If I die young?

***

      Какие-то пару мгновений назад, совсем недавно, я почувствовал вкус своей крови на своих устах. Я готов был кричать, я был на грани, я уже приготовился к своей смерти. Я готов был принять ее так, как не принимали ее мои жертвы – улыбаясь и сверкая своими голубыми глазами. Я готов был принять ее так, как принимает ее отважный пират или солдат, с улыбкой погружающийся на дно океана вместе с потонувшим кораблем или ладонью зарывающийся в мягкий грунт своей Родины, в последний раз подымая глаза к палящему солнцу. Этим дном океана и грунтом являлись мои эмоции. Я готов был принять ее.       За это короткое время, которое я знаю Джека, дьявола по сути, чьи агатовые глаза перенаправляют твое тонущее тело-душу на дно черного, чья жижа состоит только из раскаленного дегтя и смолы, озера, я был готов умереть. Я думал, что умру. Умру, пытаясь принять последние объятья с гордо поднятой головой, улыбкой и силой. Я готов был смотреть в глаза смерти. Нет, я смотрел в них. Она пощадила меня за мою храбрость и смелость, одернув свою сестру-судьбу, заставляя ее умерить свой пыл.       Мне дали шанс. Мне дал жалкий шанс на существование дьявол, человекообразный монстр и просто тварь, что сидела и насмешливо скалилась, – ох, решила надругаться надо мной сейчас, снова, я прав? Но все же – спасибо. Ты не услышишь от меня никогда этого слова. Но ты чувствуешь, что я все-таки благодарен за сохранность собственной жизни.       Я – твой раб. Увы, мне тяжело принимать правду, но это так. Я знаю, чего ты добивался и добился своими грубыми действами. Ты взял меня полностью под свой контроль, заставляя повиноваться, и ты продолжаешь ломать мою волю. Ты показываешь, что может быть за непослушание. Я же, сам до конца не осознавая, одел на себя невидимый, но все-таки легкий, вылитый из лития, впивающийся внутренними шипами в кожу, ошейник. Я выберусь отсюда, а если и нет, то в любом случае выживу. По крайней мере, я не дам тебе повода вонзить скальпель мне в сердце. Постараюсь не дать.       В таких размышлениях я пробыл совсем недолго, минуты две-три, пока старший, нависая надо мной, не продолжил насыщаться моими вспоротыми ранами, изредка слизывая новые капли своим длинным, но все-таки теплым и шершавым языком, заставляя меня невольно вздрогнуть и изогнуться. Несомненно, мне это нравилось, мои раны что-то на подобии…М, эрогенной зоны? С одной стороны – это ужасно, ведь мои вздохи, охи и тихие стоны прекрасно были слышны в полностью лишенном звука здании, да и все это время я, в попытках оттолкнуть Джека, изредка судорожно проводил ладонями по его плечам, тут же их отдергивая. Мне страшно.       «Ох, Джеффри, ну чего ты раскис? Ты же сам хотел поцеловать его, чтобы обойтись лишь физической болью, он ведь тебя скорее всего изобьет за такое, да? Так чего же ты теперь робеешь? А если и не получится, если ты наоборот дашь толчок для последующих действий монстра, то ты хотя бы будешь знать в следующий раз, как вонзить нож в спину человекоподобной твари аккуратно.» - решила «подбодрить» меня моя подруга – шизофрения. Но, знаете, когда у меня выпадет еще такой шанс в жизни, которая так стремительно покидает мое тело? Правильно – никогда. Да и «Кто не рискует, тот не пьет шампанского», так ведь?       Тяжелый вздох. Я мямлю тихое «Джек», невольно вздрагивая и охая от избавления новых капель крови, что выступили на моих ранах и были сразу же слизаны. В ответ слышу монотонное «мгм?». Еще раз вздохнув, я обвил руками шею старшего, про себя заметив, что он очень холодный, а его серовато-пепельная кожа очень нежная, что же… В ответ Джек лишь оскалился, сразу же отрываясь от своей «игры». Я понимаю, что он «видит» в моих действиях что-то запретное, какое-то новое поползновение оттолкнуть или сбежать, в любом случае что-то плохое. Но нет.       Из-за реакции человекоподобного существа и своей нерешительности я убрал руки, что ранее были сложены в «замок» на его шее и тяжело вздохнул. Тот в свою очередь одарил меня приятной улыбкой, вновь продолжая издеваться надо мной, со словами: «Никогда не трогай меня без моего разрешения.»       Интересно, а почему он так против обычных касаний? Ладно, раз эта агатовоглазая тварь так себя повела от прикосновений моих ладоней, то я боюсь представить, что было бы, если бы я все-таки прикоснулся к его губам своими.       