Полумесяц

Как я поняла мы находимся в чужом доме, то ли он заброшен, то ли просто продается, но как я поняла до города как минимум 40 км, так говорил Кайл. По подсчетам прошла ровно неделя как я считаюсь пропавшей, у меня достаточно времени чтобы вернуться домой, пока меня не посчитают мертвой. А еще самое страшное, так это то что Кайл спал рядом, и был на удивление спокойным, даже слишком молчаливым, целое утро я его не видела, он принес мне поесть, и растворился будто его не было, на два часа, не знаю где он был,что он делал. Вернулся он к полудню, спросив лишь о том не хочу ли я кушать? На что отказалась, аппетита не было, а факт что я не могу встать с кровати и даже сходить помыться просто угнетал, на удивление я была в какой-то новой одежде, его одежде, снова черная длинная футболка до колен, и штаны он решил вообще не давать, да и врятли бы я с больной ногой вообще их натянула, я даже не могла ей в иной раз пошевелить. Когда наступила ночь Кайл как ни в чем не бывало лег рядом при этом выключив везде в доме свет, да и пытался вообще его не включать, что бы нас не спалили за проникновение в дом. Он лег рядом, было страшно в какой-то момент что он снова начнет ко мне приставать, или делать какие-то странные вещи. Но он этого не делал, он лишь повернулся ко мне спиной, и кажется спал, я не знаю сколько времени прошло, но я лежала наверное часа два просто пялясь в потолок, сон вообще ни в какую ни шел, а еще чертова нога просто мучала меня от боли, я даже в иной раз плакала, но тут же прекращала боясь разбудить Кайла, хотя мне кажется он и вовсе не спал. Так как в следующую секунду я понимаю что он встает с кровати, и идет к столу где были лекарства, берет в руки таблетку и протягивает мне. — Обезболивающее — я с радостью принимаю ее, вот бы еще дал таблетку что бы уснуть, и желательно надолго, тут же выпиваю таблетку. Видимо все-таки я слишком громко плакала, или просто он сильно чутко спит. Что то из двух, ни то не другое меня не радовало, я уж думала что когда он спит я смогу от него сбежать. Кайл взял одну из подушек и положил мне под колено при этом немного приподнимая ногу, не знаю зачем он это сделал, но стало легче, а после подействовал и обезбол который он мне дал. Он снова лег рядом со мной, в этот раз не разворачиваясь спиной ко мне, а наоборот повернулся лицом, лег настолько близко что почти дышал мне в висок. — Тебе нужно поспать — говорит он. — Думаю я за три дня выспалась — я боюсь пошевелиться, боюсь что если что-то сделаю не так он разозлиться, поэтому я лежала не подвижно пялясь в потолок. Чувствую его прикосновение он просовывает руку под мою голову и крепко обнимает, обвивает тебя как змея, другая рука легла на талию под одеялом крепко прижимая к себе. — Спокойной ночи — шепчет он в ухо, его ровно дыхание почему то успокаивало, да было немного страшно, вдруг ему взбредет в голову что, но кажется он спал. Я закрываю глаза, его дыхание успокаивало, а тело его согревало, только сейчас я поняла что с ним так тепло, пусть даже и страшно, но тепло. Я проснулась утром, не думала что дыхание и тепло Кайла настолько успокаивает, сразу усыпил меня словно младенца. Я встаю с кровати, ну как встаю, просто присаживаюсь на нее, меняя положение, пытаясь сильно не задеть ногу, но опять же без моих тяжелых стонов боли не выходит. Возле себя замечаю тарелку с едой, пицца, в последнее время я только и питаюсь фаст фудом, в принципе как и он. Так хотелось чего-то домашнего, своей еды приготовить, но встать я так и не могла, а стоять и варганить у плиты точно не вышло бы. Кстати говоря Кайла снова не было, не знаю где он был, я немного покушала и выпила сока. После начала разминать ногу чтобы она не затекла, удивительно но боль уже не такая сильная как в первые дни. Хоть я и была в полусознании, в полуобмороке все равно все чувствовала. Я хватаюсь за кровать и тумбочку, пытаюсь встать на ноги, но плохо получается, черт я так хотела уже избавиться от одежды, и принять ванну или душ, еще и голова ужасно чесалась и хотелось ее помыть. Именно поэтому я пытаюсь встать, найти чертов душ и принять его. Я руками держусь за кровать и тумбочку и встаю на ноги, точнее на одну, второй я не могла наступить, так как дикая боль просто была ужасна, скакать на одной ноге? Да и где ванна черт тебя дери в этом доме? Я обреченно выдыхаю когда понимаю что не могу дальше сделать и шага, если отпущу