***
Локи говорит, что не хочет ее отпускать. Лив вздрагивает, не ожидав, что он так скажет. Ей казалось, что это несерьёзно. Внутри ничего не отзывается, распирая грудную клетку и выбивая судорожно наружу воздух, а должно бы. Лив касается кончиками пальцев пожелтевших кровоподтеков на шее, спрятанных под волосами, зная, что они осыпались, как увядшие цветы, ей на ключицы и ниже, даже на бедрах такие же синяки остались. Локи не ждёт ответа, он улыбается ей натянуто и безнадежно. — Я знаю, что ты хочешь в Мидгард. Там Один тебя не достанет, так будет лучше. — Для меня или тебя? — А со мной-то что может случиться, золотко? Лив обнимает его ненадолго — от Локи пахнет удушливо вересковым медом и потом — тут же бросает, вырвав из ладони обрывок лепёшки и, смеясь, скрывается за мачтой. Коза, — фыркает Локи и решает докопаться до Сагра, чтобы он не расслаблялся. Лив рассеянно пропускает удары меча Лиод, засматриваясь то на одно, то на другое (но в основном на ее плавные и выверенные движение в массивном доспехе, на что Лиод неохотно делает ей замечание), в итоге оставляет валькирию и меч в покое, отходя к корме и устало опираясь на просмоленные доски локтями. Улль гонит Скидбладнир к Мидгарду, Лив не хочет и обернуться в его сторону, так он ей опретил после подслушанного разговора между ним и Тором. Лив хочется рассказать обо всем Лиод, обо всем, что она слышала из их разговора, но выпущенная наобум стрела предательства их и без того не очень дружной компании сейчас точно ни к чему хорошему не приведет. Лив ловит себя на том, что долго наблюдает за Лиод, а та усиленно делает вид, что ничего не замечает — ни внимания холодной мидгардки, ни собственных метаний по ней, ни того, что Локи оказался первее. Выйдя из тюрьмы, Лив нашла через десяток старых знакомых своего подельника — он был похож на Локи, она помнит веснушки по всему его телу и эту извечную полуухмылку одним уголком рта — и избила его, пока лёд, сковывавший ребра несколько мучительно долгих лет, не потрескался и не полился к ногам жгуче-карминовой лужей.***
Тогда Лив старается не показать, как сильно она расстроена, что слезы обжигают щёки. Пожалуйста, пусть в Мальмё будет солнечно, пусть эта стена между миров рухнет, разлетевшись роем испуганных светлячков, пусть все эти всесильные боги наконец сделают хоть что-то или сгорят заживо, черт бы их всех побрал. — Тебе стоит вернуться. Лив шмыгает носом, Лиод подаёт ей руку — вернись к нам, ты одна из нас, ты валькирия, в твоей крови теперь магия, теле невероятная сила. Лив поднимается из песка, на секунду прижимается щекой к груди Лиод, доверительно обнимая её, и тут же отпускает — та зябко ежится, хотя соленый воздух со стороны моря не холоден. — Идём. Лив неосознанно понимает, когда Лиод отпускает ее обжигающую ладонь из своей, что она мёрзнет. А Локи тоже? — рассеянно думает Лив. Локи расслабленный от горячей еды и мёда растягивается под звёздами, Лив это даже немного злит, будто бы это он возвел преграду, сделав Мидгард невозможно далёким, хотя знал, как сильно ей хочется вернуться. Лив пристает с расспросами к Ванадис — она отвечает тактично и вежливо, Лив извинилась за берёзу, но напряжение все ещё витает, пока Ванадис не выдыхает, заставляя сердце пропустить удар: — На меня твои чары не подействуют, мидгардка. — Какие чары? — Лив делает глоток воды, заставляя ком из хлеба и рыбы лезть дальше. Сагр фыркает, будто поняв, о чем говорит Ванадис, Лив оглядывается на него, но он безучастно отворачивается. — Может, ты делаешь это неосознанно, но они действуют и ты, наверняка, понимаешь, о чём я. Или поймёшь со временем, если это время у нас есть. — Теорему Ферма я пойму быстрее, чем любого из вас, очевидно, — Лив отодвигается от костра, собираясь скрыться в тени ближайшего дерева и заснуть, если получится. Как бы Улль не страшал присказками про Дикую охоту, единственное, чего Лив реально хочется теперь больше всего — попрекнуть крепким словцом старика Одина. Лив разбирает попавший в воду мобильный, если раньше она могла его включить и быстро посмотреть время, то теперь экран идёт зелёными и лиловыми линиями и через пару секунд включения окончательно сдыхает. Лив зло бросает его в песок. — Я все ещё здесь. — Я по тебе попала? Извини, — Лив падает возле Лиод. — Ну не смотри так. — Я не Локи, чего тебе? — Ничего, — Лив переворачивается на живот и кладет подбородок на сложенные перед собой кисти рук. — Почти ничего. Я спрошу? — Ну? — Лиод наконец на нее смотрит, Лив улыбается ей, любопытно протягивая руку, и едва не касается калёным железом пылающих узоров, из рун сплетенных, сбегающих по ее плечу вниз, но задерживает пальцы на расстоянии. — Откуда они у тебя? — Так я с рождения меченая, — Лиод отворачивает голову, убирая прижатые плечом волосы, — только прочитать из посланий я ничего не могу, не знаю почему. — А тебя читал кто-нибудь? — Лив подпирает кулаком щеку, а осознав, что спросила, тушуется — яркая вязь, наверняка, находит продолжение у нее глубоко под одеждой. — Ой, ты не обязана отвечать, прости. — Какая ты несуразная, Лив. — Какая есть, — беззлобно хмыкает Лив.***
