Цирк с конями

— Доктор Пеллетье, выходи за меня замуж! — Что? — не совсем понял Эрик, отрываясь от бумаг. Перед потрёпанной стойкой в приюте для животных «Кошкин Дом» стоял громила Леон Ранкур и, как школьник, переминался с ноги на ногу. — Ты с ума сошёл? — возмутился было Эрик, проведя рукой по волнистым тёмным волосам, сейчас безжалостно скрученным в тугую гульку на макушке, поднял на Леона тёмные бархатные глаза в опушке угольных ресниц. — Выходи за меня! Обещаю, пальцем тебя не трону, — прогудел Леон. — Пффф! Само собой! Не тронешь, — улыбнулся Эрик, сверля взглядом высокого широкоплечего Леона в неизменных камуфляжных штанах, тяжёлых армейских ботинках и чёрной майке, открывающей обзор на великолепно прокачанный торс, мощные руки, перевитые мышцами, и каменный пресс, угадывающийся под тонкой тканью. Но одновременно подумал, что он очень даже не против, чтобы этот невозмутимый громила заключил в объятия и поцеловал. А потом заласкал, занежил и сорвал крышу… — Думаешь, мне самому нравится этот цирк с конями? — рыкнул Ранкур, выуживая парня из мечтаний. — Но у нас с тобой, видимо, нет другого выхода, — он посмотрел на совсем молоденького ветеринара с такой мольбой в обычно суровых и холодных серых глазах, что Эрик отложил ручку и кивнул: — Для начала мог бы на свидание пригласить, — и очаровательно улыбнулся. — Ну раз с таким предложением сразу… Давай попьём кофе, обсудим. Леон огляделся вокруг, с удивлением не обнаружив в приёмной кофе-автомата. — Сварю нормальный кофе, — уточнил Эрик, скинул халат, оставшись в модных джинсах в облипку и свободном лонгсливе безумной расцветки. — Идём на кухню. Сварю. Ты какой предпочитаешь? Из Бразилии, Коста-Рики, Гватемалы? — Мне похер, — отмахнулся Ранкур, невольно залюбовавшись гибкой фигуркой парня: стройный, миниатюрный, подвижный. Леон не понимал, что ему в Эрике нравится больше — лучистые шоколадные глаза, ухоженные руки с длинными тонкими пальцами или крошечная задница, всегда призывно обтянутая джинсами «на бёдрах». Да такого только валить и трахать! Из влажных фантазий его выдернул голос Пеллетье: — К сожалению, к кофе есть только вчерашние круассаны, и то… всего один, — как-то виновато улыбнулся Эрик. — Обойдусь только кофе, — ответил Леон, плюхнулся за небольшой столик в кухне для персонала. Эрик запорхал, доставая турку, зёрна, кофемолку, пару чашек. — Ну так что у тебя? — полюбопытствовал он, одним глазом следя за напитком на маленькой плитке, уже источающим неземной аромат. — Я знаю, твой воскресный пикет против строительства мини-отеля на месте приюта не принёс результатов, — сразу перешёл к делу Леон. — Более того, нас теперь точно за жопу возьмут! — По крайней мере, я пытался, — с вызовом посмотрел парень на Ранкура. — А вот ты что сделал, чтобы отстоять своё? — Отставить, рядовой! — Леон поднялся из-за стола во все свои два метра роста, опёрся на жалобно скрипнувшую столешницу могучими руками так, что под кожей заиграли стальные бицепсы. Грозно глянул на парнишку и отчеканил: — Я — солдат и буду сражаться за своё до конца! А мне объявили войну! И если ты не будешь моим союзником, то нахер тебя! Сам буду воевать. — Нам обоим войну объявили, — спокойно отозвался Эрик, разливая ароматный напиток по чашкам. — Молоко? Сахар? Сливки? — Спасибо, нет! Замуж за меня выйдешь? Эрик не донёс до пухлых губ чашку. — Ну чего ты вдруг заладил «замуж, замуж»? — и заулыбался. — Потому что на войне все средства хороши, — выдохнул Леон. — Даже незаконные? — игривый взгляд получился сам собой. — С каких это пор брак вне закона? — фыркнул Ранкур. — У нас свободная страна. И однополые браки законны. — Это же будет фиктивный брак. — Я же сказал, что не буду тебя домогаться. Так, поизображаем немного влюблённую парочку, чтобы нас не лишили нашей же земли. А ты как думал? Эрик вздохнул. Да никак он не думал! Не ожидал от угрюмого Ранкура таких предложений. Да и что может их связывать? Эрик Пеллетье — сын очень состоятельных родителей из Сен-Бриё, всегда мечтал работать с животными. Лет с четырнадцати был волонтёром в приюте. В прошлом году закончил Ветеринарную академию, а «Кошкин Дом» приобрёл в собственность ещё в двадцать один год. Финансирование шло от