Чёрный и белый

      Она в чёрном. Я в белом. Это проявляется во всём, абсолютно. Но это не мешает нам чувствовать полное спокойствие в присутствии друг друга.       Тяжёлая дверь метро отклоняется под давлением её руки, не опускающейся, пока я не пройду. Шумное светлое пространство, в котором я чувствовала себя самым маленьким и беззащитным существом во всей вселенной, чувствовала, что меня затопчут при первой возможности, что только свет спасает от настоящей паники, не позволяя мне переступить дальше тревоги, точно волной сносящей, от чего хочется упасть на ходу и не вставать. Лишь твоя тёплая рука на моём запястье, не слишком крепко, скорее успокаивающе, держит остатки рассудка без возможности покинуть уже пустую из-за страха голову. Я стараюсь не отставать, шагаю чаще и шире, что свойственно тебе, уж точно не мне. Но ещё больше мне не свойственно желание ощутить холод на запястье, распространяющийся по всему телу в понимании, что ты ушла.       А она уйдёт? Никогда прежде эта мысль меня не тревожила, но прямо сейчас осознание сносило волной посильнее, чем от тревоги: без неё я не я, без неё и жизнь-то смысла не имеет! А почему она по-прежнему рядом? Вот чего я действительно не смогу понять, вероятно, никогда. Что же её удерживает рядом со мной цепями, точно я её пленила и не отпускаю?       Резкие порывы ветра от подъехавшего поезда вывели из глупых, ненужных раздумий. Всё ещё твоя рука на моей, чуть ли не пальцами касаемся. Так тепло… твои руки всегда тёплые, мои — холодные. Твои волосы, едва ли отросшие длиннее плеч, чёрные, кожа умеренно смуглая, вся одежда тоже чёрная. Ты притягиваешь тепло и сама же его излучаешь, несмотря на далеко не яркий облик. И не ясно, как привлекаешь помимо тепла меня — бледно-белую, холодную. Мы инь и янь, зима и лето, свет и тьма. Моё белое платье и твои чёрные джинсы создают баланс, на котором, кажется, держится весь мир.       Поезд остановился, двери распахнулись, люди небольшой кучкой разбежались подобно муравьям, а мы забежали в муравейник, найдя два свободных места без особых проблем. Ты знаешь, что я не люблю стоять, не люблю чувствовать, как платье от быстрого движения развевается. Я закрытая, скомканная, зажатая. А ты, может, и молчаливее, но гораздо более открытая, искренняя, свободная. И эта твоя свобода со стороны пьянит, тебя хочется покорить как Эверест. И ты как будто не покоряешься никому кроме меня.       Выход в центр Москвы, прогулка и метро так утомляют, что я не выдерживаю и кладу голову тебе на плечо. И, кажется, я брежу, раз чувствую лёгкую секундную дрожь у себя под ухом. Точно брежу. Я точно больна, пьяна, безумна. Да как угодно это назовите, пугает всё больше.       Но вскоре сама дрожу, крупно, до самых костей, когда твоя рука легла мне на плечо, ладонь — на голову, мягко почёсывая длинные волосы. И дрожь, чёрт возьми, долгая, непрекращающаяся. В голове тотальная пустота, даже ветер слышно, а руки вцепились в платье. Ты мягко хмыкнула, наклонилась и прошептала так нежно:       — Всё хорошо.       И я верю, расслабляюсь, понимая, что, да, — действительно хорошо. Ведь рядом со мной ты. И теперь наши пальцы действительно соприкоснулись.