можно потерпеть

— Итак, давайте я начну. Все вокруг меня закивали и в зале воцарилась заинтересованная тишина. Как хорошо, что Кей сидел сзади меня, иначе мой голос дрожал бы как бешеный.  — Мне ещё очень давно нужно было это рассказать, — я столкнулась взглядом с Юу и тот кивнул и улыбнулся, — наверное, с самого начала. Не надо было не в коем случае об этом врать.  — Не тяни, — Хината выглядел невероятно возбуждённым.  — В общем, — я помедлила ещё секунду. Я медлила бы и дальше, но я чувствовала на себе столько взглядов, это было очень тяжело, будто я несла непосильную ношу, но положить можно было только на хрупкий лёд.  — В общем, я никакой не Рэм Хаттори, и вообще я никакой не мальчик, я Рэм Нишиноя, сестра Нишинои-сан, — выпалила я. Несколько секунд стояла мёртвая тишина. Было невероятно страшно, руки снова начали дрожать, к горлу подкатил ком, сердце стучало со скоростью света.  — Хм, — Укай-сан прервал молчание, посмотрел на часы, чтобы убедиться, что сегодня не первое апреля и задумчиво посмотрел на меня.  — Укай-кун, что скажешь? — Такеда-сенсей встал с колен, опершись о плечо тренера.  — Надо это обсудить. Спасибо, хм, Нишиноя-кун, что, хм, рассказала это. Учителя удалились в кабинет волейбольного клуба и я осталась наедине с одиннадцатью парнями. Хотелось убежать, скрыться, исчезнуть, да хоть умереть, лишь бы не видеть их лица. В зале всё ещё было тихо как на кладбище, всем членам клуба как будто языки поотрывали, как будто держали всех под страхом смерти, если они хоть звук из своего рта извлекут.  — Ты очень круто играешь для девчонки! — сказал вдруг Хината. Его милое детское личико озарилось светлой, искренней улыбкой. Он всегда был добрее и ярче всех, кого я когда-либо знала, с его рыжими волосами, ярко-выраженными веснушками на щеках, неглубокими морщинками у глаз от постоянных улыбок и каре-жёлтыми зрачками.  — Придурок правду говорит, — тихо усмехнулся Кагеяма.  — Это кто тут придурок?  — Это вопрос? Тебе, что правда не понятно, что ты тут единственный придурок?  — Единственный придурок это ты! — завизжал Хината и они с Кагеямой сцепились, обратив всё внимание на себя. Я никогда так не радовалась их драке как сейчас, а я терпеть не могу, когда они обзываются или делают плохо друг другу, ведь я вижу, что они очень дорожат своей дружбой и единственная их долгая ссора после проигрыша Аобе Джосай очень сильно ударила по обоим.  — Перестаньте! — Сугавара-сан держал Хинату, а Даичи-сан схватил за руки Кагеяму, но те всё ещё продолжали брыкаться.  — Мы будем уже тренироваться? — раздражённо спросил Танака.  — Конечно, — выдохнул Даичи, когда два идиота наконец успокоились и он смог отпустить Кагеяму. Я тихо вздохнула. Кажется, пронесло, кажется, я наконец-то сбросила гору Фудзи с плеч. Теперь, всё зависит от решения Укая-сан и Такеды-сенсей. Я расслабила плечи и встала на ноги, повернулась в сторону сетки и… чуть не врезалась в Тсукишиму. Он неподвижно, почти не дыша, стоял передо мной и я, не решаясь посмотреть ему в глаза, направила свой взгляд на его руки, сжаты в кулаки, но некрепко.  — Прости, Тсукки, — сипло прошептала я, — я очень сильно облажалась. Руки Кея разжались и я подняла взгляд на его лицо. Оно было никаким. Нет, скорее разочарованным. Я аккуратно обошла Тсукишиму, взяла в руки мяч и начала тренировать подачу.  — Нишиноя! — крикнул мне Асахи-сан, доводя мяч в тренировочном матче между командами, состоящими из членов нашего клуба, в конце этого дня. Я, уже прыгнувшая и занёсшая руку для удара по мячу, резко замерла и упала прямо на коленки, рукой зацепившись за футболку Тсукки, стоявшего рядом, мяч пронёсся над моей головой, принося очко другой команде.  — Боже мой, простите, Асахи-сан, я просто не могу понять, кому Вы кричите, мне или Юу, — мне было так стыдно, я проиграла очко даже не касаясь мяча и тем самым потеряла подачу Азумане.  — Тогда как мне, да и всем остальным, называть тебя? — спросил Асахи-сан.  — Ну, наверное, просто по имени — Рэм.  — Ладно, как хочешь! Тем вечером я осталась последняя в раздевалке. Так как торопиться не куда не надо было, я поставила на телефоне музыку и начала, подпевая песням, собираться.  — I'm covering my ears like a kid When your words mean nothing, I go la la la I'm turning up the volume when you speak 'Cause if my heart can't stop it, I find a way to block it, I go, — шла седьмая по счёту песня, я, надевая лёгкую ветровку, прыгала по раздевалке и пела во весь голос. Наконец полностью собравшись, я выключила музыку и положила телефон в сумку и застегнула замок.  — Я-то думал, что ты тут до ночи глотку драть будешь, — я подпрыгнула на месте, завизжала и сердце ушло в пятки. Ну конечно, кому же ещё кроме него оставаться в раздевалке, слушая как я, думая, что я одна, распеваю песни и не показывать признаков жизни, чтобы потом закончить всю эту хрень язвительным комментарием. Кей.  — Ты совсем охренел, придурок?! — я взбесилась, реально, как можно быть таким обаятельным куском идиота.  — Кто ещё тут охренел, — хмыкнул Тсукишима.  — Это из-за сегодняшнего? Хотя, зачем я вообще спрашиваю, с твоим характером конечно же да.  — Действительно, я тебе на протяжении полугода доверял, а ты мне оказывается всё это время врала! — я испугалась, потому что всегда спокойный, холодный и ничего не чувствующий Тсукки вдруг начал повышать голос, в котором слышались нотки агрессии.  — Вот рассказала я, что никакой не мальчик и теперь всё, я теперь вообще другой человек с другим характером, который обязательно тебя предаст, продаст и плюнет в душу, так что ли? — я тоже начала повышать голос. Кей выглядел толи раздражённым, толи разъярённым, он стоял в нескольких метрах передо мной, со шкафчиками сзади, а я стояла спиной облокотившись на дверь. Наверное это был инстинкт самосохранения, что бы если вдруг что, сразу выбежать из раздевалки и мчаться куда подальше, неважно, насколько у меня после тренировки болели ноги и насколько притягательным был парень, стоящий напротив.  — Я же доверял тебе, потому что думал, что ты парень и что ты грёбаный Рэм Хаттори!  — А что по-твоему изменилось, когда стал известен факт, что я женского пола и что я сестра Нишинои? — я перешла на самый настоящий крик. С каждой своей репликой Тсукки подходил на шаг ближе и теперь он был в сантиметрах двадцати от моего лица. Мне даже не пришлось смотреть на него снизу вверх, благодаря новым кроссовкам на сверхвысокой подошве, это было бы чертовски унизительно.  — Да ничего не изменилось, только как я тебе, блять, доверять должен, а?! — Кей занёс руку для удара, но я в последний момент пригнулась, схватила ручку двери и вылетела из раздевалки со скоростью света. Он мог бы сделать физическую пощёчину, но вместо этого, сделал своим поведением мне невероятно неприятную моральную оплеуху. Это было очень больно, душевно больно. Человек, которого я на протяжении такого долгого времени считала самым близким, в одночасье стал монстром. Ноги несли меня в неизвестном направлении, по щекам катились горячие слёзы, огромный ком подкатил к горлу.  — Юу, открывай, — дрожащим голосом взвыла я, стоя под дверью нашего дома с сумкой в трясущихся руках. Дверь отворилась и улыбающееся лицо брата в момент сменилось на ужаснувшееся.  — Господи, Рэм, что случилось? — Юу схватил мою сумку в одну руку, мой локоть в другую, потому что я была на грани падения на пол и завёл меня в кухню.  — Он… — я громко всхлипнула, запнулась и снова расплакалась.  — Всё хорошо, успокойся, — брат прижал меня к себе в объятия и я, совсем расслабившись, начала не сдерживаться и плакать, чуть ли не крича. Юу крепко-крепко сжал мои плечи и погладил мою дрожащую спину и я постепенно начала успокаиваться. Всхлипы стали тише, дыхание медленнее, ритм сердцебиения спокойнее.  — Что он, Рэм?  — Он… он хотел меня ударить, он попытался меня ударить, почему, почему, что с ним случилось, он был таким светлым, а сейчас так резко опустился в бескрайнюю темноту, что, что случилось, это я виновата, я виновата… — я бормотала и бормотала, не затыкаясь. Ведь правда, Кей был лучиком света в темноте, моим единственным настоящим другом в старшей школе, он был таким комфортным, таким домашним когда мы были вместе, он всегда шутил, мог даже взять меня за руку, просто потому что мы были друзьями, он перегибался через мою голову, писал мне кучу сообщений, предлагал пойти гулять, смотрел на закат со мной, это было буквально вчера, что такое случилось, что окунуло его с головой в кромешную тьму, заставляя так со мной поступать, так меня предавать, он хотел дать мне пощёчину, зачем, зачем, может просто чтобы я перестала кричать, перестала агрессировать, может ему было больно смотреть на то, как я орала на него, так вела себя, а может он просто устал от меня, от моего обмана длиною в жизнь.  — А кто — он? — тихо перебил меня Юу.  — Тсукишима, — сипло выдохнула я.  — Ну кто же ещё. Я его так ударю, я его башку оторву с его длинного тела, эдакий он кусок говна, да я-  — Не надо.  — Что? Почему? Я сделала долгий громкий выдох, значащий так много.  — Ну… — я запнулась, — ну люблю я его, да, наверное люблю.  — А.  — Но это всё равно не значит, что я ему руки не выкручу, он попытался тебя ударить, придурок конченый.  — Знаю, знаю. Я сидела в своей комнате на полу, опершись спиной о бортик кровати. Телефон, всё ещё лежащий в сумке, завибрировал. Я расстегнула замок и достала его. Пятнадцать непрочитанных сообщений. Интересно. Нет, совсем не интересно. Нужно прочитать. Кей: господи боже мой, я так сильно ненавижу себя, я такой кусок говна, я хочу умереть пожалуйста растопчи меня, впечатай моё уродливое лицо в землю я не достоин в своей жизни такого светлого человека как ты не после того, как я попытался тебя ударить я понимаю, что этого никогда скорее всего не произойдёт, но, Рэм, пожалуйста, прости меня прости, прости, прости, миллионы, миллиарды «прости» ты такая невероятная, а я такой жалкий идиот поднять руку на тебя, да кто я вообще такой что на меня такое нашло, что я решил вдруг дать тебе пощёчину я бы никогда такого в здравом уме не сделал судя по всему, я как раз не был в здравом уме можешь вообще больше никогда не подходить ко мне, не завтра, не через двадцать лет, можешь просто стереть меня из своей жизни, из своей памяти я тебя не заслуживаю, ни в какой вселенной, ни в каком измерении я никогда себя не прощу прости меня. Холодные на этот раз слёзы покатились вниз по моим щекам, капая на голые колени. Я не знаю что мне делать, не имею не малейшего понятия. А что, если вдруг после того как я его прощу, он снова ударит меня? Нет, это же Тсукки, он бы никогда такого не сделал. Или сделал?.. Один раз уже попытался, я никак не могла представить себе такого от него. Что мне делать? Отдаться потоку воды, следуя за волшебным зовом сердца. Даже если в конце реки меня ждёт высокий водопад с острыми скалами внизу. Рэм: я подумаю, но нам нужно завтра поговорить Осталось только надеяться, что в конце реки меня ждёт тёплый океан.