Дай мне закончить!

       Лань Сычжуй никогда не думал, что смотреть на другого человека может быть так тяжело. Он с самого детства был окружен людьми, которые любили его и которых любил он, но ни на кого из них такой реакции не было. Юань уже даже было подумал о болезни сердца, потому что при виде одного золотого мальчика его пульс слишком сильно ускорялся. Казалось, что от повышенного давления сжимает виски и к горлу подступает тошнота. Всего лишь от вида человека, который мог обложить юного адепта Гусу Лань такими ругательствами, что и мудрому Лань Циженю стало бы не по себе. Он ведь, скорее всего, подобного никогда не слышал.        А для Сычжуя такие слова стали не просто обыденностью, но и самыми желанными звуками на планете. Он всё чаще начал замечать, как его приковывает к земле, когда он слышит воинственный рык, словно из самой утробы преисподней. Таким впору пугать не только мертвецов, но и вполне живых. Как, например, Цзинъи, который постоянно вздрагивал, стоило чему-нибудь подобному прозвучать рядом. И, словно привязанный к камням, он смотрел на Юаня, в чьих глазах читалось не то восхищение, не то возбуждение. Но это что-то невероятное плескалось чистым чёрным морем в светлых глазах.       - Хей, Сычжуй! Не смотри ты так. Ещё чуть-чуть и съешь глазами нашу юную госпожу! - друг пихнул его локтем в бок, пытаясь привести в чувство, пока Юань сжимал в руках гуцинь. А перед ними стоял Цзинь Лин, пытавшийся привести дыхание в норму, прикрывая глаза и медленно моргая. Сычжуй даже вспомнил, что такое, вроде бы, называлось "кошачьим поцелуем". И он бы хотел, чтобы Жулань смотрел на него так же.        Но молчать Лань Юань умеет профессионально. Этому его научил Ханьгуан-цзюнь, который говорил, что лучше вовремя промолчать, чем нарушить одно из правил. Или же, чем потревожить чужое сердце. Поэтому Сычжуй только наблюдал, иногда своим привычным спокойным тоном пытаясь оттащить Цзинъи от юного господина Цзинь, чтобы они не поубивали друг друга на ночной охоте.        Цзинь Лин обучал адептов Гусу Лань стилю Юньмэн Цзян, потому что он был очень удобен против быстрых монстров. Если стиль ведения боя Лань был похож больше на танец, то другие ордены больше полагались на силу и скорость. Именно во время таких тренировок Сычжуй заметил, что Жулань действительно обладал необходимой фигурой: Цзинъи вытянулся, так что Цзинь Лин стал самым низким из их трио, но при этом был гораздо меньше в плечах и более гибким. Таким образом недостаток силы он компенсировал необычной изворотливостью.        И всё это заставляло Юаня восхищаться. Каждым взмахом ресниц, каждой своей колкостью... Он даже однажды сказал об этом Вэй Усяню. Абсолютно случайно вслух высказал мнение о том, что Цзинь Жулань - невероятно милое создание. И на следующий день рождения от приёмных родителей получил целый альбом с различными портретами Цзинь Лина во всех возможных ракурсах. Да, не просто так Вэй Ин постоянно увязывался за ними, как только Лань Ванцзы оказывался где-то по важным поручениям. Но этот подарок был одним из лучших в этот день.        Но то, что он действительно ждал - это сюрприз от Цзинь Лина. Цзинъи уже рассказал, что юная госпожа прожужжала все уши о предстоящем празднике, так что точно должна прийти. Но день близился к завершению, а ни одного нового гостя в Гусу не прибыло.        - Я бы мог прилететь раньше, но дядя отказывался меня отпускать, - честно признал Цзинь Лин, оказываясь на своём мече прямо перед окнами Сычжуя. Тот уже готовился ко сну, поэтому лишь молча быстро моргал, пытаясь унять наваждение. - А ещё я не знал, что тебе дарить... Этот дурак Цзинъи сказал, что я обязан присутствовать, даже если сам себя лентой оберну. Идиота кусок...       Жулань смотрел куда-то вниз, всё его лицо покрылось красными пятнами от смущения. Особенно забавно смотрелся ярко-розовый кончик носа, который с головой выдал смущение. Да уж, его так просто не скрыть, как мочки ушей...        - В общем, раз уж такое дело, то вот, - в окно влетело что-то, сверкнувшее в свете ламп, и опустилось прямо на кровать Юаня. Это был юньмэнский серебряный колокольчик. - Не смотри на меня так... Это не мой! Я заказал точную копию, чтобы ты в неприятности не попадал.        Колокольчик точно отличался от того, что носил при себе Жулань. Вместо лотоса там была изображена лилия, покрытая по краям белым золотом, а цвет кисточки на нижнем конце - белый. Работа была явно очень тонкая и дорогая. Сычжуй прижал его к груди, ощущая, как постепенно успокаиваются чувства в его груди, превращаясь из бурного океана в спокойное море.        - А-Лин, спасибо... Но я хочу тебе сказать...        - Можно без всех этих благодарностей, это ведь твой день рождения. - Цзинь Лин отмахнулся, попытавшись развернуться и полететь обратно, но его остановил крик Юаня.        - Дай мне закончить! - в Облачных глубинах запрещено кричать, но сейчас Сычжуя это бы совсем не остановило, будь под его окнами даже сам Лань Цижень. - Пожалуйста.        Цзинь Лин кивнул, запрыгивая в окно и складывая руки на груди, как любил делать его старший дядя. Это означало, что он готов слушать. Сычжуй набрал в лёгкие побольше кислорода и начал: "Я уже очень давно влюблён в тебя. Я понимаю, если ты сейчас развернёшься, разорвав все связи со мной, но, прошу тебя, лишь выслушай. Я не могу спокойно смотреть на тебя, мне всегда кажется, будто сердце разорвётся в груди, будто я умру перед тобой, если не смогу выразить эти чувства!"        Глаза Жуланя расширились. Сычжую даже показалось, что они заблестели каким-то невероятным светом, поэтому он больше не смог сказать ни слова, пока Цзинь Лин резко к нему не метнулся. Господин Цзинь крепко прижался к груди застывшего Юаня, прислушиваясь к невероятно быстрому ритму сердца и осознавая, что его собственное сейчас взволнованно не меньше. И что эти удары словно разрывали грудную клетку всё это время.       Колокольчик мерно зазвенел, когда Сычжуй опустил голову, притягивая к себе Жуляня, и впился в его губы. Холодные после долгого полёта, чуть обветренные, но слишком желанные, чтобы сразу от них оторваться.       Это был слишком хороший и слишком долгожданный конец. И не менее яркое начало.