Сердце его теперь в твоих руках, -
Не потеряй его и не сломай.
***
Путь к дому вновь лежал через Ханган. Засмотревшись на воду, парень не заметил, как где-то внутри появилось резкое желание поехать на Чеджудо. На пляже закаты становятся особенными, еда вкуснее, а люди, которых ты знаешь довольно долго, кажутся совсем другими, такими свободными и раскрытыми. — Сейчас бы на пляж… — случайно вырвалось у Чана. Кажется, он забыл контролировать свои мозговые процессы и сказал все вслух. Ким лишь улыбнулся, кинув взгляд на Бана. Его уши стали слегка красными на кончиках, а щеки залило краской, давно он так не смущался.***
Приехав домой и завалившись на удобную кровать, Чан разблокировал телефон, где уже светились сообщения от его хёна. Зайдя в чат, он увидел несколько сообщений с примерно похожим текстом, почти везде Хосок кричал, чтобы младший перезвонил ему, ведь серьезный разговор никто не отменял. Выйдя из какао, парень нажал на иконку контактов и начал набирать номер Чона, ведь так друга найти намного легче, нежели искать его в списке всех контактов. Он кликнул на его номер, картинка на экране изменилась. Приложив телефон к уху, Бан услышал продолжительные гудки. — Неужели сам господин Бан соизволил перезвонить своему хену? — по ту сторону послышался искренний смех, у Хоби явно было отличное настроение. Кажется, он не собирается ругать младшего. — Ну что, рассказывай, как ты смог охмутать самого Ким Намджуна? — Никак, — Чан слегка призадумался: а ведь и правда, за что-то он же влюбился в него? По словам самого мужчины, он влюблен в него приличное количество времени. И все же у парня в голове не укладывается, как он, на то время маленький мальчик, смог влюбить в себя парня на несколько лет старше, — он сам меня к себе увез. Прямо около моего же дома. Хён, я подумал, что он маньяк! — а разве нет? Какой адекватный человек будет забирать кого-то около его же дома, привозить к себе и заставлять жить в одном доме? Да-да, он говорил о том, что никогда ни на чем настаивать не будет, и все такое, но есть факт, что вещи Криса перевезли из его квартиры, фактически не спросив, против ли он. Нет, а действительно, был ли он против? Кажется, Бан не показывал никакого сопротивления, а, наоборот, был даже не против всего, что происходит. Разговор с Хосоком затянулся на недолгие полтора часа. Обычно эти двое могут говорить ни о чем больше двух часов. Парни стали действительно очень близкими друг к другу, наверное, они уже давно не лучшие друзья, они семья, самая настоящая семья.***
После того разговора прошло чуть больше недели. Жизнь течет как горная река. Она слишком быстрая, куда-то спешит, бешеный ритм города, под который ты подстраиваешься. К тому же скоро начинается так называемая «неделя» экзаменов. Хоть и длится это все чуть больше недели, иногда доходя до двух, но почему-то принято это назвать «неделей». Чан, как прилежный ученик, старательно готовился ко всем тестам. Недавно Намджун проболтался, что готовит небольшой сюрприз для младшего, но его главным условием была оценка не меньше девяноста баллов хотя бы за четыре предмета. Конечно же, Ким видел, как парень готовился ко всем своим экзаменам, но было четыре предмета, которые он выделял по-особенному, и именно от этих предметов зависит, получит ли он вознаграждение за свои старания или нет. А как говорил Гус Хиддинк: «Любой труд должен быть оплачен». Кажется, Ким почувствовал себя отцом подростка, который идет в протест. Не так давно мужчина говорил с одним своим хорошим знакомым, который очень хорошо знается в медицине. Нет, даже не так, он лучший стоматолог в стране. Поэтому, немного поговорив, молодые люди пришли к общему согласию, и уже в следующий понедельник доктор Ли ждал Чана у себя в кабинете ровно в три часа дня. Конечно, Бан успел рассказать об этом своему лучшему другу. Стоило Чану заикнутся о том, что у него немного болит зуб, как Ким уже звонит своему знакомому. Его даже не спрашивают, хочет он лечить его или нет, просто берут и записывают на прием.***
Утро Кристофера началось с того, что на соседней подушке он увидел листок бумаги с примерно таким тестом: «Чан-и, я знаю, что первый экзамен у тебя только завтра, поэтому завтрак на столе. После приема у Минхо придешь ко мне, мой офис совсем близко. Посидишь немного у меня, и мы поедем куда-нибудь покушать. Твой Намджун-хён» — Мм, хорошо пап…— слова рассеялись в тишине дома. Спустившись на кухню, Чан обнаружил на столе одно из его любимых блюд, которое он часто ел в детстве. Даже пахнут они как тогда. Неужели сам Ким Намджун с самого утра готовил такие аппетитные панкейки? Крис придвигается ближе к столу, около тарелки новая записка: «В холодильнике есть клубника и голубика, а еще клиновый сироп и мед на верхней полке шкафчика». Еще вчера ничего из вышеперечисленного в их доме не было. Видимо, кто-то успел сходить в магазин перед тем, как уйти на работу. Самого Кристофера забавляла эта забота. Ким Намджун, человек, который умудрился, открывая дверцу ящика, оторвать ручку, а после смотреть на Чана таким милым взглядом. В тот момент в его глазах было отчаяние, он был таким грустным, а сам младший заливался громким смехом. За эти пару недель, которые он живет в доме Кима, он все еще не привык к тому, что он так легко все ломает. Наблюдать реакцию старшего на новую сломанную им вещь стало традицией этого дома. Времени особо не было, ведь из Аняна ему еще нужно добраться до Сеула, а после найти то самое место, адрес которого не так давно скинул ему старший. Поэтому, быстро позавтракав, парень буквально побежал в ванную. Теплые, почти горячие струи воды словно дождь барабанили по кафельному полу, стекла, отделявшие душевую от основной комнаты, запотели от резкой смены температуры. Парень размазывает по телу гель для душа, пахнущий мятой, пожалуй, самый необычный запах, который Бан видел у подобного средства. Этим гелем Кристофер пользуется уже несколько недель, и каждый раз ему говорят, что от него буквально несет мятой, наверное, этот запах действительно очень сильный. Самое странное, что Ким, с которым Чан живет довольно долго, по его меркам, ни разу не заметил, что от его потенциального мужа почти каждый день несет чем-то мятным. Хотя, чего удивляться, этого чертова Намджуна почти никогда не бывает дома. Точнее, он бывает, но почти всегда в то время, когда Крис уже спит. Каждый день по телефону обещает приехать пораньше, и каждый раз одно и то же — он все время приходит позже обещанного времени. Сам же Чан объявил бойкот старшему. Он слышал все, что он говорит, иногда даже выполнял его просьбы, как например эта, к которой Бан сейчас готовится, но говорить со старшим он не хотел и не собирался. Сегодня ему придётся провести с ним вечер, а это значит, что его игра в молчанку должна прекратиться. Мокрый и приятно пахнущий парень стоял перед зеркалом и чистил зубы такой же мятной, как и его гель для душа, пастой. Умыв лицо от лишней пены, Чан еще раз улыбнулся себе, включил фен в розетку и принялся сушить свои непослушные волосы, после немного выпрямив их. Он вновь одарил себя улыбкой и покинул комнату. Раскрыв шкаф с зеркальными дверьми, Кристофер принялся выбирать одежду. Его главная цель была таковой: немногослойно, чтобы не было сильно жарко, но и так, чтобы вдруг что не было холодно вечером. Найдя на одной из вешалок, что были в шкафу, кофту в полоску с довольно длинными рукавами, да и в принципе