автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
7 страниц, 1 часть
Метки:
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
116 Нравится 6 Отзывы 28 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Только когда Лань Сичэнь переступил порог Нечистой Юдоли, он вспомнил, как давно здесь не был. После того инцидента в храме Гуаньинь у него было много дел, и от него требовалось много слов, чтобы оправдаться. Даже если он сам чувствовал часть своей вины в том, что делал Цзинь Гуанъяо, он не мог позволить этой вине запятнать репутацию ордена Гусу Лань, и без того уже не безупречную. — Брат! — услышал он крик Не Хуайсана, когда тот сбегал по ступеням дворца к нему. — Как я рад, что ты заглянул! Проходи, проходи скорее! Не Хуайсан махал ему рукой и бежал вперед быстро, ноги так и мелькали на ступенях и почти путались в длинных полах ханьфу. Лань Сичэнь мягко улыбнулся ему в ответ, размышляя о том, что будет, если глава ордена Не все же споткнется и упадет. Не Хуайсан, хоть и был грациозным, никогда не отличался ловкостью. Лань Сичэнь был бы не против, если бы Не Хуайсан сейчас споткнулся. Покатился вниз по широкой каменной лестнице. Наверняка он бы кричал — от боли, от страха. Или рассек голову о ступени. Но Не Хуайсан сбежал легко и замер в нескольких шагах от Лань Сичэня, словно действительно натолкнулся на невидимую преграду. Его взгляда Лань Сичэнь не успел заметить — Не Хуайcан склонился в церемонном поклоне. Пришлось и ему поклониться в ответ столь же низко. «Да, именно поэтому я и не наведывался в Нечистую Юдоль столь давно», — подумал Лань Сичэнь, разглядывая широкие, расшитые золотыми нитями рукава. У него не осталось больше добрых чувств к младшему брату Не Минцзюэ. Он не был виновен в смерти А-Яо, потому что и в ней тоже был виновен сам Лань Сичэнь. Но все же… Если бы не Хуайсан, кто знает, может быть, Цзинь Гуанъяо остался бы жив. — Проходи во дворец, тебе сейчас же подадут лучшие яства. Отдохни с дороги, ты наверняка устал. А может быть, немного вина? Конечно, наше не сравнится… — Прошу, оставь эти похвалы Улыбке Императора, — Лань Сичэнь покачал головой. «Они уже в зубах навязли, до того надоели. Только и говорят о знаменитом вине, когда больше нечего сказать», — подумал он. — Но в Гусу действительно лучшее вино! — Не Хуайсан тихо рассмеялся и наконец-то перестал скакать вокруг него как бешеная белка. Теперь они поднимались по ступеням неспешно, как и полагалось двум главам могущественных орденов заклинателей. — Я бы не отказался от твоего угощения, — кивнул Лань Сичэнь. – Я слышал, твои дела идут хорошо. Как бы то ни было, его личная неприязнь была не важна. Им нужно было поддерживать добрые отношения, и именно для этого Лань Сичэнь пришел сюда сегодня. — Да, благодарю за заботу. Но какой счастливый случай привел тебя к нам? Если бы я только знал, я приказал бы расстараться лучшим поварам… — Не стоит так беспокоиться, — Лань Сичэнь покачал головой. — Я просто пролетал недалеко и понял, что давно не видел тебя. — Я тоже думал об этом недавно, — Не Хуайсан кивнул и прикрыл губы веером. — Иногда мне так не хватает советов старших. Особенно теперь… Лань Сичэнь усмехнулся, не сдержавшись. Подумал, что Цзинь Гуанъяо, того старшего брата, который защищал и прикрывал Не Хуайсана долгие годы, больше нет среди живых не без стараний последнего. Но это была долгая мутная история, всего лишь какие-то догадки, которые нельзя было ни подтвердить, ни опровергнуть. Незачем было и заводить разговор об этом. И все же… Не думать Лань Сичэнь не мог. — Над чем ты смеешься? — все же спросил Не Хуайсан, обмахиваясь веером. Они уже достигли высоких дверей, ведущих в парадные залы дворца. Лань Сичэнь покачал головой. — Посмотрел на символ ордена Не на дверях и вдруг вспомнил брата. Неважно, не берите в голову, глава ордена Не. Лань Сичэнь отвел глаза, но до этого все же успел заметить, как в глазах