Кровь и молоко

Парня резко прижимают к полу, выбивая весь воздух из легких, заставляя закашляться. Неприятный запах сырости ударяет в нос, когда грязный пол окрашивается красным от очередного удара под дых. Стены плывут перед глазами, реальность кажется окрашивается всеми оттенками боли. - Отъебитесь от него, мрази! Гнедой болезненно сглатывает, собственный голос звучит непривычно хрипло, почти по-звериному. Когда их поймали, он не успел ничего сделать, только ощутить, как тяжелый приклад ударяется со всей силы о голову. Видимость была плохая из-за крови, которая сейчас текла по лицу, тяжелыми каплями капая на пол. Но даже так он видел лицо Чистого напротив, злое, парень шипел и вырывался, за что сейчас платил болью и особым интересом со стороны ренегатов, ну что за ублюдки. Несколько подтёков крови на почти что детском личике парня опять не на шутку злили Гнедого, да что злили, вводили в тупую ярость, но тугие веревки от этого только больнее давили на запястья, эти мудаки явно узлы вязать умели. - Надо же! Ты защищаешь своего дружка? Тяжелый мужчина с неприятным на вид лицом сел рядом на корточки, заботливо трепля монолитовца по волосам. Гнедой зарычал. - Тише тише, дай дружку повеселиться, и до тебя очередь дойдет. Монолитовец на секунду распахнул глаза, недоуменно смотря, много он всякого ожидал от этих опущенцев, но не будут же они... Гнедой злобно сверкнул глазами на ренегата, вот же ублюдок. - Что вы делать собирайтесь, мрази!? Мужчина противно улыбнулся. - А вы туповаты, м? Монолитовцы. Гнедого больно схватили за волосы, насильно поднимая взгляд на Чистого и пару ренегатов, что сейчас снимали с злого парня обвес. Гнедой сглотнул, нет, только не Чистый... Болотный житель опять обратил внимание Гнедого на себя. - Дошло? Вииииижу что дошло, умный мальчик. Зло сверкающего глазами Гнедого потрепали за щеку. - Совсем стыд потеряли пидарасы... Пристрелить никак!? Гнедой резко сел, стремясь ударить наглую рожу ренегата. - Ну ну, нам же тоже нужно развлекаться, да и когда ещё выйдет трахнуть монолитовца? По ноге Гнедого провели, дотрагиваясь до внутренней стороны бедра, мужчина прильнул к Гнедому, жарко дыша на ухо. - Советую заранее расслабиться и получать удовольствие, сучка. Монолитовец с отвращением старался отодвинуться от прикосновений, вот же мерзость, как можно только... Гнедой зло рыкнул, резко выгибаясь, сгибаясь словно натянутая пружина, со всей дури долбанул лбом по наглой роже, слыша удовлетворительный хруст. Ренегат отпрянул, схватился за нос, матерясь что есть мочи и тут же больно пиная Гнедого. - Зараза монолитовская! Что по-хорошему не понимаешь, будет по-плохому! Мужчина зло сокрушался, пока не заметил обеспокоенного взгляда Гнедого на своем товарище. - Что боишься за него? Ребята усмирите-ка этого говнюка. Чистого приподняли над полом, на серой куртке хорошо были видны кровавые подтёки, но это явно была только малость того ада, что их ожидает. Парень шипел, стараясь укусить. - Неверные! Монолит вас покарает, всех покарает! - Да-да... Кричи громче. С Чистого стянули штаны, лапая грязными руками худые ноги, парень резко пнул ренегата, от чего тот глухо рыкнул, выпрямляясь и с размаху давая Чистому по колену. Послышался хруст сломанной кости и крик монолитовца, по щекам покатились горячие слезы, от чего Гнедой непроизвольно дернулся. Парень всхлипнул, но тут же начал зло шипеть и кусаться, когда болотник попытался поднять его лицо на себя, монолитовец словно на мгновение перестал чувствовать адскую боль, только злобу жгучую, словно раскалённый металл. Чистый зашипел, сверкая голубыми глазами, словно напуганный котенок. - Что ещё не усвоил? Сопротивляться вредно для здоровья. Увесистая нога в ботинке ударила по соседнему колену, заставляя Чистого взвыть и ещё больше изойтись на слезы. Парень всхлипнул, уже не сопротивляясь, когда его вздёрнули за волосы. - Вот так... плачь, парень, плачь... А тебе ещё много придется плакать, будь послушной сукой... Монолитовец дрожал, ноги постепенно отнимались он их почти не