В шкуре героя

      Несмотря на позднее время, в главном здании аэропорта было по-прежнему многолюдно. Напоминая муравьев, люди деловито сновали во всех направлениях, руководствуясь своей внутренней системой координат. Но порой и она давала сбой, и тогда какой-нибудь человек замирал на месте, напоминая заевший винтик, и начинал нервно выискивать в окружающем хаосе, в который сразу же превращались светлые залы с колоннами и широкие проходы между ними, какие-нибудь подсказки.       Чаще всего, конечно, ошибались те, кто не имел за спиной богатый опыт путешествий. Кто-то пристраивался не в ту очередь, кто-то не мог так сразу сориентироваться, в какой стороне находится выход на посадку к самолету, плутая по бесконечной зоне дьюти-фри, где кафе и зоны отдыха чередовались с магазинами косметики и парфюмерии, алкоголя и сладостей, бутиками брендов и ресторанами. Я же чувствовал себя почти как дома, правда после двенадцатичасового рабочего дня выносить шум и толкотню оказалось не так уж легко. С другой стороны, от толпы был и плюс: она создавала иллюзию безопасности, помогая затеряться среди людей, которые никого, кроме себя, не замечали, погруженные в свои дела. И от осознания этого как будто дышалось свободнее.       Из вещей я взял с собой одну лишь спортивную сумку, поэтому довольно быстро прошел регистрацию на рейс, а следом и паспортный контроль с досмотром. Вернув на голову бейсболку, я всунул в уши беспроводные наушники и, закинув сумку на плечо, отыскал уютное кафе. Там я специально занял столик напротив электронного табло, чтобы не пропустить информацию о рейсе, и заказал кофе. Это была уже моя третья пересадка. И к счастью — последняя. Глаза слезились от усталости, и в голове до сих пор гудело от многочасового перелета сначала через Европу, а потом и атлантику.       Надвинув на нос солнечные очки, я потер ноющие виски и, встряхнув головой, заставил себя взбодриться. От горячего напитка и насыщенного аромата кофе, плавающего в воздухе, мысли немного прояснились, перестав увязать в разноцветной, но как будто унылой, вызывающей ноющее чувство тоски, реальности. От кружки все еще шел белый полупрозрачный пар — это было единственное, что меня сейчас интересовало. Я не позволял себе останавливаться или сомневаться. Еще полтора часа и все, можно будет вздохнуть с облегчением. Удивительно, как расстояние способно расставлять приоритеты, смещая фокус с менее главного на то, что по-настоящему важно, когда желание его вернуть затмевает собой все.       Кроме кофе у меня был еще и Дензил. Я не забывал о нем ни на минуту и почти каждую ночь видел во сне. В течение дня я привык разговаривать с ним у себя в голове, отгоняя мысли о том, что это ненормально. Слушал его уверенный успокаивающий голос, умудряясь уходить в себя, но при этом не отвлекаться и продолжать ряд механических действий наяву. А ночами представлял, как он лежит рядом со мной в темноте комнаты лицом к лицу, гладит мои пальцы, перебирает волосы, ласково касается щеки костяшками пальцев. И от взгляда карих глаз сердце знакомо сжималось и трепетало, и по коже пробегал ток, поднимая внутри бурю. Я безумно скучал. И больше всего на свете боялся, что то, что между нами было, рано или поздно из-за расстояния потеряется в прошлом.       Еще полторы недели назад я и не думал ни о каком путешествии. Не сейчас. Съемки находились в самом разгаре, и я по десять, а иногда и двенадцать часов проводил в павильонах киностудии или на реальных объяктах. Марк не врал, когда предупреждал, что ни на что другое просто не останется времени. В итоге я часто уже на автопилоте добирался до своей комнаты в двухэтажном пентхаусе, который занимал два верхних этажа гостиницы, откуда открывался роскошный вид на современный Дубай. Именно такое жилье выбрала кинокомпания для съемочной группы и актеров на все шесть месяцев пребывания в этой стране, где Дубай выступал одним из главных мест съемок.       Изначально я не был против такого подхода — это было по-своему удобно, потому что позволяло в любой момент обсудить рабочие моменты. Все рухнуло в один момент. То, что казалось таким крепким и постоянным, разрушилось за считанные минуты из-за нелепого недоразумения по имени Кайл — ассистента режисера. С самой первой встречи меня насторожило его навязчивое дружелюбие, в нем проскальзывал какой-то личный интерес. Сначала я списал все на воображение, потом решил, что это может быть связано с моими отношениями с Дензилом, ведь далеко не каждый открыто демонстрирует публике свою нетрадиционную любовь. Если у одних это вызывает скорее удивление или непонимание, то в других пробуждает нездоровое любопытство. Затем выяснилось, что у Кайла есть девушка, и я успокоился. Как позже оказалось — напрасно.       В тот злосчастный вечер я вернулся со съемок пораньше, принял душ и завалился в кровать, обмотав вокруг головы полотенце, чтобы окрашенная краской вода не испачкала подушку. Сегодня мои волосы перекрасили в темный цвет и убрали треть длины. Обычно этим приемом пользовались гримеры, когда по сценарию действие фильма происходило в разных временных отрезках, что отражалось и на внешности героя. За день я так и не привык к смене имиджа, поэтому каждый раз, встречая свое отражение, едва ли не вздрагивал, в первые секунды не узнавая себя.       