его спутника промелькнула растерянность — никогда до этого он не звал Хуайсана официальным титулом в личных беседах. Может быть, все же зря он пришел сюда сейчас. Может быть, было еще слишком рано. Он не был готов сохранять улыбку на лице рядом с Не Хуайасаном. — Ты не в настроении, — сказал Не Хуайсан. Это не было вопросом. — Если ты вдруг захочешь сказать мне что-то… Лань Сичэнь покачал головой и предпочел перевести тему беседы. — Я помню тебя, когда ты был мальчишкой и бегал от Не Минцзюэ по этому дворцу. Прятался за меня, терял саблю, укрывался от гнева брата в дальнем углу библиотеки, скрывал от него пятна от чернил на пальцах… Ты был похож на бабочку. Мне казалось, что ты слишком легкий для этих мрачных коридоров. Тебя хотелось пожалеть. — Если бы брат был жив, все осталось бы так же, — тихо отозвался Не Хуайсан. Но что-то в самом Не Хуайсане изменилось неуловимо, и он больше не казался в мрачном дворце чем-то чужеродным. Он даже перестал казаться таким нелепым, как раньше. Лань Сичэнь обратил на это внимание только сейчас и сам удивился своей невнимательности. Не Хуайсан остановился, и Лань Сичэнь тоже вынужден был встать рядом. Обычно он легко держал себя в руках, но теперь ему было жаль, что он не может так же сминать тонкие пластины веера в пальцах, как делает это Не Хуайсан. — Ты учил меня рисовать. Еще тогда, когда старший брат не был против. Ты заходил ко мне в комнату и смотрел на рисунки, поправлял своей рукой линии, и становилось красиво. Потом уже не поправлял, просто смотрел. Хвалил меня. Лань Сичэнь кивнул. Ему было неловко и неприятно. Он первый начал говорить о воспоминаниях, но теперь и эта тема казалась ему неподходящей. Определенно, стоило уйти. Он выпьет чай, передохнет несколько минут и покинет Цинхэ, сославшись на срочные дела. — Пойдем, я покажу тебе картину, которую завершил недавно. — С радостью, — Лань Сичэнь выдохнул с облегчением. Вот он и нашел тему для светской беседы на ближайшее время. Он похвалит картину, как это бывало обычно, и уйдет. Личные покои Не Хуайсана были ему хорошо знакомы. Он не раз заходил сюда, когда Хуайсан звал его, в панике жалуясь на дела, которые шли ужасно. Тонкие занавеси из полупрозрачного шелка и исполненные изящной красоты картины соседствовали здесь с массивной грубой мебелью из темного дерева с гербами клана Не. — Присаживайся, будь как дома. Вина? — предложил Не Хуайсан. Лань Сичэнь кивнул. Он был согласен уже на что угодно. В конце концов, он умел справляться с опьянением — справится и сейчас. Он принял чашу из рук Не Хуайсана и поднес к губам. Прохладное сливовое вино было сладким и горьким одновременно и мягким глотком скользнуло по горлу. Не Хуайсан присел напротив него и сделал глоток из другой чаши. Черные волосы струились по плечам и ниспадали на грудь, блестели сильнее самого редкого шелка. Одежда была дорогой и подобранной с большим вкусом. Те, кто не знал Не Хуайсана так близко, как Лань Сичэнь, могли бы подумать, что тот проводит полдня у зеркала, чтобы собрать столь изысканный наряд. Лань Сичэнь знал, что тот просто надевает все подряд и становится похожим в любой из своих одежд на певчую птицу. — Ты хотел показать картину, — напомнил он, когда снова ощутил неловкость. Момент затянулся, а ему не хотелось смотреть на Хуайсана дольше положенного. — Да, хотел поначалу. А теперь я боюсь, что она разочарует тебя. Не Хуайсан отошел к столу и принес лист, подал его Лань Сичэню прямо в руки. Не узнать интерьер храма Гуаньинь в Юньпине было невозможно, если ты хоть раз побывал внутри. Храм был роскошным — Цзинь Гуанъяо не пожалел золота, чтобы украсить его подобающим образом, — и пустым. Лань Сичэнь вполне мог бы ожидать того, что увидит на рисунке мертвого А-Яо. Или самого себя, вонзающего меч в его грудь. Он даже пригляделся к деталям — не мелькнет ли где призрак или оскал мертвеца, но все было спокойно. И все же он чувствовал, как