Личный повар главы мафии

Бакуго жаворонок. Он рано встает, и также рано ложится спать. Именно из-за этого блондин решил не есть свою порцию ужина - аппетит у него перед сном всегда пропадает. А спать хотелось жутко. То ли от насыщенного дня, то ли от побочки трех таблеток обезболивающего... Вообщем, в девять вечера Кацуки валился с ног, падая в сон. Посуда, рабочая поверхность - все сверкает. Чистота - залог чистоты. Так считал, считает, и будет считать алоглазый. Теперь, когда его территория светится чистотой, несколько бутылок ромашкового чая в холодильнике, одна с собой, восемь сендвичей с ветчиной в холодильнике... можно и идти спать. - На ковёр?... - Бакуго усмехнулся. - Вот это я сказанул. Он не виноват. У него просто было полусонное настроение, кричащее где-то под корочкой, чтобы он поиздевался над Изуку. А что? Мидория просто пугает его своей чрезмерной заботой и опекой. "Киришима раздвоился, перекрасился и разбогател." - думал на этот счет Кац. Вот он, по настроению, и наговорил про ковер. Но спать он будет только на кровати - на теплой, уютной и мягкой кровати. "А кровать-то (как и комната) принадлежит ведь зеленому..." - думал блондин, входя в комнату Изу. - А, черт с ним. - твердо решил он, натягивая на себя темно-зеленые штаны и майку, купленные ему специально для сна. - Не маленькие, потерпим. Ему шестнадцать лет, он умный и рассудительный парень - пару ночей можно и потерпеть зеленого соседа под боком. Тем более, кровать огромна (в отличие от Мидории, что был ниже Каца на полголовы) - они на ней смогут ужиться. На правую половину кровати, блондин положил записку. А под кровать - бутылку чая, что он принес с кухни. С ним обращаются как с принцем - нужно хоть немного, да платить за доброту. Тем более, Мидория до сих пор сидит в столовой со своими дружками - потом, ему может быть трудно уснуть... Чуть ослабив уже надоевшую фиксирующую грудь повязку, накрывшись одеялом и поудобнее устроившись, блондин уснул - провалился в темноту, наполненную отнюдь не прекрасными снами. Кошмар настигает неожиданно - врывается в сладкую тьму, похищая Кацуки в знакомую комнату. Он знает, что когда-то в ней был, но не помнит когда именно, и что там происходило. Ну... Не совсем всё не помнит. Руки и ноги связаны, а четырехлетний Кац не может выпутаться. А к нему всё ближе и ближе приближается человек с ярко-фиолетовыми глазами. Из-за тусклого света лампы, они выглядят еще зловеще - словно светятся этим противным фиолетовым... Блондин вскакивает. Тяжело дышит, хватается за волосы - очередная картинка из детства, что до пяти лет он помнит только вспышками. Нужно успокоиться и выровнять дыхание. Родители как-то рассказывали мальчику, что его один раз похищали, но он этого не помнил. А раз не помнил, значит это было не так уж и страшно. Но сейчас, когда к нему вернулся один фрагмент прошлого, да к тому же такой яркий, ему было страшно - Бакуго вспомнил весь тот ужас, что испытал, когда был связанным беспомощным ребенком. В комнате Мидории было окно. За это, Кацуки был готов молиться на планировщика усадьбы. Блондин подошел, открыл его, и вдохнул ночной весенней прохлады, окончательно приходя в себя. - Чертово всё... - проговорил Кацуки, уже закрывая окно. "А зеленого еще нет? И записки тоже... Видно занят. О, чай тоже пропал. Пусть упьется." - думал он, сидя на полу у кровати. Спать хотелось, да. Но ещё больше хотелось пойти на улицу, и ощутить свежесть ночи всем телом. Поэтому, накинув красную толстовку, парень отпрвился по коридорам вниз, к главной двери. В столовой все так же горел свет и звучали уже знакомые голоса. Кацуки решил заглянуть к ребятам - спросить, долго ли ещё Мидория