сама кофта была как будто не по размеру парню, затем он достал с полки черные, свободные шорты. Взяв в последнем ящике белые носки, парень принялся наряжаться. Шорты буквально болтались на бедрах, а кофта так и норовила спасть с плеча, потому что вырез на ней был неприлично большой. На телефон приходит новое сообщение, ему снова пишет Ким. Тапнув по экрану два раза, парень переходит в чат, где старший ему буквально кричал, чтобы тот не выделывался и ехал на такси, которое уже было заказано без ведома младшего. — У него пунктик делать все без спросу? — он снова говорит сам с собой, все сказанные слова разлетаются и растворяются где-то в воздухе. Следом за своими словами он видит новое сообщение: «Номер машины xxx xxxx. И не думай, что у меня ест пунктик на то, чтобы принимать решения без твоего ведома, просто я беспокоюсь за тебя» — Ты что, придурок, камеры в доме установил? — на лице Кима появилась легкая ухмылка, ведь камеры в его доме были всегда, просто кое-кто об этом не знал и знать не должен. В одной из высоток Сеула расположился офис компании Kimro, где огромное количество профессионалов со всей Кореи трудятся над безопасностью пользователей всемирной интернет паутины, где создаются новые, уникальные, а главное, полностью защищенные приложения, которые крайне сложно взломать и слить всю информацию об определённом пользователе. В данное время действующим президентом компании является Ким Ха Джун, на свое место мужчина собирается поставить среднего сына, Намджуна, ведь только в нем он видит толк. По словам самого мужчины, Сынмин никогда не интересовался делами семьи и в принципе семейным бизнесом, в его голове всю жизнь гуляет ветер. Конечно, он мог бы свалить все обязанности на младшего, Сокджина, но и тот предатель, ушел в компанию его старого знакомого, с которым тот рассорился по неизвестным причинам, хотя даже не так. Причину знает только сам Ха Джун, никто из его сыновей и даже жена об этом не знают. Последние пару лет Ким работает в фактически своей компании, ведь уже в этом году его отец передаст ему бизнес и сделает владельцем официально. На самом деле, у Намджуна никогда не было желания работать в компании отца, но он — идеальный ребенок, которым он был и будет для родителей. Одной из главных проблем самого Ким Намджуна была и есть его педантичность. Каким бы неуклюжим он ни был бы, он делает все без единой ошибки, дома все всегда лежит на своем месте настолько ровно, что даже если мерить строительным уровнем, все будет ровно до миллиметра. Наверное, поэтому компания будет передана именно ему.***
Слишком привычный мост. Мост, которое соединяет километры дороги с мегаполисом. Каждое утро на Хонхё пробки, особенно в будние. Немало учеников выбирают более престижную школу, до которой нужно добираться автобусом, поэтому не один желтый автобус пересекает Ханган, тем самым доставляя учеников в их учебные заведения. Конечно, можно воспользоваться метро, выбрав правильную ветку, возможно, без пересадок можно оказаться в нужном районе. Корейское метро — это мечта для всех его пользователей, ведь поезда здесь ездят каждые три минуты. Внутри вагона тихо, а еще есть возможность полюбоваться видами из окна, конечно ж, если это не час пик. Корейский метрополитен это всего три слова — быстро, дешево и комфортно. Наверное, поэтому корейцы предпочитают метро любому другому виду общественного транспорта. Чан стоит прямо перед клиникой, где его минутой ранее высадил таксист. Страшно ли ему? Естественно. Он терпеть не может стоматологов. Силой не затащишь в кабинет, прямо как маленький ребенок. Пока парень собирался с мыслями, чтобы перешагнуть порог клиники, в кармане завибрировал телефон. — Черт, ну чего тебе нужно? — протянул младший и снял трубку. — Бан Кристофер Чан, где тебя черти носят? — человек на том конце был явно зол. Отодвинув мобильник от уха, он убедился, что говорит с Ким Намджуном, который ни разу не повышал на него голос. — Ты должен уже сидеть в кабинете, Чан, ты время видел? У доктора Ли запись на несколько месяцев вперед. Радуйся, что он смог принять тебя сегодня. — Хён, я… Прости, — кажется, будто он чувствует взгляд старшего на себе. Повернувшись назад, он и вправду видит его. Ким смотрит на мальчика так, будто понимает его страх. Мужчина подходит ближе, берет его за руку и заводит в здание. Подойдя к кабинету, он извиняется перед ассистентом доктора Ли, а Чану парень кажется жутко знакомым. Войдя в кабинет, лицо врача кажется еще более знакомым. Пазл в голове складывается, и он вспоминает, что это знакомый Хоби-хёна, и он нередко брал его выпить с ними. В лице доктора Ли он узнал Минхо, правда не в самом привычном виде. Обычно он одет более неформально: джинсы, футболка и все такое, но сейчас на нем форма клиники. Чан не мог не подметить, что она ему очень идет. А вот что насчет ассистента — его он тоже узнал, это Джисон, парень Минхо, правда, встречаются они не так давно. — Минхо-хён, давно не виделись, — парень одарил старшего улыбкой. Сон, усадив его на кресло, накрыл кофту пациента нагрудником, а после подвинул Киму одно из стоящих в кабинете кресел. Чан так и не отпустил его руку, ему было слишком страшно. Вколов в десну около болящего зуба анестезию, доктор принялся к устранению проблемы. До самого конца процедуры Чан крепко сжимал руку Намджуна, боясь, что он уйдет, но мужчина не уходит. Он прямо здесь, рядом, сидит и боится вместе с мальчиком. Боится, что ему сделают больно, боится, что обижен на него за то, что записал на прием ко врачу. Время для обоих парней тянулось слишком долго, хотя вся процедура не заняла и тридцати минут. Дав указания и рецепт на препарат, которым желательно полоскать рот в течение недели после процедуры, как сказал сам Минхо: «Чтобы десна не кровили, препарат хороший, итальянский. Не берите корейские аналоги, они не всем подходят». Оплатив все услуги, Ким повел Кристофера за собой в высотку недалеко от клиники. Там на четырех последних этажах расположился офис компании Kimro. Первый из четырех этажей был чисто техничным, архив, всякие бумажки, старые документы, а также кафетерий. Этажом выше была часть рабочего пространства и конференц-зал. Если же на втором были те рабочие, которые делали контрольные тесты программ и подобных штуки, на третьем находилось несколько отделов. Дизайнеры, программисты, маркетологи, бизнес-аналитики, все они были на предпоследнем этаже. Четвертый же этаж был, так сказать, вершиной всея компании. Здесь разместились отдельные кабинеты менеджеров, отдел кадров, ну, и самая главная дверь директора компании. Кабинет, в который Ким завел младшего, был идеален для существования в нем. Кроме рабочего стола, там были различные полки, диван с небольшим столиком, а также, что особенно удивило Чана, небольшой холодильник и кофемашина. Крис сразу сказал о том, что хочет немного поспать. Конечно же, Намджун не возражал, так как у него было достаточно работы на это время. Младший медленно погружался в сон. Последние несколько недель ему снятся мокрые сны от первого лица, где вторым действующим лицом был Ким. После каждой такой ночи парень чувствовал себя безумно смущенным, боялся просто посмотреть ему в лицо, ведь сразу после этого в голове всплывали сцены из сна. Даже сейчас, находясь в его офисе, подсознание сыграло злую шутку. Очередной сон интимного характера. Мозг начал бить тревогу, благодаря чему парень распахивает глаза