Из-за разницы во времени и плотного графика наше общение с Дензилом в основном протекало в виде переписки, а также обмена фотографиями и видео. И если удавалось созвониться, то чаще всего уже поздно вечером. И то если не возникало непредвиденных обстоятельств или срочных дел.       Подложив под спину подушку, я на пробу отправил сообщение. Не прошло и полминуты, как на экране высветился входящий видеозвонок. Радостно встрепенувшись, я поспешно ответил на вызов.       — Привет, — произнес Дензил хриплым со сна голосом на фоне белоснежного постельного белья.       На мгновение я подавился вдохом, как и каждый раз, когда видел его настолько близко. Я так и не смог пока к этому привыкнуть, слишком резким был переход от реальности к фантазии, где нас больше не разделяют тысячи и тысячи километров.       Закинув одну руку за голову, Дензил удерживал телефон над собой, сонно улыбаясь в камеру. Его лицо все еще излучало ленивую расслабленность, при этом взгляд карих глаз жадно блуждал по моему лицу, откликаясь в груди каким-то щенячьим трепетным восторгом. Темные волосы растрепались по лбу, вызывая зуд в пальцах. Мучительно хотелось протянуть к ним руку и погладить, сгребсти отросшие пряди и несильно сжать в кулаке. Но это было невозможно — вот в чем главное отличие между фантазией и реальностью. Вместо этого я поерзал, устраиваясь поудобнее, и впился пальцами в пододеяльник, чтобы не поддаться искушению надавить ладонью на привставший член, натянувший пижамные штаны. Вопреки общему переутомлению, гормоны брали свое.       К моему стыду, Дензил легко обо всем догадался. Я сразу же это понял, когда его улыбка стала ярче и сексуальнее. Если бы я не знал, что у него сейчас утро, то всерьез заподозрил бы его в постановке с целью меня помучить. Как обычно, я собрал все силы, чтобы как ни в чем не бывало улыбнуться в ответ. Моя главная игра велась не на съемочной площадке, а вне ее и лишь для одного единственного зрителя. Мне хотелось верить, что она обоюдная, потому что никто из нас еще ни разу не сказал о том, как сильно скучает, признавшись в своей засисимости и нарушив негласный нейтралитет.       — Ты вовремя, — промурлыкал Дензил. — Я возбужден. Хочу тебя невыносимо.       Я с усмешкой покачал головой.       — Ты даже не спросишь, как у меня дела?       — Как у тебя дела, милый? — тут же подыграл Лонг, опуская свободну руку вниз.       При этом мышцы на его предплечье напряглись, проступая четче и перекатываясь под теплой кожей, по ней хотелось провести языком, медленно скользя от широкого плеча вверх по линии шеи, затем спуститься поцелуями к груди и, спрятавшись за свесившимися волосами, поочередно облизать соски, при этом покусывая твердые комочки. Почувствовать пальцы Дензила, когда он станет отводить волосы от моего лица, собирая на затылке, обхватит голову и потянет вверх, чтобы требовательно впиться в губы, толкнуться между ними языком и начать жадно вылизывать мой рот, поглощая тихие стоны.       — Что ты делаешь? — спросил я, прочистив горло.       — Что я делаю сейчас, делал вчера или планирую на день? Как мило, что у тебя такой искренний интерес. Ты самый лучший бойфренд.       — Не издевайся. Я не виноват в том, что мне не по себе заниматься сексом по телефону при чужих людях, пусть они и находятся в других комнатах.       Сегодня, к счастью, впервые за две недели пентхаус пустовал. В преддверии короткого трехдневного отпуска все отправились в ресторан и планировали завершить вечер в одном из пафосных ночных клубов. Я, конечно же, отказался. Поэтому еще несколько часов весь дом был в моем полном распоряжении. Не то, чтобы у нас было принято врываться друг к другу без стука, нет, наоборот, все уважали чужое личное пространство. Просто мне было немного неловко знать, что за стенами кто-то есть.       — Я тебя ни в чем не обвиняю, — Дензил задышал чаще, провел по губам языком. — Так что, долго мне еще просить о выполнении твоего супружеского долга? Боюсь, что у нас совсем мало времени.       — Мы не женаты. Ты уверен, что я тебе нужен? По-моему, ты и так неплохо справляешься.       — О да, ты мне очень нужен. Или предлагаешь дрочить на те скромные фотки, которые ты мне присылаешь?       Нажав на экран, Дензил перевернул фокус камеры. И я задохнулся от вида его руки на члене.       — Извини, — передо мной снова было ухмыляющееся лицо Лонга. — Случайно вышло.       — Ладно. Говори, что мне надо делать.       — Покажи, что бы ты хотел сделать с моим членом, — хрипло прошептал Дензил.       — Для начала я бы облизал его, вот так… — продемонстрировав средний палец, я медленно провел по нему языком снизу-вверх. — Потом обвел бы головку и плавно насадился на нее ртом, — выдохнул я и, отняв руку от лица, просунул ее под резинку штанов, чтобы обхватить каменный ствол.       От этого движения кулон на моей груди соскользнул в сторону и перевернулся.       — Мм, да. Я чувствую влажную теплоту твоего рта. Твой язык — это нечто, детка. Продолжай, — нетерпеливо прошептал Дензил.       Я отвлекся, засмотревшись на то, как пульсирует голубая ниточка вены на его виске.       — Кхм, я плотно сжимаю губы, пропуская его еще глубже…       — Ой, прости! Я не знал, что ты занят, — произнес Кайл от двери, почти став причиной моего инфаркта.       Ни капельки не смущенный, он стоял в дверном проеме, рассматривая меня с откровенным любопытством. Синие глаза потемнели, он был по пояс обнажен, и мне не надо было смотреть на его пах, чтобы понять, что он возбужден.       — Кайл, проваливай, — прорычал я сквозь зубы, с трудом сдерживаясь, чтобы не послать его в еще более грубой форме.       — Кто там? Какой к черту Кайл?! — послышался взбешенный голос Дензила.       — Хорошо. Я буду ждать тебя в гостиной, — как ни в чем не бывало сказал Кайл.       — Немедленно свалил отсюда! — выкрикнул я и, схватив с тумбочки пустой стакан, запустил в него.       Ударившись о поспешно закрытую дверь, он разлетелся на мелкие блестящие осколки.       — И что это за придурок? — спросил Дензил, кривя рот в недоброй улыбке.       Снова откинувшись на спину, я раздраженно поднял руку, чтобы заправить волосы за ухо, но захватил лишь пустоту. Запоздало вспомнив о полотенце, я глубоко вдохнул и положил руку на согнутое колено.       — Не обращай внимания. Я разберусь с ним позже.       — Что он делал у тебя в комнате?       — Мне сходить за ним, чтобы спросить? — против воли съязвил я. — Я просто не закрыл дверь. Думал, что никого нет.       — То есть вы сейчас там вдвоем?       — Ты с ума сошел? — возмутился я. — Мне нет до него никакого дела. Ни до него, ни до кого-то еще, — отрезал я, надеясь, что Дензилу не видно, как нервно подрагивают мои губы.       Поступок Кайла вывел меня из себя гораздо сильнее, чем я пытался показать, чтобы избежать лишних вопросов. И теперь меня злило, что нам приходится его обсуждать.       — Прости-прости, — пропел Дензил. — Не буду мешать вашей работе.       Стенки желудка судорожно сжались, как от удара в живот. Я прищурился и сказал совсем не то, что собирался вначале:       — Неожиданное понимание. Откуда столько эмпатии?       — Так не чужие же люди, — неестественно засмеялся Лонг и, подпихнув под спину подушку, вальяжно откинулся назад, устраиваясь поудобнее. И, вдруг резко перестав улыбаться, недобро прищурился: — Я хочу, чтобы ты сегодня же съехал.       — Я в состоянии сам разобраться со своими проблемами, — отчеканил я, выделяя каждое слово. — И не собираюсь убегать только потому, что у какого-то придурка на меня стоит.       Дензил разом подобрался и подался вперед, кровожадно вглядываясь в мое лицо.       — Сейчас же.       — Нет, — твердо возразил я и уже мягче добавил: — Ты должен мне доверять.       Лонг нахмурился. На его скулах заиграли желваки.       — Дело не в том, что я тебе не доверяю. Но есть вещи, с которыми я не согласен. К тому же, в нашей среде любая глупость может послужить поводом для скандала. И поиски компромисса здесь неуместны.       — Значит, мы живем в разных мирах, — я упрямо выдержал его взгляд. Острый как стекло, он будто оставил на коже фантомный след от тонкого неровного края. Захотелось провести по ней пальцами, чтобы убедиться в отсутствии крови. — В моем мире есть ценности, которые значат больше чьих-то там средневековых представлений. И доверие одна из них.       Между нами повисла напряженная пауза, и я неожиданно понял, что она затягивается. От разом подступившей паники пересохло в горле, а ладони, наоборот, взмокли.       — Это твое окончательное решение? — официальным тоном поинтересовался Дензил, его лицо приобрело холодное выражение, из глаз исчезли все эмоции, сменившись холодным равнодушием.       — Да.       — Окей, — он легко пожал плечами и ослепительно улыбнулся, выпуская на свободу мой самый страшный сон. — Мои позравления с началом независимости.       И прежде чем я осознал смысл его слов или успел ответить, он отключился. Я неверяще уставился на подсвеченный экран телефона с иконками приложений, отказываясь верить в то, что только что произошло.       — Он тебя не достоин, — донеслось с порога.       Простонав, я закрыл лицо руками.       — Исчезни уже. Достал.       — Я не хотел, чтобы из-за меня ты поссорился со своим парнем, — на этот раз голос Кайла прозвучал значительно ближе. Открыв глаза, я обнаружил его уже возле кровати. — Если хочешь, я позвоню ему и все объясню.       Я насмешливо фыркнул.       — Лучше иди оденься.       Встав с кровати, я подошел к шкафу и достал оттуда большую спортивную сумку.       — Что ты делаешь? — изумленно спросил Кайл, наблюдая за моими сборами.       — У нас впереди три дня выходных. Я успею слетать домой и вернуться обратно.       — Ты сумасшедший. Такая дорога не стоит того. Дай ему время остыть и вы нормально поговорите. Ему необязательно знать обо всем, что здесь происходит.       — Ты наверное что-то не так понял, — прервавшись, я повернулся к Кайлу и сложил руки на груди. — Мне на тебя наплевать. Я люблю своего парня и никогда не стану ему изменять. Поэтому оставь меня в покое и не беси.       Может быть, Кайл и был в чем-то прав. И мне не стоило торопиться с решением, рискуя карьерой, но я просто не мог сидеть сложа руки: в этот раз я не собирался оставлять за Дензилом последнее слово.

