Личный повар главы мафии

Тодороки Энджи нельзя было назвать человеком. Монстр во плоти, дьявол, не знающий пощады даже для самых близких, последний ублюдок и просто страшный по натуре своей людь. Он всегда требовал большего, почти что невозможного, от своих детей и подчинённых. Вгонял людей в ужас, заставлял их дрожать как осиновый лист на ветру, угрожал и при любой возможности использовал грубую силу. Как у него появилась жена, никто не знал, не знает и не узнает. Рей Тодороки никогда не любила Энджи. Она никому ничего не рассказывала о том, как стала женой тирана-Энджи. Но она всегда была на его стороне. Может, это из-за страха к Энджи. Может, из каких-то других причин. Но в скором времени, после её переезда в дом Тодороки, родились первые наследники мужчины. Почему Энджи был так жесток к своим детям, понятно было всем - хотел вырастить идеальных во всём бандитов, которым в будущем и власть передать не грех будет. Тойя Тодороки был благославлён самим небом. Возможно из-за того, что он первенец, Энджи уделял ему больше всех внимания - учил ходить, учил говорить, учил убивать. Мальчик не знал, как это - любить и желать любви. Да и знать не хотел - ему хватало редкой хвальбы отца и недолгих "сухих" объятий матери. Тойя считался идеальным ребёнком в глазах Энджи. Считался его будущим наследником. Фуюми Тодороки тоже не была обделена отцовским вниманием. "Кто подумает на хрупкую девочку, если прирежут кучу не хрупких мужиков?" - рассуждал Энджи, в очередной нахваливая Фуюми. Малышку изначально растили как убийцу, что во всем будет помогать своему старшему брату на пути к завоеванию города. Нацуо Тодороки был простым мальчиком, которому отец почти не уделял времени. Он родился третьим. Родился тогда, когда все места в очереди на хорошее отношение к детям были заняты. Но Нацуо тоже смог заставить обратить на себя внимание Энджи и матери. Благодаря своему уму, ему заранее приписали место около Тойи, как его советника. Шото Тодороки никогда не был особенным или с детства одарённым. Когда мальчик родился, его отец, Энджи Тодороки, только скривился. - Он выглядит слишком слабым. - сказал он, даже не удосужившись взять малыша на руки. Шото никогда не старался обратить на себя внимание отца. Ему вполне хватало общения с братьями и сестрой. Хватало тепла, что ему давала Рей (больше всех, между прочим). Энджи он и не видел почти. Тот был всегда "слишком занят", выполняя поручения от Масару Бакуго - человека, под покровительством которого находился отец Шото. Но гладко в их доме никогда ничего не было. Энджи к чему-то готовился - закупал оружие, приглашал к себе странных незнакомцев... И тогда всё началось. Тодороки убил людей, у которых, по его мнению, были слабости. Фуюми не умела стрелять. Она была идеальна во всём - рукопашный бой, коммуникативные навыки, актерское мастерство, разбор ядов. Но из-за проблем со зрением, девочка так и не смогла на экзамене Энджи попасть в мишень из пистолета, находясь от неё на расстоянии в шестьдесят метров. Фуюми не умела стрелять и была застрелена Энджи. Смерть Фую наложила свой отпечаток на Рей. Она стала плохо спать и бояться мужа в разы сильнее, чем когда-либо. Нацуо был плох в боевых искусствах. Он был гением - знал, как составить план захвата того или иного объекта, как вывести деньги из общака, не обратив на себя внимание, как убить человека, подстроив его смерть под несчастный случай или самоубийство. Но он и подумать не мог, что из-за своей слабости в физическом плане, его отец решит избавиться от мальчика. Нацуо был плох в боевых