и, уточнив, где здесь туалет, уматывает в том направлении, которое ему указали. Закрывшись в комнате-кабинке Чан больше всего надеялся, что Намджун ничего не заметил, но он заметил. И замечал он каждый его утренний стояк, особенно когда заходил к нему перед работой, проверить и поцеловать в щеку напоследок. Сейчас же парень спускает свои шорты вместе с боксерами, предварительно подняв кофту вместе с футболкой зажав одежду зубами, член слегка ударяется о впалый живой. Мышцы сокращаются отчего тело кажется напряженным, поэтому, обхватив свое мужское достоинство, парень решает слегка расслабиться. Первое движение всегда кажется крышесносным, он проходит по всей длине вниз, а после возвращается обратно к головке, размазывая по ней куперову жидкость. Алеющая плоть блестела от предэякулята. Чан вновь спускается вниз, обхватывая этой рукой яички, свободной он продолжает надрачивать, то сжимая, то более свободно проходя по всей длине. Пока одна рука стимулирует член, вторая остается у основания, перебирая яички. От интенсивной стимуляции головка сочилась, а ближе к паху завязывался узел, будто электрический, он подавал импульсы по всей длине. Движения становились более надрывистыми, а пальцы плотнее обхватывали член. Крис чувствовал, что до такой долгожданной разрядки оставалось совсем немного. Он вновь поднимается вверх и потирает столь чувствительную головку. Перед глазами плывет, в голове одна за одной перескакивают картинки, особенно те, что зафиксировались после утренних тренировок. Директор Ким потный, в обтягивающей футболке, скрестив ноги, подтягивается периодически, бросая взгляд на младшего. С этими мыслями он кончает, сладко и так, как до этого еще не было. Сдержанный стон ловят полы кофты, которые он все еще держит во рту, на ладони появляется вязкая, белесая жидкость, внутри разрывается несколько тысяч фейерверков. Кажется, это то чего ему не хватало последние несколько дней. Оторвав немного туалетной бумаги, парень стирает последствия своего так называемого расслабления. Будет ли ему стыдно смотреть Киму в глаза после того, что он сделал в туалете его офиса? Определенно. И кажется, со стыда он сгорит прямо сейчас. Выйдя из кабинки, парень поправляет одежду, носки его кед упираются в чужие туфли. Неужели его кто-то слышал? Но подняв глаза на человека, стоящего перед ним, он видит никого иного как Намджуна. Лицо резко заливается краской, особенно краснеют уши. В горле ком, он чувствует, что вот-вот заплачет от стыда. Понимая это, мужчина утыкает его в свое плечо и успокаивающе поглаживает голову, что-то приговаривая. — Давай поедим дома, тебе нужно отдохнуть, — слова Намджуна еще больше плавят парня. Он так заботиться о нем, что и подумать страшно. — Мы должны поговорить, когда ты будешь готов. Жду тебя в коридоре, — с этими словами, мужчина покидает комнату, давая Кристоферу время на то, чтобы умыться и привести себя в порядок. Только сейчас парень заметил, что на его плече Чанова сумка.***
– Минхо-хен? – из-за двери показалась милая мордашка в очках. Эти щечки и глазки доктор Ли не спутает ни с кем. – Ты не хотел бы пойти поесть? – конечно, он согласен, сложно отказать такому милашке. Вставая с рабочего места, парень засовывает руку в карман халата, доставая из него ключи от кабинета. Он выталкивает милого бельчонка за двери и наказывает стоять и ждать. Заперев и проверив дверь, Минхо поворачивается к парню, глаза кого-то сгорают от блеска. – Сони, ты чего? Заболел? У тебя глаза прямо блестят, – паренёк на это лишь закатывает глаза, а старший проводит по его макушке пару раз рукой и показывает вперед по коридору, якобы приглашая. Закрывая кабинет, он подталкивает Джисона вперёд, а сам, кинув ключ в карман, пару минут любуется почти вприпрыжку идущим парнем в сторону столовой. Они начали встречаться совсем недавно, месяца три, кажется. Прозвища, которые Минхо дал своему мальчику, смущали и раздражали того, но вскоре он принял это как особый вид проявления любви. В свою очередь, Джисон прозвал старшего кошачьим папочкой и дразнил его каждый раз, когда Ли рассказывал кому-то из кошек, что любит ее больше, чем других, однако Сони для него на первом месте. Каждое утро начиналось с привычного для парня ритуала —кормление котов и маленького совенка, которого невозможно разбудить даже вкусняшками, которые так любит Хан. Их домашняя рутина, наверное, ничем не отличалась от распорядка других парочек. На подносе Сони оказывается чашка риса, парочка тарелок с панчанами и приборы. Минхо как всегда добавляет на его поднос любимые ими обоими проростки и дайкон, который он никогда не ставит на свой разнос, а просто таскает у младшего. Джисон же ставит на поверхность в руках у доктора миску супа миёккук, который так любит Ли, точно такую же чашу с рисом и убегает за столик, который приметил еще при в ходе в помещение. Доктор берет приборы и идет в сторону Сони, мило уплетающего белый кимчи и паб . — Ешь медленнее, мы никуда не спешим, — делает замечание тянущему в рот ложку риса парню Минхо. Он словно бельчонок или хомячок, который запасает еду внутри своих щечек. Глаза с детским блеском смотрят на старшего, и он послушно улыбается, успокаиваясь. После еды они как всегда возьмут по стаканчику кофе, Сони будет что-то бурно рассказывать доктору, а чуть позже они вернутся к работе.***
День икс настал, сегодня Чан получит результаты своих экзаменов. С самого утра он как на иголках, не отлипает от телефона и ноутбука, просматривая почту. Каждое пришедшее сообщение он смотрит сразу же, боясь пропустить то самое. Ближе к обеду Чан перестает метаться с кухни в гостиную, сев на кожаный диван и поджав колени под себя. Рядом с парнем стоит ноутбук, на котором открыта почта. Кажется, что время тянется слишком медленно, хотя еще неделю назад он думал, что экзамены не закончатся никогда. Это волнение, от которого все внутри сжимается, кажется, будто ты закручиваешься в тугую пружину, которая вот-вот выстрелит. Чан больше не может ждать, уходит на кухню и достает из холодильника упаковку сока. — Чан-и, тебе что-то пришло, — слышится из соседней комнаты. Немного разливая содержимое пакета, парень срывается с места. Падая на мягкую поверхность, он видит письмо от университета Хонгик. — Они пришли… — с нотками страха произносит мальчик, а Джун склоняется над ним, внимательно смотря. Глаза бегают по письму, доходя до таблицы с остаточными баллами. Он смотрит на цифры на определенных строках, ни одной оценки ниже девяноста баллов, он справился. Парень поворачивает голову в сторону мужчины, сталкиваясь с его глазами. Они слишком близко, дыхание перехватывает, Чан боится сделать лишнее движение. Глаза в глаза, они одновременно вдыхают и выдыхают, кажется, будто все замерло, что они находятся в одной из дорам, которые крутят по телевизору. Джун смотрит ровно в его глаза, зрачки которых расширяются. Где-то он слышал, что если так происходит, то человеку нравится собеседник. Мужчине кажется, что его собственные закрывают радужку от того, насколько ему нравится этот мальчик. Пододвигаясь ближе, Намджун замечает, что Кристофер зажмуривает глаза, будто он чего-то боится. Очевидно, что тот уже придумал себе кучу вариантов действий старшего, одним из которых является поцелуй. Да, Ким его целует, но не так, как думал Чан. Мужчина оставляет легкий поцелуй на лбу и отстраняется. Глаза Бана вмиг распахиваются, он смотрит с удивлением и, кажется, хочет