***

      Я достал телефон и открыл список контактов, перед этим проверив в нашем чате, когда Дензил в последний раз туда заходил. Мое голосовое сообщение до сих пор висело непрочитанным. От усталости и сухости воздуха болели глаза, и размывались знаки, превращаясь в непонятные закорючки. Пришлось отложить мобильный, чтобы найти в сумке капли, которые я всегда таскал с собой вместе с обязательным аптечным мини набором всего самого необходимого. Правда, их срок годности уже истек, но мне не хотелось искать сейчас аптеку.       Щелчок соединения, гудки… и тишина.       Возьми телефон, мысленно умолял я, понимая, что неизвестность сводит меня с ума.       — Ревнивый говнюк, — пробормотал я.       Постаравшись как можно дальше отодвинуть раздражение и ярость, я решительно поднялся.       Ровные ряды кресел в зале перед выходом к самолету пустовали. Возле посадочной стойки работница аэропорта просматривала документы у будущих пассажиров. Чуть поодаль ее коллега что-то говорил в рацию. За их спинами высилась прозрачная стена, позволяя разглядеть белоснежный бок самолета.       Я шагнул вперед, но вдруг наперерез мне, не глядя по сторонам, выступила какая-то женщина с огромным чемоданом. Мне пришлось остановиться и сделал шаг назад, чтобы виляющий «сундук» не отдавил мои ноги. Его кривая траектория движения намекала на то, что одна из ножек сломана. Поправив сумку на плече, я пристроился в конец очереди. Взгляд невольно зацепился за брелок в виде розового пушистого зайца, болтавшийся на фоне ярко-желтого детского рюкзака.       — Я хочу конфету! — громко заявила его владелица высокой миловидной женщине, стоящей рядом. Судя по внешности и возрасту, своей маме.       — Потом, — терпеливо сказала она. — Вот сядем в самолет и будет тебе конфета.       Тряхнув двумя хвостиками на затылке, мелкий монстр повернулся и с любопытством уставился на меня.       — У тебя есть конфета? — прошептала девочка так, чтобы не услышала мама.       Я механически покачал головой, выныривая из неприятных переживаний.       Тут же потеряв ко мне интерес, девочка отвернулась. Ее мама спустила сумку с плеча на локоть, доставая документы. И девочка воспользовалась этим, чтобы заглянуть внутрь. Судя по промелькнувшей на лице радости, конфеты были там. Но ее мгновенно сменило разочарование, когда сумка снова оказалась вне досягаемости.       В следующий раз мы встретились уже в самолете: наши места находились через проход. Все та же неугомонная девочка уговорила маму разрешить ей пересесть ко мне. Вежливо улыбнувшись, я не стал возражать. Девочка же, представившаяся Роуз, пересела не одна, а вместе со своим зайцем. Глаза ему заменяли две большие матовые пуговицы, поэтому в них совершенно ничего не отражалось. Без умолку болтая, она рассказывала истории из своей жизни и жизни своего маленького друга, причем чаще всего они походили на игру живого детского воображения.       — А ты женат? — вдруг спросила Роуз, пытаясь стащить у меня с безымянного пальца левой руки кольцо, чтобы рассмотреть его получше.       Несмотря на кажущуюся скромность исполнения, а именно простой плоский ободок с одним камнем посередине, стоимость кольца из платины, украшенного голубым бриллиантом идеальной чистоты, приравнивалась к нескольким миллионам долларов.       — Да, — соврал я.       Для меня печать в паспорте ничего не меняла. Правда, сейчас я уже ни в чем не был уверен: после последней неожиданно яркой ссоры мой статус, должно быть, изменился. На традиционном языке я скорее всего я уже был «в разводе».       — А она красивая?       — Очень.       — Ты тоже красивый. Она красивее моей мамы?       — Мм, у каждого свое понятие красоты. Но твоя мама красивая.       — Тогда почему бы тебе не жениться на ней?       Милая детская логика.       — Потому что я уже женат и люблю своего… свою жену, — быстро поправился я. — Я сейчас вернусь.       Поднявшись, я аккуратно перелез через девочку и направился в туалет, где умылся холодной водой и оправил синюю майку, немного задравшуюся над светло-голубыми джинсами. Отвечать на детские вопросы оказалось довольно утомительно, особенно в моем состоянии. Мне казалось, что с меня выкачали всю энергию. Я уже засыпал на ходу. Последние силы ушли на примерку различных фильтров в телефоне, среди которых наибольший восторг у моей юной спутницы вызывали маски котиков и страшилок, она без устали гримасничала и просила меня повторять за ней.       Возвращаясь назад по проходу, я нахмурился, заметив в своем ряду суету: мама девочки, склонившись над ней, что-то сердито выговаривала, дергая ее за рукав. Возле них с бесстрастным лицом стояла стюардесса. Сама же девочка молчала, сложив руки на груди и поджав дрожащие губы. Увидев меня, она разрыдалась.       — Что случилось? — спросил я.       — Мне очень жаль, но Роуз случайно сломала ваш телефон, — призналась женщина с виноватым видом. — Простите ее, пожалуйста. Я готова компенсировать все расходы.       — Банни хотел позвонить, — проныла девочка, размазывая по лицу слезы тыльной стороной ладошки. Из ее носа пошли смешные пузыри. — И уронил телефон в какао…       На раскладном столике перед ней стоял полупустой стаканчик, и лежал мой телефон в частично-вытертых каплях, укрытый горой салфеток. Надо же, действительно какао. Я незаметно фыркнул, позабавленный этим фактом. Ведь Дензил очень любил этот напиток, а он взял и погубил мой телефон.       — Ничего страшного.       — Мама говорит, что так как я сломала твою вещь, то должна отдать свою. Но я не могу отдать тебе Банни, — захлебываясь, лепетала девочка, выглядя по-настоящему напуганной.       — Не волнуйся, я не заберу его у тебя, — ускокоил я ее, потрепав по мягким как шелк волосам между двумя забавными хвостиками.       И истерики как не бывало. Спустя две минуты она уже весело болтала ножками, попивая новую порцию какао, слава богу, рядом со своей мамой, которая в качестве извинений предложила угостить меня кофе. Я уже не помнил, какой он по счету за последние сутки. По-моему, впервые в жизни меня мутило от вида кофе, но я не хотел показаться грубым, поэтому согласился.       Несколько раз я безуспешно пытался реанимировать свой телефон. И только перед самым выходом из самолета он вдруг завибрировал, высветив входящий вызов от Дензила. Движения черного плоского прямоугольника чем-то напоминали предсмертные судороги: такие же отчаянные и бессмысленные. Мое сердце радостно дернулось, и пальцы сжали тонкий корпус. Я поспешно провел по сенсорному экрану, но он никак не отреагировал. А через секунду вообще погас и больше уже не включался.