департамента, дополнительно были свои вложения и прибыль от открытой полгода назад ветеринарной клиники. Животных немного, но хлопот с ними хватало. Звери в основном либо больные и старые, либо совсем крошечные котята и щенки. Последние хорошо пристраивались, а из первых много кого приходилось отправлять на радугу. Так и прошли два года. А что Леон Ранкур? Об этом мрачном сорокалетнем громиле Эрик знал совсем немного. Владелец технопарка с военной техникой, начиная с разведывательных дирижаблей времён Первой мировой войны и заканчивая едва списанным «Леклерком», сам в прошлом военный. Но что заставило подполковника Ранкура покинуть ряды вооружённых сил Республики? Эрик решил, что это из-за того видео, которое несколько лет назад облетело весь мир. Конечно, по телевидению такого не показали. Но во всемирной сети было несколько роликов. Прямо в прямом эфире террористы перерезали горло пленным. По одному в несколько дней. На это было невозможно смотреть! Эрика вывернуло сразу же. Он потом ночью не мог уснуть. Ему всё мерещились те полные ужаса и непоколебимости глаза пленного соотечественника-спецназовца, стоящего на коленях, со связанными за спиной руками. Парень осознавал свою судьбу, но готов был принять её. Даже когда остро отточенный нож полоснул по шее пленника, он не дрогнул. Позже Эрик узнал от сотрудников технопарка, что из-за утечки информации два взвода, возвращавшихся после миротворческой миссии где-то в далёкой стране, попали в засаду террористов. Спецназ положили почти целиком. Восьмерых взяли в плен. А потом… Потом во всемирной паутине появились те видео. Какое мужество и преданность своей стране! У Эрика сводило пальцы ног от такой выдержки. После второго ролика он был на грани истерики. Ещё тогда подумал, что парни осознанно идут на смерть. Но оторваться не мог. Долго ещё снились юноше глаза пленных перед казнью. Всего было пять казней. Пеллетье тогда ещё удивился, что стало с оставшимися военными. Кто-то из технопарка обмолвился, что эти трое смогли бежать. Как они это сделали, Эрик даже думать боялся. Вырваться из охраняемого подземелья, разделаться втроём голыми руками с превосходящей по численности и до зубов вооружённой охраной казалось невероятным. Особенно ему, совсем юному парнишке. Но тогда его посетила гордость. Впервые за много лет идейный пацифист Эрик Пеллетье, едва окончивший школу, гордился военной мощью своей страны. А примерно через год на пустыре за приютом появился старый военный самолёт, затем танк, участвовавший в битве при Вердене, какая-то артиллерийская система времён Второй мировой войны и почти новая пятнистая машина с пушкой. Вскоре технопарк «Гордость Бретани» стал весьма популярен, сюда съезжались туристы не только со всей провинции, но и со всей Франции и Европы. Увидев впервые глаза Леона, Эрик почему-то сразу понял, что это был один из тех троих смельчаков, бежавших из плена в далёкой южной стране. Столько в них было ужасающей пустоты и леденящего ужаса, снисходительного равнодушия и нездорового пофигизма, что доктор Пеллетье благоразумно решил лишний раз не дёргать своего воинственного соседа подполковника Ранкура. Поэтому он очень удивился, когда владелец «Гордости» заявился к нему со столь нестандартным предложением. — Тебе давно шлют предложения уступить приют? — спросил Леон, уже чуть расслабившись и откинувшись широкой спиной на стену. — Месяца два, — ответил Эрик, отправляясь варить ещё кофе. — Власти провинции твёрдо намерены заполучить этот кусок земли. Даже те суммы, которые мы с родителями им предлагали, их не интересуют, — признался юноша, обернувшись к подполковнику. — Понятно, — крякнул тот. — Дело совсем хуёвое, — тяжело вздохнул, наклонив вбок голову с коротко стриженными светлыми волосами, где на висках уже пробивалось серебро седины. Вдруг вскочил, подлетел к плитке и, ухватив на автомате одной рукой Эрика, другой подцепил турку с убегающим кофе. — Вот это реакция! — восхитился парень. — К сожалению, есть такие вещи, о которых лучше забыть навсегда, — мрачно заявил Леон, почему-то помедлив, отпуская парня. — Может быть, — согласился тот, отбрасывая назад выбившуюся из гульки прядь. — Почему ты… так на меня… смотришь? — возмутился он, поняв, что