что-то спросить. Чан не понимает действий старшего, он хочет, но не может, это слишком сложно. Он не может понять чрезмерную заботу, внимание и любовь. Он не может понять, почему его так тянет к этому человеку, почему все это происходит. Почему сам Ким Намджун обратил внимание именно на него? Больше всего парня волнует вопрос, почему он кажется ему знакомым, будто они уже где-то виделись. Ответ ему может дать только Намджун, который еще несколько лет назад влюбился в мальчишку. Такого светлого, смеющегося после каждого выигрыша в одной из игр, в которые они играли, боящегося засыпать в темноте и обнимающегося при каждой встрече. В детстве парни не раз спали вместе, старший обнимал мальчика, чтобы тому было не так страшно и теплее. Один из дней для них стал решающим. Джун рассказал мальчику о том, что ему нужно уехать, но он вернётся и будет рядом всегда. «Джун-и, пожалуйста, не уезжай! Я не хочу быть один!» — в голове мужчины проносится отчаянный крик младшего. Это заставляет его как можно скорее покинуть комнату, на последки сказав собрать вещи на несколько дней. — Мы едем на море, Чан-и!***
Пов Чан: Хён взял меня с собой в Пусан, ему нужно туда по работе. Он обещал сходить на пляж со мной, если у нас останется время. Я так давно не был за пределами Сеула, так давно не путешествовал на машине. Прошел уже почти месяц с того момента, как я попал в дом господина Кима. Я все еще не привык к этому, хотя его присутствие меня больше не напрягает, наоборот, с ним даже спокойнее. Я привык, что он подвозит меня на учебу. Иногда мы вместе обедаем, а еще частенько он стал забирать меня, мы ездим к нему в офис. Недавно я был у Минхо-хёна, он работает в стоматологической клинике недалеко от офиса мистера Кима. Я даже не знал об этом, а все это произошло потому, что я по своей дурости заикнулся о том, что у меня зуб болит. Он пошел со мной, чтобы мне не было страшно, такое чувство, что я ребенок. Хотя, знаете, по габаритам я реально мелкий по сравнению с ним. Вы видели этот шкаф? Так он еще и в высоту вырос, а я нет. Вообще нечестно, на его фоне я действительно похож на мальчика, которого хочется называть малышом, а он мой папочка. А еще в тот день, когда мы ходили к дантисту, случилось кое-что, за что мне все еще стыдно. Мы так и не поговорили об этом. За время дороги я успел выспаться, потому что мы выезжали до рассвета. Сейчас я наблюдаю за этим чертовым Ким Намджуном, не пойму, чему он улыбается, но его милые ямочки... Я готов отдаться ему прямо в машине. Я все еще боюсь переодеваться в его присутствии, все же мое тело мне никогда не нравилось. Эта бледная кожа, слишком худой живот, хотя он слегка рельефный. Я не очень люблю все эти качалки, а Ким, видимо, тащится от них, что даже дома поставил тренажеры. Я привык бегать на беговой дорожке в его домашнем спортзале, а еще это дает возможность позалипать на то, как он тренируется с утра пораньше… Так, стоп, Чан, что ты несёшь, неужели ты влюбился в него? Быть такого не может. Ага, не может, ты пару секунд назад сам признался, что готов с ним переспать, готов ведь? Возможно, эта поездка станет решающей. Пов 3-е лицо: – Ты чего завис? – голос старшего прозвучал как гром среди ясного неба, так неожиданно и громко. Ким на долю секунды перевел взгляд на Бана и продолжил следить за дорогой. – А, да так, думаю, в чем пойти на пляж, – оправдался парень, а мужчина на это лишь приподнял уголки губ, снова маня глаза младшего своими ямочками. Он чертовски милый, и, кажется, слова Кристофера о том, что он готов отдаться чёртову Ким Намджуну, не пустые слова, потому что в голове засела мысль о том, что он хочет переспать с ним, возможно, даже сегодня вечером. – Сегодня у нас свободный день, поэтому можем пойти поесть и на пляж, – объяснил Ким, на что получил легкий кивок. Сам же Чан снова раскладывал переднее сиденье авто, чтобы удобно утроиться и немного поспать. – А, и ещё, скоро должно быть хьюгесо, поэтому предлагаю заехать и купить чего-то перекусить, ты как? – снова утвердительный кивок, а после еле разборчивое бормотание: – Хён, если я усну, то возьми мне чипсы и попить, – а после лишь тишина, которая вскоре заменилась тихим сопением. За время поездки они делали не одну остановку, немного разминая тело, хоть путь был не таким уж и долгим. На одной из заправок Чан убежал в магазин, взяв себе немного сладкого и кофе для старшего. Это вошло в привычку – брать ему кофе. И Намджун никогда не возвращался домой без сладостей, которые так любил младший. Каждый раз он приносил какую-то шоколадку, упаковку конфет или подобные штуки.***
Машина остановилась у дома . Слегка сонное тело вывалилось с пассажирской стороны и вытянуло вверх руки. Старший мужчина хлопает дверцей багажника и, вытащив чемоданы за ручки, направляется в сторону входной двери. Ключ, лежавший в почтовом ящике, свободно входит в замочную скважину и, сделав пару оборотов, впускает в дом новых хозяев. Небольшой светлый домик встречал пару запахом лаванды, стоявшей на столике-тумбе у входа. На улице палило солнце, а в доме была прохлада. Завалившись на просторную кровать в спальне, парень ждал указаний старшего. Ему безумно хочется на пляж, но он не знает, есть ли у них на это время именно сегодня. — Ты чего разлегся? Давай бегом доставай купальник , — улыбаясь, произнес мужчина, открывая свой чемодан. Подрываясь с кровати, радостный парнишка быстро достает из своей сумки шорты и белую безрукавку. Спрятавшись в ванной, парень скидывает одежду, что пропахла мятой и немного потом, и быстро выбегает обратно в комнату, забирает свой гель из чемодана. Тело Криса полностью в пене, он смывает ее ладонями вместе с водой. В небольшой стеклянной кабинке пахнет мятой так же сильно, как и от самого парня. Он каждый раз удивляется тому, насколько концентрированным было средство, но оно никогда не жгло кожу и оставляло свой запах на весь день. Слегка намокшие волосы были поправлены влажными руками, а бедра обхватывало махровое полотенце, взятое парнем с полки. На уже чистое тело Чан накидывает заранее взятую одежду. По привычке улыбнувшись самому себе в зеркало, парень берет свое лицо ладонями и слегка сдавливает щеки. «Что же во мне такого особенного?» — в голове пролетает вопрос, который сразу же пресекается, не давая возможности подумать над ответом.***
