о том, что и как сказать, а с другой — жена освободит себя от тяготящих ее мыслей. Они оба в выигрыше, так что не воспользоваться желанием Алены высказаться, Попов не может. — Что? — Я изменила тебе, — решительно говорит Алена. Она уверенно смотрит мужу в глаза, но продолжает тихо стучать пальцем по столу, выдавая свою нервозность.       Попов прислушивается к своим чувствам и понимает, что не чувствует себя преданным. Да и глупо было бы что-то предъявлять жене, которую бросил, тем более когда сам полюбил другого человека еще и своего пола. Да и Алена, высказавшись, выглядит той самой невинной студенткой, с которой Арсений познакомился несколько лет назад. — Это нормально, — женщина хмыкает, за норму это не считая. Видимо, она долго собиралась, чтобы рассказать ему об этом, Арсений чувствует себя отвратительно от того, что загнал свою жену до такого состояния. Все-таки надо было все решить еще тогда. — Я знаю, что наши отношения уже несколько лет не в порядке. Мы оба это знаем, — жена молчаливо соглашается с актером. — Ты начала во мне что-то замечать гораздо раньше меня. Моя ошибка, что я так боялся с тобой это обсудить, из-за чего теперь ты чувствуешь себя виноватой. Я не хочу, чтобы ты так себя чувствовала. Ты заслуживаешь всего самого лучшего, а не эти переживания. Я должен признаться, что остался в Москве частично из-за того, что я больше не люблю тебя. Как женщину. — Я это заметила, — после небольшой паузы говорит Алена. — Прости, что мне не хватило смелости сказать тебе это раньше.       Женщина заметно расслабляется, и актер этому искренне радуется и сам чувствует небольшую легкость. — Я, конечно, все давно поняла, но конкретика действительно не помешала бы, — Арсений виновато опустил взгляд в стол. — Так ты хочешь подать на развод? — Разве так ты не будешь чувствовать себя свободнее? — Буду. Но Кьяра… — Я больше не хочу ее так бросать. Или ты хочешь, чтобы она осталась со мной? — Нет, — резко отрезает женщина. — Она моя дочь и будет со мной. Ты же вечно будешь ее оставлять совсем одну, — актер грустно улыбается, прекрасно понимая, что это правда. Покоя с ним ей точно не стоит ждать, а ребенку это ни к чему. — Просто я не думаю, что сейчас лучшее для этого время. — Почему? — Эти статьи и так не самого лестного содержания, так ты еще поможешь им в том, что люди узнают о нашем разводе. Как будто другая семья действительно стала его причиной. — У меня нет другой семьи. — Как скажешь, — Алена пожимает плечами, не особо веря мужу. Сердце ей подсказывало, что Арсений с ней не честен, пусть даже он сам этого еще не осознал. Хотя при одном взгляде на фотографии все становится понятно. — На самом деле я хотела с тобой связаться, когда увидела статьи, но подумала, что ты снова не будешь брать трубку. — Прости. Но ты бы и не дозвонилась, я отключил телефон, когда все решил с продюсером и виновником. Эти репортеры меня достали. — Да что уж там, ты уже приехал. — Так зачем ты хотела со мной связаться? — Хотела предложить тебе, чтобы я дала комментарии прессе.       Арсений с восхищением и удивлением посмотрел на собеседницу. Брак браком, но у них в отношениях было достаточно недомолвок и чувств к другим, чтобы вот так брать и жертвовать собой. — Ты подставишь себя и Кьяру под удар. Вам же не будут давать проходу. — А другой вариант есть?       Арсений задумывается. На самом деле он еще не знал, как уладить это волнение кроме как судом над этим парнем, но ведь этого действительно может не хватить публике, которой вечно нужны хлеб и зрелища. Интервью хорошая идея, но он не хочет привлекать внимание к своей не медийной жене и тем более маленькой доченьке. — У меня есть знакомые на телевидение. Они конечно петербургские, но сила интернета нам в помощь. По моей просьбе они могут что-нибудь придумать. — Нам же нужны доказательства. — Можно сфотографировать меня или специально засветиться на нашем вокзале или улицах города, — воодушевленно предлагает Арсений. — На улице к тебе будет приковано ненужное внимание. И пустой вокзал выглядит подозрительно. — Ты очень умная. — За это ты меня и любил. — Как человека я до сих пор тебя люблю. — Оставь это, Арсений, — отмахивается женщина, и актер поджимает губы. Не в том он положении, чтобы словами не думая разбрасываться. Тем более жене то они не нужны.       