опору тут же грохнусь. Я присаживаюсь на кровать, хоть бери и ползи до этой чертовой ванны, или проси о помощи Кайла, хотя чертовски не хотела о чем то его просить. Было как-то неудобно, хотя он виноват в этом, пусть и отдувается. Я предпринимаю вторую попытку, но снова не получается. Слышу шаги в комнату и наблюдаю как дверь открывается, в комнату заходит Кайл, уверенно осматривая меня и что я делаю сидя на краю кровати, кинул взгляд на пустую тарелку и стакан. — Куда-то хотела? — он проходит в комнату к столу, у него широкая спина однако. — Разминала косточки — тут же говорю я. — Или снова хотела сбежать? — да как тут сбежишь от тебя то? Пронеслось в голове, но я прикусила губу, смотрю на пол — я прав? — Я хотела принять ванну, но не смогла встать — тихо говорю я — поможешь дойти? — я отвожу взгляд, конечно мне стыдно о таком просить, я если так подумать никогда никого ни о чем не просила, по крайней мере старалась этого не делать, но мое желание принять ванну было сильнее чем все это сейчас. — Я думал ты уже не попросишь — он подходит ко мне и протягивает свою руку, я хватаюсь за нее и пытаюсь встать, на удивление мне легко это дается, по одной причине, по причине Кайла, он перекидывает одну руку на свое плечо и мы идем в ванную комнату, которая находилась в этой комнате за другой дверью, на удивление Кайл без проблем почти доносит меня до ванны, шли конечно как улитки, но дошли, и вот я вижу спасительную ванну, он садит меня на край ванны и я удобнее устраиваюсь что-бы не упасть и не свалиться. Он наклоняется неожиданно к забинтованной ноге и развязывает ее, я уже включаю кран и настраиваю температуры набирая ванну. — Сильно горячую не делай, швы могут разойтись — тут же говорит он, я тяжело выдыхаю, черт а ведь я обожала когда вода просто огненная, и ты долго пытаешься залезть и привыкнуть к такой смене температуры, но когда полностью погружаешься в горячую воду, так приятно становиться — и долго не сиди в ванне, тоже вредно, максимум 15 минут — он раз за разом обламывает все мои желания. — Много же ты знаешь о пулевых ранениях — подмечаю я, он выкидывает бинты в урну, осматривает рану. — Не раз хватал пулю на войне — я вздрагиваю слыша слова война. Нет я не знаю что такое в реальности, но по фильмам это явно не рай. Я не знаю что там происходит, и что людям приходится пережить, не знаю. Знаю лишь то что с войны обычно мало кто возвращается, а половина может быть калеками, или с серьезной травмой в голове. Может именно поэтому он такой грубый, такой странный, из-за того что пережил на войне? — Много пришлось убивать? — тихо спрашиваю я, он прекратил осмотр моей раны и встал в свой обычный полный рост. — Много — значит убийства и сдвиги пошли оттуда? Из-за войны? Я не знаю, может это просто отговорка для него, или для остальных, чтобы не принимать реальность. Он касается моей талии и проводит руками вниз к бедрам, поддевает футболку пальцами и поднимает вверх, пытаясь снять футболку. — Что ты делаешь? — я останавливаю его до того как его руки полностью сняли ее, дошли лишь до половины. — А ты решила ванну принимать в одежде? — его бровь подлетает вверх. — Я, я дальше сама, не надо — я крепко держу его за руки. — И как же ты собралась залазить сюда без моей помощи? — Как нибудь справлюсь — я обхватываю его большие запястья когда он сделал движение вверх, черные глаза смотрят на меня, по коже прошлись мурашки, когда он пальчиками провел по голой коже и пересчитал мои ребра. — Ты стесняешься? — улыбнулся Кайл, он ждет ответа, а я не знаю как правильнее ответить — мы же уже занимались сексом Эмми, и ты все еще стесняешься — он будто специально напомнил, я смотрю на его ухмылку, он просто сейчас издевается? Играет на нервах. — Это…это не значит то что ты должен раздевать меня, я не калека и вполне справлюсь сама — боже, почему так жарко что становиться даже трудно дышать, это из-за горячей воды в ванне, или из-за его близости. — А какая разница раздевать тебя здесь сейчас, или потом при следующем сексе? — Ты издеваешься? — тут же спрашиваю я. — Немного — с его губ не сползает дурацкая, наглая улыбка, ох врезать бы ему, какой он самоуверенный. — Уйди пожалуйста. — А что если нет, что если не уйду — по коже проходит дрожь когда он одной рукой обхватывает мою шею — не хочу — тут же дерзко говорит он. Я не знаю что сказать, не знаю как убедить уйти, не знаю что делать в таком случае, а что