В темноте

День был жаркий и солнечный. Слишком жаркий, и Цзинь Лину это не нравилось. Красивое новое одеяние, которое подарил ему дядя, не пропускало воздух и тянуло вниз, к земле. Он вспотел давно и теперь как будто варился. От усталости Цзинь Лин лег на золотую скамейку — витая спинка больно упиралась в бок. В нос ударил сладкий запах, который источали кусты пионов. Они были повсюду. Вдобавок, ему было скучно. Он захныкал. Тетя тут же подошла к нему и присела рядом. От ее платья тоже пахло пионами, и она была скучной. Только и делала, что предлагала сладости и детские игрушки. Надоела. — А-Лин, — позвала она и погладила по голове. Лин недовольно дернулся. — Где дядя? — спросил он. С дядей было хотя бы весело. — Занят делами Ордена, — ответила тетя с улыбкой. — Подожди немного, скоро настанет вечер, и он освободится. — Я хочу к нему сейчас, — упрямо ответил Цзинь Лин. — Я занимался все утро каллиграфией и луком, теперь я хочу к нему. Он думал, тетя не отпустит его, снова начнет уговаривать заняться каким-нибудь очередным скучным уроком… Но она неожиданно сказала: — Если тебе так хочется, можешь пойти и поискать его. Он должен быть сейчас во дворце. Он собирался продумать план расстановки сторожевых башен. Может быть, ты поможешь ему? Вот это была отличная идея! Цзинь Лин вскочил на ноги, чуть было не упал, запутавшись в своем и тетином подолах, и побежал в сторону дворца мимо ароматных кустов пионов и аккуратно подстриженных деревьев, резных беседок и тихо журчащих фонтанчиков. Он добрался до дворца в считанные минуты, но дяди там не было. — Где глава Ордена? — как можно строже спросил он у одного из заклинателей, которого видел уже несколько раз во дворце. Дядя учил, что нужно помнить имена всех, с кем хоть раз посчастливилось говорить, но Цзинь Лин никакого счастья не ощущал и никого не помнил. — Пошел проветриться, молодой господин, — ответил тот с учтивым поклоном. — Даже во дворце сегодня слишком жарко. — Куда он пошел? Ты видел? Игра «найди дядю в башне Кои» была у Цзинь Лина одной из любимых. Обычно он проигрывал, но иногда и побеждал. Тогда дядя серьезно хвалил его за выдающийся ум, а это стоило нескольких неудачных попыток. Вот и сейчас Цзинь Лин оббежал весь двор и дворец, пока не узнал, что дядя ушел в подземелья. «Наверное, тоже спасаться от жары. Под землей должно быть прохладно», — подумал Цзинь Лин и направился вниз по коридорам и лестницам. Он никогда еще не ходил в эту часть дворца. Дядя говорил ему держаться от нее подальше. «Там грязно, холодно и скользко, — говорил он. — Неужели тебе хочется побывать в таких неприятных местах? Никто туда не хочет заходить так просто, уж поверь мне». И Цзинь Лину раньше и правда не хотелось. А сейчас потянуло туда с удвоенной силой. Тяжелая дверь с маленьким зарешеченным окошком была плотно затворена, но поддалась, когда Цзинь Лин потянул за ручку. В подземельях действительно было холодно и мокро — с тяжелых плит на потолке временами срывались капли и со стуком падали на точно такие же тяжелые, темные плиты на полу. Но после жары наверху здесь было приятно. И было бы еще лучше, если бы не запах гнили. Цзинь Лин пошел вперед, стараясь вдыхать как можно реже. Чем дальше он шел, тем резче становилась вонь. От нее начинало мутить. Он хотел позвать дядю, но потом передумал. Он собирался найти его и застать врасплох! А иначе игра не будет правильной. Коридоры были длинными, один ход постоянно разделялся на два или три, а потом еще и еще раз. Цзинь Лин шел вперед, и ему казалось, что он спускается вниз все глубже. Иногда ему встречались глухие двери, но все они были надежно заперты. Цзинь Лин вздрогнул, когда дернул за ручку очередную дверь и услышал изнутри тихий, тяжелый стон. Он послушал еще, но звук не повторился. Только