50 оттенков красного

- Хорошо. Я поговорю с ним завтра лично. Что-нибудь ещё? Хуа Чэн ходил по своему кабинету из стороны в сторону, устало массируя висок. Он уже давно был дома, но дела всё не хотели отпускать его. Мужчина даже переодеться не успел. Стоило ему скинуть пиджак, как позвонил Хэ Сюань с невероятно срочным делом. Он никогда не звонил по мелочам, значит, дело требовало прямого вмешательства начальника. Се Лянь, прислонившись к дверному косяку, смотрел на любимого. У Хуа Чэна всегда было много работы, но сегодня он был особенно уставший. Лянь хотел помочь ему расслабиться. Всё, что приходило на ум, было максимально неприличным. Се Лянь уже давно понял, что его либидо рядом с Хуа Чэном разыгрывается не на шутку. Он до встречи со своим любимым и не знал, что может так хотеть кого-то. Причём желание преследовало его постоянно. Ну а кто рядом с таким мужчиной останется спокойным? Тем более что Хуа Чэна в рубашке и брюках смело можно назвать произведением искусства. Даже сейчас, когда он злой и нервный, от него исходила харизма, заставляющая ноги Се Ляня подкоситься. Хотелось упасть на колени перед Хуа Чэном и, пока он разговаривает... Се Лянь почти почувствовал ладонь в своих волосах. Как бы Хуа Чэн грубо за них потянул, причиняя сладкую возбуждающую боль. Лянь встряхнул головой. Нет. Хуа Чэн и так сегодня устал. Нужно держать себя в руках. Если бы пару месяцев назад ему сказали, что он будет едва себя сдерживать, чтобы не наброситься на Хуа Чэна, Се Лянь бы не поверил. Если раньше он скорее считал себя невинной овечкой, которую потихоньку раскрепощал волк, то в последнее время они точно поменялись местами. Иначе как объяснить поведение Се Ляня, наблюдающего за Хуа Чэном, будто хищник из укрытия? В груди у Ляня было жарко, губы почти больно горели от желания поцеловать Хуа Чэна за ушком, а потом чуть ниже и ещё чуть-чуть. Ещё на пару сантиметров ниже, и Лянь бы точно остановился. Хотя кого он обманывает. Хуа Чэн тем временем, устало массируя переносицу, сел в кресло за рабочим столом и, ослабив галстук, расстегнул две верхние пуговицы. В голове Се Ляня будто прозвучал щелчок. Нет, это просто невозможно терпеть. Он хочет Хуа Чэна. Сейчас. Глаза Ляня будто заволокло дымкой, он не видел ничего, кроме своего любимого. Ему всерьёз казалось, что если он не коснётся его прямо сейчас, то просто сойдёт с ума. Даже если он устал, Се Лянь ведь может сделать всё сам. Он сделает так, что его жертве, Хуа Чэну, вообще не надо будет двигаться. Что этот мужчина с ним сотворил? Хуа Чэн вообще осознаёт, что делает с Се Лянем одним своим присутствием? Возлюбленный удивлённым взглядом посмотрел на Ляня и виновато погладил по руке, давая понять, что пока не может завершить разговор. Что ж. Для Ляня это даже к лучшему. Хорошо, что Хуа Чэн не заметил потемневшего, почти звериного взгляда, направленного на себя. Это тоже просто великолепно. Его жертва не должна знать о готовящемся нападении. Се Лянь, удачно скрывая свои намерения, устроился у ног Хуа Чэна. Благо пол был с подогревом. Лянь ласково потёрся щекой о внутреннюю сторону бедра любимого - очень нежный, полный любви жест. Се Лянь прикрыл глаза, ощутив большую ладонь, зарывшуюся в его волосы. Пальцы Хуа Чэна медленно массировали, иногда чуть тянули тяжёлые пряди, пуская вниз по позвоночнику Ляня волны возбуждения вперемешку с лёгкой болью. Хуа Чэн прекрасно знал, где и как любимому будет приятнее, поэтому опустил руку чуть ниже и сильнее потянул за волосы у загривка. Тело Се Ляня тут же потяжелело, и внутри стало невыносимо горячо. - Ах... Се Лянь заглушил стон, сжав зубами плотную ткань чёрных брюк и, только придя в себя, заметил, что оставил на ткани влажное пятно. Слюна. Он испачкал брюки Хуа Чэна своей слюной. Его точно за это накажут. Правда ведь? Се Лянь точно сойдёт с ума. Голос Хуа Чэна, даже несмотря на то, что разговаривали не с ним, всё равно путал мысли Ляня, толкая его в бездну безумия. Студент был не против. За этим голосом он пойдёт куда угодно. Се Лянь прижался губами к бедру любимого, ощущая лишь грубую ткань, но мысли о том, что находится под ней, только разжигали возбуждение. Ткань достаточно плотная, поэтому Хуа Чэн, отвлечённый разговором, и не заметил, как его любимый зверёк цепочкой поцелуев подкрался слишком близко. Ляню было уже всё равно, заметят его или нет. Всё, что он сейчас хотел, - это сделать