в таком случае делают вообще? Он с минуту смотрит мне в глаза, будто вычитывает мои эмоции, вычитывает внутреннее ощущение, издевается только потому что мне неловко, и он прекрасно это знает, пользуются слабостью. — Ты красивая Эмми — шепчет он на ухо — и твое тело тоже, поэтому не смей думать что ты недостаточно хороша для кого-то — он отпускает мою шею, и целует в область виска — 15 минут, не дольше, а то зашивать тебя опять не хочу — он покидает ванную комнату, не забыв занести новые свежие вещи. Я залезла в ванну опускаясь в теплую воду, рана тут же начинает щипать и болеть, чертовски неприятно. Я откидываю голову назад и смотрю в потолок. Я в тупике, я не знаю что мне делать дальше. Если Кайл прострелил мне ногу, то не побоится пристрелить ещё раз, есть ли смысл делать ещё какие-нибудь попытки? А стоит ли вообще? Как бы я не отвергала свои чувства мы связаны. Я смотрю на свое запястье, татуировка в виде полумесяца, так хотелось стереть ее, может сказать что это просто татуировка моя? Нет будет глупо уже что-то сейчас опровергать, он не поверит, он видит мою ложь, а врать я совсем не умею. К тому же, надо было думать об этом раньше, до того как он показал свою, а изменило ли это хоть что нибудь? Как много «если», но все так как должно быть, верно? Это судьба? Вот так ты решила со мной сыграть в злую шутку. Я выдыхаю, времени не так много, а то ещё ворвется в ванну. Я быстро принимаю ее, мою голову, и наконец-то чувствую за долгое время себя чистюлей. Я даже кожу чуть ли не содрала пока отмывала всю грязь с себя, и если бы можно было так же сделать с мыслями, вымыть всю ту грязь и воспоминания. Но к сожилению так не работает. Я с последних сил вылазию с ванны, не знаю как у меня вышло не подскользнуться и не грохнуться, ведь удача мое второе имя (нет), но я выбралась, одела предложенную одежду Кайлом. В этот раз снова одна рубашка, чисто белая. И снова не моего размера. Но даже так выглядело красиво, я всегда любила носить рубашки Джона, они были большими на меня, но это кажется ещё больше. Я смотрю на входную дверь, доползти не получиться, вот черт, это снова получается звать его? — Кайл — громко говорю я, ответа не последовало, может ушел куда? Класс и как мне прикажете отсюда выбираться? Я стою у ванны сверля дверь глазами, через минуту дверь открывается. Он в обычной манере осмотрел меня с ног до головы, подошёл ко мне в два своих огромных шага, запустил руку в мои волосы притягивая к себе, и что на него нашло? Я чувствую как он касается губами виска и втягивает глубоко воздух, а я не могу ничего сделать, просто подчиниться. Что ещё остается? — Тебе идёт — тут же говорит он, облизывает сухие губы и глазами снова осматривает меня — чертовски идёт. — Может ты купишь мне хотя бы пару вещей? А то вечно твои ношу — я пытаюсь не обращать внимание на его тяжёлое дыхание, на то как он жадно смотрит на меня, будто сейчас съест прямо тут целиком. — Зачем? — он снова подхватывает меня, и мы продвигаемся по медленному обратно в комнату. — Не удобно носить твои вещи. — Они не удобные? — Не в том смысле Кайл — как ему объяснить что мужская одежда, это мужская, а мне нужна женская — допустим мы покинем это место, я же не буду ходить по улице вот так — он доводит меня до кровати и я присаживаюсь на нее, какое облегчение. — Ну тогда мне придется растрелять всех кто посмотрит на тебя — тут же без каких-то эмоций говорит он. Ах да для него смерть человека совсем ничего не значит. Будто так и надо, убивать…делать людям больно. Может ему когда-то делали больно? Именно поэтому он делает больно другим? Это прям как замкнутый круг. А может он просто садист, любит делать больно людям? Я усаживаюсь поудобнее на кровать, пока Кайл готовит обычную процедуру для обработки раны, черт…как же это больно всегда. И даже сейчас адски больно. Несмотря на то что он старался делать все аккуратно. А если задаться таким вопросом, ненавижу ли я Кайла? Честно, не знаю, в какой-то момент да, ненавидела, он стрелял ведь в меня, делал мне больно, да ещё и изнасиловал, вроде как… Но в то же время, с ним бывает спокойно, уютно, и как то по своему приятно находиться, не знаю как это работает, может связь эта так работает и татуировка, а может я просто свихнулась и внутри оказалось долбанной мазохисткой, кто его знает. Если бы были ответы на мои вопросы, но их как всегда нету. Обидно, досадно, ну ладно. Обработав рану Кайл