Попов смотрит на их семейную фотографию с поездки в Санкт-Петербург, прикрепленную на холодильник магнитом оттуда же. Хорошая была неделя. Он тогда еще работал только в театре и по желанию своих любимых женщин повез их в Северную столицу, и сам был очарован городом, который впоследствии стал его убежищем. — Хочешь переехать ко мне в Питер?       Жена прокашливается от неожиданности. — Арсений, мы же договорились. — О разводе, я помню. И только сейчас понял, что у тебя здесь работа и друзья, и у Кьяры. Прости, глупое предложение. — Нет, — Алена уже расслабленно откидывается на стуле. — Если мы приедем на время. — На время? — Да. Как ты и хотел, мы засветимся. Я дам интервью твоим знакомым, и мы вернемся сюда. Я возьму отгул на работе. — Это прекрасная идея. Спасибо, Алена.       У мужчины поднимаются уголки губ. Он надеялся, что раз с браком у них не вышло, может выйдет в дружбе? Все-таки они были лучшими друзьями и, как бы это тривиально не звучало, он хотел бы сохранить эти отношения. — Ты приехал к нам, чтобы объясниться из-за желтой прессы? — Я действительно очень скучал по вам. — Мы по тебе тоже.       Супруги обмениваются улыбками. Алена забирает у Арсения кружку с чаем и достает продукты из холодильника. Попов внимательно следит за каждым ее движением, вспоминая старые добрые времена, когда они только начали жить вместе и частенько вот так беседовали по вечерам, пока готовили ужин. — Я могу узнать, что это за девочка?       Не ожидая такой вопрос, Арсений вздрагивает и нервно отводит взгляд. — Это пока еще секрет, но я готовлюсь к роли, а это моя соседка. Они с отцом помогают мне в подготовке. — И ее родители не против? — У нее только папа. Про маму я ничего не знаю, — женщина с сочувствием вспоминает счастливое лицо девочки, которую она видела в статьях. Какие же эти журналюги уроды, ради своих целей задевая чувства маленьких детей. — А фотографии слили. Мы не планировали их куда-то выкладывать. По крайне мере не в таком контексте и не сейчас. На некоторых фотографиях мы все втроем, — Попов вспоминает тот день, последний, после которого все пошло по накатанной. Они тогда хорошо повеселились. — Но это просто дружеская фотосессия, потому что…       А как закончить предложение? «Потому что я не воспринимаю отца этой девочки просто как друга, но съемка не может стать семейной, ведь это только мои безответные чувства»? «Потому что я предпочел тебе, своей жене, постороннего мужчину и его дочь вместо родной?» Это такой бред. Даже в голове звучит отвратительно, и Арсению становится тошно. Сначала разрушил свою семью, а потом и к другим затесался навязываясь. — Ты молодец. У тебя же в последнее время были проблемы с ролями, так что это отличная возможность вернуться в строй. — Надеюсь. — Но ты все-таки мне наврал. Другая семья у тебя есть. — Прости.       Алена нежно улыбается мужу, понимая, что те люди стали для него действительно дороги. И та часть ее сердца, что все еще любит его, безумно рада, что мужчина наконец-то выглядит по-настоящему счастливым. Не конкретно сейчас, на фото. — Ни к чему извинения, они ничего не изменят, но я рада за тебя. — Прости, что я забросил вас с Кьярой. Из-за своего эгоизма и страха я оставил тебя одну.       Арсений зарылся руками в волосы и опустил взгляд, закрывая лицо челкой. Жена подошла к нему и нежно прижала к себе, поглаживая по голове. — Я была не одна, твои родители мне помогали. Хотя это действительно тяжело.       