в возрасте около семнадцати лет

когда Ипполит, вернувшись пораньше из школы, входит на кухню со стопкой учебников, прижатых к груди, чтобы сделать себе приторный ягодный чай с тремя ложками сахара и засесть за домашку, на его стуле сидит высокий парень с острыми чертами лица и пьёт из его, Ипполита, кружки противно-горький растворимый кофе без сахара, который в их семье хлещут только Серёжа, занимающийся по ночам, и иногда Матвей, если не успевает выспаться в свой выходной. — привет, мелкий, — бросает, на секунду подняв голову от каких-то чертежей, Серёжа. — мой одногруппник Стас. Стас, мой брат Поля. — Ипполит, — поправляет тот и, набравшись наглости, сообщает. — это моё место. и кружка тоже. в его тоне больше нерешительности, чем претензии. звучит совсем не так, как он планировал, и Стас усмехается, демонстративно пересаживаясь на небольшой кухонный диванчик и указывая Ипполиту на его стул. присаживайтесь, юноша, прошу прощения. — Поль, ну возьми другую кружку, что за детский сад? — поджимает губы Серёжа. Полька тут со своими выкрутасами очень невовремя. им с Кузьминым работу сдавать уже завтра, а там конь не валялся. хорошо бы успеть до утра, а то Орлов, препод по инженерной графике, с них три шкуры сдерёт и не слезет, пока выполненная без сучка и задоринки лабораторная не будет лежать у него на столе. словом, не до Польки им сейчас. — делай себе чай и шуруй, — говорит Серёжа, — мы заняты. — я здесь, вообще-то, домашку собирался делать. Ипполит смотрит исподлобья и даже кладёт учебники на стол. не хватало ещё, чтобы какой-то Стас, не пойми откуда в их доме взявшийся, вытеснил его сначала со стула, а теперь и вовсе из кухни. когда Серёжа тут один, он Польку не гонит, только табуретку чуть отодвигает и листочки свои на другой край стола перекладывает, чтобы мелкому побольше места было. так что у Поли внутри зарождается какая-то глупая, детская обида на этого Стаса, словно тот у него игрушку отобрал и любимую качельку занял. — значит, соберёшься и сделаешь в комнате, — переписывая в таблицу числовые значения, отвечает Серёжа. — там света мало, — упрямится Полька. — фонариком посветишь. дуй давай. — ну Серё-ё-ёж… — Поль, мешаешь, — раздражённо бросает тот, и мелкому ничего не остаётся, кроме как сгрести в охапку свои учебники и покинуть кухню с видом глубоко оскорблённого человека. в коридоре какой-то из этих учебников вываливается у него из рук и больно приземляется на Полькину ногу. Ипполит тихонько шипит и, кажется, ещё больше обижается и на Серёжу, и на Стаса, будто они одни виноваты в его злоключениях, в особенности, последний. сбросив свою ношу на кровать, не так аккуратно, как следовало бы поступить с библиотечными книгами, Ипполит возвращается на кухню. вертится возле чайника, то и дело бросая в их сторону обиженные взгляды, демонстративно роется в аптечке и выуживает оттуда мазь от синяков и всё-таки выбивает себе разрешение поторчать с ними на кухне, потому что в собственной комнате он от скуки хоть на стену готов лезть. мешать не будет, глупые вопросы задавать тоже, вообще будет тише воды ниже травы, честно-честно. Серёжа, взяв с брата это обещание, чуть виновато косится на Стаса. — ничего, если он тут посидит? он тихо. Полька кивает, старательно изображая на лице полное смирение и безграничное послушание. Стас, вообще-то, не очень против, даже если это будет не так. но мелкий слово держит. третьекурсники старательно вымеряют что-то в своих чертежах и матерятся сквозь зубы, когда не сходятся какие-то вычисления. Ипполит, кусая ручку, пишет сочинение на французском языке и каждое пятое слово проверяет через переводчик, хотя вроде бы знает, как оно пишется. — ну и письмена, — присвистывает Стас, любопытства ради заглядывая в Полькину тетрадь. — это что, клингонский? — французский, — мрачно бросает Ипполит. его шутки Кузьмина почему-то не забавляют. дурацкое ощущение, будто над ним потешаются, как над ребёнком, нашёптывает ему ответить какой-нибудь гадостью, но он сдерживается. — Поля у нас будущий филолог, французскую литературу изучать собрался, — зачем-то рассказывает Серёжа. — как говорится, в семье не без… треплет братишку по стриженным недавно волосам и получает ответный тычок локтем в бок. Полька