Я чувствую вино на твоих губах

— Как ты мог так со мной поступить? — билась в истерике Фарья Султан, троща всю мебель в покоях Мурада. Ярость и гнев пылали в её глазах, и поглотили полностью её тело. Она потеряла самообладание над собой. — Как ты мог принять у себя наложницу?! Когда я ношу под сердцем твоего ребенка, ты развлекаешься со шлюхой с гарема?! — она бросила вазу с цветами в сторону и разбила в дребезги зеркало. Маленькие осколки разлетелись по всей комнате. — Успокойся. — лицо Мурада было безмятежным, спокойным, как никогда, в глазах читался туман. Он был под легким воздействием вина. Отвечать криком на крик у него не было ни сил, ни вдохновения. Истеричка Фарья вновь крушит всё в его покоях. На полу валялись сладости, вино, поломанная мебель, подушки, одеяло, важные государственные документы, книги, вещи. Всё, как мусор, валялось на полу у его ног. — Ты больше меня не увидишь! — зарычала раненная львица, которой разбили сердце. Она набросилась с кулаками на Мурада, и начала наносить удары ему по груди, как псих. — Я не твоя больше! Не твоя! — заявляет венгерка, еще сильнее бив его в грудь, но тот и виду не подал, что еще больше раздражало баш-кадину. Зеленоглазый попытался схватить её за руку, но не успел. Фарья на лету влепила ему горячую пощечину. Неприятно. Больно. Но ему все равно. Она резко развернулась на пятках и прожогом покинула главные покои, громко закрыв за собой дверь. Мурад неподвижно стоял в центре пустой комнаты среди поломанной мебели и разбросанной еды. С каких пор ему наплевать на Фарью? Почему он холоден к ней? Что с ним не так? Он со слезами на глазах посмотрел в сторону двери. Она ушла. Государь медленно и аккуратно переступал через разбросанные вещи и сел на диванчик у камина. Опрокинув голову на спинку дивана, он попытался расслабиться. Его мысли гуляли где-то не в этом мире. Ему было наплевать на женщин. Все они одинаковые истерички. Что его мать Кёсем Султан, что Айше, а что Фарья. Вечные ссоры, крики, слёзы, истерики. «Я тебя любила, а ты выбрал её!» — кричала ему Айше. «Как ты смеешь смотреть на других, когда твердил мне, что любишь только меня?!» — заявляла Фарья. К черту все эти женщины. Они всего-лишь тело, которое он хотел любить, и истреблять свои мужские потребности, и всё… Похоть, страсть, дикая страсть, не больше. Какая любовь? Мурад поднял глаза и увидел целый кувшин вина. На лице мужчины появилась улыбка. Он залпом, захлебываясь, выпил больше половины. Его губы были пропитаны вином, по шее стекали ручьи вина. Неожиданный скрип двери заставил молодого монарха обернуться. В покои зашел Силахтар. Он сразу же остолбенел, когда увидел в покоях султана бардак. — Повелитель, с вами все хорошо? — спросил темноволосый мужчина и подлетел к своему государю. Мурад кивнул, не раняя и слова, и предложил жестом руки, сесть рядом. Силахтар присоединился к нему. Он впервые видит Мурада столь разбитым, пьяным, беспомощным. Слишком сильно страдает и эта боль написана на его лице. На полу у его ног стоял сосуд с вином. Силахтар взял его и надпил чуть-чуть. — Можешь выпить всё. — заявил Мурад и громко выдохнул. К Силахтару донесся запах алкоголя. Мужчина поморщил нос и закашлялся. Аромат был слишком сильным, прямо бил в лицо. — Сколько вы выпили? — поинтересовался он, наклонясь к лицу султана. Мурад поднимает на него свои опустошенные глаза, и ухмыляется. — А я… а я не помню. — отвечает падишах трёх континентов, так невнятно, что Силахтар не сразу понял, что он сказал. — Я хотел немного развлечься, потрахаться с девушкой, выпить, а… а Фарья ворвалась ко мне и начала все громить здесь! — размахивал руками Мурад. — Мол, я твоя законная жена, а ты вытираешь о меня ноги! — он громко засмеялся, до слёз, закрыл руками лицо. — О, Всевышний, почему эти женщины такие мрази?! — вновь смеется он, поднимая руки вверх. Силахтар сам не понимает, что с ним происходит в этот момент. Он смотрит на Мурада, а внутри него все горит, да таким пламенем, таким огнем, что языки этого пламени, сжигают его нутро. Он успокаивающе поглаживает султана вдоль спины, и отбирает от него жбан с вином. — На сегодня хватит. — спокойно