Море. Кристофер очень люблю море. Оно никогда не бывает однообразным, неинтересным, так как каждый день, даже каждую минуту оно разное. Таинственно, непостоянное, необъятное, оно волнует душу, не оставляет равнодушным сердце. В один день оно тихое и спокойное, будто большое зеркало, холодное и прозрачное. Солнечные лучики, пронизывая соленую воду, достигают дна, кротко затрагивают золотистый песок и яркие сияющие ракушки, гладенькие камешки и зеленоватые водоросли, ловят маленьких ловких рыбок, которые косяками весело забавляются возле берега. На следующий день все меняется. Кажется, будто оно тебя поглотит, стоит лишь посмотреть в его сторону. Морская вода становится темной, словно обезумевшей. Волны отчаянно бьются о берег, стоит порт, виднеющийся где-то в тумане. Стоя рядом с водой, кажется, что, если ты сделаешь хоть шаг, она заберет тебя с собой, и ты сольешься с ней, станешь одним целым. Сегодняшний день не имел и малейшего намека на шторм, поэтому, взяв старшего за руку, Чан потащил его ближе к воде. Мужчина, не оказывая никакого сопротивления, просто шел за мальчишкой. Обходя места, где расположились семьи, компании друзей и просто одинокие души, пришедшие отдохнуть от городской суеты, парень выбирал, где им остановиться. Выбрав небольшой участок песка, который на ближайшие несколько часов станет их небольшим убежищем, он вместе с Намджуном направился к нему. Пока Ким раскладывал небольшой плед, Чан, подбрасывая ногами песчинки, подходит ближе к воде. Часы уже прошли отметку двенадцать, а значит, море теплее, чем утром, и вполне комфортной температуры для того, чтобы подурачиться с детьми, которые играют в мяч. Возможно, это особенность менталитета, но родители доверяют свое чадо совершенно незнакомому им человеку, несмотря на то, что они находятся совсем рядом. Джун усаживается на только что расстеленную ткань, запуская ноги в горячий песок. Он наблюдает за Кристофером, который звонко смеётся и подпрыгивает каждый раз, когда к берегу подходит волна. Рядом с ним стоит мальчик, ухватившийся за его руку, как за последнюю надежду. Он держит ладонь крепко, боясь отпустить и рухнуть в воду. Новая волна накрывает мальчишку чуть ли не с головой, но старший вовремя поднимает его за обе руки, сам же стоит полностью мокрый. Ткань футболки полностью облепила его тело, становясь чуть ли не прозрачной. За последние несколько часов Намджун вошел в воду как минимум раза три, в то время как Чана из нее вытащить просто невозможно. Он словно ребенок, ждавший поездки на море больше всего на свете. Кажется, что парень стал счастливее в миллиарды раз, его улыбка светится ярче солнца. Время близилось к вечеру, на пляже оставались немногие. Где-то недалеко сидела пожилая пара, грея тело на солнце, что близилось к закату, вдали компания играла в волейбол, а последняя семейная пара, подняв свое чадо из песка, направлялась к машине. Время будто замерло. Яркий желтый блин отдавал оранжевые оттенки небу, пробегая по воде, тем самым словно протаптывая свою сверкающую дорожку. Выходя из охладившейся за столько времени воды, парень падает на ткань, слегка засыпанную золотистыми крупинками. Он врывается руками в мягкую пустыню, пропуская песок меж пальцев. На лицо Кристофера падают лучи, которые заставляют его закрыть глаза плотнее, до темных пятен перед ними. Солнце согревает белую кожу, заставляя ее впитать все свои соки. Разнеженный и уставший Чан придвигается ближе к мужчине, струшивая с рук песчинки, словно это сахар, мешающий дальнейшей готовке. Он слегка наклоняет голову, укладывая ее на плечо старшего, запуская одну из своих рук под чужую, замыкая их в замок, будто Кима может кто-то украсть. Все так романтично, как в каком-то дешевом фильме с банальным сюжетом. Солнце, приближающееся к закату, пляж, шум моря и людей вдали, все как на картинке. Парень льнет к мужчине, прижимаясь всем корпусом. — Хён… — звучит так, будто он боится спугнуть. Чан осторожен, словно охотник, он нашел свою жертву и больше не отпустит ее. — Можно поцелуй? — такая элементарная просьба, которую легко выполнить. Действия старшего не заставили себя ждать, но это было совсем не то, что нужно младшему. Крис хочет больше, чем простой поцелуй в щеку, поэтому повторяет свой вопрос снова: — Можно поцелуй? — на этот раз Ким понимает все правильно. Он аккуратно заводит руку, останавливая ее на щеке, мягко касаясь губами губ Чана. Джун не напирает, делает это нежно и медленно, растягивая удовольствие. Он не стремится проникнуть в рот младшего своим языком, чтобы сплести их вместе, стать ближе. Мужчина делает все так, будто Кристофер до этого ни разу не целовался. Языки сплетаются, воздух в легких и не думает заканчиваться, его хватит до конца жизни, возможно, даже на две таких же. На минуту Ким открывает глаза, замечает, как подрагивают веки младшего, его размеренное дыхание, слышит каждый удар сердца, которое подстраивается под чужую пульсацию. Отстраняясь от младшего, мужчина поднимается, подавая Крису руку, плотно обхватывая ее своей ладонью, поднимая к себе. Вещи собраны, можно покинуть этот пляж, уединиться в своем тихом месте, там, где их никто не увидит и не услышит.***
Небольшой домик, который снял Намджун, уже не казался таким маленьким. В помещении все еще пахнет лавандой, запах стойкий и сильный, кажется, будто она во всех углах дома. Лучи заходящего солнца пробираются через щели между закрытыми шторами. Сейчас это единственный источник света. Совсем скоро дом погрузится в полнейшую темноту, в которой будет всего два тела, принадлежащих друг другу. Время, которое они тратят на то, чтобы добраться до ближайшей поверхности, кажется, тянулось вечность. Вот Чан упирается в столешницу, а после его и вовсе сажают на нее. Ким немного превосходит парня в росте, так, что ему и вовсе не нужно тянуться к его лицу. Он снова целует жадно, несдержанно, мокро и пошло. Его губы хватают нижнюю губу младшего, он оттягивает ее, а после берет зубами, слегка покусывая. Чан не привык к подобным действиям, он не знает, что ему делать. В прошлых отношениях его брали почти без прелюдии, просто использовали как объект для сексуального удовлетворения. Он не знал, что может быть по-другому, ему казалось, что все парни так делают, но Ким, он другой, он показал, что можно делать по-другому. Старший давал ему понять, что он может быть любимым, что он не должен этого заслуживать, что проявлять нежность — это нормально и что не нужно прятать своих настоящих чувств. Сейчас в этом доме они действительно займутся любовью, а не беспорядочным сексом. Намджун вновь целует куда напористее и собственнически, он берет главенство в этом поцелуе. Проникая языком в его рот, мужчина рисует непонятные, хаотичные узоры на его нёбе. Парня пробирает дрожью, это так необычно, что хочется расплавиться от каждого движения его рук на теле. Руки господина Кима проникают под свободную футболку, оглаживая бока, по телу бегут мурашки. Чан не выдерживает, когда руки старшего проходятся по голым плечам, его эрогенной зоне, постанывая в поцелуй. Глаза распахиваются, и он сам стесняется своих же действий, лицо ещё больше заливается краской, а уши буквально горят. Губы старшего расползаются в ухмылке, он готов вечно слышать эти звуки, видеть, как его мальчик смущается от своих же действий. Задирая белую ткань, Намджун начинает покрывать столь сладкую кожу поцелуями, изредка покусывая ее в особо чувствительных местах. Приняв реакцию Чана на прикосновения к плечам, он также не упустил момент, выцеловывая их. Мужчина чередует поцелуи с вылизыванием, проходя языком от основания шеи, доходя до локтя. Ким не стесняется оставлять свои метки на самых видных местах, чтобы каждый знал, что у Бана появился покровитель. Тот, кто не позволит взять свое и пользоваться, пока не надоест. Остается лишь один вопрос: что такого в обычных поцелуях на изгибах плеч? Ничего, но когда это место в тысячу раз чувствительнее остальных, ты и в особенности твой партнер задумываетесь, можно ли достичь того самого пика, когда в глазах темнеет, а в ушах звенит. Возможно, но не у каждого это получится. Чан готов взвыть от прикосновений пухлых губ на его теле. Все это так по-новому, так непривычно. Ему нравится то, что делает с ним старший. Еще никто и никогда не оставлял свои отметины на его теле с такой нежностью. Намджун — тот, кто показал ему, что такое настоящая любовь, и показывает сейчас. Он действительно любит, не просто нашел себе мальчика для ублажения, а любит. Делает это так, как никто