на самом деле не обижается, только делает вид. в семье и правда не без. Серёжа с Мотей оба сдавали физику и пошли в технический вуз, пусть и на разные факультеты. один Ипполит у них гуманитарий. Стас едва заметно улыбается и мысленно поправляет Серёжу, что Ипполит у них просто особенный, как и имя его. хотя не ему, Анастасию, об этом судить. в следующий раз Стас встречает Польку совершенно неожиданно — случайно садится с ним в один вагон метро, собираясь ехать к Серёже, и замечает это только тогда, когда на конечной выходят все, кроме Ипполита, задремавшего, прислонившись головой к поручню и обняв руками рюкзак. Стас осторожно проводит рукой по загорелой коже — ладони у Ипполита тёплые и неожиданно мягкие, а пальцы длинные и, пожалуй, даже слишком изящные для угловатого мальчишки-подростка. — вставай. в депо уедешь, — говорит Стас почти над самым ухом, и Полька вздрагивает. Поля поздними вечерами, перетекающими в утомительные бессонные ночи, сидит за уроками. у него домашки выше крыши, и никого как-то не волнует, что ему, готовящемуся на филфак, биология с геометрией — как собаке пятая лапа. Поля через день остаётся в школе после уроков на дополнительные и решает до ряби в глазах варианты по русскому, литературе, иностранному, истории и подумывает записаться ещё и на общество, потому что в некоторых вузах его, кажется, тоже требуют. иногда Поля ещё ходит к физичке переписывать свои двоечные и, реже, троечные работы, чтобы не слишком уж портить себе аттестат, потому что голова у Польки на физике совсем не варит — то ли от того, что не умещается в ней столько информации, то ли от того, что под естественные науки у него в принципе мозг не заточен. как бы то ни было, Поля устаёт так, что иногда вырубается прямо в метро по пути домой и теперь, потерявшись в пространстве вагона, запутавшись в навалившейся дрёме, вздрагивает, почувствовав чьё-то прохладное прикосновение к собственной руке. поднимает глаза на Стаса, смотрит неосмысленно, не до конца ещё очнувшись. — в депо, говорю, уедешь, — повторяет Кузьмин, — пошли. из метро выходят молча. Ипполит смотрит под ноги, но, когда до дома остаётся меньше половины пути, спрашивает, надеясь на положительный ответ. — ты где-то рядом живёшь? — не-а, станций семь отсюда по той же ветке. я к Серёге приехал, — поясняет он, ловя вопросительный Полин взгляд. — тебе не лень так кататься? непонятно, чего в этом вопросе больше: любопытства или недовольства. Ипполит ничего против, конечно же, не имеет, но и пространство своё, в отсутствие других членов семьи одному ему принадлежащее, делить ни с кем не желает. когда на кухне сидят только они с Серёжей, молчание, окутывающее их, в то время как каждый занят своим делом, тёплое, как шерстяной плед, привычное, как оторванная на нём кисточка. когда на кухне третьим лишним появляется Стас, их тоже окутывает молчание, но только не пледисто-мягкое, а тяжёлое, как грубо связанный зимний свитер, неудобное в своей колючести. Поля выдерживает его не дольше получаса, а затем, чувствуя уже себя третьим лишним, вылезает из-за стола, неосторожно задевая Стаса острой коленкой, небрежно плещет себе в кружку ещё кипятка и, прихватив свои тетради, молча уходит в комнату. Кузьмин всякий раз невольно удивляется этой внезапности, хотя на четвёртый раз она уже перестаёт быть таковой. иногда он чувствует лёгкое смущение и спрашивает Серёжу, всё ли в порядке, надеясь, что не в нём причина резкой перемены настроения Ипполита. Серёжа, не отрываясь от конспектов, бурчит, чтобы Стас не обращал внимания, потому что всё нормально, и ни он, ни Анастасий не догадываются, что причины, по которым Ипполит не может ужиться в одном пространстве с ними обоими, это резкий запах Стасиного парфюма и его редкие шутки вполголоса, постоянно отвлекающие, и случайные мимолётные прикосновения непривычно холодных пальцев, когда они одновременно, не глядя, тянутся за печеньем в вазочке. — одному тяжело заниматься, да и у нас часть проектов общая, — пожимает плечами Стас, будто не замечая тени на Полином лице. а Поля был бы рад побыть сейчас один и не бороться с щекочущим чувством смущения, почему-то зарождающимся где-то в грудной клетке, когда рядом маячит Стас. Ипполит вообще