подполковник буквально раздевает его своим ледяным взглядом. Леон молча притянул к себе юношу, по-хозяйски распустил собранные волосы. — Так тебе лучше, — сказал он, чуть касаясь крупных шелковистых завитков, ниспадающих на тонкие, но крепкие плечи Эрика. — Эй, эй! Ты чего себе позволяешь? — завозмущался Пеллетье. — Ничего особенного, — отрезал Леон. — Прости, — и вернулся к своему кофе. — А теперь объясни мне уже, зачем нужен весь этот… цирк с конями? — перешёл к делу Эрик, поставил на стол турку и, откинув назад волосы, сел напротив Ранкура. — Вот смотри, — Леон извлёк из одного из многочисленных карманов лист бумаги и карандаш, нарисовал два прямоугольника. — Это твой приют, — он ткнул грифелем в один квадрат. — Это мой парк, — тычка удостоился другой. — Если ни твои деньги, ни мои регалии и заслуги не помогли в спасении наших земель, то осталось одно. Знакомый юрист подсказал. Надо объединить наши участки в один большой. Он будет таким крупным, что просто так его уже никто не сможет отжать. — Я свой не продам! — решительно заявил Эрик. — Оно и понятно, — усмехнулся Ранкур. — Сядь, солдат! Выслушай. Единственный способ беспродажного объединения — заключение брака между владельцами участков. Эрик вдруг посмотрел на подполковника совсем другими глазами. Оказывается, он не просто машина для убийств, он обладатель незаурядного ума. Ну, а как иначе Леон с товарищами смог бежать из плена? — А ты прав, — вырвалось у парня. — Когда страсти улягутся, мы оформим развод, и каждый останется при своём! — Правильно понимаешь стратегию, рядовой! — неожиданно заулыбался Леон. И почему-то показался парнишке очень привлекательным. Улыбка немного смягчила его грубоватые черты лица, становился не так заметен шрам, пересекающий левую бровь, даже в глазах появлялось что-то, похожее на желание жить. — А план наш назовём «Цирк с конями»? — спросил повеселевший ветеринар. Подполковник поймал ртом воздух, словно тот был раскалён, как в аду, шумно выдохнул и пришпилил парня двойной порцией ледяного нейролептика во взгляде. — Но… но ты… ты же сам такое сказал, когда пришёл ко мне, — залепетал парень. С минуту Ранкур сидел, уставившись в одну точку, затем удостоил Эрика холодного взгляда: — Проехали! Когда поедем в город? — Ну… Для начала надо получше узнать друг друга, — несмело предложил Эрик. — Хотя бы для того, чтобы не попасть в глупое положение, если спросят, что ты пьёшь — кальвадос или пиво. — Я вообще не пью, — отрезал Леон. Эрик закивал. Точно, Ранкур побывал в такой передряге, что алкоголь ему противопоказан. — Может, поедем прямо сейчас? По пути поспрашиваем друг друга, — предложил Пеллетье. — Погнали! — согласился Леон. — По крайней мере, про тебя я знаю, что ты варишь отличный кофе. Эрик благодарно улыбнулся. Встал из-за стола. И оказался прижатым спиной к стене. Над ним возвышался Леон и словно сканировал светло-серым взглядом. — А я про тебя знаю, что ты не совсем предсказуем, — попытался отшутиться ветеринар. Леон только чуть вжал парня в стену и слегка провёл огромной рукой по волнистым волосам. — Бери все документы и запрыгивай в мой внедорожник! — скомандовал он, резко развернувшись. — Сейчас подгоню. Что-то стрельнуло внутри Эрика. Что-то сжалось и теперь не давало покоя. Будто он нашёл разгадку к ребусу. Пеллетье раздал распоряжения сотрудникам приюта, достал из сейфа все документы, какие могут пригодиться, чтобы отстоять клочок земли, где находилось убежище для животных, сунул толстую папку в рюкзак и чуть помедлил. Затем на всякий случай бросил в рюкзак смену белья, немного наличных и направился к выходу. — Быстро ты! — порадовался ожидающий его Леон, сидя за рулём внедорожника, такого же огромного и брутального, как он сам. — Как считаешь, за пару дней управимся? — спросил Эрик, бросив рюкзак на заднее сидение, возле простого армейского вещмешка, и усаживаясь рядом с подполковником. — Если сработаем слаженно, то да, — ответил Ранкур, не отрывая взгляда от дороги. — Не понимаю, кому мы помешали, — протянул Пеллетье, любуясь сильными руками Леона на руле. — Место очень красивое. Кое-кто сильно хочет затеять тут строительство гостиничного комплекса. С холма открывается зашибенный вид на