другой. Его поцелуи хоть и обжигают, но эти ожоги дарят невообразимое наслаждение. Каждое новое прикосновение губ к тонкой коже вырывает внутриутробные стоны, они исходят далеко изнутри, сидят там, где их тяжело найти, но они там есть. Наверное, у каждого есть такой скрытый комочек, который сжимается до своих пределов и в один прекрасный момент взрывается, вырываясь наружу, показывая себя. Иногда ты сам замечаешь за собой такие страшные моменты, которых ты сам боишься. Возможно, каждый из нас сможет одолеть внутреннего зверя, который тихо сидит внутри, часто показывая себя в моменты страсти, но иногда его просто невозможно укротить. Тело отзывается на все ласки, которые ему дарят, в то время как мозг кричит о том, что следует остановиться. Буря эмоций внутри Кристофера противоречила здравому смыслу и помогала телу. Он готов вечно чувствовать это, готов молить Намджуна о том, чтобы тот каждый день вылизывал его плечи, как он делает это сейчас. Пальцы Чана уже давно перебирали пряди Кима, периодически сжимая их, но в момент, когда старший прикусывает место, где шея плавно перетекает в плечи, Крис откидывает голову до хруста в позвонках. Ему дарят нереальные ласки. Он плавится в руках партнера. Когда-то он примет факт того, что он не зря сказал ту фразу на пляже, не зря без сопротивлений стал жить с незнакомым ему человеком. От того, как старший покусывал его кожу, хотелось скулит, что он и делал. Кристофер отдался чувствам, он наслаждался моментом. Впервые кто-то делает все так, как он хочет, так как он жаждет этого. Парень готов поспорить со всеми, с кем только можно, что Ким Намджун лучший любовник на всей планете. Младший даже не замечает, как Намджунова рука накрывает его пах, слегка сжимая, только ноющая боль расползается по всему телу. Она и привлекает внимание парня. Внизу завязывается тугой узел, в какой-то момент ему кажется, что он кончит без единого касания, от одних только поцелуев его тела. Намджун, замечая реакцию парня на махинации, которые он проворачивает, ухмыляется и готов продолжить доводить этого мальчика до его пика. Сердце Кима колотиться как бешеное, он с легкостью может сказать, что этот ребенок доводит его. Он снова припадает к слегка припухшим и обкусанным губам, с лёгкостью проникая в его рот, сплетая их языки вместе. Мужчина оттягивает нижнюю губу парня, обсасывая ее, после чего выпускает и проходится по верхней. Он повторяет это еще несколько раз. Рука, которая все еще находилась на возбуждении младшего, с особой силой сжимает член, нажимая на особую точку, что вызывает рваный вздох. Кажется, что если прямо сейчас Намджун не снимет с него одежду и не вдавит в матрац своим же телом, то он умрёт от перевозбуждения. Боксеры плотно обтянули тело, ткань неприятно терлась о плоть, доставляя дискомфорт. Хотелось поскорее снять это все. На темной, плотной ткани проступило пятно, которое прекрасно чувствовалось через легкие серые шорты Чана. Смысла медлить не было, старший подхватывает парня под ягодицы и несет в комнату. Весь путь до небольшой комнатки с выходом на задний двор мужчина продолжает терзать губы младшего до боли и ран. Опершись ногами на постель, он опрокидывает Криса на матрац, а сам встает меж его разведенных ног на колени. Зацепив обе резинки, Намджун стягивает одежду мальчика, оставляя его в одной лишь безразмерной футболке. Освободившийся из оков плотной ткани член ударяется об открытую часть живота младшего. Крис сейчас похож на спелый томат, ему стыдно, но он даже не думает прикрываться, он доверяет. В глазах Кима пляшут черти, перед ним лучшая картина, которую он когда-либо видел. Даже в галерее, которых он посетил немало, нет такого шедевра, как тело тонсена. Опускаясь над лицом Чана, Намджун вновь начинает покрывать его поцелуями. Он не пропускает ни единого сантиметра сладкой кожи, уделяя особое внимание столь чувствительным плечам. Мужчина не стесняется кусать и метить. Даже на лице остается его печать — пара небольших засосов на губах, которые слегка саднят из-за мелких ранок. Мужчина стягивает оставшуюся одежду парня, давая ему снять и свою футболку. Глаза Чана прикованы к линии пресса, груди и массивным плечам. Замечая это, старший берет его руку и кладет на свое тело, он хочет показать ему, что в желаниях парня нет ничего постыдного и неправильного. Хочет объяснить, что он может делать все, чего душа пожелает. Намджун продолжает свой путь из поцелуев, прокладывает мокрые дорожки, задерживаясь на груди. Он берет в рот один из затвердевших сосков. Мужчина проходит языком по ареоле, слегка прикусывает, одной рукой оглаживает изгиб талии, переходя ладонью на бедра, слегка сжимая их. Свободной рукой он легонько потирает второй, такой же твердый сосок. Перекатывая горошинку меж указательным и средним пальцами, мужчина еще пару раз проходит по ареоле, кусает и зализывает кожу, которую по неосторожности слегка повредил. Оставив пару засосов, Намджун продолжает свой путь. Он целует впавший живот, ставит свои отметки, словно печать, обозначая свою собственность. Особенно много меток он оставил на плечах и под ребрами. Подходя ближе к паху, мужчина целует, кусает и лижет тонкую кожу. Он оставляет пару засосов на выпирающих тазобедренных косточках. Целует совсем близко к основанию и, услышав всхлип, Ким возвращается к груди, оставляя еще парочку меток у сосков, целуя и их. После он вновь берет в рот левую горошину. От возбуждения они слегка напухли, что придавало чувствительности. Он покусывает и оттягивает кожу, сильнее вбирая ее в себя. Дыхание старшего прерывистое. Втягивая сосок в рот снова, мужчина глубоко вдыхает, на время задерживая дыхание, кусая его на выдохе и обжигая кожу воздухом. Чану хочется кричать, срывая голос. Он сдерживает себя максимально, но после очередного укуса парень не выдерживает и, протяжно простонав, впивается пальцами в плечи. На месте, где кожу прорезают ногти, остаются красные полумесяцы. Ким поднимается на колени и смотрит на то, как разукрасил этот холст. Он видит перед собой сад с множеством цветов. Багряно-красные отметины действительно похожи на бутоны пионов. Совсем скоро метки станут обретать фиолетовых и коричневых красок оттенок, становиться более явными и яркими. Смотря на щеки, покрытые румянцем, покрасневшие уши, член, из которого вытекают соки, мужчине становится невыносимо. Он резким движением подтягивает к себе мальчика, укладывает одну его ногу себе на плечо, вторую на бедро, берет в рот большой палец. Проходит от подушечки к ногтю и обратно, после чего мажет языком и спускается дальше на ступню, целуя каждый миллиметр. Слегка прикусывает кожу на щиколотках, поднимаясь выше к икрам. Море поцелуев покрывает маленький участок кожи словно волной, посылая импульсы по всему телу. Мужчина прокладывает мокрую дорожку поцелуев вверх по бедру, слегка сжимая его. До этого прикрытые глаза Чана распахнулись, как только его перевернули на живот одним резким движением. Джун возвышается над телом мальчонки, внимательно разглядывая спину, обращая внимания на острые лопатки с белыми линиями-шрамами. Парень под пристальным взглядом прогнулся в пояснице, будто кто-то на нее надавил, выпячивая свою задницу. Смотря на эту картину, Ким в который раз ухмыльнулся, кладя руки на округлые половинки . Наклоняясь ближе, старший мажет губами по пояснице, попутно вдыхая запах тела младшего, такой свежий, что нос слегка обжигает. Мужчина и вправду