Они стоят молча так некоторое время, и Алена отпускает мужа, когда чувствует, что тот немного успокоился. Эта его очаровательная привычка, по которой она скучала. — Ты встречаешься с тем мужчиной? — Арсений решает перевести сложную и неприятную для обоих тему.       Попова снова садится напротив и смущенно улыбается. — Не с тем. — Я не удивлен, — Алена заинтересованно приподнимает бровь. — Ты потрясающая женщина, вполне логично, что у тебя есть поклонники. — Не льсти мне. — Говорю только правду. Надеюсь с Кьярой он ладит. — Еще как, — усмехается она. — Любит его, наверное, даже больше чем меня. — Не говори так, ты самая любимая и невероятная. — Боже, никогда бы не подумала, что буду рассказывать своему мужу о любовнике, — удивленно усмехается женщина, и Арсений полностью разделяет ее мысли. — Аналогично. Но я даже рад этому. — Да уж, видимо, мы оба нашли своих людей.       Им бы обоим хотелось, чтобы именно они были друг для друга самыми важными в их жизнях, и так и было еще какие-то несколько лет назад. А теперь они мирно сидят на старой кухоньке, рассказывая о том, как им хорошо живется друг без друга. Какая же жизнь удивительная штука. — Ладно, Арсений, самое важное мы с тобой обсудили, так что теперь просто отдыхай. Наверняка у тебя не было на это времени в последние дни? — Ты права. Я вернусь в отель. — Куда? — возмущается женщина. — Арсений, нам видимость счастливой семьи создавать нужно, а ты в отеле засветиться хочешь? Кьяра приедет только завтра, так что сегодня заночуешь у нее. В Питер поедем через пару дней, мне надо уладить все на работе. — Ты не против? — Я же сама предлагаю. — Спасибо. — Да ладно, не чужие же люди. Заодно расскажешь об этой семье по подробнее, — актер теряется от такой просьбы, но жена его обнадеживает своей прекрасной улыбкой. — Мне интересно. — Тебе помочь с ужином? — А ты не растерял навыки? — Пф! — Арсений уверенно подскакивает к столешнице. — Я же Диме с Савиной почти каждый день готовил! — хвастается он, но потом до него доходит смысл сказанного, и он снова виновато поникает. — Прости. — Хватит уже извиняться, — Алена добродушно бьет мужа по спине и улыбается. — На тебе салат. Санкт-Петербург, 5 дней назад Попов подводит шокированного Антона к своей комнате, где играли его девочки. — Это моя жена Алена и дочь Кьяра. Антон напряженно смотрит на девушек, а потом переводит взгляд на Арсения. У молодого человека такое читабельное лицо. В нем смешиваются бесконечное количество вопросов, возмущение и злость. Да уж, без контекста это выглядит ужасно. — Почти бывшая жена, — поправляет актера женщина, спасая ситуацию.       Она встает на ноги, подходит к Антону и пожимает ему руку. Ладонь у нее нежная, а улыбка теплая и искренняя. Как будто он встретился со своей собственной матерью, это обезоруживало. — Приятно познакомиться. Я в курсе о Дмитрии и Савине и не имею ничего против всего того, что происходит между ним и Арсением, — упомянутый мужчина от такой откровенности даже на месте подпрыгивает и кидает на Антона осторожный взгляд, после чего смущенно его отводит, — так что чувствуйте себя свободно, хорошо?       Антон от такой доброжелательности смущается и тихо говорит лишь «хорошо». — Так вот что вы придумали, — говорит Антон, услышав план Поповых. — Хороший ход. Еще и Стаса задействуешь? — Он же сам предлагал мне помощь, грех этим не воспользоваться, когда помощь мне действительно необходима. — Так к семье ты не вернулся? — Мы помирились, но когда все утихнет, подадим на развод, мы все уладили друг с другом. — И ты теперь полностью свободен? Ну, морально. — Так и есть.       Арсений ставит перед Антоном кружку с чаем, а сам садится напротив. — Думаю, ты знаешь, зачем я пришел? Санкт-Петербург, 4 дня назад       Алена достает из своей сумочки сигареты. — Я выйду ненадолго покурить. — Ты можешь и дома, — говорит Арсений, параллельно играя с дочерью. — Зачем мне дымить здесь? Меня не узнают. — Я не из-за этого беспокоюсь. — Не волнуйся.       