Ла-Манш. А то ты сам не замечал? И Эрик поймал себя на мысли, что не замечал. Не видел, что за рощами до самого горизонта простирается под высоким небом холодноватая синева пролива. Не замечал криков чаек под облаками и шелеста солёного морского ветра. Не почувствовал, что тот, кто был совсем рядом почти девять лет, на самом деле очень привлекает молодого доктора. И совсем удивился, что это взаимно. Ехали молча. Леон — по привычке. А Эрик — пребывая в шоке от своих открытий. Поэтому он, как в полусне, мотался за напористым Ранкуром по всевозможным конторам, где подполковник буквально отвоёвывал каждую справку и каждую подпись. Настоящий цирк! Но какой-то экстремальный. — Успокойся, пожалуйста, — каждый раз говорил Эрик, если Леон превышал децибелы, что-то доказывая в очередном кабинете. И при этом Пеллетье непроизвольно клал руку на широкую грудь, словно успокаивал разъярённого тигра на арене. Заглядывал в полыхающие глаза. И каждый раз, как по мановению волшебной палочки, Ранкур сбавлял обороты, бесстыже прижимал парня к себе, даже пару раз зарывался лицом в тёмные волосы на макушке. — Ты готов? — спросил Эрика Леон перед очередной дверью, будто предлагал пройти по канату под куполом цирка. Ни тени сомнения на его собственном лице. Ни намёка на страх. «Как перед боевой операцией», — подумалось Пеллетье. Он только кивнул, даже не спросив, к чему он должен быть готов. Как оказалось, стать супругами можно не только в торжественной обстановке в присутствии гостей. Обменяться брачной клятвой реально и в маленьком кабинете, всего лишь подписав некоторые документы. Преодолевая звенящую тишину в голове, Эрик пытался сосредоточиться, читая бумагу. Буквы плыли, в голове шумело. Парень чувствовал себя клоуном. И одновременно летающим гимнастом. И немного наездником на лихом скакуне. — С тобой всё в порядке? — тронул его за руку Леон. — Да… милый, — под действием вдруг накатившего тепла ответил Пеллетье и решительно, с ловкостью жонглёра поставил размашистую подпись. Леон снова улыбнулся. Снова та же улыбка, что и утром. И Эрик вдруг почувствовал, что его безумно тянет к этому холодноватому и невозмутимому здоровяку. — Вот мы и женаты, — сказал парнишка, сам не ожидая, что с такой нежностью посмотрит на Ранкура. — Конечно, рядовой, — выдохнул тот на автомате. Как они оказались в гостиничном номере, парни так и не поняли. Леон, крепко вжав Эрика спиной в стену, жадно целовал его, чуть расслабившись под прикосновениями нежных рук. Парнишка тихо постанывал, отдаваясь грубоватому напору, с каким Леон настойчиво и умело нежил парня: вылизывал губы, проникал внутрь, играл с языком. Его большие руки оглаживали спину, заставляя прогибаться и тихонько, коротко стонать. Пеллетье шумно выдохнул, тряхнул головой, взметнулись тёмные волны волос. Он запрокинул голову, открывая изящную, чуть тронутую солнцем шею, по которой тут же прошлись губы Леона. — Это нахер! — прохрипел он, стащил с парня лонгслив, чуть полюбовался гибким, крепким торсом, запустил пятерню в тёмные волосы и притянул к себе. Снова жадные поцелуи, между которыми Пеллетье задыхался, словно тонул. Но как хотелось на них отвечать! Парень дрожащими пальцами снял с Леона рубашку, ощутил его неповторимый аромат вперемешку с едва уловимым шлейфом парфюма и совсем свежим резким запахом пота. Опьянев от этой смеси, Эрик прикрыл глаза и поводил носом. — Леон… Я х-хочу теб-бя… — чуть ли не проскулил своё давнее желание парень, кусая губы, и оглаживал широкую спину, то и дело натыкаясь на бугорки и полоски шрамов. — Не поверишь… Сам сгораю, — тихо ответил мужчина, едва оторвавшись от вылизывания чуть выпирающих ключиц. Запустил могучую руку под пояс джинсов Эрика, где налился силой член и нетерпеливо сжималась маленькая задница. Даже не удивился, что его муж там гладко эпилирован. Леон стал нежно сжимать и поглаживать небольшой ствол юноши, оттянул яички, погладил промежность и начал кружить пальцами вокруг горячего входа. Эрик недвусмысленно повёл задницей, потёрся стояком о крепкое бедро Ранкура, сам залез пальцами под пятнистые штаны. — Ого! — он ухватил крупный член с уже влажной головкой, сомкнул пальцы под ней, провёл по всей длине, выбив из Леона тихий стон. — Он