своему любимому приятно. Сама мысль об этом заставляла чувствовать себя хорошо. Руки Се Ляня потянулись к пряжке кожаного ремня. - Се Лянь? Хуа Чэн опустил взгляд, ощутив странное копошение внизу. От открывшейся ему картины рот тут же наполнился слюной, а все мысли о работе вылетели быстрее пули. Се Лянь... Его маленький невинный зверёк. Нетрудно догадаться о том, что он планирует сделать. Возбуждение не накрыло, оно вдарило по голове Хуа Чэна со всей силы. Лянь не обратил внимания на то, что его поймали с поличным на месте преступления, он, не отвлекаясь, продолжил. Хуа Чэн от этой картины случайно снова сжал волосы Се Ляня, сильно потянув за них. - Ха...Ещё. Се Лянь снова впился зубами в дорогую ткань, на этот раз гораздо ближе к паху любимого. У Хуа Чэна от этого всё внизу потяжелело, и он уже почти не слышал голос Хэ Сюаня. Потом перезвонит. Но у Ляня были другие планы. Любимый схватил его за галстук, потянул вниз и на самое ушко, еле касаясь горячими губами, прошептал: - Не отвлекайся. О Господи. Хуа Чэн воспитал в Се Ляне настоящее чудовище. Он слишком переоценивает Хуа Чэна: едва ли мужчина способен вести диалог в таком состоянии. Но выбора ему не дал... Боже, язык. Язык Се Ляня на его члене. Смерть от перевозбуждения уже не казалась шуткой. Конечно, у Се Ляня было немного опыта в подобных ласках. Поэтому начинал он медленно, без резких и грубых движений. Но всё равно это всегда было восхитительно приятно. Да и сам факт того, что это был его любимый Се Лянь, уже неслабо возбуждал. От одного взгляда вниз можно было кончить. - Блять. Ну что же ты делаешь...Господи. Хуа Чэн тяжело выдохнул, подавляя стон. - Ты что-то сказал? Голос Хэ Сюаня прозвучал как-то резко и неправильно, будто лишний мазок в картине. - Я сказал: "Господи, бывают же придурки". Ты ещё в кабинете? Может завтра... Хуа Чэн тут же ощутил сильный укус на внутренней стороне бедра. Се Ляню явно не понравилась его попытка закончить разговор. У Ляня на случай, если мужчина переходил определённую грань, было стоп-слово. А у Хуа Чэна оно есть? Он не думал, что оно ему пригодится. - Нет. Ты не мог бы взглянуть, красная папка с документами лежит у меня на столе? Се Лянь, довольный покорностью, начал аккуратно посасывать головку. Твою мать. Какие документы? Какая папка? Всё, что он сейчас хочет, - сбросить вызов, посадить Се Ляня на стол и трахнуть так, чтобы в его светлой головушке вообще не осталось ни одной мысли. Да у него самого сейчас в голове почти ничего, кроме желания, не осталось. Остатки самообладания слабо пытались пробиться сквозь вязкое возбуждение. Но чем глубже Се Лянь брал его достоинство в рот, тем труднее было взять себя в руки. Он мысленно молил Хэ Сюаня закончить разговор, так как понимал: сам он не сможет этого сделать. Ловкий язычок Се Ляня вновь прошёлся по всей длине. Хуа Чэн зарычал, но быстро замаскировал это под кашель. Когда это закончится, он возьмёт Ляня прямо на этом столе и, чтобы его зверёк не шалил, свяжет руки галстуком. Чёрт, как же жарко. - Да. Они здесь. Слушай, вопрос серьёзный. Не будем торопиться с решением. Обсудим всё завтра. Уже поздно. Голова ни у меня, ни у тебя не варит. Пока. Хуа Чэн, что-то промычав в ответ, прекратил разговор. О, Хэ Сюань не представлял, насколько прав. Стоило Се Ляню взять член ещё чуть глубже в рот, и мозг Хуа Чэна будто отключили. Остались лишь животные инстинкты и возбуждение. Хуа Чэн снова сжал волосы Се Ляня, заставив его простонать. Прямо с членом во рту. Его глаза слезились от возбуждения, а с подбородка давно капала слюна. Но едва ли Лянь, увлечённый процессом, это замечал. - Ну что же ты делаешь... Господи. Почему же ты такой... Боже. Руки Хуа Чэна собрали мешающиеся волосы любимого в хвост на затылке и потянули чуть вверх. Но вместо того, чтобы подняться, Се Лянь лишь с наслаждением прикрыл глаза, простонал и начал двигаться быстрее. К губам добавились руки. Тут уже Хуа Чэн не смог сдержать звуков своего удовольствия. Рычание и стоны заполнили помещение. Се Лянь обожал, когда любимый показывал, как ему с ним хорошо. - Чёрт. Сожми чуть посильнее. Вот так. Господи, да. Ещё. Лянь... Удовольствие накрыло тело волной жара. Тело будто плавилось. Хуа Чэн опустил взгляд вниз. Се Лянь, его котёнок, с абсолютно невинным личиком вытер губы и подбородок рукавом домашней рубашки. Хуа Чэн действительно испугался, что его сердце не выдержит.