искусствах и был задушен во время тренировочного боя своим отцом. Рей сошла с ума. Она всё время повторяла имена своих погибших детей, боясь даже взглянуть на мужа. Рей сошла с ума и Энджи счёл её бельмом на глазу. Мужчина убил женщину и закопал рядом с Фую и Нацу. Тойя же как был, так и остался идеальным в глазах отца. Идеален во всём - в учёбе, во всех видах рукопашного боя, в стрельбе и в планировании. Единственной, скрытой от Энджи слабостью мальчика было то, что иногда он слишком себя переоценивал, и переставал здраво оценивать ситуацию. Но Энджи об этом не знал, и считал Тойю своей гордостью. А вот Шото... Шото старался выжить как мог. Он каждый день практиковался в стрельбе, в борьбе, в логических задачках... Тойя помогал, и, когда мальчику выпал шанс проявить себя на экзамене, Тодороки привёл Энджи к Шото. Ненавидил ли гетерохромик своего отца? Нет. Он просто не знал, что чувствовать к почти чужому человеку, убившего его близких людей. Экзамен был с легкостью сдан. Результаты были удовлетворительны по меркам Энджи. Тодороки заслужил право на жизнь. Тренировки, учёба, тренировки... Жизнь была однотипной и скучной. Шото тренировался с отцом и братом, Шото учился по видео-урокам и опережал учебный план на несколько недель вперед. Но всё равно - было скучно... Тойя же, как всегда, имел что-то такое, чего не было у Шо - какого-то "друга", что появился после первого дела брата гетерохромика и Энджи. Другом был мальчик возраста Шото, с красивыми зелеными глазками и волосами цвета ёлочных иголок. Он приезжал в их дом раз в неделю вместе с мужчиной с золотыми волосами. Этот таинственный "друг" выглядел так по-новому, так странно, так интересно... Но Тодороки должен был усердно тренироваться, поэтому заговорить с мальчиком, как говорил с ним Тойя, не получалось. Зато как классно о своём "друге" рассказывал Тойя... - Нет, Шото, ты представляешь! - кричал взвинченный мальчик. - Он назвал меня "Даби"! А когда я спросил - почему? - он ответил: "Потому что ты Дабилоид"! Представляешь?! Да как он вообще посмел! - Поэтому ты такой злой? - невинно спросил Шо-кун. - Просто поссорился со своим другом? - "Другом"?! Мы никакие не друзья! Я пристрелю его при первой же возможности! С чего ты вообще решил, что мы с ним "друзья"? - Ну... - неуверенно заговорил гетерохромик. - В книжке было написано, что если два человека проводят много времени вместе, то они друзья. - Шото, ты просто Дабилоид. - вздохнул Тойя, подходя к брату. - У меня есть только ты и папа. Никаких друзей мне не надо. Понял? - Понял. - улыбаясь ответил Шо. Однажды вечером шестого июля, Энджи сказал мальчишкам собираться - не забыть взять пистолеты и всё необходимое для "внезапных ситуаций". Тойя и Шото быстро оделись и сели в машину отца. За окном авто было уже темно, поэтому гетерохромик решил немножко (ну прямо-таки совсем чуть-чуть) подремать. Когда он открыл глаза, то понял, что в машине один. Картинки из окна меняться перестали, а это значило, что они приехали. Открыв дверь, мальчик вылез из автомобиля, что, как оказалось, стоял на парковке в каком-то ухоженном и довольно красивом дворе. Темно, Тойи и Энджи рядом нет... - Подожду тут. - сказал Шото, садясь на бордюр около припаркованной машины. - Они же скоро придут? Секунды перетекали в минуты, минуты - в часы. По своим наручным часикам, мальчишка понял, что сидит уже полтора часа. А Тойи так и не было видно. Небо заволокли облака. Свет пропал, оставив лишь мглу. Темно. Холодно. Страшно и одиноко. В каких бы условиях не рос, всё равно почувствуешь