собирается бодровствовать. Пару раз постучав, сирота зашел в комнату - на парня сразу обратили внимание. - Йо, Баку! - закричал Киришима, улыбаясь другу. - Чего не спишь? На тебя не похоже. Блондин посмотрел на присутствующих: приветливо улыбающиеся Эйджиро, Яойорозу, Кьёка, Аояма... Изуку, Асуи и Каминари нет. - Этот где? - хмуро спросил блондин, выделяя слово "этот". - Мидория? А, он сейчас в саду - с ним еще Денки и Тсую, так что не переживай. Посидишь с нами? - Нет. Я пошел. - блондин махнул другу, снова открывая дверь. - В холодильнике на кухне несколько бутылок чая - можете ими упиться. А, там еще твои любимые сендвичи - можете перекусить, там на всех хватит. - Спасибо, бро - ты лучший! Спокойной ночи! - Добрых снов, Бакуго. - всё с такой же приветливой улыбкой сказали другие трое сидящих. Блондин закрыл дверь. А Джиро, стоило этому случиться, строго посмотрела на акуленыша. - Зачем ты сказал ему, где они? - Пускай. Чем раньше он увидит Изуку без маски, тем легче им будет общаться дальше. - А я думала, ты волнуешься за Бакуго. - Волнуюсь! Но, как раньше сказал - им это нужно. Так, всё - пошли за сендвичами - они страсть какие вкусные!... ...Кацуки вышел в сад - по красивым дорожкам, мимо деревьев и выстреженных кустов, парень в кроссовках прислушивался к мирной тишине, медленно бродя по тропкам. Вокруг - красота. Красота, чистое небо с множеством сияющих тысячью бриллиантами звездами, и полной луной. Воздух свежий, слегка влажный - ночью всегда дышится легче. И всё бы блондинке наслаждаться прогулкой, да вот память не давала спокойно идти - ярко-фиолетовые глаза... Стоило их вспомнить, как осадок от кошмара давал о себе знать, портя настрой. - Тьфу блин... Теперь ещё и развилка. В правой стороне виднелся маленький домик, в окошке которого горел свет, с левой - кусты, напоминающие высокий лабиринт. Даже не напоминающие, а ими являющиеся - Изуку в ресторане о своём любимом лабиринтике все уши алоглазому прожужжал. - Дерьмоволосый сказал, что он пошёл прогуляться... Тогда наверное в эти стремные коридорные кусты. - Кацуки дернулся к лабиринту, как до него донесся голос. Голос принадлежал Каминари, что вышел из небольшого домишки, и отправился в сторону усадьбы по другой тропке. А Эйджиро сказал, что тот с Мидорией и Асуи. Значит, эти двое зеленоволосых в этой садовой постройке? И каким боком это прогулка? Как человек честный, и в чужие дела не залазиющий, Кацуки сначала подумал: "Ой, да посрать. Я вообще-то один хотел гулять - так что мне нужно от этого зеленого?". Но, как парень с детства не обделенный любопытством, Бакуго пошел к домику. Мирная тишина была нарушена чьим-то отчаянным криком, исходящим из садового домишки. Кацуки вздрогнул - стало немного стремно. Но отступать уже некуда - итак зашедший в строение, он юркнул за приоткрытую кладовую дверцу, из-за которой раздался крик. Юркнул, и чуть не грохнулся - споткнулся о выпирающую ручку люка. Ну, тут его конечно дернуло. Он честный! И не шпион, чтобы следить за кем-то! Да и предчувствие было отвратным... Но что-то внутри прямо и понятно говорило - "Вали внутрь и позырь", да говорило так убеждающе, что Кацуки всё-таки плюнул на своё предчувствие, и открыл проход. Деревянная лестница, и ни капельки света - благодать! Облокачиваясь об стену, блондин спустился ни разу не оступившись. Длиннющий каменный коридор, освещаемый только парочкой ламп (но довольно-таки ярких ламп!), несколько дверей. Подойдя к первой, самой близкой, алоглазый прислушался - кто-то что-то напевал. От двери пахло реагентами - довольно неприятные запахи, будто сирота попал в химический кабинет его старой школы. И наконец-то, человек за дверью ойкнул - голос женский. И похож он был на голос той зеленоплатьевой. Только её голос. - Ошибочка. Наверное, этот и они разделились. Всё-таки надо было идти в тот сраный лабиринт... - шепнул сам себе Бакуго. И парень собирался уже уйти, как услышал знакомое хихиканье со стороны самой дальней двери. Открытой, в отличии от той, за которой была Тсую. В этот раз, Кацуки был готов поклясться, что за нараспашку открытой дверью был зеленый. Поэтому, он тихонько подошел, и, заглянул в неё... В нос ударило приторной вонью, напоминающей железо. Голова начала кружиться, а к горлу подкатил ком. И это было только от вони. А от увиденного, Бакуго просто застыл. Человек, лежащий в луже крови и Мидория, сидящий около него на корточках, с безумной улыбкой щупающий шею покойника. Это зрелище было... отвратительным? Точно нет. Оно было пугающим, странным, непонятным, но не отвратительным. Мидория - глава мафии. Поэтому, вполне ожидаемо, что он будет частенько находиться около трупов, которые, возможно, сам и сделал. Так что - всё правильно. Но воняло кровью - жесть просто... И было страшно - капец просто... И от алой лужи, в которой лежал (ну наверняка!) мертвый человек, тошнило - ну не привык студент к такому, что капецная жесть просто... Кацуки хотел уйти - Изуку занят, так зачем же ему мешать? Бакуго просто пойдет - да, его немного тошнит, и немного дрожь пробирает. Но он увидел такую картину вживую впервые - его можно понять. Но что-то пошло не по плану. - Тсую, я с ним закон... Мидория привстал, повернулся, и... И заставил сироту за долю секунды побледнеть. Невинная улыбка, теплый взглял - нет, ничего из этого. Изуку выглядел совсем иначе - запачканная пятнами крови одежда (которую Кац не помнил, чтобы зеленый одевал), такие же грязные перчатки, сведённые к переносице брови, недовольное хмурое выражение лица, и взгляд. Взгляд, от которого хотелось спрятаться. Да просто убежать! Высокомерно-надменный, прожигающий в тебе дыру, взгляд человека, которому приятно видеть чужую боль. Изумрудные глаза, под тусклыми лампами, выделялись - они давили, сжигали, пугали... Бакуго уже видел такой взгляд. Такие же глаза. Но отнюдь не нефритовые, а ярко-фиолетовые. Резко, Изуку смотрит на него совсем иначе - снова тепло, снова по-доброму. И от этой резкой перемены, у Кацуки что-то перемыкает в голове. Дрожь усилилась. Мидория сделал шаг в его сторону, но чуть не споткнулся о окровавленный нож. Ноги сами понесли блондина к лестнице, на которой он врезался в Денки. Но из домика выбежал. До ушей донесся крик "Каччан!", но блондин не хотел останавливаться. Он просто не мог. В голове всё смешалось - приснившийся (как нельзя вовремя!) кошмар, взгляд перепачканного не своей кровью Мидории, давнишние воспоминания похищения, возвращающиеся со всеми тогдашними эмоциями... ...Когда Бакуго остановился, его сердце все еще продалжало свой собственный марафон - билось, как буйное, а желудок угрожал опустеть в любую секунду. Парень повертел головой: слева - зеленая стена из листиков и веточек; справа - такая же подстава. И спереди. - Ч... ерт... - стараясь отдышаться, проговорил Кац. - Не говорите... мне... что я в гребанном лабиринте... Силы куда-то ушли - ещё не восстановив дыхание, блондин рухнул на холодную траву, оперевшись спиной о заросли. В голове все медленно прояснялось - воспоминание о похищении было не таким уж и страшным. Собственно, как и тот зырк Изуку. Кацуки решил, что сам виноват - просто отвлек веснушчатого в не подходящий момент. Тот его, наверное, просто не ожидал увидеть - вот и зыркнул... А бежать было глупо - эмоциям никогда нельзя поддаваться, а то можно натворить глупостей. Что Бакуго и сделал - Мидория наверняка