такой огромный! — прошептал Пеллетье, пока мужчина, за волосы оттянув назад его голову, целовал под челюстью. — У большого парня всё большое, — усмехнулся он в ответ, продолжая прокладывать дорожку из поцелуев вниз: коснулся губами ключиц, стал вылизывать и покусывать твёрдые тёмные соски. — Пойдём в душ? — предложил Эрик, когда… уже законный муж стащил с него джинсы. Не отлепляясь от губ Эрика, Ранкур внёс его под упругие струи воды, где они снова прижались друг к другу и продолжили. Руки в ароматном геле жадно гладили тела, губы встретились в поцелуе, языки переплелись. Обоих колотило от возбуждения. Леон опустился на колени, вобрал в рот стоящий колом член Эрика. Тот вжался спиной в стену душевой и протяжно застонал, боясь опустить взгляд. Ранкур умело отсасывал, облизывая головку, дразня уздечку и проходя губами по всей длине. Руками сминал яички и маленькую задницу. Эрик тихо подвывал от умелого минета в исполнении подполковника, уже не казавшегося таким угрюмым и мрачным. Ранкур вовсю надрачивал себе и шипел сквозь зубы. — Леон… — тихонько стонал Эрик, вцепившись в короткие светлые волосы, с которых стекала вода. — Да? — он поднял свои серые глаза, в порыве страсти ставшие совсем серебряными. Эрик только смог вздохнуть, сползая по стенке и не в силах сказать, что тоже хочет отласкать своего почти любовника. Или уже мужа? Ранкур смыл с обоих остатки пены, закрутил кран и подхватил парнишку на руки. В постели Эрик изучил руками, губами и языком всё мускулистое тело, заласкал каждый уголок, еле сдерживаясь. Взять в рот член Леона целиком сразу не получилось, Пеллетье стал помогать себе рукой, пока Леон, запустив пальцы в шелковистые волосы парня, протяжно постанывал. — Ну иди сюда, малыш, — он по-хозяйски притянул к себе Эрика, поцеловал и положил на живот. Вздёрнул маленькую круглую задницу вверх и с урчанием принялся таранить языком горячую дырку парня. — Ооооо! Лео-о-он! — заскулил парнишка, поводя задом. — Потерпи немного, — мужчина, положив огромную руку на гибкую поясницу Эрика, другой рукой потянулся к своему вещмешку. Быстро выудил оттуда тюбик со смазкой и пару презервативов. Пеллетье, наблюдавший за этим, удивился: — Какой ты нехороший мальчик! — Никогда не знаешь, когда может пригодиться, — Леон притянул к себе парня для поцелуя и снова вжал в постель. Эрик почувствовал в пылающем заду немного охлаждающей влаги, затем хорошо смазанный палец Леона скользнул внутрь. Эрик выгнулся, оттопыривая зад. Когда к пальцу присоединился другой и по простате прошла волна наслаждения, Эрик застонал. — Ну же! — нетерпеливо заскулил он. — Терпение, — нежно осадил его Леон, добавил ещё палец и стал растягивать. Пеллетье начал выгибаться и стонать от этой сладкой му́ки. — Вот так! Давай ещё! Леон, ты великолепен! Сменивший пальцы член Ранкура въехал сразу на всю длину. Эрик даже не успел почувствовать первой боли. И как Леон смог так легко войти в него таким огромным великолепием, которое сначала восхитило, а потом немного напугало? Эрик запрокинул голову, тёмные волны взметнулись вверх. Леон, давая ему привыкнуть к себе, успокаивал парня: целовал лопатки, поглаживал по ягодицам и бёдрам, что-то жарко шептал. Эрика накрывало волнами удовольствия, трясло всего. Конечно, у него были парни постарше, но этот зрелый мужчина оказался просто потрясающим! Он так идеально подготовил Эрика, так доверчиво позволил ласкать себя и так легко брал его, что Пеллетье чуть не расплакался. Он чуть расставил согнутые в коленях ноги, позволил Леону перехватить себя поперёк груди и прижать спиной к себе. Ловил губами жаркие поцелуи, пока мужчина неистово вдалбливался в его узкую дырку. Стонал и извивался от этой сладкой нежности, такой неожиданной для Ранкура. Леон таранил маленький зад, чувствовал приливы чего-то тёплого и щекотно стучавшегося в его нутро. Его ещё больше распаляло, как искренне и страстно Эрик отвечает на эти ласки. Трахать гибкого красивого мальчишку было невероятным удовольствием. Леон перевернул любовника к себе лицом и теперь мог наслаждаться, как он поскуливает, как прикрывает глаза, как закусывает губы и как подпрыгивают размётанные по подушке тёмные локоны. — Подрочи себе, мальчик, — ласково