пару месяцев назад
Два пальца. Два ебанных пальца и ничего больше. Только они смогут принести такой экстаз, который захочет только она и никто другой. Кровь пульсирует в висках, секреция на языке, ключицах и бедрах пока щеки девушки багреют. Мастурбировать на диване в штабе пока все агенты на задании было не самой лучшей идеей, но ключ от её комнаты остался где-то на поле боя, поэтому приходится довольствоваться тем что есть. Клинки явно не для этого предназначены. Великолепно справляются со своей работой, к которой, по логике вещей, совершенно не предназначены. Пожар внутри растет ввысь, становится жирнее и обильнее, поглощая все на своем пути. Как же ахуенно. Давно она таким досугом не занималась. Огонь возбуждения поглощает её и девушка начинает имитировать грубые прикосновения Феникса к её телу.Тяжёлые стоны эхом отдаются по всему помещению, как вдруг замечает взгляд Феникса, направленный на неё. — Уже успела на меня переключиться? — Джетт стоило только вспомнить про существование парня, как он уже появляется с задания и присаживается напротив неё. — Я польщен, продолжай. Возбуждение девушки моментально сменилось ненавистью и возмущением. – Съебись. Сейчас же! Девушка не сводит с него взгляд чтобы уловить каждое движение. Молчит пару блаженных секунд и пытается понять, чего добивается Феникс. Уходить он не собирается, но и смотреть на Джетт с двумя пальцами в пизде и лежащей на диване тоже. Парень хочет поиграть с ней. Посмотреть, какие козыри в рукаве; что она приготовила для него, помимо колких фразочек во время миссий. Уж кто-то, а Джетт всегда знала себе цену, её не так просто заставить сдаться. Она никогда не даст себя в обиду. Не на ту нарвался, думает девушка и приступает снова ласкать себя пальцами. Так стало намного пизже, когда есть для кого стараться. Джетт поначалу не стонала, а томно дышала через нос и зажатые губы, сдерживаясь. Но сейчас, когда Феникс показывает свой похеризм на происходящее, смотря на все с высоты собственного достоинства, уходит во все тяжкие: специально, вобрав много воздуха, стонет на гласной, словно ее трахает никто иной, как зритель напротив. Слишком дешево Слишком дешево, чтобы привлечь его внимание. Ее стоны и гроша не стоят, чтобы потратить силы и повернуть голову. Для него потолок интереснее, чем ее багряное лицо в эйфории. Ему слабыми отголосками отдается в голове все нехитрые манипуляции Джетт, но, чтобы получить поистине прекрасные ощущения, обычной дрочки мало. Мда уж, а она старается, извивается. Льстит, сука. Феникс упорно игнорирует ее, и это начинает чувствовать Джетт. Критическое мышление не пропьешь, и когда понимает, что Феникс держит себя в руках, на ее лице царит язвительная ухмылка. Нет, милый. Здесь может быть только один победитель, и он уже известен. Встает на ватные ноги, спотыкается об собственные ботинки и невозмутимо садится на бедра парня. Он знал, что она сядет. — Мне так хорошо, чувствуешь? Его глаза нечитабельные. Похоть и страсть кончить создали огромный занавес, и вся комната теряет краски. Будто взяли все и перемазали вязким черным цветом; мешает, не подпускает к себе ближе. Желание феерического оргазма и вывести Феникса из себя доминируют, пытаются перебороть друг друга и вышвырнуть с ринга, но никто в этой мелкой комнате не согласен так быстро складывать оружия.Проблемы индейцев шерифа не ебут