посторонних не очень любит, но Стас — Серёжин друг, тут другое. но за неимением объяснения Ипполит довольствуется первой версией. — это я, — с порога кричит Полька, будто бы нарочно игнорируя присутствие Стаса за своей спиной. торопливо скидывает обувь, вешает куртку и, не сказав больше никому ни слова, скрывается за дверью комнаты. Стасу, мнущемуся в дверях, остаётся лишь пожать на это плечами, не спеша раздеться и занять привычное место на кухонном диванчике. Ипполит показывается на кухне лишь раз за весь вечер, чтобы вскипятить чайник и заварить себе чай — Серёжа со Стасом снова пьют мерзкий кофе. — может, останешься? — улыбается Серёжа, замечая, как мрачно мелкий смотрит на них, пока кипит вода. — никто ж не гонит. Ипполит коротко мотает головой, наливает кипяток почти до краёв, шлёпает сахара и уходит. снова молча и напряжённо. Стас всё ещё чувствует себя ответственным и не может объяснить себе, что сделал не так. спросить бы при случае у Серёжи или у самого Ипполита, да как-то странно это всё прозвучит. может быть, это всё вообще ему только кажется. к концу сентября заряжают дожди и мокрый асфальт с прилипшими листьями наполняет воздух запахом сырой осени. Ипполит, не нашедший с утра свой зонт, должно быть, схваченный впопыхах кем-то из братьев, прикрывает голову капюшоном толстовки, насквозь промокшим и бесполезным, и, зябко ёжась от забравшейся в кроссовки влаги, шлёпает от метро домой. — эй, давай сюда, — над головой внезапно появляется красная клякса, которую Стас пару раз крутит в руке, стряхивая крупные капли воды. — ты чего без зонта? привет. — Серёжа, наверно, утащил, — буркнул Поля. — ты снова к нам? прежде он говорил только «к Серёже», но второй вариант кажется Кузьмину несравнимо приятнее. — к вам. ты против? — мне-то что? — пожимает плечами Ипполит, неосознанно держась к Стасу чуть ближе. чтобы из-под зонта не выходить. — да мне показалось, что тебе не очень нравится, когда я у вас, — как бы между прочим замечает Кузьмин. — мне-то что? — повторяет Поля. — а чего убегаешь всё время? я такой страшный? Стасу, по большому счёту, должно быть плевать на то, что какой-то подросток выбегает из кухни, стоит ему там появиться, но почему-то это не так. почему-то его коробит мысль о том, что Серёжиному брату он не нравится настолько сильно, что тот с ним рядом даже сидеть не хочет. а в чём именно дело, Стас толком понять не может. Поля, впрочем, тоже. — да нет, — наконец говорит он. — не знаю. просто. Ипполит смущается. действительно, глупо как-то всё время выходит. но ответа на Стасин вопрос у него и правда нет. зато неловкости — хоть отбавляй. — ну хочешь, я Серёгу попрошу, будем с ним в универе оставаться заниматься? раз мы тебе мешаем, — предлагает Кузьмин. ему почти не жалко. — не надо, — поспешно отвечает Поля. — ты не мешаешь. дальше они идут молча. у парадной — большая лужа. на поверхности её плавают и лопаются пузырьки. Поля достаёт телефон. — подожди, — просит Стаса, — сторис запишу. выбирает привычным жестом маску, несколько секунд удерживает белую кнопку посреди экрана. в кадр попадают их со Стасом ноги и кусок зонта. — симпатично, — хмыкает Кузьмин. — скажи свою инсту. — зачем? — на, вот тут введи. Полька суёт ему в руки телефон, случайно касаясь замёрзшими пальцами тыльной стороны ладони. поверх короткого видео чернеет надпись. @serg.mur скажи спасибо, что меня не унесло течением. если бы не @ я бы вообще до дома не добрался. Стас усмехается, вводит свой ник, возвращает телефон Польке, а когда тот нажимает "отправить", заходит в свой профиль, и репостит историю, надписав поверх: @serg.mur Серёга верни Ипполиту зонт!!! Поля смеётся. — замёрз? — спрашивает Стас. — такое, - пожимает плечами Ипполит. — а ты? — есть малость. — чай будешь? — я больше по кофе. — как хочешь. пойдём греться. Серёжа со Стасом пьют растворимый кофе и решают задачки по механике, тихо ругаясь, находя в вычислениях ошибки. Поля сидит рядом и пишет очередное сочинение, прихлёбывая приторно-сладкий чай. не мешает, глупых вопросов не задаёт и вообще старается быть тише воды ниже травы, как и обещал. когда Кузьмин собирается уходить, Поля впервые выходит в коридор. — Стас, спасибо за зонт. и даже машет ему рукой на прощанье.