попросил Леон. Эрик ухватил себя за торчащий член, сжал в кулаке, стал водить по всей длине и захрипел. — Ты такой красивый, — так же хрипло сказал Ранкур, не переставая таранить зад. Эрик стонал от чувства наполненности и как горячо проезжал по простате крупный член, Леон сходил с ума от узости входа парня под ним. Он, вцепившись руками в стройные бёдра, размашисто трахал Эрика, то выходя почти целиком, то вдалбливаясь до светлой поросли в паху. По венам разливался жар, перед глазами всё плыло, в голове стали взрываться звёзды. Эрик сладко застонал, выгнулся, упираясь лопатками в постель, и его член выстрелил упругими жемчужными струйками. Леон отпустил себя, стал сильно толкаться внутрь горячего входа, его скрутило спазмом, и он, зашипев, кончил. — Теперь я точно не соглашусь на развод, — срывающимся голосом заявил Ранкур, заваливаясь рядом с Эриком, который ртом ловил воздух и пытался что-то сказать. — И трахать тебя буду постоянно. — Сог-гласен, — пробормотал Эрик и по-хозяйски устроился на широкой груди Леона. — Если захочешь, можешь потом меня взять, — сказал Леон, перебирая кудряшки мужа и поглаживая его по плечу. — Ну после такого… предложения я тоже не соглашусь на развод, — улыбнулся Эрик, не до конца поверив в то, что предложил супруг. Но Пеллетье думал об этом. Как же он был очарователен! Раскрасневшийся, удовлетворённый и счастливый. — Пойдём снова в душ, рядовой! — скомандовал Ранкур, чуть улыбнувшись и слегка шлёпнув парня по заднице. Под струями воды на них снова накатило возбуждение. Леон трахал Эрика прямо там же, подхватив под ягодицы и прижимая спиной к стене. А потом довёл до бурного огразма крышесносным минетом. Только после этого оба, довольные и уставшие, вдоволь нацеловавшись, уснули в объятиях друг друга. Эрик проснулся от того, что Леон, беспокойно ворочаясь, что-то бормотал и странно постанывал, время от времени что-то выкрикивая. — Эй, что с тобой? — Пеллетье слегка тронул его за плечо. Лучше бы он этого не делал! В момент его снесло и перевернуло на спину. Над перепуганным парнем свирепо и тяжело дышал огромный, сильный и очень агрессивный зверь с глазами, горящими безумным огнём, и с таким оскалом, что Эрик не удивился бы длиннющим клыкам. На миг парню стало страшно. Это был не Леон, который так откровенно и неистово овладевал им вечером, а потом сам искренне принимал все его ласки. Это было настоящее дикое животное, которым движут лишь инстинкты. Своими огромными ручищами Леон прижал тонкие запястья к постели. Сильной коленкой упёрся в грудь, мешая дышать. Широкая мускулистая грудь в шрамах тяжело вздымалась. С губы капала слюна, как у бешеного пса. — Я ничего не скажу! — свирепо рычал он, глядя сквозь Эрика невидящим взглядом. — Убью! — в каком-то отчаянии выл монстр. Эрик чуть дёрнулся. Зверь над ним дёрнул головой, предупреждающе зарычал чуть сильнее, прижимая крепче к простыне мощными руками. — Уничтожу! Порву нахер! — тихо завывал он, вперив в парня зловеще мерцающие глаза. Пеллетье похолодел. Если он будет продолжать в том же духе, то рискует быть найденным утром в луже крови с разорванным горлом. Парень замер и стал судорожно вспоминать, как вести себя с разбушевавшейся собакой крупной породы. Потому что иначе, как бешеным псом, Леона в его состоянии назвать нельзя… Аккуратно сделав глубокий вдох, Эрик прикрыл глаза. Он всё понял! Сомнений не осталось! Леон Ранкур точно был из той разведгруппы, которую почти всю положили, заманив в засаду, а оставшихся в живых взяли в плен и жестоко пытали! Он с ужасом вспомнил те видео, где прямо перед камерой террористы издеваются над пленными, а потом перерезают им горло. Самые стойкие к такого рода вещам не могли спокойно смотреть на подобные кошмары. Каково же было тем, кто это видел вживую? Очень медленно и очень аккуратно Эрик вытащил свою руку из стальной хватки Леона и со всей дури засветил ему в глаз. Дикое животное над ним встряхнуло белокурой головой и издало обречённый стон. — Блядь… Я что, снова?.. — испуганно пробормотал он, промаргиваясь, чтобы отогнать страшные призраки прошлого. — Я тебя не… обидел?.. Эрик? — В-всё норм-мально, — бормотал парнишка, отбрасывая назад непослушные тёмные кудряшки, но остался