дискомфорт, оказавшись в положении Шото, которому было лишь шесть лет. Из ближайших кустов донесся шорох. Скрип, вскрик... а потом, из зеленых массивных укрытий выпал мальчик. Шото приготовился. Схватился за пистолет, но не достал его. Мало ли кто это... - Охо-хо... - вздохнул выпавший мальчик. - Больно! Тучки отступили - на черном небе проглядывались яркие звезды и радующий глаза лунный свет. Благодаря ему, Шото увидел, как выпавший из куста мальчик рассматривает его в оба рубиновых глаза. - Даров. - после недолгой паузы сказал он, помахав гетерохромику ручкой. - Ты чё это тут так поздно делаешь? - Сижу. - ответил Шо, что уже давно стоял на ногах. - Брешешь. - сложив руки на груди, говорит мальчик. - Нет. - По глазам вижу. - Честно. - По ногам смотрю. - Я не вру. - Лжешь. - Нет. - Пиздишь. - Нет. - Наяпываишь. - Нет. - В глаза пыль пускаешь. - Нет. - На уши лапшу вешаешь. - Нет! - Да как нет, если ты стоишь, а не сидишь?! - уже не выдержал выпавший. - Ой. Точно. - с лицом, будто совершил какое-то гениальное открытие, говорит Шото. - Прости. Более-менее обтряхнув разодранную коленку от грязи, мальчик подошёл к гетерохромику, подавая ему руку. - Я Кац. - с лучезарной улыбкой, Бакуго без спросу пожимает руку Шото. - А ты кто? - Где твои родители? - спрашивает Тодороки, игнорируя вопрос. - Да они с кем-то говорят, вот я и вышел прогуляться один! Только ты никому не говори, что видел меня. Я - призрак! Меня нет! - ...Ясно. Тодороки, даже не скрывая, рассматривал мальчишку. Пепельно-золотистые волосы, глаза-спелые-вишенки, румяные щечки... Такое вот светлое чудо. - Что - нравлюсь? - с самодовольной ухмылкой говорит Бакуго, заставляя Тодороки отвлечься. - Я тебя не виню. Я просто офигительный. - И скромный. - "пошутил" Шото. Вроде, Тойя называл такие "шутки" сарказмом иль тип того. - А в наше время только так. - выкрутился Кацуки, ещё более довольно улыбаясь. - Ты просто знай, что я крутой. Крутой и сильный. - Хорошо. "Он странный" - думает Тодороки, продолжая рассматривать мальчика. - Эм... - Кацуки, от столь пристального взгляда, уже начинал смущаться. - Может... на качели пойдём? Покатаемся там, солнышко закрутим, на дыбы её поставим... - Давай. - сказал Шо-кун. Из всего, что сказал Бакуго, Тодороки понял только "покатаемся на качелях". "Надеюсь, это будет весело" - подумал мальчик, шагая за Кацом на площадку. Так сильно Тодороки ещё никогда не обсир... ссалс... боялся. Кто бы мог подумать, что "солнышко" и "дыбы" - это не просто медленно качаться. Шото вопил как резанный, ругался, угрожал, а Кацуки лишь смеялся. Не просто смеялся, а ржал, лежа на песке. - Почему ты смеё-! - начал Шото, но качели вновь крутнулись. - Потому что ты ведешь себя как трус! - Не честно! - Кричи громче, мой белый макак, катающийся на солнце! - Ты плохой! Пусть и было страшно, Шото получал удовольствие. Ему было довольно весело с Кацом. Жаль, что автомобиль Энджи издал несколько "бип-бип". Сигнализация. - Мне п-пора! - закричал опешившему блондину мальчик, бросаясь в сторону машины. - Давай ещё встретимся! Ты теперь мой друг! "Друг" Это слово прочно засело в голове мальчика. "Друг", "Друг", "Друг"... Так классно звучит... Жаль, что об этом друге нельзя было рассказывать. Время летело. Шото вырос. Ему уже исполнилось тринадцать лет. Тойе - восемнадцать. Шото работал наёмником - заказные убийства, сопровождения значимых шишек, охрана... "Кровавый Призрак Шото Тодороки" - элитный убийца, нанять которого можно только через семью Тодороки и за огромные деньги. Парни жили просто прекрасно! Если бы