Женщина накидывает на голову капюшон, спускается на лестничную площадку и садится на последнюю ступеньку, закуривая сигарету. В Петербурге ей нравится. Они приехали на пару дней, чтобы уладить всю ситуацию, но в следующий раз они обязательно приедут сюда на подольше. Может даже познакомится наконец с интересом своего почти бывшего мужа. Этим она делится со своим возлюбленным, который поддерживает ее идею. От переписки со своим мужчиной ее отвлекает поднявшийся лифт, точнее голоса вышедших из него девочки и мужчины. Услышав знакомое имя, Алена начала внимательнее прислушиваться. — Савина, тебе понравился мультик? — по всей видимости, девочка отрицательно помотала головой. — Почему? — Потому что с нами не было Арсения. — Савина, я тебя прекрасно понимаю, — тише говорит мужчина, но его все равно достаточно хорошо слышно. Параллельно с ним ключ поворачивается в замочной скважине. — Не понимаешь. — Я тоже скучаю по Арсению, но мы больше не можем так с ним играть. — Почему? Только потому что вы больше не дружите? — Савин…       Голоса доносятся из-за двери уже приглушено. Так, что больше нельзя как-то различить отдельные слова. Женщина выбрасывает сигарету и возвращается в квартиру с головой полной неприятных мыслей. — Ален, ты чего такая грустная? — удивляется смене настроения своей жены Арсений, только увидев ее. — Ничего. Не обращай внимание. — Это сложно будет. Если тебя что-то беспокоит, я тебя выслушаю.       Женщина подходит к актеру и утыкается ему в грудь. Муж даже теряется от такого поведения супруги и, не понимая, что делать, просто обнимает ее. — Надеюсь, что скоро все решится, — неожиданно говорит женщина. — Я тоже на это очень сильно надеюсь. — И что у вас с той семьей все наладится.       Попов осторожно отстраняет жену от себя и наклоняется поближе к ней, чтобы обеспокоенно осмотреть ее лицо. — Что-то случилось, Алена? — Я всегда и во всем буду тебя поддерживать.       Арсений удивленно смотрел на Алену, так и не понимая, что с ней стряслось, но ее слова придавали сил, через какую бы боль и при каких обстоятельствах они не были бы сказаны. — Я тоже верю, что у вас все будет хорошо.       Поповы снова обнимаются, передавая друг другу заботу и любовь.

***

      Мужчины выходят из лифта и останавливаются у квартир. — Я рад, что все разрешилось. И со статьями, и с твоей семьей. — Да, мне очень повезло. — Мы по тебе скучали. — Я по вам тоже. По вам обоим. Не было ни минуты, чтобы я не думал о вас.       Дима чувствует расплывающееся тепло по всему телу, ведь он полностью разделял мысли Арсения, и это даже немного пугало. Но удрученный вид соседа снова его напрягает. — Тебя еще что-то беспокоит? — Теперь, когда все разрешилось, я могу вернуться к вам?       Ну слава богу. — Да, теперь мы сможем… — Дима осторожно касается руки актера и, когда тот ее не отдергивает, проводит нежно кончиками пальцев по внутренней стороне ладони и переплетает пальцы. У Арсения сердце падает в пятки, и он с надеждой смотрит на друга. Он ждал этого момента уже долгое время, и он хотел услышать продолжение, но на деле это оказалось слишком волнительно. — Сможем свободно общаться и видеться, и все будет как прежде. Савине скучно играть без тебя. Даже моя мама звонила, спрашивала, как ты. Представляешь?       А это неприятно. Даже больно. Хотя сам виноват, что тешил себя беспочвенными ожиданиями. Арсений от огорчения нервно смеется. Ну хоть что-то. Хотя бы состояние их жизни до скандала, это уже лучше игнорирования. Он хотел просто быть рядом и теперь будет. — Да, все будет как раньше. Спасибо тебе большое.       Дима с Арсением улыбаются друг другу и каждый пытался второму сказать что-то глазами, ведь никакие слова так и не подходили. Но их отвлекают тихие шаги и удивленный голос девочки. — Мама?