чувствовал, чувствовал только словно его колени насквозь пронзили раскаленными прутьями постепенно проворачивая, словно обломки костей снова и снова впиваются в мышцы. Волосы наконец-то отпустили, перемещаясь к ногам, разводя те в стороны. Чистый рыкнул, но чужие руки уже начали грубо трогать нежную кожу, раздражая. Гнедой молчал, зло смотря на все это немыслимое действо, он не мог помочь, даже найти слов ненависти больше не получалось, ему ничего не оставалось кроме как не смотреть, отвернуться, пытаться не слышать жалобных всхлипов и зовов о помощи брата. Ренегат расстегнул массивный ремень, обнажая свой вставший член, этого бугая природа явно не обделила. Парня притянули ближе, тут же вторгаясь в неподготовленное тело, огромный болт мужчины сверху с трудом проскальзывал внутрь миниатюрного парня, разрывая и растягивая горячие стенки. Чистый закричал, всхлипнув и проскребывая руками по грубому полу, травмируя ладони. Мужчина тяжело выдохнул. - О-ох какой же ты тугой, что, твой дружок не часто тебя поебывал? Ренегат мерзко улыбнулся, но Чистый лишь смотрел в потолок, пока по щекам снова катились слезы. Эта боль была не сравнима ни с чем, жгучая, отвратительно долгая, тягучая, от нее хотелось выть, но монолитовец кажется... Был потерян, лишь жалобно скуля. - С этого момента ты... сучка... повтори-ка. В заднице Чистого начали двигаться резче, вдалбливая парня в пол пока тот лишь зло шипел. Надолго ренегата не хватило, мужчина с утробным рыком кончил внутрь монолитовца, наконец-то вытаскивая из парня член, перемазанный спермой и кровью. Чистого взяли за лицо, заставив посмотреть на мужчину над ним. - Так кто ты? Парень зло свёл брови к переносице, голубые глаза по-прежнему были пусты, губы дрожали, а на щеках были видны мокрые дорожки. - Воин Монолита. Зло шикнул парень, даже несмотря на то, что тело его явно предавало, стараясь отключить сознание. Послышался удар, парню врезали по лицу. Ренегат разулыбался. - Неправильный ответ. Чистого приложили об пол, от чего на виске опять выступила кровь. Парень уже не сопротивлялся, кажется на это просто не было сил. Гнедой смотрел на все это с нескрываемым отвращением и шоком, конечно жизнь научила не удивляться всему тому мерзкому, что творят люди, но это... Было просто больно слышать от собственной беспомощности. Ренегат поднялся, оглядывая парня, оценивающе смотря на теперь притихшего монолитовца. - Нет нет нет, тебе нельзя отключаться, парень, у тебя на очереди ещё мои друзья... Мужчина мерзко улыбнулся, доставая небольшую таблетку и запихивая Чистому в рот, заставляя проглотить. - Вот так, глотай... Парню зажали нос пока тот наконец-то не сглотнул. Ренегат отпрянул. - Ну что друзья, он весь ваш. К Чистому подошли ещё двое, поднимая парня за шкирку. Монолитовца усадили на одного из ренегатов, пока тот разбирался с ремнем, наконец-то открывая взору не особо впечатляющий по размерам член. Парня заставили самостоятельно опуститься на чужой орган, надавив на повреждённые места. Ренегат выдохнул, несколько раз толкаясь бедрами в разработанный проход. Чистому не дали привыкнуть, когда сзади пристроился второй, не двусмысленно упираясь членом. - Ну же... Тебе ведь моего друга явно мало. С усилием, но второй хер все же проскользнул в измученное отверстие, заставляя вскрикнуть. Больно, слишком больно. Чистый захныкал, было чувство словно в него засунули руку по локоть и пытаются разорвать изнутри. Два члена начали двигаться, постоянно ускоряя темп, заставляя чувствовать на себе чужое тяжёлое дыхание, руки. Монолитовец безвольно всхлипнул. Почему, почему именно он? Движения Ренегатов стали размашистее, уже шли в разнобой, постоянно норовили потрогать, облапать своими грязными руками, желая оставить как можно больше следов. Ренегаты кончили на удивление синхронно, высказывая из узкой задницы и стараясь отдышаться. Чистого оттолкнули на пол, поднимаясь и наконец то переводя взгляд на Гнедого. - А о нашем втором госте мы и забыли. Один из ренегатов улыбнулся, подходя к монолитовцу. - Тише, да как-то