не один "Но". - Смотри-ка! Опять бежишь доставать неприятности? - спросил парень с седыми волосами, бросая в Шото рюкзак. - Только в этот раз потеряйся по дороге со школы - будь так добр! Этого парня звали Шимура Тенко. Противный, вредный, мерзкий... Шото узнал о нем на пятнадцатилетии Тойи. Как оказалось, этот "Тенко" рос под личным надзором Энджи. Из-за этого он хорошо сдружился с братом гетерохромика. И вот, когда он появился, жизнь Шото хорошо так подпортилась - Шимура ужасно плохо влиял на Тойю. Настолько плохо, что Тойя, с подачи Тенко, решился на убийство отца. Энджи, конечно, сильно подбешивал Шото. Но не настолько, чтобы убить его... - Шото, братец, - говорил он в ночь, когда избавился от прежнего главы Тодороки. - теперь этого ублюдка больше нет. Теперь, есть только мы. Я, ты и Тенко. "Я и ты" - звучало хорошо. Но вот это гадкое вклинившееся имечко "Тенко" портило абсолютно всё. Не только в ту ночь, но и в жизни. Красивые светлые волосы как у Шото, Тойя сменил на "уродливые" (по мнению гетерохромного) темно-темно-фиолетовые. С подачи - конечно же! - Шимуры. Тойя стал меньше времени проводить с младшим братом, отдавая предпочтение хитрому "Шигараке Томуре", что почему-то недолюбливал Шото... В общем, этот "мракобес" много как изменил жизнь в их доме. Причём не в лучшую для гетерохромика сторону. А ещё, была школа. Шото был наёмником, да. Но не мародёром. Драки из ничего, обиды от одноклассников - это всё ведь можно потерпеть... Он знает цену человеческой жизни и просто так тратить свои силы не хочет. "Терпение" - его девиз в школе... Но случилось одна... м-м... проблем-с. Тодороки, как бы, "случайно" попал после разделения в класс, где учился сын одной из его жертв... Который, как и ожидалось, узнал парня. С помощью фамилии. Пришлось заметать следы, проводить чистку, убеждать пацанёнка держать рот на замке... И менять школу. В новой школе всё стало куда хуже. - Знакомьтесь, - сказала женщина средних лет, пропуская Шото в класс. - наш новенький. - Меня зовут Шото... Просто Шото. - сказал парнишка, обводя глазами новых одноклассников. - Позаботьтесь обо мне, пожалуйста. Фамилию гетерохромик скрыл специально. Вдруг, тут тоже кто-нибудь узнает о том, что он из Тодороковских? Вдруг снова будут проблемы? Опять придётся убить своего сверстника? Нет, пока хватит с него разборок. Ни одного знакомого лица... Хотел бы парень так думать. Но! "Это... Это же тот самый, да?" - думал он, с искрящимся взглядом смотря на блондина, сидящего за последней партой среднего ряда. - "Мой друг, да?" Это была целая феерия. Праздник, аллилуйя, спасение, благословение - что угодно, но только самое лучшее. Он так давно хотел снова встретиться со своим первым (и единственным) другом, так давно хотел снова поговорить... Но. Как обычно в его жизни, случилось "но". - Ты кто? - грубо спросил Кацуки, когда на перемене к нему подошёл Шото. - Ах, да. Новенький-к-побоям-готовенький? - Я... - Дам совет. Не приближайся ко мне или компании Тецутецу. Иначе сильно встрянешь, пацанчик. "Он что, не помнит меня?" - думал Тодороки, все уроки пырясь на Бакуго. - "Ну, семь лет прошло... хотя это не так уж и много по-моему. Я же его помню? Помню. А он меня нет. Почему?". Его зырки и пристальный "пы-ы-ы-ырь" был замечен как раз-таки компанией Тецутецу. Тогда же и начался школьный сезон травли. Его били. Его вещи крали и портили. Но Шото молчал. Однажды, когда его били, мимо проходил Кацуки. Тодороки услышал, как тот крикнул "Тупой терпила" и ушёл, даже не попытавшись помочь. Постепенно, к травле