Два пальца в слюне, она водит языком по внутренним стенкам щек, имитируя минет, и запихивает в себя сразу, в одно блядское движение, и ее неистово атакует греховное наслаждение. Ой! Феникс смотрит все на это, как на кино, за которое отдал не билет, а душу. Мозг плавится от шторма ощущений: свободная рука сразу упирается Фениксу в грудь, и тонкие пальцы впиваются ему в жилет, вынуждая дать хоть какую-то ответную реакцию. Но реакция у него только одна: лицемерное безразличие. Ему почти поебать, что на нем сидит полуголая Джетт, пихает в себя пальцы и смотрит на него, как на что-то съедобное. — Нравится шоу, Феникс? — стонет Джетт, слегка дрожа. — Не хочешь присоединиться, пока я еще не закончила? Чувствую, как ты сдерживаешься… правда, от твоей выдержки только одно название, милый. Феникс ухмыляется, все также прикидываясь бревном. — Не поддаюсь на грязные провокации, — Феникс язвительно усмехается. — Ты даже не во всю силу стараешься. Так неинтересно. — Да ну?.. не хочешь покомандовать? — с долей надежды, говорит она. — Много чести. И девушка кончает, ноги окончательно ослабевают. Падает ему на ноги, а лицо само тянется к его лицу максимально близко, чтобы увидел каждую ее неуправляемую эмоцию, как на ладони. Закусывает до боли губу, смотрит на него, взирает насквозь. Ни на секунду не отвернется, а будет смотреть прямо в темно-карие глаза и эту уловимую волну предельного напряжения. Они стоят друг друга. Определенно. — Блядь, а ты хорош. Не отвечает, потому что смотрит на огненный шарик в руке. Он выиграл войну, даже палец об палец не ударив. — Ты чертовски хорош, сволочь редкостная. Это было просто ахуенно. — Если ты не в курсе, то я ничего не делал. — В этом и вся твоя лучшая часть, — скрипит она. — Ты просто ничего не делаешь, не мешаешь мне, и за это начинаю тебя обожать. Ты такой любезный. Феникс слегка ощетинился.Бесит. — Сомнительный комплимент. — Еще жалуешься, что я вообще тебя похвалила? — Как-то не нуждаюсь в похвале девки, которая специально только что вздрочнула на мне. Это было максимально брезгливо. — Тогда почему ты не мог отвести от меня взгляд, Феникс? — Потому что ты прекрасна, а я — полон загадок. Она не верит ему. Скептически ухмыляется, и тянется к нему в поцелуе. Но стоило ей даже об этом подумать, как Феникс удаляется. Парень приподнял девушку и максимально небрежно скинул её с себя так, чтобы она приземлилась на диван.Спасибо за заботу, блять.
— Что, ушел по-английски? Как по-джентльменски! *** Сейчас Джетт лежала вся в крови от клинков, выпущенных своей копией. — Отстой... Умирать совсем не прикольно... Как бы это прискорбно не звучало, но ей оставалось лежать в таком положении до конца овертайма или пока медик не вспомнит о её существовании. Феникс находился на другом конце карте, окружённый врагами. Мысленно прощаться с жизнью он пока не начинал, но стенка огня никакой защиты не давала, лишь только слегка оттягивая неминуемую смерть агента. Неожиданно для всех синяя стрела поразила противника и все оружие упало со второго этажа. Реабилитировавшись, Феникс быстро установил спайк и кинул огненный шар около него, спрятавшись за огромный ящик. Перезарядив пистолет, он начал выжидать появление врагов. Ему хватило несколько секунд, чтобы осознать присутствие врага сзади себя. Чужое и массивное тело не успело подойти — мгновенно был кинут огненный шар и с нескольких выстрелов Феникс попал врагу в плечо. Ещё одна серия таких выстрелов и звук падающего оружия свидетельствовали об убийстве противника. Остался один враг. Потерявший бдительность Феникс бросился к спайку, услышав звуки обезвреживания, хотя прибежав на место установки он никого не обнаружил. Фениксу хватило доли секунды чтобы понять что это ловушка. Враг мгновенно оказался перед ним, запустив вихрь и прижимает Феникса к стене и достает клинок. Ну эти клинки парню были знакомы лучше всего. Копия Джетт проводит по щеке парня клинком, оставляя недостаточно глубокий и длинный порез на коже. Глаза горят пламенем ненависти и девушка готовится нанести смертельный удар в шею Феникса для перекрытия воздуха и смерти от нехватки кислорода, но звук выстрела останавливает её. Клинок девушки выпадает из рук, а по руке стекает багровая жидкость, информируя девушку о ране. Оборачиваясь, она