под полом храма бьются в гробу два его названных брата. Он до сих пор слышал этот стук, как будто вживую. — Я ведь говорил, что не понравится, — сказал Не Хуайсан и вытащил листок из его пальцев. — Чего ты хочешь? — вопрос вырвался раньше, чем Лань Сичэнь успел осмыслить его. — Зачем все это? — Зачем я это нарисовал? — переспросил Не Хуайсан и подошел к нему, на этот раз сел рядом. — Нет причины. Мне просто захотелось запомнить. К тому же храм действительно был прекрасен. — Но не то, что в нем произошло, — Лань Сичэнь покачал головой. — Ты хочешь запомнить. А я хотел бы забыть. А-Яо являлся ему во сне каждую ночь. Стоял или сидел, или лежал рядом с ним и грустно улыбался, и посреди его груди зияла кровавая рана, оставленная там Шоюэ. — Ты винишь себя, — Не Хуайсан обхватил пальцами его руку и погладил по запястью. Он не затронул ни одной акупунктурной точки, но кисть онемела, словно попала в ледяной источник. — Брат, ты невиновен. Если хочешь, можешь винить в гибели Мэн Яо меня. Но и я тоже не виноват. — Кто же виноват тогда? Скажешь, что сам Мэн Яо? — Лань Сичэнь усмехнулся. — Бешеное животное не виновно в своем бешенстве, — Не Хуайсан пожал плечами. — Здесь нет виновных или правых, Цзэу-цзюнь. Так должно было случиться. — Если бы не я… И если бы не ты… Он не договорил, потому что Не Хуайсан приник к его губам. Если бы Лань Сичэнь сохранил свой рассудок полностью, он отстранился бы и с легкостью нашел слова, чтобы привести в чувство Не Хуайсана. Сейчас его сил хватило только на то, чтобы отодвинуться, но Не Хуайсан все еще держал его за руку. — Ты злишься на меня, Лань Сичэнь. На меня и на себя. — Не Хуайсан смотрел мягко, но теперь в его взгляде не осталось ни следа неуверенности. — А у меня остался только ты. Если ты так зол на меня, то накажи и забудь. Или уходи. Лань Сичэнь рассмеялся. «Нет такого наказания для тебя…» — подумал он. — Ты прав, — сказал он вслух. — Раздевайся. — Простой и надежный способ, чтобы удовлетворить злость, — Не Хуайсан кивнул и потянул за ворот, сразу же обнажив ключицы. — Брат тоже так говорил всегда, когда трахал твоего А-Яо. — Ты подсматривал? — И как у него получилось спросить так ровно, как будто это не его касалось? — Я подсматривал, — он кивнул снова, как механическая кукла, бездумно продолжая избавляться от одежды. — Не самое приятное было зрелище, но не оторваться. Лань Сичэнь посмотрел на Не Хуайсана прямо — ореховые глаза заволокло дымкой воспоминаний. Лань Сичэнь подумал вдруг, что совершенно не хочет представлять себе это и не хочет, чтобы Хуайсан представлял. И притянул его к себе, прижался губами к губам. Он думал, что придется силой расцеплять его челюсти, но Не Хуайсан сразу же раскрыл губы и тепло выдохнул ему в рот, потянул вниз за собой, на пол. — Здесь есть кровать, — напомнил Лань Сичэнь. Если бы он когда-нибудь подумал, что будет раскладывать младшего брата Не Минцзюэ, то точно пришел бы к выводу, что его разум помутился. И в сущности, это было правдой. И ему не хотелось останавливаться теперь. Не Хуайсан мотнул головой и быстро прикусил нижнюю губу. По щекам расползался румянец — это было не смущение, а возбуждение. — Здесь, — сказал он. — Быстрее. Просить дважды было не нужно. Лань Сичэнь быстро стянул то, что еще оставалось на Не Хуайсане, и пригвоздил его к полу, прижал за плечи обеими руками и колено поставил между бедер, не давая ни шанса выскользнуть, даже если бы Не Хуайсан захотел. Тот не делал попыток вырваться, но и к нему не тянулся, просто лежал снизу и смотрел. Лань Сичэнь не мог оторваться от его взгляда — до того момента, пока Не Хуайсан не обхватил его бока коленями, прижимаясь к животу. — Лань Сичэнь, — позвал он тихо, и в его глазах мелькнуло что-то: то ли смущение, то ли веселье. — В правом рукаве ты найдешь специальное масло… Лань Сичэнь понял, что не дышал, только сейчас. — Ты планировал давно? Или когда услышал, что я