Спина к спине

— Ты помнишь маму? — пальцы Данте зарылись в песочную поверхность адской земли. Песчинки неприятно прилипли к омытым демонической кровью ладоням.                    — Да, помню, — Вергилий и Данте сидели спина к спине. Данте согнулся над землёй от усталости, Вергилий лишь слегка наклонился, держа осанку почти ровно.        Братья замолчали. Ад был переполнен миллионами звуков, начиная от лёгкого дуновения ветра, вызванного взмахами чьих-то гигантских крыльев, заканчивая доносящимися издали громкими писками мирно играющих маленьких демонят и сонного сопения их матери. Демоны рождались, росли и умирали, как люди. Данте видел это впервые и был удивлён, хоть и понимал в глубине души, когда жил своей обычной жизнью на Земле. — Ты больше ничего не скажешь? — из старшего брата приходилось вытаскивать слова тисками, но не грубой силой, что радовало.                          Вергилий молчал, обдумывая к чему брат завёл разговор о Еве.                    — У меня есть её фотография. Стоит на столе. Смотрю и вспоминаю, как мы играли в саду, — младший близнец не унимался, стараясь втянуть старшего в разговор. Данте любил поболтать, а в аду как на зло никто не говорил по-человечески.                           Вергилий задвигался, расправляя и без того ровную спину и глубоко вдыхая сухой адский воздух. Прислушавшись и сжав ладонь в кулак, Данте застыл. Прождав миг, младший брат продолжил:                    — Ты не боишься, что однажды её забудешь? Если бы не фотография, я бы уже давно её забыл.                    — Человеческая память недолговечная, но запоминает ужасное с утроенной силой, — подал голос Вергилий. Данте выдохнул и расслабил пальцы. Комок песка рассыпался. — Помню, что ты меня доставал и был вечной занозой. За годы ты не изменился.                    — А ты как был мудаком, так им и остался, брат, — улыбнулся Данте, откидываясь на спину старшего брата. — Помню, ты любил поплакаться в мамину юбку, — добавил Вергилий, негромко усмехнувшись. Данте успел пожалеть, что вообще завязал разговор про воспоминания.                   С севера подул свежий морозный воздух. Пусть ад выглядел гигантским пепелищем, но он продолжал жить. На горизонте виднелись маленькие точки, неровно двигающиеся из стороны в сторону в воздухе. Они становились более заметными — приближались к близнецам. Демоны медленно летели, поэтому точки медленно увеличивались в размерах.                    — А ты обожал показывать себя перед всеми взрослым, а потом пускал слюни во сне, — младший близнец всецело лег на спину старшего и через плечо глянул на его реакцию. Мужчина поджал губы и громко втянул воздух. Данте ехидно улыбнулся самому себе.                    — Ночью ты трясся и говорил, что боишься темноты. Просил меня с тобой пойти к родителям, — проговорил Вергилий, зажмурившись. Палящее адское солнце было беспощадно. — А ты не уходил и ложился рядом с отцом.                    — Было тепло, — заметил Вергилий. — Ты спал на маме, но она всегда клала тебя на середину кровати. — Отец рукой тебя перекидывал ко мне, — щёлкнул пальцами вспомнивший Данте. Только в этот момент он заприметил вдали приближающихся летающих демонов.                    — Ты всегда пинался.                    — Ты тоже.                    Они негромко засмеялись. Вергилий — почти неслышимо, в кулак. Данте — хрипло и звонко.                    — Не могу поверить, что это все было так давно, — выдохнул Данте, вставая. Он потянулся, разминая затёкшие мышцы. — Прям как в…                    — В другой жизни, — договорил за него Вергилий.                    — Да, — ответил охотник, протягивая брату ладонь. Вергилий не ответил и встал сам. Он посмотрел на горизонт и заключил:                    — Нужно идти.                    — Как скажешь, адский навигатор.