Понять Твои Взгляды

      Служба при Капитане Митт'рау'нуруодо показалась бы Илаю адом на яву, если бы не их личные отношения. На публике Траун беспощаден с Илаем, как со всеми остальными: заваливает работой, отчитывает, если тот просчитался, хвалит, когда он блещет способностями. Их приватные разговоры становятся реже. Иногда они не общаются вне службы неделями. Тогда Илай не выдерживает и без спроса идёт к Трауну ночью. Тот будто вообще не спит — постоянно работает, но не прогоняет энсина, когда тот заходит и начинает расстёгивать китель прямо с порога. Илаю хватает нескольких минут, чтобы достичь разрядки, потому что томление, копящееся неделями, так велико. Траун не придаётся любовным утехам сам, ссылаясь на то, что это приведёт к его пониженной работоспособности. Илай терпит такое положение дел. По крайней мере, Траун позволяет себя целовать и хорошо справляется руками. Илаю не надо много. Он готов ждать. Следующее повышение Трауна проходит намного более церемониально, чем все предыдущие карьерные триумфы. Вызов на Корусант, пышная церемония, на которой сам мофф Таркин вручает ему значок Коммодора и присутствие адмиралов — всё это большая честь. Траун принимает её как должное, гордо выпячивает грудь и выглядит бесконечно довольным. Но не из-за своего повышения. На этот раз повышают и Илая. Лейтенант-коммандер — это звание, о котором он мог лишь мечтать. Он безумно рад. Повышение отмечают всей командой. Илая подкидывают на руках. Эль и шампанское льются рекой. С повышением Трауну вверят командование Звёздным Разрушителем «Химерой», но эту деталь Илай не улавливает в суматохе, но узнает об этом чуть позже. Ночь проходит шумно. В этот раз, им не удаётся покинуть торжество, когда вздумается. Траун — центральная фигура праздника. Илай всё время рядом с ним. Их обоих поздравляют, за них поднимают тосты и пьют до дна. Далеко за полночь, когда Траун и Илай так выматываются, что еле стоят на ногах, торжество начинает угасать. Выпившие офицеры и штатные расходятся кто куда, и вскоре зал пустеет. Траун и Илай остаются в зале совсем одни. Тогда Траун ведёт Илая к огромному окну и, смотря на него глазами-фонарями, говорит: — Я ни разу не пожалел, что доверился тебе. Ты лучший, Илай. Лучший друг. Лучший офицер. Это честь - служить с тобой, — откровенничает чисс. — Рау… это всё ради… тебя, — выдыхает Илай, будучи под градусом. Он готов на любые откровения сейчас, с верным другом. — А как же долг перед Империей? — подкалывает Траун. — Да плевал я на Империю. Мне важно, что мы с тобой… Траун не даёт ему договорить и накрывает его рот страстным поцелуем. Этот импульс — поцеловать Илая — будоражил его сознание всю церемонию. Его губы, украшенные улыбкой, притягивали чисса как магнит. Илай сжимается. Они в общественном месте. Их только что повысили. Его бросает в жар от страха, что кто-то может зайти и увидеть их в таком положении. Он отрывается от губ Трауна и просит: — Давай не здесь. — Не смог устоять, ведь ты такой красивый, когда счастливый, — оправдывается чисс за свой выпад. — Ты тоже, — говорит Илай и проводит рукой по инсигнии Коммандора на его груди. На пути в номер им не попадается ни одного сослуживца. Илай позволяет себе прикоснуться к руке Трауна в лифте, тот сжимает его пальцы в ответ. Они идут в номер, предвкушая долгую ночь в объятиях друг друга, зная, что они этого заслужили. После душа в номере, Илай срывается и первым валит Трауна на кровать. Он принимается ласкать его ставшее уже родным тело руками и ртом. Траун позволяет себе отдаться ласкам, расслабляется и смотрит на то, как Илай работает губами и языком над его членом. Траун возвращает ему ласку, делая минет так, словно учился этому всю жизнь. Илай держится, чтобы не кончить сиюминутно. Траун ласкает его пах языком, вбирая яйца в рот, отчего у Илая сладко сводит ноги. Когда его язык проскальзывает между ягодиц, Илай задыхается и почти требует: — Возьми меня. Траун останавливается, настороженно смотря на своего любовника с колен. В его глазах вопрос и неуверенность. — Войди в меня. Отымей меня. Мне этого хочется, — повторяет Илай с мольбой в голосе. — Я не уверен, что... так правильно, — отнекивается Траун и садится на кровать. — Почему? — Илай садится рядом с ним, вздыхая. Отказ Трауна разочаровывает, его вожделение немного спадает. — Я не могу так обойтись с твоим телом — причинить боль... Я не думаю, что это стоит того. — Ты можешь так со мной поступить. Я твой, и, к тому же, я этого хочу, — уговаривает его Илай, гладя по руке. — Я думаю иначе. Я должен беречь тебя, потому что... — Звёзды! Рау! Да трахни же меня! Хоть пальцами, хоть чем... да как угодно! Я с ума сойду если ты этого не сделаешь, — Илай падает на кровать, запуская руки себе в волосы. Желание выжигает его