чуть напряжённым. Вспомнил, что рассказывали сотрудники технопарка про своего босса. Те спасшиеся трое, в том числе и его официальный супруг, выбрались из подземелья, буквально зубами прогрызая себе путь к свободе. Они и противников загрызли своими клыками. А потом — голодные, избитые и с ранениями — уходили от преследователей. Теперь во всё это верилось больше. Но почему-то Эрик не сожалел о том, что согласился на предложение подполковника. — Эрик, малыш… — Леон навис над парнем, взволнованно посмотрел своими невозможными серебряными глазами и стал осыпать поцелуями тонкое лицо, шею, плечи. — Я чуть не…убил тебя… — Всё прошло, — ответил Эрик, поглаживая его по голове. — Ты — смелый мальчик… — Леон всхлипнул и упал на чуть рельефную грудь мужа. Его могучие плечи подрагивали. Эрик машинально обнял его, баюкая. И вдруг понял, что тот плачет. — Всё хорошо, — сказал он. — Всё закончилось. — Рядовой, как же так?.. Я едва не растерзал тебя… — пробормотал Леон, орошая скупыми слезами плечо мужа. — Ну не растерзал же, — чуть улыбнулся Пеллетье. — Это было… — Ранкур не договорил, Эрик положил на его губы пальцы. — Я знаю, что это такое было. В интернете видел, — его передёрнуло от воспоминаний того страшного видео, и парень заёрзал задом по простыням. Леон сполз на пол и умоляюще смотрел на мальчишку. — Прости… Я не хотел… — сказал он, целуя тонкие руки. — Я знаю, — Эрик погладил его по щеке с белокурой щетиной. — Но мы же с этим справимся? — Мы? — с надеждой посмотрел на него Ранкур. — Конечно, — улыбнулся темноволосый парнишка. — Ты и я. Вместе. Надо верить и надеяться. Леон не сводил глаз с красивого мальчишки перед ним и почему-то поверил, что вместе они смогут многое. А значит, есть надежда! И есть вера! — Спасибо, малыш, — сказал Ранкур, как-то особенно нежно убрав с лица Эрика тёмную прядь и целуя его губы. Утром предстояло снова отвоёвывать своё право на владение участками земли. Супруги и это испытание выдержали с достоинством. — Мы их сделали, рядовой! — радовался, как мальчишка, огромный Леон, обнимая Эрика. — Осталось только вернуться домой! — поддержал его Пеллетье. Для него это двухдневное приключение было самыми чудесными выходными за последние несколько лет. Но знал бы молодой ветеринар, что эти два дня перевернули всё в жизни его спутника! Леон снова захотел жить полной жизнью. Захотел встречать каждое утро и радоваться каждому дню. Захотел ждать каждый вечер и проводить каждую ночь с… с любимым! Чёрт побери! Да он даже не отдавал себе отчёта, что этот миниатюрный улыбчивый парнишка в дурацких узких джинсах на бёдрах так сильно привлекает его! И почему за все эти годы, что «Гордость Бретани» соседствовала с «Кошкиным Домом», появлялся в приюте только по деловым вопросам? Почему никогда не пригласил Эрика куда-нибудь? Измотанные напряжённым, но очень успешным днём, Ранкур и Пеллетье уснули, обнявшись, словно уже много лет так засыпали. Будто каждый вечер Эрик устраивался у Леона на груди, забрасывал стройную ногу на крепкое бедро, а тот заключал гибкого парнишку в объятия могучих рук. Утром, обменявшись поцелуями, они смеялись, толкаясь в крошечной ванной, так же с шутками завтракали в небольшом кафе на улице. Запрыгнув на сидение рядом с Леоном, Эрик весело спросил: — Скажи, почему ты так меняешься в лице, когда упоминается цирк с конями? С мужественного лица Ранкура сползла улыбка, из глаз испарились искорки, он нервно сглотнул и отвернулся. — Леон, — Эрик осторожно тронул его за рукав рубашки. — Прости. Лучше я помолчу. — И он понял всё! Его теперь уже супруг почему-то вспомнил самый ужасный эпизод своей и так неспокойной жизни. Вон как его тряхануло в ту ночь… «Первую брачную ночь», — с улыбкой подумал Эрик и тихонько рассмеялся. Даже Леон отвлёкся, бросил взгляд серых глаз на парнишку рядом. Такой красивый, живой, но в то же время серьёзный и надёжный. Огромная честь идти с таким рядовым по жизни. Он не только верит в то, что животные из его приюта найдут себе дом, он даёт им самим эту надежду. Ранкур неожиданно почувствовал себя одним из постояльцев «Кошкиного Дома». И горько усмехнулся. У него самого-то тоже приют. Для военной техники, старой, как он сам. Но только мальчик, сидящий