произносит кареглазый и спрятал сосуд под диван. — Вы слишком пьяны, позвольте я вас уложу на кровать. Силахтар задался поднять Мурада на ноги, подхватил со спины его под руки, но тот был тяжёлым и совершенно неуправляемым. Ноги не держали падишаха. Не слушались его. Силахтар делает вместе с ним медленные и мелкие шажки в сторону кровати. Мурад свалился на колени, но Силахтар вовремя подхватил его в воздухе. Пары карих и зеленых глаз встретились. Темноволосый никогда раньше не замечал насколько глаза его друга прекрасны, словно два изумруда. Между их лицами было опасное расстояние. Губы были в миллиметре друг от друга. Мурад посмотрел сначала в кофейные глаза друга, долго смотрел, пытаясь там что-то разглядеть, а потом перевёл взгляд на губы. Пухлые, сочные, и, наверное, такие сладкие. Силахтар делает тоже самое. Он и раньше замечал красоту султана. Он был ещё тем красавцев: неподражаемый, восхитительный, сногсшибательный, великолепный, умопомрачительный, идеальный, влажная мечта всех наложниц гарема. Лицо белоснежное, без лишних изъянов, всегда грозные брови, золотистые волосы, глаза цвета утренней травы, а губы… Он долго смотрел на губы. Они пропитаны вином, горькие и одновременно слаще самого мёда. Внутри порхают бабочки, в этот момент он понял, что это значит. Все горит, в голове туман, губы пересохли. Воздух в комнате был достаточно горячим и влажным. Сложно дышать. Практически невозможно. Мурад берёт инициативу в свои руки и впивается в губы друга. Без лишнего отвращения, без лишних слов. Силахтар сначала был в недоумении, что происходит. Как так… Его целует сам… Султан. Падишах. Но ещё как целует! Страстно, жадно, до крови на губах. Он ответил ему тем же, не сопротивляясь. Жадно пожирая его уста, пропитаны вином. Приятно. Очень приятно. Когда он целовался тайно в саду с Гевхерхан Султан ему не было так приятно и спокойно, как сейчас. Не хотелось прерывать столь желанный и такой горячий поцелуй. Мурад оторвался на секунду от губ друга, и устремился в его глаза. Нереально сложно смотреть ему в глаза, очень сложно. Там были слёзы. А губы стали важными. В комнате наступила неловкая тишина. — Повелитель, — одними губами молвил Силахтар, — я этого так ждал. Мурад не столь не удивился. Он давно в своих мечтах раздевал его и целовал, владел им так, как сам того хочет. А теперь он здесь. Тут. Прям перед ним. В чем проблема, взять его прямо здесь и сейчас, почувствовать себя наконец-то желанным, счастливым в объятиях любимого человека. Мурад боялся, что Силахтар отвергнет его, назовет его придурком, психом, и разобьëт ему сердце, но по глазах все было видно. Он желал того же. Почему бы не воплотить их совместную мечту в реальность? Вот и нашелся самый подходящий для этого момент. — Ты хочешь этого? — нашептал на ушко кареглазому Мурад. — Конечно, мой повелитель. — и вновь поцелуй. Такой страстный и такой желанный. Мурад цепляется пальцами ему в ягодицы, сжимает и разжимает их. Они попятились до кровати, не разрывая поцелуй. Мурад начинает срывать с него кафтан, рубашку, и обжигает его торс горячими и пьяными прикосновениями губ. С уст смуглого мужчины срывается сладкий стон, он закатывает от удовольствия глаза и поджимает губы. Тело покрылось толпой мурашек. Мурад руками блуждает по его телу и одним движением руки снимает с него кожаные штаны. Его руки тянутся к его плоти, поглаживает её, в то время, как Силахтар не переставал на секунду кусать губы своего господина. Мурад возбудился, Силахтар ощутил, как его начало стало твёрже камня. Нет, он не мог упустить такого момента. Мужчина срывает с падишаха легкий халат и стягивает резко вниз штаны, а затем и сам опускается перед ним на колени. Он пристально смотрел на его половой орган. Златоволосый ошеломленно распахнул глаза. — Ты будешь это делать? — спросил он. Силахтар поднял на него свои глаза. — А что? Вы разве не желаете этого? — после этих слов кареглазый кончиком языка прикасается к розовой головки члена. Мурад громко выдыхает, ощущая приятную дрожь. Слуга делает ещё так три раза, а затем поглощает полностью мужское достоинство обильно омывая его своей слюной. Мурад