У Лиод горло прорезает синим вертикальная линия точно посередине, Лив смотрит на нее, а после в мутные иссиня-черные зрачки, отпуская зажатую меж ладоней голову валькирии. Лиод обессиленно закрывает глаза и отклоняется, избегая какого-либо контакта. — Не злись, я хочу помочь. — Я не злюсь, просто ты не поможешь. Лив невесомо касается её плеча, чтобы не навредить ещё сильнее, и получив лёгкий кивок в ответ на жест, тихо отходит к мачте. Появившийся внезапно сбоку Локи толкает Лив локтем, фыркнув, что все будет хорошо. Лив щурится и прикладывает к носу ладонь. — Козлами пахнешь, ужас. — А ты мертвечиной, даром что ли Дикая охота вокруг отплясывала, — закатывает глаза Локи, почти не обидевшись, заставляя тем самым Лив умиленно хихикнуть и подтянуться мазнуть по испачканной сажей щеке поцелуем. Локи снова фыркает, но уже довольно, вместо зрачков у него вертикальные узкие I — лет в тринадцать Лив носила деревяшку с выжженной исой в кармане джинсовки, пока не потеряла во время поездки в Осло. А огненные боги носят ледяную руну на себе, даже не имея возможности ее потерять, не судьба ли.***
— Тебе не больно от воды? Она кипит. Лив не спрашивает про рану, потому что видела, как в разломах, оставленных молнией Тора, вскипает огненное нутро валькирии. — Это же не лава, — Лиод потягивается, немного морщась из-за напоминающей о ране стянутости на спине, — но хотя бы не холодно. Лив любуется телом Лиод — оно такое сильное, невероятно выносливое и, наверняка, очень чувствительное после их битвы с Тором в ничью. Лиод на бесконтактное заигрывание не реагирует, а может, просто не замечает — водяного пара вокруг столько, что дышать тяжело и щеки пылают. Слышится, как Ванадис, выходя из купальни, поскальзывается и тонким голоском грязно ругается, а брань эхом отскакивает от стен — обеих валькирий одновременно прорывает на смех. — Получается, ты большую часть времени мерзнешь? — Получается. Вытащив из Лиод почти признание, Лив берет ее за плечи и разворачивает от себя к каменному бортику, а она безропотно поддается, хотя даже будучи насквозь пронзенной молнией дала бы Лив фору по силе. — Ты ледяная, бесчувственная, вот что с тобой не так. — Отчего же, если я так холодна для вас всех, вы тянетесь ко мне, как мотыльки на костёр? — риторически, лениво задаётся вопросом Лив, на что Лиод усмехается горько, но тут же с удивлённым вздохом подбирается, когда Лив касается ее слишком близко, скользнув по рунной вязи на ее напряжённом животе вниз. — Я могу?.. — Продолжай. У Лив желтовато-зеленая россыпь синяков на шее, ключицах и ниже, заметная невооружённым взглядом. Лив погружает руку в кипяток и ещё глубже, отчего Лиод судорожно ищет воздуха — ее давно не касались так. Лив приникает совсем близко, прижимаясь небольшой грудью к груди Лиод, и, мягко обняв ее за шею, успокаивающе шепчет: — Тебе стоит быть чуть тише, хорошо? Лив ласкает ее долго и сосредоточенно, изучая, запоминая каждое неловкое движение Лиод, как когда она требовательно подаётся бедрами навстречу, зная, что так сделает жест Лив резче. Когда прикрывает глаза, чуть морщась, будто от боли, и переливаясь в опасно-красный из ещё только предвкушающего розового. Или когда ласкает в ответ, но боясь своей силы, делает это так трепетно нежно, почти невесомо, Лив хочется взвыть, но она смешивает полустон с шёпотом и сама ее направляет: — Не бойся, я не стеклянная, вот так. — Стекло бы уже начало плавиться, — Лиод чуть не срывается на вскрик, но Лив ловит её ещё на вздохе, целует, ощущая, как тело Лиод сначала напряжённо выпрямляется и, спустив оргазм в ладонь Лив, плавно расслабляется. — Вот видишь, какая я стойкая, — Лив, подняв руки к ее лицу, целует коротко в губы и в нос, и отпускает, чтобы подняться из воды, закутаться в густое облако пара и проигнорировать наливающиеся жидкостью на кончиках пальцев белесые бляшки ожогов. Лиод молчаливо сносит ее уход. Когда Локи доверчиво опаляет дыханием шею над кромкой праздно черного платья, не замечая свежей россыпи кровавых подтёков у самого её уха, Лив остаётся только ненавязчиво оттолкнуть его в плечи. Ей не хочется выбирать, но в этой войне все средства хороши. — Я устала сегодня шибко. — Золотко, золотко, — Локи качает головой, но не спорит, отпускает ее из рук — медовую, золотую, темноглазую, змей на дне полный омут. Лив целует его в подбородок, тут же уколовшись, и возвращается к приютившей их Глэйпе. В помещении темно, Лив сваливается спать, не раздеваясь даже, и ей снятся огненные боги, которых она приручила. И теперь они покорно тянутся к ее холоду, утопая в нем, как в прозрачном потоке забвенной Леты, в шафране ее медовых волос, каждый прикладывается лбом к плечу — плут Локи к правому, Лиод к левому, и Лив остаётся только обнять их крепче и провалиться в сон ещё глубже, утягивая их за собой. Они меченые и они — её, знаток рун не даст соврать.