рядом, подкрепил его в своей вере и надежде на лучшее. А ещё этот мальчик дал немного любви… И он, подполковник Леон Ранкур, сделает всё, чтобы этот парень тоже чувствовал его любовь! Мужчина улыбнулся. Лишь изредка поглядывал на молчащего Эрика. В полном молчании они въехали на территорию технопарка. И только тут Эрик робко спросил: — Может, сначала меня бы подбросил до приюта? Я же там живу! Леон посмотрел на парня так, что у того отпали дальнейшие вопросы. Он выпрыгнул из машины, выволок своего официального супруга и притянул к себе. — Теперь ты живёшь здесь. Мы живём. — Но… — договорить Пеллетье не смог: его губы накрыл поцелуй. Огромные руки забрались под джинсы и сминали маленькую задницу. — Может, не тут? — слабо запротестовал Эрик. — Я едва дотерпел, — похабно глядя на парня, заявил Леон. Эрик засмущался, но потянулся за новым поцелуем: — Хочешь прямо тут, ненасытный жеребец? Леон закивал, стал целовать мягкие губы Эрика. — Как скажешь… — ответил Пеллетье, стянув с него майку. Опустился на колени, освободил уже готовый член и принялся с пристанываниями жадно отсасывать, поглаживая его упругий зад. — Эрик, да ты же сам хочешь не меньше! — простонал Леон, ухватив его за волосы и погружаясь в горячий рот почти целиком. — Ты же пылаешь! Ну, а как тут не распалиться, когда отсасываешь такой шикарный ствол с влажной налитой головкой и вылизываешь такие яйца? Эрик и распалился. Стал заглатывать член стонущего Леона так глубоко, что русые волоски в паху защекотали ноздри. — Эрик… — стонал Леон. — Я же… сейчас… кончу… Тот выпустил плоть изо рта и стал выцеловывать дорожку вверх, по упругому животу, по мускулистой груди, перечёркнутой шрамами. Ранкур подтянул парня к себе, жадно поцеловал. Потом рывком расстегнул молнию на джинсах, оголяя эпилированный пах и зад. — Какой же развратный, — заявил он, похотливо оглядывая его всего. — Тебе нравится? — Безумно, — Леон развернул Эрика к себе спиной, уложил животом на капот внедорожника, в нетерпении приподнял задницу парня, раздвинул половинки, принялся вылизывать ещё припухшую дырку. Пеллетье лежал, уткнувшись лицом в капот внедорожника, принимал ласки Ранкура и стонал, извивался, получал наслаждение от всего этого. Леон, приподняв бёдра парня, заявил: — Не могу больше… — и сокрушительно ворвался в податливый жар своим стоящим колом членом. Эрик выгнулся и застонал, сам насаживаясь на плоть. Леон крепко держал парня и размашисто трахал с каким-то пошлым хлюпаньем. И тут Пеллетье пронзило бесконечное удовольствие от такой смеси сбывшейся мечты и наслаждения. — Леон, не останавливайся, — проскулил он. — Давай, малыш! — Ранкур завёл руки парня за спину и перехватил запястья пальцами. — Какой же ты горячий! Что-то невероятно возбуждающее было в этом беспомощном положении. Руки в железной хватке, в заду пылающий член. Собственная плоть Эрика зажата между его животом и тёмно-зелёной крышкой, под которой дремал мотор автомобиля. Но другой мотор, разогнавшийся не на шутку подполковник Ранкур, раскочегарил Эрика так, что тот с пошлыми стонами и скулящими криками врезался в стену оргазма, залив капот внедорожника своей спермой. Мужчина над ним задвигался чаще, сильнее стал вдалбливать в капот, затем чуть замер, зашипел и забился в экстазе. Упал рядом, тяжело дыша. — Надо было давно тебя пригласить куда-нибудь. А я, старый дурак, думал, что ты не обратишь внимания на сумасшедшего из приюта с техникой, такой же древней, как я сам… — Леон, ты ещё дашь фору любому молодому, — Эрик нежил Ранкура пьяным от удовольствия взглядом. — Я же верил и надеялся, что ты… что мы можем быть вместе. Я счастлив! — Если бы мне кто-то сказал, что я буду так счастлив — не поверил бы, — признался Леон, обняв ещё подрагивающего Эрика и глядя на него тёплым нежным взглядом. — Даже когда… — он чуть поморщился. — Когда мы задумывали «Цирк с конями». — Какой цирк? — не понял Пеллетье. — Когда бежали из плена… Так нашу операцию назвали, — тихо проговорил Ранкур. Эрик посмотрел на мужа. Значит, вот он какой, этот лихой подполковник Леон Ранкур! Не растерял своего шарма и чувства юмора, устраивая представления и мотаясь по приютам. Не лишился надежды и веры. А теперь в нём зажглась и любовь.