изнутри. Он готов лезть на стену. А Траун не двигается и молчит. И прямо сейчас это бесит. Настрой чисса постепенно меняется. Его глаза хищно сверкают, он замирает. — Ты уверен? — сурово спрашивает он. — Абсолютно! — выдыхает Илай с надеждой. — Ладно. Но ты остановишь меня, как только тебе будет некомфортно. — Конечно, — уверяет его Илай, охваченный предвкушением. Что же Траун уготовил для него? То, что Траун делает с ним далее, заставляет его сердце пропускать удар за ударом. Чисс дёргает его за ноги на себя, переворачивает на живаот и одим рывком ставит раком. Он приказывает ему ждать в такой позе, пока он ищет в номере бакта-гель. Затем, он начинает трогать его промежность, лаская пальцами смоченными в геле сжатое отверстие. Сначала это приятно. Когда один палец проскальзывает внутрь — хорошо. Два — немного туго. Три — и Илай начинает понимать, о чём предупреждал его чисс. Это немного больно, но терпимо. Четыре пальца в его отверстии кажутся настоящей пыткой, и Илай начинает стонать от неудобства, и Траун останавливается. — Тебе больно? — Всего лишь непривычно. Продолжай, пожалуйста, — еле дыша просит Илай. В его нутре остаётся только два пальца, чисс добавляет геля и продолжает медленно и аккуратно стимулировать тугое отверстие. Через некоторое время становится легче, Илай расслабляет мышцы и пытается словить наслаждение от процесса. Только он привыкает к стимуляции, как Траун вынимает пальцы и переворачивает его на спину. Он закидывает его ноги себе на плечи. Илай видит его лиловый орган, истекающий смазкой. Он касается члена Илая, и от этого прикосновения ему сводит дух. Илай стонет, подтягивая бёдра вверх, навстречу Трауну. Он предвкушает, что тот войдёт в него, насадит на свой конец до упора и отымеет как следует, но человек ошибается. Траун обвивает свой член вокруг ствола Илая, скручивая кольцо вокруг головки. Ощущения приятные, Илай прерывисто вздыхает, и смотрит на то, как орган Трауна начинает стягиваться и расслабляться вокруг его ствола, стимулируя края головки и иногда проскальзывая по ней. В это же время он чувствует, как длинные пальцы проникают в его разгорячённое нутро и двигаются внутри, задевая кончиками простату. Илай закидывает голову и закрывает глаза. Траун держит его за ногу, не давая осесть вниз, и продолжает свои министрации пальцами и членом, пока Илай не кричит от наслаждения и не изливается себе на пресс. Траун вжимается в него сразу же, и пары толчков пахом по залитому спермой животу Илая, ему хватает, чтобы тоже дойти до пика. Он стонет Илаю в шею и расслабляет мышцы, опускаясь на человека всем своим немалым весом. Илай обвивает его тело ногами и запускает руки в иссиня-чёрные волосы, вжимая в себя. Траун шепчет ему на ухо что-то на сай-бисти, что Илай на данный момент не может разобрать, лишь отдалённо понимая, что это звучит как обещание всегда забоится о нём. Он тут же доказывает свои слова — он подхватывает Илая на руки и несёт его в душ. Илай не сопротивляется и не протестует. Это слишком мило, чтобы возмущаться. Траун моет его, методично смывая следы прелюбодеяния с его тела, массирует голову и плечи, и по ощущениям это даже лучше, чем секс. Илай не упускает возможности ответить тем же, хотя его руки как ватные после всего, что произошло сегодня. Но он выкладывается до последней капли ради Трауна. Ложась в кровать, Траун спокоен и молчалив. Он накрывает их одним одеялом, прижимает Илая к себе и ровно дышит ему в затылок. — `Я буду всегда заботиться о тебе,` — слышит Илай снова на cай-бисти, уже засыпая. — Рау, что ты там шепчешь? Траун молчит. Илай переворачивается на другой бок, лицом к чиссу. Тот выглядит уставшим, но довольным. — Не молчи, — Илай гладит чисса по лицу. Тот закрывает глаза. — Я не сделал того, чего ты так хотел. Прости. — Ты о чём? Всё было прекрасно, — уверяет его Илай. — Ты знаешь о чём. Я просто не могу… Я представляю, как это может больно, и не хочу подвергать тебя этому. — То, что ты сделал было божественно. Правда. Я буду ждать повторения. — Ты хочешь ещё? — Если ты не против. — Такой ненасытный, такой горячий... — Траун хитро щурит глаза и гладит Илая от пояса до копчика. — Рау... Я не имел ввиду прямо сейчас. — Такой нежный, — Траун целует Илая в щёку, — Мой... — заканчивает Траун поцелуем в губы. Илай ёрзает в его объятиях и мычит в поцелуй. Его пах начинает приятно стягивать от терпкой ласки чисса. Но Траун не мучает человека долго. Он отпускает его губы и крепко обнимает под одеялом, уставия свой подбородок поверх его пушистой шевелюры. Утром Илай просыпается под весом конечностей чисса на нём. Это первый раз за его жизнь, когда чисс оказывается рядом с ним с утра. Первый раз, когда он видит его спящим так близко. Первый раз, когда он чувствует с ним такое единение.