Полумесяц

Выйдя из ванной комнаты я обняла себя руками и прошла обратно в комнату, я заметила его сидящим с сигаретой в руках на кресле, на столе лежало его снайперская винтовка, он меня что убить решил? Но нет, кажется он ее просто чистил? Не знаю, я не разбираюсь, но на полу я увидела пару грязных салфеток. Я прохожу к кровати и сажусь на нее, смотрю на парня, он сидел откинув голову назад и выдыхал дым в потолок. Только сейчас я смогла при свете лампы понять что он без футболки, накаченная грудь красиво выделялась, так же можно было заметить огромные шрамы, но татуировки закрывают их переливаются в какие-то узоры. Я отвожу смущённо взгляд, красиво, не думала что мне будет нравиться когда-то вот такие тела, у Джона было обычное худое тело, даже не накаченное, и ни одной татуировки, не то что оно мне не нравилось, но в восторг от его тела я не приходила, а тут…тут другое дело, мне однозначно нравилось, и мне в какой-то момент хотелось прикоснуться и понять, настоящие эти мышцы вообще, знаете как будто принц, но только злой принц… И совсем не на белом коне, а на черном БМВ. — У тебя есть ненужная одежда? — тихо говорю я. — Ты и без одежды хорошо выглядишь — только сейчас я понимаю что все это время пока я мечтала коснуться его тела, он смотрел на меня. Я молчу, сжимаюсь в комок притягивая к себе ноги. Почему он так смотрит на меня? Я вижу как он встаёт с кресла в свой высокий полный рост и хватает в руки снова тот нож, он намного выше меня от чего приходится задирать голову, когда хочешь взглянуть на него. Я тут же встаю с кровати и делаю шаг назад. — Я ничего тебе не сделала, отпусти меня, я просто хочу домой — я отхожу назад, чувствую как цепляюсь за ковер, и чуть не падаю, но удерживаюсь на ногах — пожалуйста — прошу его я, он улыбнулся какой-то хищной улыбкой, от чего мурашки прошлись по телу, и тут мой мозг и тело поняли что нужно срочно бежать, бежать от него со всех ног. Я разворачиваюсь на своих двух и бегу к двери, но тут же вспоминаю что он закрыл нас на ключ, а ключ у него. Не успела я подбежать к окну, как меня просто грубо прижимают к стене выбивая весь воздух, он такой тяжёлый. Чувствую как он касается моего халата. — Пожалуйста помогите! — кричу я, но меня тут же разворачивают лицом обратно и звонкая пощёчина тут же летит мне, я не удерживаюсь на ногах и падаю на пол, во рту сразу почувствовался привкус металла, он разбил мне губу кажется… Черт да мои мозги с таким ударом чуть не вылетели, перед глазами вижу маленькие звёздочки, а после его глаза. — Просил же — он представляет нож к моему горлу — просил по хорошему Эмми — говорит он, я пытаюсь вжаться в стену, слиться с ней, сделать хоть что нибудь, я роняю слезы на махровый халат — неужели это так трудно? Просто не орать — он надавливает ножом где-то в области ключицы, и я хочу закричать, но мой крик тонет в его руке, чертов ублюдок! Моральный урод! Что я ему сделала? Чувствую как кровь стекает на белый халат быстро превращается в красный — я хочу что бы ты усвоила, к тебе никто не придет на помощь — он сильнее вдавливает ножь в ключицу, и я снова кричу и захлебываюсь в своей же истерике — я наемник, и мне плевать на всех, и я ничего не чувствовал до этого момента, но проблема в том — он показывает свое запястье на котором среди татуировок я смогла рассмотреть одну единственную знакомую мне, полумесяц… — мы связынны, Эмми, и как бы ты не бежала я найду тебя — он откидывает ножь в сторону, убирает руку с моего рта — потому что я никогда такого не чувствовал, ты принадлежишь мне понятно? И никому больше — он яростно впивается мне в губы, теплый язык скользит по губам, и я не знаю, не знаю что делать, снова сопротивляться? Я не хочу чтобы он делал мне больно, мне страшно, я всхлипываю и приоткрываю рот, понимая что он моя половина… И я даже не знаю радоваться или нет, потому что он чертов наемник, убийца, я ничего о нем не знаю, но он моя вторая половина, и я не знаю что делать… Он свойски целует, грубо, напористо, но