видит Сову с натянутой тетивой и стрелой, направленной в её сторону. Джетт готовится совершить быстрый рывок, но Феникс удерживает её за руку, второй хватает за шею. Придушивая её, девушка корчится от нехватки кислорода и удара в сонную артерию теряет сознание. Парень вынимает нож из кармана и готовится к убийству девушки, но громкий голос Совы и направленная стрела в сторону Феникса говорили об обратном: — Со своей ненавистью становишься совсем слепым. Самостоятельно не смог додуматься что мы с можем выбить из неё местоположение наших врагов? Давая себе мысленный фейспам мексиканец смотрит на Сову. Рожденный в условиях вечной мерзлоты российского Заполярья был достаточно красивым. Аккуратные и четкие черты лица, выбритый висок и синий имплантат глаза, явно выделяющийся даже в кромешной темноте. В меру накаченное тело, холодный русский взгляд и убийственная точность не могли не восхищать. Но больший акцент Феникс сделал на руки. По его рукам поступали вены, а пальцы были покрыты твердыми мазолями, будто он не выпускал оружие из рук месяцами. В мыслях Феникса проскочил небольшой интерес: а какие его руки на ощупь? Они нежные, шершавые или все-таки грубые, но теплые? Феникс был очень тактильным человеком. Прикосновения многое для него значили и естественно, потребность в них была большая. Бывало он обнимался с Джетт и другими союзницами, но как-то раз полез к Бринстоуну и получил зажигательный огонь под ноги. Возможно, именно поэтому он больше не лез к парням из команды. Но с Совой было по-другому: нашей птичке захотелось растопить лёд в сердце сурового русского человека.***
Иногда случаются ситуации для которых трудно подобрать правильные слова. А говорить нужно. Чтобы разрядить обстановку или поддержать, а может и всё вместе. Сложнее всего это даётся тем, кто привык разговаривать по делу. К такому типу людей относился и Феникс. Если бы это случилось не с Совой, он бы ограничился ёмкой фразой и оставил человека наедине со своими заморочками. Но ранили именно Охотника. Из-за него. Очередная глупая невнимательность и мужчина лежит и истекал кровью, пока Рейна поглощала остатки его здоровья. Все из-за того что Феникс был неосмотрителен и глуп. Все просто: парень не заметил Рейну и побежал обезвреживать спайк, в то время как дуэлянтка подстрелила его и начала питаться его здоровьем. — Я Охотник! Ульта Совы поражала все пространство вокруг Феникса, но никак не могла задеть Рейну. Девушка пустила злобный взгляд и Сова ненадолго ослеп. Подстрелив его несколько раз и оставляя 10 процентов здоровья, начала подходить все ближе к противнику с ножом в руках. Феникс бросился на Рейну с ножом и ногой толкнул её с большой ненавистью и сильной на Землю. Точное движение руки и нож Феникса вошёл в шею Рейны, после чего девушка начала задыхаться. Испытывая огромное чувство вины, Феникс чуть ли не со слезами на глазах смотрел на истекавшего кровью Охотника. — Я побегу и найду Сейдж! — Нет! Даже не думай! Обезвредь спайк и забудь обо мне либо мы сейчас все взлетим в воздух! Мексиканец использовал ультимейт и побежал на поиски Сейдж. Она была на пути к точке В, где как раз был спайк и увидев Феникса ускорилась. Буквально минута и Сова бы лишился жизни, но благодаря способностям Сейдж он медленно, но верно пополнял процент здоровья. С облегчением выдохнув, Феникс побежал к спайку. — Все в норме... Все в норме... Спайк обезврежен. Парень побежал к Сове с Сейдж и обессиленно упал на колени. Он взял руку Охотника и сказал: — Прошу, если сможешь то прости меня. Я прекрасно знаю какой идиот что подверг опасности друга, но я правда не хотел этого. Взяв Сову за руку, парень виновато опустил глаза и положил его холодную руку себе на сердце, накрывая своей.А ведь не зря говорят: у людей с холодными руками самое доброе сердце.