присоединялись ребята, что всё время ходили с Бакуго. Тогда же, наступила пиковая ситуация для Шото. Либо он показывает, какой на самом деле, либо получает сотрясение и теряет несколько прядей любимых серебристых волос. Конечно же он лучше перебьёт всех этих придурков! Перебьёт, ага... Парней, что толпой окружили Тодороки, кто-то раскидал. Раскидал, отлупив их по самое не хочу. - Здравствуй, кирпич Акаширо. - сказал этот "кто-то", по имени Кацуки. У алоглазго была разбита щека. С неё, на белую макушку Шото, накапало немного алых капелек. Ну, с неё, с рассечённой брови и порезанной руки. "Ой. Ему нужно помочь." - подумал парень, рассматривая Бакуго. - "Но нельзя снова напугать его. Надо войти в доверие. Эм... Не буду показывать своей благодарности." - Кирпич? Акаширо? - равнодушно спросил Шото, уже вставая. - Ну а что? Фамилию твою я не знаю. - совсем не грубо и без злости говорит Кац. - А "Акаширо" значит красный и белый. Вон, как кровь на волосах выделяется. "Твоя кровь, между прочим" - беспокойным взглядом обвел раны блондина парень. - А почему именно кирпич? - с неподдельным интересом задаёт вопрос Шото. - Просто так. Душевный порыв. - А. "Он странный" - с улыбкой думает Шо, вспоминая их первую встречу. Шото решил притворяться слабым. Хотел, по-крайней мере, выглядеть таким перед Кацуки. Они ведь будут друзьями, если Шото нужно будет защищать, да? Тогда почему бы и не побыть простым подростком? А для большего привлечения его внимания... - Шото? - удивленно говорил Тойя, увидев своего младшего брата за обедом. - Ты покрасился? - Да. - с полуулыбкой ответил Шо. - Тебе идёт. - говорит Тойя. - Но теперь ты будешь более заметным. Не рискуй и будь ещё более осторожным на заказах. - Понял. - На клоуна похож. - так, чтобы услышал лишь гетерохромик, прошептал Шигараки. - Бе. - показал ему язык Тодороки младший. Ему было плевать на комментарии Шигараки. Самые важные мнения - это мнения брата и единственного лучшего друга. Кстати, о друге... - Ты покрасился? Ничего себе. - удивился Бакуго. - Ты теперь как из двух прям половинок. Но зачем красился? - Я же Акаширо. Надо соответствовать. - отвечает Шото, с ухмылкой тряхнув алой чёлкой. - Теперь ты точно Акаширо. Можешь с гордостью носить эту фамилью. - Фамилью? - Фамилью. - Не фам... - Нет! Именно Фамилью! Сердце Шото кольнуло. Странное ощущение - вроде, радостно, а вроде и нет... Вроде, хочется чего-то ещё - будто чего-то прямо сейчас не хватает. Но, странное чувство быстро прошло. Шото провёл по своим цвета спелой вишни волосам. - Хорошо. - улыбнулся он. - Спасибо за эту фамилью. - Будь благодарен - ты мне жизнью обязан. - Спасибо. Каждый день делился на две части. Первая, самая хорошая - школа. Школа и вечер после неё. Шото проводил всё своё свободное время с другом: ходил с ним в киношку, гулял в парках, бродил по магазинам, помогал готовить. Изредка даже оставался ночевать в квартире Кацуки, всю ночь напролёт поедая с ним попкорн и смеясь над комедиями или плача над мелодрамами. Вторая часть дня - выполнения заказов, приходящих от Тойи. Убийства, убийства, сопровождение, убийство... Но Шото не переживал на этот счёт - с каждого выполненного задания, он забирал половину оплаты. Парень хотел накопить как можно больше денег, а потом съездить со своим другом в Диснейлэнд, о котором Кац так много рассказывал. Но что-то в поведении друга менялось. Он то краснел без повода, то держал Шото за руку, то обнимался... в общем, вёл себя крайне странно. В один день, странности перешли все границы. - Эй, Шото. - как обычно заговорил Бакуго. - А? - Я в тебя, кажется, втюрился. - Кацуки покраснел, но продолжил говорить относительно спокойным и ровным голосом. - По уши. "И что это значит?" - подумал парень, вспоминая значение этого слова. - Это же хорошо? - неуверенно спрашивает Акаширо. - Для меня да, для тебя - не знаю. - А я... - Значит это... давай встречаться что ли? - ...