Я понимаю, что мне не сделать этого. Я слишком сильно боюсь его отрицательной реакции.       А он все также продолжил мучать меня, заставляя получать какое-то странное удовольствие, причем и сам он явно был доволен тем, что заставлял меня содрогаться и издавать непристойные звуки. Конечно, попытки слабо его оттолкнуть были, однако, честно признать, после всего случившегося я боялся даже двигаться и делать лишние движения при нем, но, нет, я не должен полностью поддаться. Да, я сейчас раб, однако, никто не может знать, чем обернется череда сменяющих друг друга событий через день, неделю, месяца, года...       Я отомщу? Да, отомщу.. Возможно. Но сейчас надо взять ситуацию под контроль, пока не поздно.. — Джек, прошу, давай договоримся? Я сделаю все, что ты хочешь, вплоть до называния тебя «хозяином» и уборки дома, но прошу, пожалуйста, не насилуй.. Ты же хочешь, чтобы я беспрекословно тебя слушался и повиновался? Я буду делать это, но прошу, на трогай.. – мой голос предательски дрожал, хотя я явно старался сдержаться от того, чтобы просто не разревется. Я не готов к постоянным изнасилованиям, это чертовски больно, правда.             А что бы Вы делали, если бы попали в такую безвыходную ситуацию, а? — М.. Ты готов настолько пасть?, – совсем у уха я почувствовал теплое дыхание, заставляющее меня невольно содрогнуться и зажмурить глаза, в ответ я просто неоднозначно промычал,— Что ж, Джеффри, я был лучшего мнения о тебе. В любом случае больше не поднимай столь неприятную тему, ладно, мертвец? Все, что я делаю – лишь воспитательные меры. Если ты станешь менее буйным, тихим и м.. поддашься? Верно, поддашься мне, то тогда все обернется в лучшую сторону. Ты сам себе роешь могилу.       В его словах слышалась нотка сарказма и насмешки. Отказ. Что ж, знаете, это вполне ожидаемо, на что же я мог еще рассчитывать? Так, главное, от одного глупого поступка, – поцелуя, – я все-таки смог себя одернуть, а от этой унизительной и глупой просьбы нет. Только сейчас я понял, что сильно просчитался. Ну нет, серьезно, как я вообще мог опереться на данную идею? Ах, да, теперь я еще в более жалком виде для него, надо как-то исправляться, хах.       Вскоре ему просто надоело издеваться надо мной таким образом, да и я, честно говоря, уже более сильнее сдерживался и с силой сжимал простынь под собой. Он отстранился и отсел на край кровати, а я тут же присел, про себя заметив, что, по-видимому, действие недо-таблеток притупилось, а потому тело тотчас заныло, заставляя меня рвано вздохнуть. — Джек, я.. Почему тебе просто меня не убить? – я задал прямой вопрос, ожидая смешка и подкола, однако, хах, он все также непредсказуем и удивителен. — Хм, сложно. Скорее потому, что ты слишком сильно отличаешься от других людей. Согласись, не каждый раз встретишь мальчишку, по сути ребенка, уже погруженного с головой в омут психологических проблем? В любом случае мы чем-то похожи, а это дает мне повод для дальнейших пыт.., вернее для дальнейших разборок. Да и ты чересчур самоуверен. Хах, впервые человек подошел ко мне сам, пытаясь убить. А это забавно, не находишь? Да и слишком сильно мне нравится твоя кровавая улыбка.       В ответ я лишь скривился, зажмурив глаза. Что ж, я буду менее буйным и более молчаливым, ладно. Но все-таки, какой я тебе мальчик и ребенок, а?       Снова повисла мертвезная тишина, которую перебил мой тихий «скулеж». Я аккуратно подполз к краю кровати, не вылезая из-под пледа и одернул сидящего на краю, по-детски взяв его рукав и начиная подергивать. — Джек… - после раздражительного «Чего еще?» я продолжил, - Джек, я голодный.. И .. мне больно.. - последние слова я, в надежде на то, что тот ничего не услышит, очень тихо прошептал. Ну да, нашел, кому жаловаться на свою жизнь, молодец. В свою очередь агатовоглазый повернулся ко мне и оценивающе погладил по плечам, скинув плед и оставив неприятный комок. Ну да, он не видит, но я все равно полностью раздет. Неприятно. — Голодный, говоришь? Ну да, человек.. Хах, больно?       Джек ушел, оставив меня одного, толком не давая ответить. Что ж, я так понимаю, что кормить не будут, ладно, авось что-то найду, когда тот уйдет по делам. Он же уйдет? Надеюсь. В любом случае сейчас мне надо попросту одеться и как можно скорее найти хоть что-то – какие-то таблетки, наркотики, антидепрессанты.. А все-таки, я все еще жив и Джек стал теплее относится ко мне.. Это главное. Не так ли?