схватил его за голову, и начал ещё глубже засаживать свой детородный орган ему в рот. Да тот и не брезгал, принимал всё, что исходит от своего господина. Лишь бы ему было приятно. С губ срывались стоны, сладкие стоны и мычание. Мурад не мог устоять перед другом. Кровавый султан входил глубоко: головка его члена доставала до задней стенки горла и скользила ниже по пищеводу, ни вдохнуть, ни выдохнуть, слёзы текут из глаз, а всё тело трясет. Всё это напоминало пытку, у которой не было ни конца, ни края. Воздуха практически не осталось, и Силахтар начал задыхаться. Мурад резко вышел и дал отдышаться Силахтару. — Будем продолжать? Или на этом остановимся? — спросил Мурад. — Нет, это еще не конец! — он вновь прильнул к его половому органу, скользит по нему мокрыми губами и исторгает головку, обведя её язычком. Мурад схватил его за плечи и поднял на ноги. По подбородку мужчины истекали не только слёзы, но и слюна, и полупрозрачная жидкость. Султан уже инстинктивно целует его губы и надрачивает его член. — Теперь пришло мое время, Силахтар, — прошетал Мурад и толкнул мужчину на кровать, надвис над ним и проскользнул поцелуями вниз до самого детородного органа. Он был в миллиметре от него, Силахтар думал, что сейчас Мурад сделает это, но нет, с усмешкой на губах, он поднялся вверх, оставляя мокрые дорожки у него на торсе, а затем резко опустился вниз поглощая его плоть. Силахтар со стоном позволяет пройтись волне возбуждения по телу, а внизу живота образуется приятное томление. Силахтар удовлетворенно улыбается, от стонов горло Мурада вибрирует, и это заставляет Мустафу кончить, и выплеснуть всю свою жидкость просто в горло султана. От новых и невероятных ощущений кружилась голова. Мурад поднимается над Силахтаром, громко и тяжело дыша, целует его и весь мокрый, покрытый испариной, ложиться рядом. Но на этом молодой и сильный султан не закончил. Ему хотелось ещё большего. Он приказал развернутся спиной темноволосого и той без лишних колебаний выполнил приказ своего господина. Он плотно прижался к нему сзади так, что Силахтар почувствовал возбуждённую плоть у себя между ног. Мурад положил одну свою руку на спину друга, а второй задал направление члену. Силахтар напрягся и задышал чаще, он был в предвкушении. Султан собрал во рту слюну и плюнул, попав как раз в нужное отверстие между ягодицами, слегка поводив своим органом и равномерно распределив влагу. — Если будет больно, то скажи. — резкий толчок внутрь, боль, заставляющая мучительно застонать. Силахтар цепляется руками в простыни, сжимая их, пытаясь сосредоточить всю свою боль. Да он не будет об этом говорить господину. Потерпит. Мурад начал всё медленно-медленно и всё глубже и глубже проталкивать свой член внутрь отверстия, и затем он ускорился. Силахтар был уже уставшим от пыток господина. Но он не мог никак отказаться от такого удовольствия. Мурад начинает шлепать его по ягодицам. Он так же резко вынул свой орган, что мужчина под ним извивался, как змея, и облегчённо вдохнул. Пытки кончились. Теперь пора и ему поиздеваться над господином. А Мурад не был против. Силахтар подошел к нему сзади и обвёл тугое кольцо языком, и плюнул в отверстие. Затем он медленно вошёл в него, из-за чего Мурад выгнулся в спине, и застонал. Силахтар ускорился, а Мурад ощущал боль в перемешку с наслаждением. Оба мужчины обоюдно надрачивали друг другу и не прекращали целоваться. Два нагих тела обескуражено и своеобразно лежали на мокрой и смятой постели. Их грудные клетки высоко поднимались и низко опускались, выпуская горячий воздух. Они смотрели друг на другу в глаза и были до безумия счастливы, что наконец-то сделали это. — Знаешь, Силахтар, — начал первым разговор Мурад и притянул к себе друга за подбородок, — теперь, всё на этом не закончится. Ты же это понимаешь? — Конечно, повелитель, — тяжело дыша ответил он, — я никогда не смогу отказатся от вас. — Только никому, — шепнул Мурад и приставил к его губам указательный палец, — пусть наша близость останется в тайне. — Как прикажет мой повелитель. Мой. Мой повелитель. Отражалось в голове Мурада, и он расплылся в глупой улыбке, целуя своего возлюбленного.