Окей. - удивленно ответил Шото. Он готов поклясться, что настолько счастливым Бакуго ещё не видел ни разу. Блондин чуть ли не прыгал от счастья. Но, стоит признаться, алоглазый держал себя в руках. До момента, пока Шото не довёл его до двери квартиры. Там-то и случилось самое невероятное и удивительное. Кажется, у Шото злобно украли его первый поцелуй. Тодороки никогда не забудет этот сладковатый поцелуй, отдающий вишней, что так любит Кацуки. Его первый, самый крутой и удивительный поцелуй. Вишневый. Дни стали пролетать быстрее. Кто бы мог подумать, что Бакуго такой романтик - поцелуи, объятия, сладкие словечки и ежедневные признания в любви. Шото, честно, всё нравилось - как оказалось, чувствовать губы друга на своих, чувствовать его крепкие, но нежные обнимашки, было очень приятно. Чем-то напоминало чувство, что он испытывал к матери. Но это было в разы сильнее. Жужжало в голове, часто отвлекая, не давая сосредоточиться на миссии, вызывало приятное головокружение как от алкоголя, заставляло желать как можно скорее увидеться с Кацом... Становилось страшно. Вдруг, из-за этого чувствова кто-то пострадает? Вдруг Тойя или этот гадкий Шимура обо всем узнает? А что вообще делать с этим чувством? Шото не знал. Но с каждым взглядом, каждым прикосновением, его словно током било... И тогда, Тодороки решил приостановить всё, что происходит. "До выяснения обстоятельств", как он это назвал. Они гуляли в парке. Только что закупились продуктами, чтобы приготовить вкусненького на ночной просмотр фильма, сложив все овощи в сумку из-под лекционных тетрадей. Кацуки выглядел счастливым - казалось, что его настроение испортить не сможет ничто. "Это мой шанс" - подумал Тодороки, замедляя шаг. - Давай расстанемся? - спросил он, поглядывая за реакцией Каца. Блондин застыл. Медленно повернулся и с растерянным выражением лица посмотрел на Шото. - А? - переспросил он, не веря в услышанное. - С чего вдруг? "С чего..." - Я не могу это объяснить... просто давай? - выкрутился гетерохромик. Глаза Кацуки стали менее радостнее, чем несколько мгновений ранее. Наверное, Шото всё-таки выбрал неподходящий момент. - Оу... - в замешательстве протянул алоглазый, сжав ручки от сумки с тетрадками и продуктами. - И это не шутка? "Нет, зря я это начал вообще." - двуцветику резко взгрустнулось. - "Но надо довести дело до конца..." - Я не шучу. Прости, это может... - Да давай. Почему бы и нет? - Что? Акаширо остановился. Не такой реакции он ждал. Криков, ругани, истерики (как описывали книжки, что он нашёл в интернете). Чего угодно! Но не простого согласия... - Было круто. - Голос Кацуки дрожал. Блондин ускорил шаг. - Спасибо за все. Что поделать, если тебе это не по нраву. Тодороки отстал. Он решил, что его общество сейчас для Бакуго будет... не самым приятным. Очень не самым приятным. Да и ему самому требовалось время обо всём подумать и переварить свои ощущения. Разобраться с тем странным чувством, что и мешало, и доставляло удовольствие. Год. Целый год, парни снова вели себя как раньше. Снова устраивали ночёвки, снова гуляли... но теперь это было по-другому. Более неуютно. Шото было немного стыдно за то расставание. Но он был уверен, что охватившее его чувство