Пообещай...

— Эй, Рыжик, ну ты бы хоть сделал вид, что пытаешься идти! — во всю возмущается Цзянь, держа своего, как он решил, товарища под правую руку, с левой стороны которого надёжно страховал Чжань. Сейчас они поняли, что тащить Рыжика на ту вечеринку вопреки всем его возражениям было плохой идеей. Теперь им приходится пожинать плоды своей настырности и эти плоды совсем не сладкие на вкус. Они, конечно, не рассчитывали, что Шань будет по полной отрываться со всеми, а хотя бы развеется и найдёт себе, в кои-то веке, собеседника по душе, но они также не учли вариант, где тот от души наклюкается почти в самом начале вечеринки. А что Шаню ещё оставалось делать? Он никого здесь не знал, а Цзянь резвой ланью сразу же убежал куда-то, прихватив с собой своего ненаглядного СиСи, оставив его одного и без присмотра. Даже Тяня сегодня не было на этом знаменательном (раздражающем) мероприятии (сборище богатеньких ушлепков, родившихся с золотой ложкой во рту), что странно, ведь такие тусовки обычно без этого напыщенного мажорика не обходились. Брюнет лишь ограничился отговоркой, якобы у него важные дела и что на следующей вечеринке он уж точно наверстает упущенное. Поэтому сейчас Шань остался в гордом одиночестве среди толпы совершенно незнакомых ему лиц. К Мо подходила пара девушек и даже парень с целью познакомиться, но получив от него лишь холодный пронизывающий взгляд, сразу же быстро куда-то ретировались. Единственным развлечением осталось халявное и добротное виски, которым можно было себя и побаловать. В конечном итоге, на данный момент, этим двоим непутевым друзьям приходится тащить эту пьяную тушку к Тяню, потому что мама Шаня вряд ли оценит его весьма нетрезвый, а точнее совершенно никакой, вид. — Эй, Тянь! Открывай! Мы к тебе не с пустыми руками! — уже орёт Цзянь, попутно тарабаня в дверь, совершенно не беспокоясь о соседях и о том, что на часах уже перевалило за полночь. Через минуту насилования входной двери, та резко открывается, заставляя блондина отскочить, хотя с их грузом это было немного затруднительно, но избежать столкновения с дверью всё-таки удалось. На пороге, состроив недовольную мину и сложив руки на груди стоит Тянь с влажными, видно только после душа, волосами. — Чего разорался? — хриплым голосом говорит брюнет, но тут же с интересом начинает рассматривать представшую перед ним картину. Решив ничего не разъяснять, И почти впихивает в руки Хэ его рыжего дружка. — Присмотри за ним, окей? Он набрался почти в самом начале вечеринки, а я не хочу её пропускать! — блондин хватает Чжаня за руку, таща к лифту и тот лишь успевает бросить извиняющийся взгляд. — Надеюсь на тебя! — кричит светловолосый, когда двери лифта окончательно скрывают его с глаз. Хэ сначала как-то растерянно стоит, упёршись взглядом в противоположный конец коридора, но уже через мгновение довольно осматривает прижимающуюся к нему бессознательную ношу. Он быстро затаскивает Мо внутрь и плотно закрывает дверь, щёлкая замком. Кое-как дотащив его до кровати, осторожно сбрасывает, нависая сверху. Пристально вглядывается в расслабленное лицо напротив, щуря свои серые глаза. Свет в комнате изначально так и не включили, поэтому единственным слабым освещением служат ночные огни города, попадающие через панорамное окно. Из-за этого темно-серая радужка почти сливается со зрачком, придавая взгляду некую опасность. На тонких губах проскальзывает привычная лукавая улыбка. Взгляд жадно хватается за светлый участок кожи между резинкой штанов и задравшейся футболкой. Недолго думая брюнет оглаживает этот участок кончиками пальцев, не сводя глаз с лица спящего. Рука плавно движется вверх под тонкую жёлтую ткань, медленно оглаживает плоский живот с едва различимым рельефом мышц, после чего двигается дальше и останавливается на груди. Нащупывает сосок и начинает его потирать после чего захватывает между пальцами и ощутимо сжимает. Шань лишь слегка хмурится и слабо дёргает рукой, цепляя футболку и оголяя правый бок. В глазах Хэ всё сильнее разгорается азартный огонёк. Он аккуратно поддаётся вперёд и впивается в шею, втягивая тонкую кожу в рот до тех пор, пока на том месте не остаётся багровое пятно, отчётливо выделяющееся на фоне бледной кожи. Парень довольно причмокивает любуясь своей работой и снова переводит взгляд в ожидании реакции, но в ответ получает лишь тихое сопение и нахмуренные брови. Это вызывает толику