***
Холодный кафельный пол. Кипельно белые стены и мерзкий запах лекарственных препаратов летающий в воздухе. Феникс никогда не любил больницы, да и понято почему. У многих людей плохие ассоциации с этим местом: болезни, травмы и даже смерть. Постучавшись в палату друга и услышав положительный ответ Феникс открыл дверь. В комнате приятно пахло благовониями, вроде как лавандой и зеленым чаем, в вазе стояли сухоцветы, а на тумбочке какие-то лекарства и высокий кувшин с водой. Парень остановился в дверях и смотрел на перебинтованное плечо и грудь, затем мельком прошелся взглядом по обнажённому торсу и крепким рукам. Феникс вздохнул. Не то что бы он очень сильно беспокоился,но жизни представителя России ничего не угрожало. Да и глупо было волноваться за того, кто рискует погибнуть на очередной миссии. По крайней мере, он научился прилагать усилия для победы и признавать потери. Даже если потерей мог стать Охотник, иррационально близкий его сердцу. Даже не смотря на то что он стал для него близким человеком относительно недавно. О чём он только думает? Задание прошло на ура, Сове оказали медицинскую помощь. Тот даже успел пофлиртовать с Сейдж. И полностью игнорировал Феникса. Потому что чёртовы обстоятельства. На случайность списать не вышло, Феникс не умел и не любил лгать. Поэтому всю дорогу до больницы он формулировал более менее адекватное оправдание. Фразы казались бредовыми и неудачными. Он начинал говорить и замолкал на полуслове, кусая губы. Охотник может и не видел обширного спектра эмоций на лице правительственного агента, но прекрасно слышал неловкие вздохи в попытке начать разговор. Слышал и зловредно молчал, отвернувшись к матовой поверхности лифта. Лучше бы накричал или ударил. Хотя с него станется обнять и сказать, что всё хорошо. Влюблённый идиот. Он всегда успокаивал несносного любовника в моменты отчаяния. Но в этот раз Сова злился и не собирался помогать с отвратительным чувством вины. Дверь закрылась за ними с тихим щелчком, как захлопнувшийся на лапе зверя капкан. И роль жертвы охотника отводилась Фениксу. Он обернулся, встречаясь взглядом с карими глазами. — Как плечо? — осторожно спросил парень, кивком головы указывая на правую руку. Там, под бинтами, пряталась глубокая рана. Сова молча подошёл к нему и Феникс уже не надеялся, что тот ответит. Но здоровая конечность легла на поясницу, надавливая, прижимая к сильному телу. Тёплое дыхание обожгло заалевшие скулы. —Плечо не помешает мне заняться твоим наказанием, - тихий грубый голос пробрал до дрожи в коленях. Тело отреагировало уколом возбуждения. Феникс сглотнул. Ему чертовски нравился Охотник, но не такой ценой. Ситуация решилась малой кровью и он не хотел представлять возможные, более печальные последствия. Погруженный в невесёлые мысли, Феникс не сразу заметил, как Сова отстранился и направился в сторону ванной, оставляя его в одиночестве. Он старался думать о чём угодно, лишь бы не вспоминать животный взгляд Рейны перед тем как приблизиться к Охотнику. Ещё бы секунда и... Феникс постарался убрать эти мысли куда подальше, но выходило на редкость плохо. За полчаса Феникс успел сходить за кофе и теперь сидел в кресле, обхватив пальцами чашку. Белый фарфор замечательно проводил температуру и обжигал, но он не обращал внимания. Горячий напиток должен был расслабить, а в итоге заставил сильнее биться и без того сходящее с ума сердце. Бешеное сердцебиение не успокоил ни душ, ни холодный кафель, к которому Феникс прижимался. Они поменялись местами и теперь Охотник его ждал. Скорее всего, возился с бинтами, накладывая повязку. Очередное напоминание об ошибке и повод задержаться подольше. В его фантазиях острые ощущения не шли в комплекте с чувством вины и предчувствием скорой казни. Пусть Сова и никогда бы не причинил ему вреда. От того становилось только хуже. Подражание каменной статуе не помогло. Он же не мог стоять так вечно. Мексиканец подцепил полотенце, обёрнутое вокруг бёдер, и махровая ткань упала к ногам. Безжизненный воздух, заполненный микроскопическими острейшими осколками мороза — вот, что должен был почувствовать Феникс, но он ощутил лишь всепоглощающий жар. Обжигающий, жгучий как истинное пламя, что облизывало своими языками его кожу. Темный, насыщенный румянец окрасил его красивые скулы, алая кровь забурлила глубоко в венах. Это позволило Сове, ставшему причиной его проявившихся чувств, лицезреть, какой он производит эффект на агента. Охотник поднялся с кровати, медленно подходя к Фениксу. Светлая челка, упавшая на глаза, случайный взгляд