***

      Домой я прилетел уже поздним вечером, в фиолетово-синих сумерках. Выйдя из здания аэропорта, я глубоко вдохнул воздух, нагретый за день солнцем. От знакомого вида темных громад небоскребов в дали, проглядывающих сквозь темнеющие облака, захватывало дух и щемило в груди. Разноцветные огоньки ночной иллюминации напоминали драгоценные камни, дрожащие в туманной дымке. Я крепко сжал ручки сумки и огляделся в поисках свободного такси.       Где-то рядом хлопнула дверца, и следом раздался тонкий визгливый лай. Оглянувшись, я увидел полноватую женщину невысокого роста, державшую на поводке рыжего пуделя в кокетливом розовом комбинезончике с зеленым мехом на капюшоне. Она как раз выбралась из такси и теперь стояла возле машины, дожидаясь, пока таксист достанет из багажника вещи и передаст ее спутнику. При всем при этом она не отрывала от меня глаз, разглядывая с каким-то нездоровым интересом. Неужели узнала? Но это было невозможно, потому что мое лицо почти полностью закрывали очки и бейсболка. Или?..       Я прочистил горло, раздумывая, подойти ли к этому такси или найти другое, когда прямо передо мной плавно затормозил черный Роллс-Ройс. Со стороны заднего сиденья опустилось затемненное стекло с отраженными в нем белыми пятнами фонарей.       — Добро пожаловать домой, Тай, — улыбнулся Марк. — Залезай.       Быстро справившись с изумлением, я скользнув в салон и, стащив очки, повесил их на ворот футболки. Когда машина неторопливо тронулась с места, я повернулся к Марку.       — Как ты узнал, что я здесь?       Марк хрипловато рассмеялся.       — Кайл испугался, что перегнул палку. Честно рассказал обо всем режиссеру, он продюсеру, а тот позвонил мне.       — Дензил тоже знает?       — Нет, так было бы не интересно.       Либо Марк возвращался с какого-то изысканного мероприятия и не успел переодеться, либо ему еще только предстояло его посетить, но на нем красовался дорогой черный костюм, поверх которого было накинуто тонкое серое пальто в пол. Светлые глаза довольно блестели, губы улыбались. В отличие от моей напряженной фигуры, его поза демонстрировала абсолютную расслабленность. Он явно наслаждался произведенным впечатлением.       — И ты решил меня подвезти?       — Можно и так сказать, — в глазах Марка вспыхнул предвкушающий огонь. — Хочу сделать Элен сюрприз.       — О чем ты? — я недоуменно нахмурился, силясь понять, что он имеет в виду. — При чем здесь мать Дензила?       — Неужели у тебя настолько короткая память? — с притворным огорчением поцокал он языком. — Или Дензил не рассказывал, что у Элен сегодня юбилей?       Серо-голубые глаза загадочно мерцали в темноте.       — Рассказывал, но я не думаю, что это хорошая идея, — спокойно возразил я, не сознавшись, что совершенно об этом забыл. — Я не одет для праздничного ужина. И времени для сборов нет. Кроме того, меня никто не приглашал. Поэтому будет лучше, если я просто поздравлю ее по телефону.       — О, не волнуйся. Я все подготовил, — буднично произнес Марк, уставившись в свой телефон. То ли прозрачно намекая, что дальнейший разговор ему не интересен, то ли действительно что-то требовало его внимания.       Раздумывая над столь внезапным предложением, я закусил губу и отвернулся к окну, когда Марк неожиданно серьезно произнес:       — Не переживай. Дензил будет рад тебя видеть.       Я обернулся к нему. Поведение Марка казалось подозрительным. Он как будто играл роль «хорошего» полицейского, вот только для чего?       — С чего ты взял, что я переживаю?       — Вот и отлично. Кстати, мне нравится твой новый цвет волос. Есть шанс, что Элен не сразу тебя узнает. Не хотелось бы раскрывать карты раньше времени, — невзначай бросил он, убрав телефон и кривя рот в ироничной полуулыбке. — Темный цвет делает твои глаза ярче. Они почти синие. Моему дорогому брату повезло, что ему достался такой интересный экземпляр.       — Я не игрушка и не питомец, — отрезал я, игнорируя его смешок.       — Так у вас все серьезно? Пора начинать присматривать свадебный подарок?       Я прищурился.       — Неожиданно много подарков. Ты что ли моя крестная фея?       — Мы уже почти родственники, — ухмыльнулся Марк. — Ты не особо похож на роковую красотку, но чем-то зацепил Дензила. Я даже не подозревал, что эта глыба льда способна на какие-то чувства.       Последние слова Марк как будто произнес намеренно скучающим тоном, как нечто незначительное, но мне стало от них теплее.       — Это ты глыба льда. А Дензил скорее пламя.       — Уверен? — Марк внезапно наклонился ко мне, его дыхание коснулось моего лица.       Его глаза смотрели прямо в мои, в них не было ни вызова, ни интереса, скорее глубоко укоренившийся, подобно инстинкту, холод и что-то отдаленно похожее на сожаление.       Вздохнув, я откинул голову на спинку сиденья и возвел глаза к потолку.       — Как же вы все меня достали своими глупыми вопросами.       Марк хмыкнул. Потом взял мою руку и поднес к лицу, со снисходительным любопытством рассматривая кольцо.       — Иногда единственный способ узнать истинные чувства другого — это ранить. Но риск в том, что эта рана может никогда не зажить, — тихо сказал он, выпуская мою руку на свободу. — У тебя неделя. Кайл с вами больше не работает. И мы почти приехали.