вода по-прежнему мерно капала с потолка и запах стал совсем противным, пробирался по горлу прямо в грудь. Он пройдет еще немного вперед, и если не найдет ничего, вернется. Он и так уже успел замерзнуть и почти стучал зубами. Во второй раз Цзинь Лин остановился, когда ему послышались шаги вдалеке. Он прислушался, но шаги стихли. Ему показалось, или человек тоже замер? Это был его дядя или кто-то еще? Цзинь Лин почувствовал, как сердце сжимается и наполняется страхом, и отругал себя так же, как это делал дядя Цзян. «Нечего тут бояться! Это дворец, а я — наследник! Кто посмеет навредить мне?» Он вдохнул и выдохнул, как учил наставник. Если он хочет стать заклинателем, он не должен ничего бояться. Тем более таких глупостей. — Дядя! — позвал он. Теперь он отчетливо услышал шаги. Они приближались, но это не было похоже на походку дяди. Слишком быстрые, торопливые. — Кто здесь? — крикнул он. — Покажись! Шаги остановились. Ему почудилось, или он услышал смех? Цзинь Лин быстро пошел, возвращаясь назад, — он ненавидел, когда над ним смеялись, и он хотел видеть лицо того… Внезапно из темноты коридора на него понеслось облако бордовой пыли. Цзинь Лин успел задержать дыхание и зажмуриться. Но когда он открыл глаза, пылинки все равно попали в глаза, и их тотчас начало щипать и резать так, что Цзинь Лин закричал, снова зажмурился, чтобы избавиться от боли. А когда он открыл глаза, то не увидел ничего. Он был в темноте. Он ослеп. И теперь ему стало так страшно, как никогда еще не было раньше. Он остался без зрения в неизвестных ему коридорах. Он верил, что дядя вернет ему способность видеть, но для этого нужно было выбраться. — Дядя! — теперь он кричал во весь голос, но это не помогало. Он снова слышал шаги, которые приближались к нему. Наверное, это был тот же, кто напустил на него красное облако, и Цзинь Лин не хотел встречаться с ним. Когда он выйдет отсюда, он скажет дяде, и тот непременно найдет и накажет, а пока… Он отошел к стене и пошел в обратную сторону, спотыкаясь. Он звал дядю, он угрожал самой страшной казнью тому, кто прятался в темноте, и в ответ на свои угрозы слышал только смех. Он очень быстро понял, что не знает, куда идти. Он даже не понимал теперь, двигается он вперед или назад. Глаза щипало и жгло, из-под век по лицу текли горячие слезы вместе с кровью и попадали в рот, Цзинь Лин чувствовал, что задыхается — наверняка порошок забился и в нос тоже, внутри все опухло, и воздух не проходил. Он зашатался в стороны. Он уже почти не слышал шагов, и теперь ему было почти безразлично, он умрет здесь или кто-нибудь найдет его. Он сел на пол у холодной мокрой стены и свернулся в комок. Ему было очень плохо и очень больно. Шаги снова приближались. А потом кто-то встал рядом с ним и ткнул носком сапога в спину. — Поднимайся, — услышал Цзинь Лин и вцепился в камни на полу изо всех сил из упрямства. — Я ничего не вижу! Ты ослепил меня! Тебя казнят, а перед этим будут пытать самыми ужасными пытками! — Тогда у меня нет повода отвести тебя к дяде, — услышал он веселый голос. — Убью тебя прямо здесь. Спрячу в одной из камер, и никто не найдет труп. Будет лежать, медленно разлагаться. Вонять. С костей слезут кожа и мясо, их сожрут белые черви. Станешь еще мне угрожать, молодой господин? Цзинь Лин хотел крикнуть, что он врет, но слова застряли в горле вместе со всхлипом. А если человек не врал? — Где мой дядя? — спросил он. — Я могу отвести тебя, — ответил человек. — Но ты никогда и никому не скажешь о том, что мы встречались. А иначе я убью тебя. И даже если меня казнят, я стану лютым мертвецом и приду за тобой. Ну что, по рукам? Цзинь Лину уже нечего было терять, и он согласился. Он не хотел гнить в одной из этих камер. Он думал, что человек возьмет его за руку и поведет наверх, но