зазывающих ошеломленных голубых глаз сквозь длинные черные ресницы еще сильнее взволновали Феникса. Сова плотно прижал парня к стене, его запястья соединила вместе над головой широкая ладонь. Он не мог ничего сделать, кроме как сглотнуть, яблоко Адама скользнуло вверх и опустилось, напрягая мышцы шеи. Это движение тут же привлекло внимание агента; Сова, вдавивший его в стену с облупившейся краской, не упустил из-под внимания ни единого движения. Удерживал Феникса для себя одного — в угоду лишь своим собственным желаниям, пускай и обоюдно. Агенты практически избавились от одежды, но уже теряли контроль над своими эмоциями. Феникс был просто слишком красив, чтобы им не восхищаться. Он источал столько тепла, будто печь, рот его был приоткрыт в ожидании, а ноги дрожали. Горячему парню нужны были эти массивные, крепкие руки, ласкающие его тело прямо сейчас, иначе он просто взорвется. Он видел эти мощные мышцы, выпирающие сквозь спецкостюм и прикрытые плащом, и из его горла вырвалось короткое, невнятное скуление, а зубы вонзились в губу, больно натягивая кожу. Глаза Совы пронзали парня насквозь, медленно осматривали каждый открытый участок кожи, но, несмотря на внешне спокойное выражение лица, он практически чувствовал этот обжигающий огонь в глазах. Не задумываясь, Феникс выгнул спину, изогнулся всем телом — да так впечатляюще, — и прижался к нему всем телом, мысленно хваля внушительную фигуру Совы. Пока мексиканец оценивал телосложение партнера, Сова сбросил с себя халат и наблюдал за глубоким взглядом парня, направленным на него. В свою очередь, Феникс предстал перед Охотником как на блюдечке; его потрясающий вид, извивающее тело было полностью предоставлено Сове — и только ему. Затаив дыхание, нуждающиеся всхлипы соскользнули с губ парень, когда он произнес: — П-пожалуйста… Стройные бедра двинулись вперед, молодой человек, наглядно продемонстрировав Сове свою проблему, потерся о его массивное бедро, умирая от жажды ощутить давление, даже если это простая необходимость слегка ослабить напряжение.Теперь он не мог больше ждать, он должен был что-то сделать, чтобы не лишиться разума. — Пожалуйста, м-мне нужно… мм… Кожа похожая на искусственную — мягкая, буквально как у младенеца— крепко прижалась к его рту, успешно прервав бессмысленный поток слов. Глаза Феникса тут же закрылись, он не протестовал, его щеки приобрели еще более насыщенный оттенок красного, когда Сова сомкнул их губы вместе. Мокро, заботливо, целомудренно — их губы двигались медленно, кожа нежно касалась кожи. Тихие стоны Феникса поглощались Охотником, который будто заглатывал их, открывая рот и прижимаясь плотнее, оценивая каждый изгиб этих сахарных губ. Невинный поцелуй не длился долго. Вскоре мексиканец почувствовал, как его голову поднимают вверх — это сделали пальцы Охотника. Мягким движением большой палец проследил линию челюсти и сжав подбородок парня, приподнял его выше, а холодный, грубый язык уперся в чужие губы, призывая впустить его внутрь. Феникс исполнил требование без сопротивления. Он раскрыл губы с резким вздохом, и будто электрический ток пронзил его, когда он ощутил ледяной язык у себя во рту. Их языки вступили в борьбу за доминирование, которое явно принадлежало русскому, что яростно прикусил нижнюю губу в ответ на борьбу, и Феникс вскоре подчинился, позволяя языку партнера исследовать теплую полость рта. Охотник— такой могучий и холодный во всем, чтобы он ни делал, сейчас демонстрировал правдивость этих черт, целуя Феникса настолько пылко, что тот не знал, что еще делать, кроме как сдаться, безропотно и удовлетворенно стонать. Самому себе позволив отдаться, он понял, как это прекрасно. Парень не смог бы описать, каково это, когда тебя держат, поглощают целиком, чувствовать столько всего единовременно, и внезапно взорваться от переполняющих тебя эмоций. Теперь он был уверен, что на его запястьях появятся синяки в скором времени в результате попыток сопротивляться так легко удерживающей его руке. Феникс чувствовал себя таким уязвимым, таким хрупким и маленьким, к чему он вообще не привык. Как любой агент предпочитал руководить, бороться с любой попыткой умалить себя и проявлять инициативу в бою. Но не в этом случае. Мексиканец мог позволить себе погрузиться в свои эмоции, освободить разум и просто чувствовать. Как кто-то держит его, заботится о нем и отведет его туда, куда нужно. Это было ново для него, но, черт возьми, так хорошо! Парень мог легко себе представить, как свыкается с этим. Он жаждал этого внимания — чтобы его одолели и взяли. — М-мм-ах… Феникс