пошел за едой, на этот раз он принес мивину, что ж наслаждайся Эмма чем есть. — Расскажи, как ты жила до этого? — Кайл сел напротив меня подложил под спину подушку, взяв сигарету и пепельницу тут же подкурил. — Обычно — с чего вдруг такие вопросы? — как обычные подростки живут? Школа, экзамены, потом выбор поступления. — А что ты делала в том клубе? — он пускает дым в потолок комнатки, не то что бы мне не нравился запах сигарет, но блин курить в доме? Вот наглый, мне же потом этим и дышать. — Отмечала День Рождение. — А куда хотела поступить? — Я ещё не решила, закончив школу, я поняла что меня не интересует что-то как обычных школьников, не знаю как объяснить — я пытаюсь подобрать подходящие слова, он ждёт, не перебивает — в общем просто не было интереса к чему-то, именно поэтому в конце лета подала в первый попавшийся вуз. — Ты жила с родителями? — он тушит сигарету в пепельнице и ставит ее куда-то на пол, что бы не рассыпать. — Да — вру, ну не говорить же что я жила с парнем. — Почему такое неуверенное, «да»? — он тянет улыбку, немного приподниматься — я не люблю ложь, а ты часто врешь, может стоит за твоё враньё наказывать? — я чувствую как он касается рукой моей щиколотки, обхватывает ее без труда своей огромной лапой, сердце пропускает удар, даже больше, начинает в бешеном ритме биться грозясь выбраться с под ребер. — Я не…нет — о да Эмм выкручиваться из ситуаций ты совсем не умеешь, вижу его ухмылку на губах, снова издеваться? Или в этот раз серьезно? — Давай без вранья Эмми — просит меня мучитель. — С парнем — тихо говорю я, пытаюсь отобрать свою ногу от него, но он крепко ухватился. — С парнем. — Татуировки ещё не было, так что я имела право с ним жить — и почему это звучит как оправдание, он кладет на руку свой подбородок наблюдая за моим страхом, он словно упивался им, словно наслаждался всем этим, он тянет улыбку. — И кто же он? — Это так важно? Мы расстались — тут же вспоминаю я, ну как расстались, не совсем, меня трахнул мой же похититель и не возвращает домой, это считается за расставание? — Важно. — Мы одногодки, встречались с 8 класса, до этого долго дружили — хочет правду, да пусть ей подаваться — мы решили снять квартиру летом, и от балды я поступила в тот же универ что и он, просто закинула туда документы и меня приняли, но я там не являлась. Сначала было его День Рождение, он говорил что у него не проявилась татуировка, но он соврал, она была. Потом через неделю было мое День Рождение, и эта татуировка не совпала с его, решили расстаться — на этом мой монолог был окончен, я смотрю за его реакцией, боюсь пошевелиться. — А имя? — Зачем оно тебе? — Просто скажи — он встаёт, подползает ко мне словно хищник который готов съесть меня, он снова хватает за шею в этот раз сжимая кладет на мягкие подушки нависая сверху. — Джон — тихо говорю я. — Меня больше интересует — он коснулся губами моей щеки — как вы жили вместе не трахаясь? — Любовь это не значит трахаться, мы вырожали это заботой Кайл — он немного замешкался. — Ошибаешься Эмм — он тянет улыбку — Джон либо не хотел тебя, либо не любил, секс это часть отношений, и это способ выражения, тоже по своему, как можно любить человека так долго, находиться рядом, и даже жить вместе, но при том не разу не трахнуть тебя? Знаешь, я бы не сдержался — почему он такое говорит, он не знает что между нами было, не знает что было, так почему он говорит какие-то обсурдные вещи по поводу него — ну в любом случае у тебя удалось вызвать ревность, странные ощущение — тут же говорит он — ярость сжигает изнутри, не чувствовал раньше, непривычно, но определенно нравиться — он сжимает шею рукой — а что чувствуешь ты рядом со мной? — Я, я не знаю — тихо говорю я, боюсь что он сдавит мне шею, раздушит как котенка. — Подумай над этим Эмми — он касается моих губ своими, проводит языком, я понимаю если я сейчас буду сопротивляться, он меня придушит как тогда, я не сопротивляюсь, даю ему волю, и он уверенно проникает в рот, дерзкий и уверенный поцелуй, внутри что-то ёкнуло, становиться жарко, а внизу живота непривычно начало тянуть, я не хотела этого ощущать, чертовски не хотела, он грубо разрывает поцелуй кусая меня за нижнюю губу и оттягивает ее, даёт перевести дыхание — ты моя Эмми — он спускается к моей груди, кладет на нее голову, отпускает шею, и просто ложиться на грудь — а сердце то слишком быстро бьется — издевается…он просто издевается.