в тоже время я понимаю что мне приятно, приятно это ощущать, и я пытаюсь вбить в свой мозг что только из-за того что мы связанны, но больше ничего… Он отстраняется от меня тяжело дыша. — Эмми — тихо произносит он, касается меня своим носом — ты прям как наркотик — я смотрю в его глаза, понимая что он точно псих, и от своей второй половинки мне точно стоит бежать… Он облизывает мою рану на губе будто извиняясь за то что сделал, отодвигает в сторону мой халат, и губами припадает к ране на ключице, делает то же самое, облизывает и ее. Я не знаю куда себя деть, не знаю что мне делать, я в полном замешательстве, кто мог бы подумать что он моя половинка, что он моя пара. Что мы связаны, не знаю что делать с чувствами внутри себя. — Хватит пожалуйста — прошу его я, мне больно, но в груди я чувствую что-то другое, нет мне не противно от его касаний, хотя должно быть! Ведь он меня похитил! Просто увез меня не спросив моего разрешения. Он подхватывает меня за талию и тут же перетаскивает меня на кровать, его руки тянутся к поясу на халате, я прекрасно понимаю чего он хочет, но не могу, не хочу, не сейчас, я пытаюсь отодвинуть Кайла от себя, но он намного крупнее и сильнее меня — не надо, прошу, не надо — он развязывает мой пояс на халате и просто с силой чуть ли не снимает его с меня — Кайл прекрати — говорю я. — Чшшш — он прикладывает к моим губам палец — Эмми я не сделаю тебе больно если ты не будешь сопротивляться — я пытаюсь выбраться из-под его туши, толкаю его в плечи, но он словно каменная стена, никуда не двигается. — Я не хочу! Отпусти! — я чувствую что на гране срыва, мне страшно, не только потому что меня пытаются изнасиловать, а страшно того что мне будет больно, и первый секс я уж точно не хотела с наемником! Да я была с Джоном, да у нас были отношения, но мы так и не спали, да были какие-то ласки, но он никогда не просил большего, потому что говорил что не хочет делать мне больно, не хочет делать пока я сама не буду готова, и не скажу ему об этом. Он грубо сжимает запястья и одной рукой поднимает к верху. — Не ори — просит он. — Кайл, я не, я не могу, у меня не было никого, прекрати — пытаюсь ему объяснить. Уверенна он понял, и только поэтому он как-то мягче стал целовать мою шею. — Не сопротивляйся, и тогда не будет больно — он одной рукой растегивает мой лифичк и отбрасывает его в сторону, меня накрывает обида и слезы катятся по щекам, мне обидно, ведь я хотела по любви, а тут нету никакой любви, да мы связанны, но мы даже не любим друг друга, я его даже не знаю, хотя черт Эмм хватит верить в тупые сказки о любви, это черт тебя дери реальная жизнь, и она окунет тебя в дерьмо и не станет помогать, реальность будет топтать все твои фантазии и мечты, это жестокая реальность, реальность быть изнасилованной. Он касается губами груди, уверенно обхватывая языком сосок, а мне становиться стыдно, обидно, я не хотела этого, а ему плевать, я думала, думала что мы можем поговорить нормально о этой татуировке, думала что сможем прояснить ситуацию, но ему вообще плевать что я чувствую. Он оставляет влажный след от груди к пупку прожигая меня своими черными глазами, как стыдно… Он поднимается обратно к губам. — Я отпущу руки, если ты не будешь сопротивляться, если будешь, мне придеться применить силу — говорит он — Эмм ты красивая, сколько тебе? — он пытается меня успокоить, он целует меня в щеку, слизывает мои соленные слезы, и ему явно нравиться. — 18 вчера исполнилось — шепчу я всхлипывая. — Не плачь — он целует меня в шею, а в груди словно свинец расплывается, внутри все горит, становится жарко, и я не понимаю это чувства какие-то к нему, или это гребанная татуировка на руке заставляет просто чувствовать это, я не могу определить, и не знаю как, он отпускает мои руки, а я не знаю что делать, знаю что если начну сопротивляться ведь тогда…тогда он снова будет делать больно, и кто знает что в этот раз будет, пистолет или тот нож. Он одобрительно кивнул и поцеловал снова в губы, я