тот лишь подгонял его сзади ударами широкой стороной меча, направляя в ту сторону, куда ему нужно было повернуть. Было не больно, но очень обидно. Цзинь Лин глотал слезы, у него горело горло и слепые глаза, но только он начал спотыкаться и реветь громче, как меч за его спиной вытащили из ножен и приставили острием к его шее. Волосы на затылке зашевелились. — Не люблю, когда кто-то громко ревет, а я не могу его убить, — услышал он. — Рука может и сорваться, поэтому заткнитесь, молодой господин Цзинь. Этот человек над ним насмехался! А он ничего не мог сделать! «Я стану сильным заклинателем, — твердил он про себя, пока шел вслепую, вытянув вперед руки, чтобы не натолкнуться на стену лбом. — Я выйду отсюда, стану сильным, найду его и убью. Я стану…» Он не закончил мысль, когда руки натолкнулись на мягкий шелк. Дорогая и знакомая одежда. — Дядя! — крикнул он и прижался к ногам, обнял его за пояс. Рука дяди рассеянно погладила по голове. — Цзинь Лин, — голос, точно дядин, позвал его. — Что ты делаешь в подземельях? Разве я не говорил тебе, чтобы ты держался от них подальше? — Я ничего не вижу, я ослеп, у меня болят глаза! Дядя, помоги мне! Цзинь Лин наконец-то кричал и уже практически забыл о том человеке, который привел его сюда. Наконец-то он был в безопасности. Дядя поможет и спасет его. — И это — наследник ордена Цзинь, — усмехнулся тот самый человек, который ослепил его и привел сюда. — Смешно, ты не находишь? Не хочешь поправить ситуацию? И кстати, посмотри, мой порошок работает. Всего несколько крупиц, а он уже рыдает кровавыми слезами. А если бы попало больше? Он ослеп бы мгновенно. Цзинь Лин услышал в чужом голосе радость и запоздало испугался. Вцепился в дядю и наконец-то заплакал. — Я — глава ордена, — мягко сказал дядя и вытер Цзинь Лину глаза. Щеки тут же стянуло от высыхающей крови. — А Цзинь Лин — всего лишь маленький мальчик. Я понимаю, на что ты намекаешь, но нам не нужны проблемы с орденом Цзян, мне и с остальными хватает сложностей. Так что давай сюда противоядие и иди, у тебя еще много работы на сегодня. Цзинь Лин не понял, о чем они говорили, но он понял точно, что дядя защищает его, и этого было достаточно. Он услышал, как зашуршала грубая ткань. — Держи, — сказал человек. — А ведь я мог бы помочь и сейчас. — Я сам с этим справлюсь, — сказал дядя, и Цзинь Лин услышал в его голосе обычную мягкую улыбку, а затем дядя присел и сказал, обращаясь уже к нему: — Открой глаза. Я капну лекарство, и ты снова начнешь видеть. А ты, — теперь дядя говорил не с ним, — уходи к себе и не зови меня, пока не будет результата. Цзинь Лин послушно поднял веки, почувствовал, что в уголок глаза что-то льется, и жжение исчезло так быстро, как будто его и не было никогда. И он снова мог видеть. Но сейчас он смотрел только в золотую ткань одежд дяди, в которого вцепился обеими руками, и снова заревел. — Пойдем, я провожу тебя к выходу, — ласково говорил дядя, подталкивая его и принуждая двигаться вперед спиной. — А там уже ужин. Хочу есть. Умираю с голоду, весь день пришлось провести здесь. Только когда они вышли из подземелий и отошли далеко, Цзинь Лин решился спросить: — Кто это был? Дядя улыбнулся, но когда он ответил, в его голосе чувствовалась грусть. — Плохой, порочный человек. Он умрет, не волнуйся. — Я и не волнуюсь, — отрезал Цзинь Лин. Пока они шли, он уже успел успокоиться и даже наслаждался испуганными взглядами, которые окружающие бросали на них, но не смели приблизиться. — Просто выкинь его из головы. Он не стоит того, чтобы ты о нем думал, — посоветовал дядя. — Зато у меня снова есть для тебя подарок. Приведи себя в порядок быстрее, и ты его получишь. Цзинь Лин кивнул и поверил дяде, потому что это было проще всего и потому что ему хотелось новый дорогой подарок.