сердится за то, что Кац приперся в тот домишко... Да, пожалуй так и есть. Но если блондин прямо сейчас все расставил по местам, то почему ему как-то обидно и, стыдно признать, страшно? - Странно... - алоглазый поджал под себя колени, а потом опустил на них голову. - Чертово сердце, дурацкая дрожь - угомонитесь... Желание спать снова напомнило о себе, окутывая волнующегося Кацуки сонливостью. Он дурак? Дурак. Утром, когда к нему вернутся силы, он найдет выход из этих травяных коридоров (потому что помотав головой сирота четко осознал, что находится в глубине этого лабиринта, и выход ему искать ой как долго), найдет Мидорию и извинится за произошедшее. Ну, или хотя бы попытается извиниться - это будет сложно... Что-то глухо стукнуло где-то справа, и бок обожгло теплом - Кац вздрогнул, поднял голову и не поверил глазам. - Нашелся-таки... - проговорил мирно улыбающийся Изуку, прижимаясь к алоглазому, отчего дрожь в мгновение ока пропала, сильно удивив этим Бакуго. - Каччан, знаешь, как я с Каминари перепугался? - Как ты нашел меня? - Я знаю этот лабиринт, как свои пять пальцев. Да и Денки видел, что ты сюда побежал... - Я... - Прости. - сказал Мидория, еще сильнее прижимаясь к парню. - Я не хотел, чтобы так вышло... Тебе, наверное, вообще теперь неприятно меня видеть, да? - С ч... - Я правда не хотел, чтобы ты это увидел. Нет, ты просто не должен был это увидеть! Я должен был улыбаться перед тобой, чтобы мы могли общаться, ведь ты... Такой чистый и нетронутый всей этой грязью! А теперь, когда ты видел меня таким, то, наверное, презираешь... - С чего бы? Черт возьми, мне абсолютно срать на то, что ты там делал. Я просто... Тц... Ответь мне честно. - Бакуго посмотрел в изумрудные глаза, что совсем недавно так его испугали. - Всё время, что ты улыбался... Маска? Зачем? - Нет! Не всё время! - глаза веснушчатого загорелись, аля "Я не вру!". - С тобой... Эм... Когда ты рядом, то мне правда хочется улыбаться! Пусть поначалу я списывал это на нежелание тебя спугнуть, или просто притворство... Но ты мне нравишься. С первой встречи, когда я тебя увидел, ты мне чем-то понравился, а сейчас я понял, что это... - Черт... Заткнись. - алоглазый снова опустил голову. - Я тут с мыслями собираюсь, чтобы извиниться, а он такие речи заливает - эглистичный богатенький пай-мальчик-мафиози, что сказать. - Извиниться? - Изу похлопал глазками. - За что? - За то, что произошло. Мне... Вообщем-то... Скажем, не следовало влезать в твои дела. И то, что я увидел... Я честно никому не расскажу, зеленый. - Изуку. - А? Мидория обнял блондина, и искренне улыбнулся, смотря в рубиновые глаза. - Зови меня Изуку! - Черт... Придурок, ты не умеешь подбирать момент... - Кац даже не оттолкнул изумрудного. - Изуку! - Придурок. - Гр!... Оба замолчали. Кацуки понял, что Мидория дурак - он так долго настраивался на то, чтоб просить прощения, а тут такое легкомыслие!... А Мидория понял, что Кацуки милашка, который считал, будто в чем-то виноват. Глупость, да и только! Сонливость снова окутала Бакуго. И он с радостью начал ей поддаваться - Мидория теплый, воздух прохладный, он уставший... Но Изуку снова заставил план сироты обрушиться. - Каччан. - сказал он, заставляя студента временно отогнать подругу-сонливость. - Перестань меня так глупо называть. - Ты младше, мне можно. - Нельзя. - Каччан. - Перестань. - Мне можно. - Нельзя. - А кому можно? - Никому нельзя. - Каччан. - Что? - Давай встречаться? - Мидория сильнее обнял блондина, улыбаясь ярко-ярко. А Бакуго аж замер - Изуку точно не умеет чувствовать и подбирать момент. Точно. - Ха?... - протянул он, не понимая, что происходит, и как их недолгий разговор пришел к этому...