редко замечал этот мятный запах, но сейчас он особенно приятен. Раздвигая половинки, Ким очерчивает глазами дырку Чана, такую узкую. Крис давно ни с кем не был, что возбуждало еще больше. Нутро старшего пылало, черти в его глазах плясали канкан, сердце колотилось как бешенное, а мозг отключен. Ким опускается вниз и проходит языком меж половинок, за этим следует протяжный скулеж. Мужчина в очередной раз улыбается и с нажимом проходит по дырочке Чана, но не спешит проникать в него, ему хочется, чтобы тот умолял его. Он хочет довести его до предела. Движения языка Намджуна ровные, непрерывистые и такие возбуждающие. Головка Чанового члена сочится, и под ним образовывается мокрое пятнышко. Он вновь надавливает языком, что вырывает новый несдержанный стон. Кажется, младший хочет что-то сказать. — Нам, — он не в силах выдавить из себя и слова, ведь там, сзади, Намджун отрывается от него и кусает за ягодицу. Чан кричит, он перевозбужден и готов кончить, — почему ты это делаешь? — с трудом проговаривает парень. Крис чувствует, что тот улыбается, оглаживая его половинки. — Тебе не нравится? — слова звучат так пошло. Намджун вновь опускается к его телу и оставляет еще пару укусов на одной из ягодиц, после спускается чуть ниже и всасывает кожу на бедре. Чан не пытается себя сдерживать, он не думает ни о чем, кроме того, как будет прекрасно выглядеть на члене старшего. Крис готов молить его о том, чтобы старший вошел в него по самые яйца и оттрахал так, чтобы завтра он даже сесть не мог. Впервые за долгое время у него появились такие мысли, и парень не стыдится их. Чан готов воплотить каждый сон, который видел за последние недели или месяца, что жил с Кимом. Намджун вновь опускается и лижет меж ягодиц, в это раз слегка проникая в дырочку. Чан скулит и стонет, все это слишком пошло, слишком неправильно и слишком приятно. Ким очерчивает языком сфинктер, мышцы поджимаются, слегка напрягаются. Все тело парня ожигает током, электрический разряд доходит до самого сердца, на миг останавливая его. Джун готов делать ему римминг хоть каждый день, лишь бы чувствовать его как можно ближе. Тело парня отдает прохладой и пахнет мятой. Старший не раз замечал, что, находясь около Криса, его легкие буквально наполняются этим запахом. Чан слишком идеальный для него. Его тело идеально смотрится под ним, бедра идеально подходят его ладоням точно так же, как и ягодицы. Мужчина готов всю жизнь говорить мальчику о том, что он идеален, что лучше него нет никого в этом мире. Сейчас Ким вспоминает, как парень называл его в тот день перед походом к доктору Ли. Он готов сделать все, чего пожелает его мальчик, лишь бы он вновь назвал его так. — Чан-и, — отстраняясь от промежности парня, начинает мужчина, ощупывая его дырочку пальцами, слегка надавливая на нее, — ты ведь помнишь, как назвал меня в тот день, когда мы были у Минхо? — он ждет ответа, это станет зеленым светом для него. Как только Крис назовет его так, он готов взять его прямо так, без подготовки. Бан молчит, будто не помнит, хотя он прекрасно все помнит, просто боится это произнести. Ким же отходит он него, это невозможно не почувствовать. Чан слышит, как тот открывает чемодан, звук расстёгивающейся молнии он знает прекрасно. Джун берет из-под одежды небольшой флакончик со смазкой и упаковку презервативов, кажется, он готовился. Возвращаться мужчина не спешит, он все еще ждет ответ. Чан-и не выдерживает этого одиночества и, переступив через свою гордость, произносит: — Папа… Папочка, ты где? — прозвучало так по-детски. Кажется, что где-то недалеко малыш, потерявший своего отца, но сейчас малышом был Кристофер. Слова, произнесенные парнем, стали зеленым светом для Кима, они идут до конца. Они одно целое. Идя обратно к кровати, старший греет гель у себя меж пальцев. Удобно устроившись между раскинутых ног, Ким чистой рукой придерживает Чана за бедра, надавливая одним пальцем на сжимающееся кольцо сфинктера, проходя всего на одну фалангу. Младший, несмотря на то, что его придавили к кровати, поднимает задницу выше, будто просит о том, чтобы мужчина погрузил палец глубже, что он и делает. Ощупывая внутренние стенки, он слегка надавливает на них. Намджун не ждет, пока будет свободно двигать пальцем внутри, и, выходя почти до кончика, добавляет второй. Он сгибает их и разводит на манер ножниц, пытаясь найти тот самый чувствительный комочек нервов. Выбирая правильный угол, Ким надеется как можно скорее нащупать нужное место, заставив Криса кричать от ощущений. Он проворачивает их и слегка придавливает, отчего тело под ним подрагивает, а младший кричит, срывая голос. Звук уходит куда-то внутрь одеяла скомканного, ткань которого периодически сжимают до боли в костяшка. Джун снова давит на это место чуть сильнее, а после начинает будто бить по нему, отчего парень буквально задыхается. Добавив еще смазки и третий палец, мужчина с большим энтузиазмом ударяет по одному и тому же месту, изредка останавливаясь и нажимая на бугорок посильнее. На удивление, даже три пальца Чан принимает свободно, теряясь в своих же ощущениях. Пошлое хлюпанье отбивалось от стенок каждый раз, когда старший поднимал свои пальцы, а после вгонял их в горячее нутро. Он не жалел лубриканта, знает, как важна подготовка. Чан давился своими же стонами. Перед глазами все плыло, мозг затуманен, он хочет остаться в этом состоянии подольше. Ему слишком хорошо, слишком приятно, слишком мало этого мужчины. Он хочет его каждой клеточкой, не может представить жизни без него. Он доверяет. Сердце колотится, кажется, оно вот-вот выпрыгнет из груди и Чан отойдет в мир иной. Он готов стараться как можно сильнее, чтобы получать такую награду. Крис готов молить всех богов о том, чтобы чувствовать это всегда. Его тело такое отзывчивое и податливое, что иногда самому становиться страшно. Сейчас в нем уже три Намджуновых пальцы, на которые он и сам насаживается. Крис готов молить Кима о том, чтобы тот вставил ему до упора и оттрахал как сучку. Ему хочется быть подчиненным, эти странные желания, которые не дают покоя. Так хочется попробовать все, о чем он мечтал во снах. Чан готов отдать душу, лишь бы испытать сильнейший оргазм от одной только стимуляции простаты, но не сегодня. — Хен… прошу не тяни, — он так хочет видеть его лицо. — Я уже занимался этим не раз, не нужно, — Чан выгибается в спине и скулит, мужчина вновь нажал на то святое место, — я уже готов. Последние слова парень произносит на полусотне, а после сзади он чувствует пустоту. Его услышали. Сейчас он слышит, как мужчина раскрывает упаковку с латексом. Джун раскатывает резинку по всей длине, добавляет еще немного смазки на анус парня, отчего тот слегка дергается, а после обильно смазывает себя. — Ты сам просил меня это сделать, — напоминает мужчина и, приставив головку ко входу, погружает ее в теплое нутро партнера. Чан слегка прогибается в пояснице и за раз принимает половину Намджунового члена. Он удивлен от того, что старший так легко вошел, парень не понимает, в чем секрет. А он очень прост и очевиден — хорошая подготовка. Джун так растянул парня, что казалось, будто он сможет ввести в него все пять пальцев. Стенки ануса слегка сжимали член старшего, стоило ему слегка качнуться вперед, как Крис прогибался в спине и подавался назад. Он выглядел именно так, как это себе представлял мужчина. Не только Чан мечтал о нем. Намджун и сам нередко представлял этого невинного