резко вздохнул, глотая воздух, когда Сова с усердием откинул его голову назад и с грубым ворчанием, срывающимся с его увлажненных губ, вновь принялся вылизывать языком открытый рот парня, смакуя каждую унцию его аромата — и он на этом не остановился. Феникс вздрогнул в момент, когда Охотник своим ртом прошелся вдоль его челюсти, сильно засасывая кожу, от чего оставались красные пятна. Он прижался к щеке Леона, и тот посмел подумать, что это действие носило знак привязанности, ведь язык ласково поглаживал его кожу, пробуя ее на вкус: тот мог лишь дрожать в объятьях мужчины, стараться толкаться бедрами, прижимаясь к любым частям тела, до которых мог дотянуться. Молодой человек удовлетворенно вздохнул, когда холодный будто призрак воздух скользил вдоль его обнаженного торса, он медленно закрыл глаза, ощущая обхвативший его со всех сторон холод, стараясь сохранить тепло столько, сколько это возможно. Естественно это не длилось долго, и мексиканец взволнованно вздрогнул, когда внезапно крупные, ледяные руки, прикоснулись к потной груди; большие пальцы поглаживали влажные грудные мышцы, с благоговением слегка касались затвердевших сосков. Феникс судорожно вздохнул, стиснув зубы, пытаясь свыкнуться с внезапными чувствами. Оба ошеломлены, но безусловно довольны тем, когда Сова пожелал ускорить процесс. — Блять… ты такой холодный… мм-н… Феникс опустил голову, испуская резкий выдох, когда Охотник, мягко погладив его спину кончиками пальцев, разминая плоть, прижался к его груди. Новобранец наблюдал полузакрытыми глазами, как мужчина ласкал кожу своими губами и грубым языком, изредка покусывал искусанную кожу, а потом зализывал небольшие ранки. Феникс чувствовал, как его собственный член взволнованно дергался при каждом новом ощущении и от вида, открывшегося его взору; он тут же зажмурился, понимая, что если продолжит в том же духе, рискует потерять рассудок за долго до того, как начнется настоящее веселье. Через долю секунды Сова опустился на колени, заставляя Феникса ещё больше краснеть. Не позволив молодому человеку опомниться и как-то увильнуть, Сова обхватил задницу Фениксаобеими руками и притянул к себе. Тот удивленно вскрикнул, когда русский прижался к его достоинству. В это мгновение Феникс превратился в дрожащий комок нервов. Сова мял его ягодицы своими массивными пальцами, по-звериному рычал и обнажал зубы. Феникс тихо хныкал, дрожащими руками обхватив затылок Совы, ощущая его дыхание на своей коже. Оно было ледяным, ужасным и пробуждало что-то первобытное внутри Феникса, который беспомощно корчился в его руках. А потом — он дернулся еще сильнее, когда чужой язык скользнул по кончику его члена. Парень бросился вперед, его хватка усилилась в десять раз, он сжал челюсти и испустил хриплый вздох. Охотник повторил движение, и на этот раз его рот лишь немного накрыл головку члена, словно решая, хочет ли он удовлетворить его или в этом нет необходимости. Беззастенчиво скуля, Феникс толкнул бедрами вперед, пытаясь притянуть Охотника ближе; его глаза увлажнились, он в муках ждал, когда Сова начнет действовать. — Г-господи… П-пожалуйста, просто… нн-ах! — Слова Феникса прервал его собственный оглушительный крик экстаза. Действие быстрое и внезапное, мексиканец почувствовал себя поглощенным до краев — его член был полностью окутан непреклонным ртом Совы. Он принял его целиком с такой легкостью, что не было удивительно, учитывая незаметную разницу в размерах. Он вбирал член парня целиком, от чего тот выгнулся вперед и слегка наклонился над головой русского, не обращая внимания на то, как отчаянно схватился за его голову и захрипел от удовольствия, когда восприимчивый, резкий язык сдавил и закружил вокруг его члена. Сова крепко удерживал Феникса на месте, явно намереваясь мучить и подразнивать бьющегося в сладкой агонии парня, продолжая мять его задницу. Феникс вздрогнул, пульс скакнул до предела, когда мужчина принялся медленно, но непередаваемо восхитительно всасывать его член, скользя твердыми, серыми губами вверх-вниз по всей длине. Он издал низкий, гулкий рев, вибрацию которого тело мексиканеца встретило с восторгом, и он издал дрожащим голосом новый стон. На кончике члена выступил предэякулят, и Сова жадно слизал его, вновь гулко заворчал и продолжил сосать, увеличивая темп, наслаждаясь теплым, живым ароматом Феникса. Теперь он больше не мог себя контролировать и энергично толкал бедра вперед, трахая рот Охотника, откинув голову назад и блаженно затаил дыхание, чувствуя, что скоро кончит. Как вдруг мужчина остановился.