явился сегодня? Или просто носишь всегда? Часто так развлекаешься? Лань Сичэнь спрашивал быстро и резко, отпустив плечи Не Хуайсана лишь для того, чтобы распахнуть одежды и избавиться от нательного белья. Он не собирался раздеваться полностью. Не Хуайсан покачал головой и потянулся к нему, погладил по щеке, спустился рукой на грудь, обвел на животе напряженные мышцы и опустил руку еще ниже, обхватывая пальцами член. Провел вверх и вниз, шутливо округлил глаза. — О, — сказал он, снова кусая губу. — Теперь я понял про наказание. «Прекрати прямо сейчас, — заговорила какая-то часть рассудка Лань Сичэня, — прекрати немедленно!» Не Хуайсан, видя, что Лань Сичэнь застыл, сам дотянулся до сброшенной одежды и нашел то, что было нужно. Спустя пару мгновений Лань Сичэнь ощутил, что его достоинство снова обхватывают пальцы, теперь влажные и очень скользкие. Голос рассудка замолчал совсем, когда Не Хуайсан перевернулся и встал под ним на локти, приподняв зад. Лань Сичэнь вошел одним плавным движением. Не Хуайсан был податливым и мягким, как растопленное на солнце масло, и только прогнулся сильнее, приподнимая зад выше. И выдохнул слабо, болезненно, когда Лань Сичэнь вышел и вошел еще раз, резче, как будто ударил, а не занимался любовью. «Мы и не занимаемся любовью», — напомнил себе Лань Сичэнь и поднял тело Не Хуайсана, заставляя его принять нужную позу. Одной рукой Лань Сичэнь прижимал его к себе, другой — удерживал их обоих над полом. Он вбивался в мягкое тело, слыша тихие вскрики на каждый удар. Волосы лезли в лицо, Лань Сичэнь откинул их в сторону и впился в плечо зубами. Услышал еще один вскрик — короткий, но громкий. После этого Не Хуайсан закрыл себе рот рукой — чтобы их не услышал никто вокруг. Жаль. Лань Сичэню нравилось слышать эти крики, и он готов был выбивать их. Не Хуайсану пришлось опуститься локтями на пол и впиться зубами в подушку. Лань Сичэнь наверняка бы остановился, если бы Не Хуайсан не прогибался под ним, давая войти в свое тело настолько глубоко, как только возможно. Лань Сичэнь никогда не брал своего А-Яо так, не хотел, но сегодня ему нужно было излить куда-то свое напряжение, злость, растерянность и чувство вины, и он почти перестал контролировать себя. Успел только смутно удивиться, когда Не Хуайсан извернулся всем телом и сел ему на колени, ни на секунду не выпуская из себя его члена. И сжался так, что у Лань Сичэня чуть звезды из глаз не посыпались. Он пришел в себя ровно к тому моменту, как Не Хуайсан изогнулся на его коленях с кулаком на собственном члене и кончил с мучительным стоном, кусая и без того красные губы. Лань Сичэню хватило совести хотя бы на то, чтобы прижать его к себе и дать перевести дыхание. И не думать. Главное сейчас — ни о чем не думать. — Ну как? — спросил у него Не Хуайсан, когда смог говорить. Лань Сичэнь пожал плечами. — А мне казалось, что тебе понравилось. — Понравилось, — он кивнул и улыбнулся. — Чувствуется опыт. Не Хуайсан прыснул от смеха и почти лег на Лань Сичэня всем телом. — Я только читал, — ответил он. — Ну и смотрел, иногда. Ты не угадал. Не до того было. Лань Сичэнь улыбнулся и хотел было погладить Не Хуайсана по спине, но тот выскользнул из его объятий быстрее, чем поднялась рука. Он босиком добежал до столика, на котором оставил рисунок, поднял его и принес обратно. — Зачем? — спросил Лань Сичэнь. Сейчас смотреть на внутренности храма не хотелось совершенно, еще больше, чем раньше. Он отвернулся в сторону, разглядывая узоры на поясе. Пояс Не Хуайсана лежал тряпкой на полу неподалеку. Красивый. — Ты прав. Стоит забыть, — сказал Не Хуайсан. Он дождался, пока Лань Сичэнь вновь повернется к нему и, взмахнув рукой, поджег рисунок в воздухе. Лань Сичэнь смотрел, как в алом пламени исчезает нарисованный тонким пером храм Гуаньинь. Исчезает гроб с двумя его братьями, стучащий изнутри, в его голове.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.