тоски и одиночества было не из-за стыда. Ему не хватало касаний. Ему не хватало особенной близости. Ему не хватало полюбившегося "больше, чем друзья". Зато ему с лихвой хватало в конец ухудшегося поведения старшего и его, как оказалось, уже возлюбленного. Тойя не стесняясь использовал своего младшего - посылал на почти невыполнимые заказы, перестал с ним обедать и общаться не по делам. Это бесило - раньше, у Тойи можно было и совета попросить, и просто душу отвести. А сейчас, когда он не может разобраться со странными чувствами внутри себя, братец был нужен как никогда раньше. Но Шигараки... мудак. Именно из-за того, что Томура решил заграбастать Даби себе всего и полностью, Шото решил его проверить. Начал копать его дела, начал следить за ним, начал мешать его подозрительным планам. И понял, что Тенко попросту использует его брата в каких-то своих целях. - Это нужно закончить. - сказал Шото, перед дверью в кабинет старшего. Парень долго собирал улики на Тенко: записи разговоров, копии документов сделок, фотографии с мест его встреч... в общем, набралось компромата много. Но. - И что это значит? - сердито спрашивает Тойя, рассматривая четкие фото и точные доклады. - Это... - довольно начал Шото. - Какого черта ты следил за ним?! Как оказалось, раскрыть глаза старшему брату просто невозможно. Либо Шига с ним что-то сделал, либо Тойя просто отупел, но братец накричал на Шото и довольно строго наказал его. Двуцветный тогда сильно поссорился с главой Тодороки, но... единственного любимого старшего брата он потерять не мог. Из-за какого-то Шимуры? Ну уж нет. - Я убью его. - говорил Шото, практикуясь в стрельбе на заднем дворе. - И тогда Тойя снова станет прежним. План был придуман за один вечер - Шото просто взял пистолет и пошёл к своей будущей жертве. Сердце билось как бешеное. Вся злость, что копилась на протяжении нескольких лет выплеснулась наружу - в это прекрасное и чертовски желанное покушение. Покушение, что было пресечено Тойей. - Я же говорил, - чуть испуганно сказал Томура, сидящий со старшим братом Шото на кровати. - твой младший хотел убить меня. - Шото, как ты объяснишь это? - холодно спрашивает Тодороки. Злость продолжала держать в руках обычно разумного парня. Заставляла сжимать кулаки и с ненавистью смотреть на Шимуру. - Тойя, да раскрой наконец глаза! - кричал двуцветный. - Он просто врёт тебе! Использует нас, чтобы добиться своих целей! Из-за него ты стал совершенно другим человеком! - Ты сходишь с ума, Шото. - блеснув своими обжигающе-холодными голубыми глазами, отвечает Тодороки. - Тенко никогда бы так не поступил. Для него это слишком опасно и не выгодно. - Да как ты не поймешь?! - ругался Шо. - Он... - Достаточно. - перебил парня Томура. - Шото, я всегда знал, что не нравлюсь тебе. Ты сам выкопал себе яму. Ты сам виноват во всем. Перестань обвинять меня. - Ты не сможешь запутать меня также, как и Тойю! - шипит Акаширо. - Я не слепой или глухой! По лицу заехали кулаком. Не Шигараки, как в первую секунду подумал Шото. Его любимый брат. - Убирайся. - с угрозой говорит глава Тодороки. - Убирайся, Шото. И больше никогда не показывайся мне на глаза. Теперь ты не Тодороки. Ты - обычный дешёвый наёмник, для сбора мусора. - То... - Я всё сказал. Акаширо закрылся в своей комнате. Собрал вещи. И ушёл, провожаемый пристальным взглядом Даби и смешком Томуры. - Я убью тебя. - напоследок одними губами проговорил Шото. - Кто кого, малыш. - также ответил Тенко, помахав на прощание ручкой. "Тойя, ты идиот" - подумал Акаширо, скрываясь в салоне своего автомобиля.