***

      На темно-синем небе зажигались первые яркие звезды. Но, бледнея, они отступали под силой искусственного света, который лился во внутренний двор через панорамные окна. Ветер путался в их полупрозрачных шторах, раскачивал гирлянды с желтыми фонариками на деревьях, ненавязчиво развевал белоснежные скатерти, украшавшие столы с напитками и закусками. Кажется, за легкой живой музыкой даже угадывалось слабое шуршание пальмовых листьев.       Мои слова про крестную фею случайно попали в цель, потому что вместо семейного ужина я попал на светский прием. Но так как я уже успел немного узнать Марка, то подозревал, что моя история сильно отличается от оригинала. Многочисленные гости походили на пестрых рыбок, плывущих навстречу объятиям безлунной ночи. Они непринужденно общались, легко, словно руками, соприкасаясь ничего не значащими фразами. Гармоничный перезвон их бокалов напоминал звуки колокольчиков в ловце ветра, но, в отличие от него, совсем не навевал ощущение гармонии. Здесь все было красиво, в лучших традициях светской жизни, вот только нисколько не располагало к более близкому знакомству.       Прикрыв глаза, я допил вино и поставил пустой бокал на круглый столик. Одетый в черный вечерний костюм, я ничем не отличался от других, но все равно чувствовал себя чужаком. Человеком, который занял не свое место. Мне было скучно и все сильнее хотелось спать, но я терпеливо ждал, намеренно держась в стороне. Что такое несколько часов в окружении высшего общества по сравнению с многочасовым перелетом? После нашей ссоры с Дензилом во мне будто что-то остановилось, сломалось, и я надеялся, что разговор поможет это починить.       Время шло, приближаясь к полуночи, и я уже с трудом подавлял тревогу, вызванную слишком долгим ожиданием. В какой-то момент я машинально поднял голову, окидывая беглым взглядом террасу на втором этаже, и пораженно замер. На секунду из легких словно исчез весь воздух, и закружилась голова. Удивительно, как нам с Дензилом удалось разминуться, если я буквально пять минут назад обошел весь дом изнутри? Его нельзя было не заметить: уверенность и ленивая небрежность в каждом движении, широкий разворот плеч и надменно вскинутая голова — он невольно притягивал к себе внимание.       Но мои облегчение и радость не продлились долго, их заслонило собой другое чувство: неожиданно для самого себя, я ужасно разволновался, как какой-нибудь глупый подросток. В горле пересохло, а ноги приросли к месту, отказываясь мне подчиняться. А в это время, всунув руки в карманы брюк, Дензил с вежливым равнодушием слушал свою собеседницу, чуть склонив голову к плечу. Расстояние и слабое освещение размывали черты его лица, но я не сомневался, что в уголках губ привычно притаилась насмешка, научившись угадывать его настроение по мелочам.       — Отпусти его, — произнес рядом знакомый голос, заставив меня вздрогнуть.       — Что?       Повернув голову, я увидел справа от себя Марка. На его губах играла легкая улыбка, но холодное выражение лица вывернуло ее наизнанку, обнажая фальшь. В глазах не осталось ни малейшего намека на недавнее сожаление. И я вдруг понял, что совсем его не знаю.       — Вы не сможете быть вместе, — неуловимо сдвинувшись, Марк встал за моим плечом, почти касаясь меня грудью и посмотрел наверх. От него еле ощутимо пахло табаком и корицей. — В отличие от него, ты уже готов играть более взрослые роли. Так сделай этот шаг сейчас. Вот увидишь, через месяц ты его забудешь. А он, — Марк сделал паузу, готовясь нанести последний удар: — Уже начал забывать тебя.       — Зачем же ты привез меня сюда? — тихо спросил я, ощущая, как одновременно горит и давит в голове и груди.       Марк наклонился, едва заметно прижимаясь к моей спине, и прошептал мне на ухо:       — Чтобы ты проснулся.       Дензил все еще оставался на месте, теперь уже постукивая пальцами по мраморным перилам в ожидании, пока его знакомая договорит. Случайно или нет, но ее ладонь оказалась рядом, еще чуть-чуть и их пальцы бы соприкоснулись. Во мне зашевелилась ревность. Такая глупая и неуместная. Еще более глупой и неуместной явилась мысль, что из них двоих получилась бы красивая пара. Девушка была почти одного с ним роста, голубое платье с корсетом на бретельках и длинной плиссированной юбкой в блестках делало ее неотразимой.       Как так получалось, что возле Лонга всегда оказывался кто-нибудь эффектный? Как будто он их специально подбирал. А как же мужчины, дети, животные или дамы с менее идеальными формами? Я медленно провел языком по пересохшим губам. Внутри словно назревал взрыв, когда порез уже сделан, а кровь еще не выступила. И боль вроде есть, но она пока в стороне, дожидается своей очереди. И глухие удары сердца отсчитывают последние секунды, песчинка за песчинкой.       Словно что-то почувствовав, Дензил медленно повернул голову, скучающе скользя взглядом по чужим лицам. И когда, спустя целую вечность и невозможно короткий миг, рассеянный взгляд темных глаз встретился с моим, весь мир наконец-то сдался и провалился в зыбучий песок. Глаза Дензила потрясенно расширились, и он впился в меня взглядом, пуская по телу электрические разряды, от которых ожила каждая клеточка моего оцепеневшего тела. Заметив смену его настроения, незнакомка повернула голову и с недоумением посмотрела вниз.       — Тай? — неуверенно позвал Дензил, перегнувшись через белеющую в темноте балюстраду.       Я прочистил севшее горло и, подняв руку, махнул ею в воздухе.       — Привет…       — Стой там, я сейчас, — скомандовал Лонг и, не дожидаясь ответа, быстро исчез.       Брошенная одна, девушка окинула нас растерянным взглядом, словно сомневалась, что делать дальше, и тоже покинула террасу.       — Тай?       