Магическая альтернатива

Шрам помнил всё происходящее в тот день настолько чётко, что, при вспоминании этого случая, по ощущениям, всё происходило словно всего-лишь вчера. Ещё бы, не каждый день ведь умираешь! Он помнил всё, абсолютно всё. Ту злобу, что он испытал когда узнал, что все его мучения и мучения его братьев были впустую и все те опыты происходили просто на потеху публики и Тома, ту боль от удушья, когда его чуть не поглотил Роберт и ту сильнейшую боль, что он испытал, когда его живот был пробит насквозь. В его голове ещё долго эхом отдавалась последние слова Роберта и Томаса, что он услышал перед тем, как потерять сознание и погибнуть. — Вот к чему привела твоя одержимость, Том! Одного друга ты потерял, а другого — убил! — Словно на повторе в отголосках сознания слышалась фраза Роберта. — Нет Роберт, это ты его убил!.. — Так же отголосками слышалась в ответ обрывистая фраза Диктора. Как же от этого голоса становится тошно. Сразу в голову ударяют воспоминания о том, как Первому приходилось постоянно слышать этот голос, когда он наблюдал за смертями своих братьев, как обладатель этого голоса их мучал, как издевался над ними физически и морально, как безжалостно убивал… Что если и все те клоны, которых спас Шрам тоже были убиты? Исходный ведь так и сказал: «Спасибо, что привёл ко мне последнего клона». Значит те клоны или убиты, или поглощены Робертом. Но учитывая, что Роб вряд-ли бы, как думал Красный, смог пробраться в то место, где были после спасения его братья, ответ напрашивался сам собой. Они убиты Томасом. От этого на душе становилось ещё хуже, ведь они попадали в лапы Диктора именно из-за того, что Первый можно сказать сам приносил их ему на блюдечке. Сколько в этой тёмной, холодной и отвратительной пустоте провёл времени бывший революционер не знал, но по ощущениям это была целая вечность. Интересно, куда всё-таки он попадёт? Рай? Ад? Он станет призраком? Или вся эта пустота это и есть то, где ему придется провести всё последующее время? Пожалуй, последний вариант самый отвратительный. Он ведь быстро с ума съедет в такой обстановке. Или судьба решила, что именно это он и заслужил за всё, что сделал в своей жизни? Что он заслужил веками торчать в одиночестве в какой-то пустоте. Вот только за что ему такая участь? Он разве при жизни не сильно страдал? Но вскоре по телу разлилось тепло, а вокруг стали слышны отголоском чьи-то голоса. Эти голоса… Они такие родные и приятные ушам Шрама… Это голоса революционеров. — Он дышит? Amigos, он дышит! — Уже чётко слышался голос Эля, который красноглазый лидер мог с лёгкостью отличить по одному испанскому акценту. Судя по ощущениям, Эль кажется придерживал Шрама одной рукой, второй держась за его живот. Удивительно, но Шрам не ощущал той боли, что ощущал в теле при смерти. Да, тело всё ещё ныло и болело, но не так сильно, как тогда. Словно все раны попросту внезапно излечились. — Что, реально живой? Вот это чудо! И что теперь, у нас будет два Шрама? Один наш, а второй какой-то дефектный? Зачем он нам вообще нужен? Можно было спокойно оставить его умирать, он и так все-равно можно сказать уже трупом был. — С некой язвительной насмешкой фыркнул, кажется, Флэш. Нет, даже без кажется. Шрам был уверен что это Флэш. Только он так может себя вести. — Флэш, прекрати! Es la misma persona que nosotros! * Да и почему он по твоему дефектный? Он просто ещё не раскрыл свои силы, estoy seguro! ** — Недовольно воскликнул Эль, по ощущениям, подняв Шрама на руки в встав. — Я не понял и половины из того, что ты сказал, можешь говорить нормальным языком? Хотя, в любом случае, я понимать и не хочу, потому–что мне плевать. И так понятно, что ты его оправдываешь и типа он такой же как и мы. И, знаешь ли, он явно безспособный, а соответственно, дефектный, учитывая то, что абсолютно все мы раскрыли свои силы ещё на эксперименте. А этот дефект, судя по виду, явно уже его, что удивительно, пережил. — Недовольно язвил Флэш, став быстро постукивать ногой по полу. — Флэш, или ты сейчас заткнёшь свой рот, или я сделаю с тобой то, что поклялся никогда не делать. — Послышался абсолютно безэмоциональный и холодный голос, кажется, Шизо. Как же Шраму было непривычно слышать Шизо в таком тоне. Он готов был услышать его любым в такой ситуации, злым, опечаленым, даже радостным. Но настолько безэмоциональным… И что именно такого пообещал не делать Шизофреник, что уже угрожает тем, что сделает это? — Ой–ой–ой, как хотите, мистер Я–Та–Ещё–Безэмоциональная–Сука. Раз уж вы так хотите, я прекращу. — Недовольствовал и дальше Ртуть, но, всё-таки, замолчав в итоге. — Спасибо. А теперь, думаю, нам стоит идти. Явно не лучшая идея долго находится в таком-то месте. — Всё так же без эмоций молвил Шизофреник, после чего клоны куда-то двинулись, пока в голове Первого роились вопросы. Что значит два Шрама? Неужели после смерти его просто закинуло куда-то в альтернативную реальность? Безспособный? Дефектный? Чем же эти клоны так отличаются от него? Так и хотелось открыть глаза, увидеть их и расспросить о происходящем. Но всё настолько сильно болело и ныло, что было тяжело даже приоткрыть глаза, а сказать хоть что-то уж тем более, из рта вырывалось лишь тихое мычание. Было уже настолько плохо, что Красный уже попросту отключился, не в силах терпеть всё это.

***

Насколько долго пробыл в отключке Номер Один тот не знал, не знал толком он и том, что это было, сон или реальность. Приоткрыв глаза сразу в них бросился знакомый кабинет, знакомый прямо до боли. Именно в точно таком же кабинете Шрам продумывал планы, чертил чертежи и вечно что-то мастерил. Ну как в точно таком же… В глаза бросалось ещё то, что на стенах можно было заметить странные следы когтей, словно их царапало какое-то крупное животные. Немного осмотрев взглядом комнату Шрам наконец-то заметил сидящего на кровати, на которой лежал тот, Флэша. Вот только этот Флэш был не совсем таким, каким его знал Красный. Этот был в голубой толстовке, а самое главное, с кроличьими ушами и хвостом. — Наконец-то ты меня заметил! Ну что, как спалось, Шрам номер два?