тянусь к груди пытаясь прикрыть ее, черт тебя дери мне же все-таки стыдно, но он не даёт этого сделать, он плавно переходит к груди снова терзая мои соски, аккуратно прикусывает, от чего в животе что-то сворачивается, в какой-то комм, или узел, ощущения в одно время приятные, но и в тоже время нет. Он рукой стягивает трусы и откидывает их в сторону, я инстинктивно сдвигаю ноги, но даже так это не спасает меня от его руки, он касается промежности вызывая какие-то странные ощущения, стыдливые и в тоже время приятные, он проводит по промежности и находит что то, начинает делать круговые движение, и ноги сами подрагивают, с груди вылетает стон, и я понимаю что мне приятно, приятны его касания, может это просто мое тело так реагирует. В голове стоит туман, и внутри меня идёт какая-то борьба с самой собой, мне приятно и в тоже время противно, я хотела не так, но понимаю в то же время,что так как хотела я, уже не будет, он проникает одним пальцем внутрь, заставляет меня выгнуться и в этот раз стон слетел чётче чем до этого. Пряжка ремня пугающе звучит и он снимает свои черные джинсы, а после и вовсе остается нагим, я пытаюсь отползти, не смотреть на то что находиться внизу, он берет меня за талию и подминает под себя, что-то твердое и большое упирается в меня, и тут же я окунаюсь в волну страха, понимаю что сейчас мне будет больно, понимаю что я взрослый человек и когда нибудь это случилось бы, но все равно страшно ощущать это, тебя твой мозг словно накручивает по максимуму. — Тише Эмми, тише — он водит своей плотью туда сюда, не спешит делать больно и входить, будто специально нагнетает — обхвати меня ногами — просит он, я сама не понимаю почему я его слушаюсь, мои ноги сами оплетают его талию, я чувствую как он медленно начинает входить, но мне больно, словно меня ножом начинают резать там, я начинаю мотать головой, плакать, просить что бы он остановился, пытаюсь отползти вверх, но он сильнее сжимает талию и сам насаживает меня на свою плоть. — Больно, отпусти — он делает это медленно, входит по медленному, будто растягивает мою боль, чертов урод! Чертов мазохист! Он останавливается, после очередного моего болестного стона, я тяжело выдыхаю. — Посмотри на меня — просит он — посмотри на меня Эмм — мне нравится когда он зовёт меня Эмм, Джон никогда не сокращал мое имя, он даже любил меня звать Эммилия полностью, как в паспорте, хотя никогда не любила когда меня так называют. Я смотрю в его черные глаза, и понимаю, понимаю что они красивые, а эти черные кудряшки спадающие ему на глаза придают такой красоты, резкий толчок и я только сейчас понимаю, что все то что он до этого делал, это были просто цветочки! Громкий вскрик тонет в его ладошке, и слезы тут же дали о себе знать, как больно, чертовски больно, я слышу тяжёлый стон с его уст, а ему нравится… Я пытаюсь оттолкнуть от себя, но он уверенно начинает двигаться, закрывая мой рот и не слушая мои крики и просьбы остановиться, он уверенно входит, почти до самого упора, делает мне больно, зачем? Я бью его по руке, пытаюсь хоть что нибудь сделать, но ему плевать, он получает удовольствие, он просто кайфует, слышу его стоны, скрип кровати врезается в сознание, он ускоряется наращивая темп, но потом снова замедляется, и так по кругу, а меня словно тесаком режут все внутри, нихрена это не приятно! Ни хрена! Я слышу как он особенно громко стонет и кончает прямо в меня, теплая жидкость разливаеться во мне, он наконец-то убирает свою руку со рта, только вот кричать совсем не хочется, хочется рыдать и биться головой о стену, я вылазию из-под парня и сварачиваюсь клубком. — Все хорошо, боль пройдет, она всегда проходит — говорит Кайл, укрывает меня одеялом и ложится где-то сзади, кладет руку на талию, я хочу отстраниться, что бы этот урод не прикасался ко мне, хочу встать и уйти, но не могу, не могу ничего сделать, он крепче прижимает к себе и я закрываю глаза, боже быстрее бы раствориться во тьме. Не хочу ничего чувствовать… И эту адскую боль тоже.