Удивленный женский возглас принадлежал Элен. Стоя в паре метров от нас, она озадаченно хмурила брови. На ней было длинное струящееся платье цвета морской волны в греческом стиле с глубоким вырезом, а шею украшал кулон с крупным изумрудом в окружении мерцающих бриллиантов. Подойдя ближе, мать Дензила окинула меня внимательным взглядом с ног до головы, сжимая в руках бокал. Против ожидания, она нисколько не выглядела обрадованной, скорее шокированной. И я впервые задумался о том, как она на самом деле относится к выбору своего сына.       — Добрый вечер, — спокойно поздоровался я. — Прекрасно выглядите. Поздравляю с Днем рождения.       — Спасибо. Не ожидала тебя здесь увидеть, — взяв себя в руки, Элен приветливо улыбнулась, но от меня не ускользнул испепеляющий взгляд, который она бросила в сторону Марка.       Сам же Марк явно был доволен произведенным эффектом. Полуприкрыв серо-голубые глаза, он сыто ухмылялся, не пытаясь никак объяснить мое появление. Мне стало понятно, что его так называемый сюрприз в действительности оказался ни чем иным, как ловко использованной случайностью с целью насолить Элен, если не испортить праздник, вот только у меня не возникало никакого желания копаться в их отношениях. Тем более становиться участником семейных разборок.       — Я слышала, что ты сейчас за границей на съемках, — произнесла Элен.       — Да, это так. У меня что-то вроде короткого отпуска.       Я глубоко вдохнул теплый воздух с тонким ароматом влаги, который давал находившийся в отдалении бассейн, чтобы собраться с мыслями. Меня больше не прельщали ни чарующая музыка, ни волшебные декорации, ни даже представившаяся возможность узнать хозяев этого особняка поближе, ведь он приходился Дензилу домом. На сегодня откровений было более, чем достаточно. Теперь оставалось всего лишь найти подходящие слова, чтобы уйти отсюда.       — Мне уже пора, — произнес я, бросая взгляд на открытые двери. Чтобы пройти к парадному выходу, для начала предстояло подняться по ступенькам и миновать огромную гостиную, а потом и бесконечный холл. Может быть, наплевать на условности и просто обогнуть дом со двора? Увидев Дензила, который, стремительно сбежав по лестнице, приближался к нам быстрым шагом, проворно обходя встречающиеся препятствия в виде официантов или прогуливающихся гостей, я поспешил придумать уважительный предлог, прекрасно сознавая, что им всем на самом деле все равно. — Я только с самолета и очень устал после дороги.       — Я думал, что у меня начались галлюцинации, — открыто улыбнулся Дензил, ничем не давая понять, что помнит о недавней ссоре. Совсем наоборот, его глаза сияли, успешно конкурируя с ожерельем матери. Он крепко меня обнял, нежно целуя, и прошептал на ухо, обдавая его теплым дыханием: — Почему не предупредил?       Несмотря на ощущение счастья, наполнившее меня до краев, я с трудом поборол желание пихнуть его в бок и высвободиться из объятий. И вместо этого заставил себя улыбнуться.       — Хотел сделать сюрприз, — ответил я, похлопав Дензила по щеке.       Он тут же отреагировал: поймав меня за руку, он ее поцеловал, и я едва не вышел из образа — искушение надавать кое-кому по шее вернулось с новой силой.       — Тебе идет новый цвет.       — Я надеялся, что тебе понравится.       — Как же иначе?       — Тай собрался уходить, — напомнила о себе Элен и непринужденно положила руку Дензилу на плечо, тем самым словно намекая, что ему будет лучше остаться.       Помрачнев, он отодвинулся, чтобы повернуться к матери лицом. Его рука обвилась вокруг меня, привлекая ближе, то ли чтобы защитить, то ли удержать рядом.       — Никак не сдашься? — спросил Дензил подозрительно, в его прищуренных глазах отчетливо читалось предупреждение.       Я перестал что-либо понимать, инстинктивно прижимаясь к его твердому теплому телу. Как же я скучал. Элен досадливо поджала губы и мне вдруг неожиданно для самого себя стало ее жалко. До сегодняшнего дня я и не подозревал, что между ними с Дензилом не все гладко. И скорее всего главной причиной был я. Возможно, Элен не нравилось с кем-то делить сына или же, что самое вероятное, не нравился я.       — Ты ничего не понимаешь, — наконец произнесла она с нотой отчаяния в голосе. — Это все ненастоящее. Я не хочу, чтобы ты совершил ошибку.       Дензил сжал челюсти, промолчав. Но у него и так все было написано на лице: он не собирался отступать. Еще немного и разразился бы настоящий скандал. Кому-то надо было это остановить.       — Прошу прощения, но мне действительно пора, — решительно сказал я, высвобождаясь из хватки Дензила.       — Думаю, никто не будет против, если я его провожу? — подал голос Марк, делая шаг ко мне.       Дензил быстро шагнул ему наперерез, и Марк чему-то засмеялся.       — До свидания, — громко произнес я и, наплевав на все, зашагал мимо дома, стараясь не смотреть на опешивших от происходящего гостей.       — Ты теперь всегда будешь за ним бегать? — зло прошипела Элен за моей спиной, из чего я догадался, что Дензил последовал за мной.       — Ты же сама говорила, что он не тот, кто будет сам за мной бегать? — весело спросил Дензил.       — Ты испортил матери праздник, — зачем-то сказал я, когда он подстроился под мой шаг, и мы пошли рядом.       — Вовсе нет. Ты плохо ее знаешь, — легкомысленно возразил Лонг и иронично пояснил: — Она сама любительница подобных представлений. И обычно наслаждается всеобщим вниманием. Пусть сегодня все не совсем так, как она бы того хотела, зато никому не скучно.       Неожиданно поймав мою руку, Дензил резко сменил направление и потянул меня к бассейну. Его пальцы уверенно сжали мои, пресекая возможное сопротивление.       — Эй, куда мы идем?       — Прости, мне срочно нужно кое-что сказать тебе наедине.       — И чем тебя не устраивает машина?       — Мы оба выпили, поэтому нас повезет водитель. А это уже не наедине, тебе так не кажется?       — Мне кажется, что ты сводишь меня с ума, — пробормотал я, спускаясь следом за Дензилом к бассейну, который находился уровнем ниже дома и прилегающего к нему сада, надежно прячась от чужих глаз.       — Что от тебя хотел Марк? У тебя было такое лицо, как будто ему удалось загнать тебя в угол.       — Похоже он придерживается того же мнения, что и твоя мать.       — Какое удивительное единодушие. Обычно они готовы поубивать друг друга.       Керамическая плитка и белый песок отделяли бассейн от коротко подстриженного газона, напоминавшего шелковый ковер. В воздухе витал сладковатый цветочный аромат, он был мне знаком, но я никак не мог вспомнить названия. Вопреки безмерной усталости, он пробуждал внутри чувственное томление, превращая мышцы в кисель, и все эти ощущения еще больше усиливалось благодаря темноте и присутствию Дензила.       Я было недовольно подумал, что Лонг все-таки превратил меня в зависимого «питомца», но потом сам себе признался, что просто очень сильно его люблю. Но прежде чем что-то решить, мне надо было услышать ответы на свои вопросы, от которых многое зависело.       — Так о чем ты хотел поговорить? — терпеливо спросил я, бросая несчастный взгляд в сторону шезлонгов. Хотя мне бы подошла и трава, настолько сильно закрывались глаза.       Встав ко мне вплотную, Дензил взял мое лицо в ладони и прижался своим лбом к моему. Тяжело сглотнул.       — Прости меня. Я сам себе отвратителен. Меня сводит с ума ревность. Я не принимал это в отце, считая болезнью, но, как оказалось, я похож на него больше, чем думал. Джек считает, что мне нужна помощь психолога. Камилла говорит, что я преувеличиваю, — Дензил хмыкнул: — Кто бы сомневался… Грейс советует всех послать. А ты что думаешь?       — О психологе?       Обхватив его запястья, я закрыл глаза, жадно впитывая в себя эту долгожданную близость, как, наверное, высушенная земля нетерпеливо поглощает дождь. О боже, как мне этого не хватало. Как мне не хватало Его. Я судорожно вздохнул. Где-то совсем рядом тихо плескалась вода, ударяясь о стенки бассейна. И совсем не было слышно музыки. Наверное, музыканты сделали перерыв или уже завершили свою программу.       Лонг погладил мои скулы подушечками больших пальцев.       — Нет. О моей ревности. Она тебе мешает?       — Да. Нет. Не знаю, — я шумно выдохнул. — Я всего лишь хочу, чтобы ты мне доверял.       — Прости. Я идиот…       Приподняв мое лицо, Дензил осторожно накрыл мои губы своими, с несвойственной для него робостью спрашивая разрешения. Помедлив, я приоткрыл рот и, потянувшись навстречу, прошелся кончиком языка по его нижней губе. Потом не удержался, прикусил верхнюю и следом лизнул. Дензил пока не торопился набрасываться на меня или проявлять инициативу, поэтому я наклонил голову и провел языком по линии его шеи, наслаждаясь плавным изгибом напряженных мышц и солоноватым вкусом кожи, глубоко вдыхая ее запах. Сейчас я скорее был похож на наркомана, нежели на питомца.       Дензил глухо застонал. Его горло дернулось, и я не только услышал, но и почувствовал чужое желание. Это было настолько приятно, что я несколько раз повторил свое действие, чувствуя себя при этом самым настоящим вампиром. Увлекшись, я невольно вздрогнул, когда Дензил поймал меня за подбородок.       — Почему ты тогда прыгнул в воду за Камиллой? — неожиданно прошептал Лонг, заглядывая в мои глаза.       Я удивленно моргнул и машинально перевел взгляд на воду, вспоминая тот вечер. Она загадочно колыхалась, периодически подергиваясь рябью от набегающего ветра. Внутренняя подсветка серебрила ее поверхность тонкими ломанными бликами, а глубина манила, обещая раскрыть какие-то свои тайны.       — Кажется, я был пьян. Ну и я мечтал вывести тебя из себя. А что?       — Я так и думал. Ты ненастоящий герой, — Дензил нагло ухмыльнулся. — Знаешь, о чем я мечтал с самой первой нашей встречи?       Встав спиной к бассейну, на самый край, он демонстративно раскинул руки в стороны.       — Спасешь меня?       Я насмешливо приподнял бровь.       — Я же ненастоящий герой.       — Зато ты мой. Именно такой, какой мне нужен. Сначала спасение, потом поцелуй, ночь любви и долгая счастливая жизнь вместе. Видишь, я уже все придумал. Как тебе мой план?       Лонг протянул мне руку, но я не сразу ее взял, сделав вид, что всерьез раздумываю над его предложением.       — Это уже давно придумали до тебя, — улыбнулся я и, вложив свои пальцы в широкую теплую ладонь, потянул его на себя. — Ладно. Притворюсь, что не злопамятный.       — А теперь очередь поцелуя, — произнес Дензил низким хрипловатым голосом, проворно просовывая руки под мой пиджак.       — Какое-то слишком легкое спасение. Меня мучают сомнения. Не пытаются ли меня обмануть?       — Мм, я кажется уже когда-то говорил, что всегда стараюсь играть честно, — пробормотал Лонг, наклоняя голову.       И я потянулся к нему навстречу, страстно впиваясь в податливые губы. Дензил нетерпеливо провел ладонями вдоль моего позвоночника, сминая рубашку и задирая ее вверх. Я дернулся от щекочущих прикосновений его горячих пальцев к оголенной полоске кожи на пояснице и, вздохнув, уткнулся носом в грудь. Потом с сожалением поймал и вытащил его руки, уже начавшие пробираться под пояс брюк.       — Я тебя, конечно, люблю. Но если в ближайшее время я не лягу в кровать, то про долгую жизнь вместе придется забыть.       Рассмеявшись, Дензил целомудренно обнял меня за талию, заключая в кольцо своих крепких рук. Из-за полумрака его глаза казались черными. Их взгляд завораживал и делал меня самым счастливым. Лонг был до боли красив. И только мой. Если бы кто-то еще полтора года назад сказал мне о том, насколько сильно изменится моя жизнь, то я вряд ли бы ему поверил. Просто потому, что верь в них или нет, но некоторые вещи кажутся невозможными. До тех пор, пока не случаются, меняя наше представление о себе и о мире.       — Я тоже очень тебя люблю, — сказал Дензил. В темноте сверкнула его улыбка. — А еще я ужасно соскучился.

Конец