беловолосого малыша в таком порочном виде. Сейчас перед ним лежит разрисованная им же картина, произведение искусства, но он точно уверен, что не хватает еще пары штрихов на лопатках у тех самых белых полос. Он хочет исцеловать их все, забрать боль мальчика себе, извиниться, что не мог быть рядом раньше. Намджун безумно влюблен, он хочет кричать об этом на весь мир, чтобы его слова услышал каждый человек от востока к западу, с юга на север. Мужчина продолжает погружаться в податливое мягкое тело, постепенно наращивая темп. Парень, лежащий под ним, подставляет свою попку, пытается сам насаживаться на член старшего. Намджуну такая инициатива очень нравится, поэтому он переворачивает их, оказываясь снизу. Облокотившись на спинку кровати, Ким смотрит на покрасневшие лицо и головку, которая сочилась от каждого движения. Чана такой поворот слегка удивил, но не заставил останавливаться. Младший плавными движениями погружал мужское достоинство Джуна в себя, буквально всасывая его. Он опускался медленно, чувствуя каждую венку на набухшем члене. Руками упираясь в твердую грудь мужчины, Чан приподнимается и вновь садится на него, ударяясь задницей о бедра старшего. Намджун же устроил свои ладони на его ягодицах, периодически сжимая их. Мужчина смотрит на парня, медленно опускающегося на его члене, как на скульптуру. Смотрит так, будто до этого ни разу не видел парня без одежды и ни разу ни с кем не спал. Перед ним идеал. Мальчик с подтянутым телом, ровными, столь чувствительными плечами, светлой кожей и яркой улыбкой. Он готов создать в своем доме алтарь и приходить к нему молиться каждый час. Хоть сейчас Намджун видит его через пелену возбуждения, которая покрывает его глаза, он с уверенностью может сказать, что перед ним восьмое чудо света. Джун тянется к подбородку мальчика, оставляя еще одну метку, после чего тянется к его губам. Он сминает их, прикусывает верхнюю губу, а после вбирает ее, засасывая поглубже. Стеночки ануса обтягивают член мужчины плотнее, на что тот подмахивает бедрами и насаживает младшего еще сильнее. Беря инициативу в свои руки, Ким начинает управлять телом Кристофера. Он направляет его, стараясь задеть это святое место — простату. Кажется, что скоро он сорвется и вытрахает из мальчика все жизненные силы, превратив его в материю. Тело податливое, готовое принимать все, что только пожелает старший. Намджун подобен гончару, вылепливающему сосуд под себя. Нет, даже не так, этот мальчик был создан для него. С самого их знакомства они подходили друг другу, как солнце и дожди, в результате слияния создавая прекрасное. Вновь усаживая тело в своих руках на собственные бедра, создавая новый звонкий хлопок кожи о кожу, Намджун, кажется, попадает в нужную точку. Парня пробирает дрожью. Сам же Крис чувствует это так, будто его облили кипятком, а после резко выставили на мороз. Сейчас ему кажется, что он размером с атом, ничего не значит, но делает многое. Многое для себя и своего партнера. Его любят, по-настоящему любят. — Хён, — он наклоняется максимально близко к губам. Легкий поцелуй сопровождается характерным звуком, а на выдохе звучит одно единственное: — люблю. Больше ничего не нужно. Чан стал его центром вселенной, тем, кто заставляет улыбаться в самые ужасные дни. Он тот, кого хочется видеть рядом всегда. Собственное маленькое солнышко, которое греет душу в самые холодные дни. Его хочется оберегать и любить. Он словно коллекционная фарфоровая кукла, которая стоит за стеклянной дверцей шкафа среди кучи таких же, но она особенная, редкая. Такой, как она, больше не будет, и шанс ее купить был лишь один. Теперь она объект личного достояния, кукла есть только у Кима. Чан тот, кому он доверил свое сердце, главная же задача парня сохранить его. В глазах мутнеет куда сильнее прежнего, все плывет. Внутри будто разрывается сверхновая. Всё тело Криса дрожит, дыхание, что исходит из него, сбивается, обрывается от напряжения. Вокруг члена сжимается плотное кольцо из пальцев. Намджун… он видит то, насколько сильно его мальчик хочет прийти к финалу, выиграть этот марафон. Крис сам двигался на члене старшего, доводя себя до исступления. Все узлы, что завязывались внизу живота, порваны, насколько крепкой бы ни была веревка. Прикрывая глаза, парень приподнимается, а после, резко опустившись, хнычет. Рука старшего проходит по всей длине в такт движениям самого Бана. Парень больше не в силах делать что-либо. Чан клянётся, что видит звёзды, ярко мерцающие под веками, когда его подталкивает всё дальше и дальше, вперёд к тому свободно-копящемуся источнику гибели. Он раскраснелся с головы до пальцев ног, сгорая изнутри, когда рука вокруг члена доводит его мокрым, устойчивым темпом. Он хотел бы что-то сказать, но язык будто приклеен к небу самым надежным клеем. В горле сухо, он пытается выдавить из себя хоть слово, но в итоге он снова что-то бессвязно выстанывает. Намджун знает слабое место этого мальчика. Он припадает к его левому плечу, проходя языком по изгибу, кусая ближе к шее. Младший лишь вскрикивает. Рука на его члене продолжает надрачивать, сам же Ким толкается глубже в нутро парня. Мышцы невольно сокращаются, сжимая член внутри себя как можно плотнее. Даже Ким чувствует, что парень на грани. — Ну же, Чан-и, не сдерживай себя, — хрипло проговаривает мужчина, с силой сжимая Чанов член, спускаясь к основанию. Джун подводит его к пику, страстный в каждом своём резком, властном движении руки, толкает его к обрыву так легко, когда рука на его члене скользит в такт всем посвистывающим вздохам, покидающим его, всем неуклюжим взмахам его бёдер, это раскалённое добела удовольствие возникает наскоком. Желая довести Кристофера до конца, показать ему свет в конце тоннеля, Ким переворачивает их обоих, меняя местами. Он не церемонится, сразу срывая все предохранители, вколачивается в любимое тело, не боясь причинить боли впервые за эту ночь. Чану хочется, чтобы это длилось вечность, хочется, чтобы всё закончилось в мгновение одного и того же времени. Он чувствует себя отделённым от собственного тела, пронзённым любовью и жаждой, потребностью кусать и принимать, умирать и выживать. Это слишком. Этого недостаточно. На удивление, недостаточно, хочется большего, но тело, содрогающееся от каждого движения тела, нависшего над ним, просит о пощаде. Чан наполнен старшим до самых краёв. Ощущение, будто он живет с его членом у себя в заднице, словно его ни разу не вытаскивали. Они одно целое. Радуга после дождя. Что-то прекрасное. Его глаза широко распахиваются. Вот он финал. Всему свойственно заканчиваться. Рано или поздно на смену наслаждению приходит боль, она бывает мучительной, но сейчас Чан ощущает только приятную боль, которой жаждало его тело. Наполненные слезами глаза вновь закрываются, и по лицу вниз к ушам скатываются соленые дорожки. Он дошел до финала, полностью заполненный. Парни кончили одновременно, с хриплым стоном и именами друг друга пусть и не на губах, но точно в сердцах. Аккуратно выходя, Намджун снимает презерватив, завязывая его и убирая куда-то подальше. Он притягивает расслабленное тело ближе, целует в лоб и уходит в себя. Кристофер, измучанный сегодняшним днем, а особенно его завершением, засыпает меньше чем за полторы минуты. Намджуновы пальцы перебирают мягкие кудри, он шепчет парню о том, как сильно он его любит. Сегодня были стерты все границы. Сердце побеждает над разумом, оно же и перебороло страх.