некультурно выходит, про тебя мы совсем забыли... Ребята, тащите белобрысого сюда. Чистого взяли за шкирку, притаскивая к Гнедому, парень уже не дёргался, лишь иногда всхлипывал и шмыгал носом, по какой-то причине потерять сознание у него не получалось, заставляя снова и снова испытывать боль. Монолитовца бросили рядом, раздвигая тем временем Гнедому ноги, расстегивая ремень. Монолитовец завертелся, стремясь кого-нибудь ударить или освободиться, но его держали крепко, слишком. Мужчина зарычал. - СУКИ ПУСТИТЕ! ТОЛЬКО РАЗВЯЖИТЕ МНЕ РУКИ Я ВАШИ ГОЛОВЫ НА ПИКИ НАСАЖУ! Гнедой взъерошился, не на шутку злясь, но договорить ему не дают, затыкая рот какой-то тряпкой. - Да заткнись ты уже. Гнедого похлопали по плечу. - Сейчас и о тебе мальчик позаботиться. Вновь протестующе дергающегося Чистого тащат за капюшон куртки, утыкая в промежность Гнедого, грубо держа за волосы. - А теперь поработай ротиком, да постарайся что бы твоему дружку понравилось. Ренегат облизнул губы, приставляя к голове Гнедого пистолет. - А то уже эта малышка кончит в его голову. Мужчина мерзко посмеивался, тыча в висок монолитовца холодной сталью. Гнедой нервно дышал, смотря в глаза парня, почти что умоляя его не делать этого, ему было просто отвратительно, им все равно умирать, не стоит надеяться, что их оставят в живых, так зачем так унижаться? Пожалуйста, нет... Монолитовец замотал головой, задёргался, пытаясь отстраниться, когда руки Чистого, не повинуясь матушке логике полезли к ещё вялому члену. Гнедой шумно втянул воздух, тело прошибала неконтролируемая дрожь, а щеки сами собой горели жаром от немыслимого происходящего сейчас между его ног. Нет, пожалуйста... - Ой смотрите, кто-то стесняется, а я думал монолитовцам смущаться нечего... Ренегат ухмыльнулся, пока Чистого опять взяли за волосы, утыкая в член монолитовца губами. От горячего дыхания тело пробила дрожь, кровь застучала в ушах, заглушая все звуки вокруг, словно он находился в вакууме, не желая ничего слышать. Монолитовец безвольно открыл рот, послушно беря плоть, что быстро наливалась кровью от чужого жара и влажности. Гнедой протестующе замычал, мотая головой, стремясь отодвинуться, но бежать, кажется, было поздно. Чистого держали слишком крепко, что бы тот мог отстраниться и перевести дыхание, вынуждая активнее работать языком. Гнедой извивался, собственное тело предавало как никогда, толкаясь бедрами в такой податливый сейчас рот брата. Слишком долгое воздержание в зоне, слишком, это было просто мерзко и отвратительно... Нет... Гнедой с глухим рыком кончил, тяжело дыша сквозь кляп, пока ренегаты довольно посмеивались. - Хорошо очень хорошо... Чистого отбросили на пол, издевательски смотря на Гнедого. - Ну что... Твоя оч... - Нападение! Резко тяжёлая дверь распахнулась, с оглушительным грохотом ударяясь о стену и открывая взору невысокого паренька в куртке, с растрёпанными черными волосами. На минуту все звуки оборвались гробовой тишиной, когда все болотники были вынуждены похватать свои оставленные до этого винтовки. Все ренегаты синхронно выбежали, видимо заварушка намечалась хорошая... Гнедой нервно выдохнул, по спине все ещё гуляла дрожь после произошедшего, о боже, он надеется, что Чистый теперь не будет его ненавидеть. Парень выглядел плохо, потускневшие глаза смотрели в одну точку и все мимо, с уголка рта стекала белесая жидкость, а про все то, что было ниже пояса и говорить не приходилось. Чистый внезапно задёргался, вскинув голову вверх. - Братья... Гнедой. Он свернулся клубком, вздрагивая, внезапно начиная плакать. - Мне плохо, я... Я больше так не выдержу. Гнедой не мог ничего ответить, только мычать, но Чистый этого кажется не слышал и даже не видел. - Домой я хочу домой, прошу. Парень поднял голову, первый раз ударяясь о бетонный пол, и снова, и снова, и снова... Пока на бетоне не появилось кровавое пятно. Чистый хныкал, он больше не хотел это терпеть. Можно было буквально слышать звуки того, как о пол бьётся уже кровавое месиво, а не голова парня. Чистый теряет сознание.... Навсегда.