недовольства и нетерпения, ведь он рассчитывал, что Мо проснется и хотя бы немного повозмущается для вида, но тому, видимо, было вообще по барабану, что с ним сейчас вытворяют. Тянь резко поднимает футболку и проходится мокрыми поцелуями с покусыванием от пупка до ключицы, где сначала ставит темную метку, а потом без всяких нежностей вгрызается в неё оставляя красный ободок следов от зубов, на что получает недовольное мычание и слабую попытку вывернуться, которую тут же забрасывают. Брюнет терпеливо ждёт, после чего утыкается в основание шеи, оставляя там лёгкий поцелуй. Выдохнув, он нехотя, с разочарованием отстраняется, одергивая футболку лежащего под ним рыжика вниз. Похоже, продолжать дальше не было смысла. Если уж Шань не проснулся от укуса, то тем более его не разбудят какие-то там ласки. Хэ хорошо знал, что у Шаня очень чувствительная область от груди до шеи, и обычно он грязно ругал Хэ, если тот в порыве страсти решал оставить там свои отметки. Это Тянь запомнил ещё в их первый раз, когда после нескольких месяцев их тайных отношений Мо, смущаясь и краснея, предложил заняться сексом, так как брюнет не торопил его и не затрагивал эту тему, терпеливо ожидая, когда тот будет готов к такому серьезному шагу. На данный момент они были вместе уже восемь месяцев и Хэ не собирался домогаться своего парня пока тот был в таком состоянии, всё-таки он не такой аморальный урод (именно так назвал бы его Шань). Для брюнета было важно — если получать удовольствие, то обоим, а сейчас такая возможность не представлялась, поэтому всё, что ему оставалось, это раздеть своего горе парня и оставить отсыпаться до утра. Тянь осторожно стягивает кеды с носками и, сбросив последние куда-то под кровать, идёт в коридор, чтобы отнести обувь. Когда возвращается, то освобождает спящего от верхней одежды и штанов, оставляя в одной футболке и нижнем белье. Он уже привстаёт, чтобы положить одежду на стул, как тут же выпускает её из рук, когда его с силой тянут назад за ворот футболки, заваливая на кровать. Хэ оторопело лежит пытаясь понять, что сейчас произошло, но тут же пересекается с расфокусированным взглядом медовых глаз, мутно смотрящих на него из-под нахмуренных бровей. Неизвестно когда Мо успел очухаться, но скорее всего достаточно времени назад, раз так шустро успел взобраться на бедра брюнета и теперь восседал там, опираясь руками о его напряженный живот где четко прощупывались крепкие мышцы. — Шань? — подал наконец голос Тянь, уже успевший прийти в себя. — И давно ты не спишь? Или…— на его губах появилась игривая улыбочка. — ты притворялся потому что тебе просто понравилось как я тебя раздеваю? — руки медленно, по-хозяйски, скользнули от согнутых колен рыжего до бёдер и крепко их сжали. — Я мог это и так сделать…если бы ты, конечно, хорошенько попросил.— темные омуты глаз кажется становятся ещё темнее, уже открыто с жадностью поглощая взглядом столь желанное тело. Мо неподвижно сидит, не реагируя на слова брюнета, лишь брови ещё сильнее сводит к переносице. Хэ замечает, что давление на живот слабеет и уже готовится к тому что сейчас ему заедут по лицу. Шань и правда полностью отнимает руки, но вопреки ожиданиям, резко хватает за запястья брюнета и припечатывает обе его руки по сторонам на уровне головы. Хэ, кажется, перестаёт дышать. Или ему это не кажется? Лицо Мо слишком близко. Настолько близко, что он может рассмотреть его рыжие ресницы подсвечиваемые уличными огнями и радужку, которая приобрела какой-то песочный цвет. Шань некоторое время смотрит прямо в глаза, будто пытаясь прожечь дыру, после чего рывком сокращает оставшееся расстояние между ними и грубо впивается в губы. Обводит языком нижнюю губу партнёра, закусывает и несильно оттягивает. Тонкие пальцы переплетаются с чужими, фиксируя руки и не позволяя им совершить ни единого лишнего движения. Мо ещё некоторое время терзает губы Хэ, после чего опять сталкивается с ними, на этот раз уже проникая языком внутрь. Тянь, будто очнувшись, начинает активно отвечать, отрывая голову от подушки и в этот раз уже он, напирая, жадно почти вгрызается в похотливые губы напротив. По телу горячей волной проходит возбуждение скапливаясь где-то внизу живота. Рыжий это сразу чувствует, поэтому решает подратовать и специально начинает тереться об уже окрепший стояк. На это действие Тянь остервенело закусывает чужую нижнюю губу так, что чувствует металлический привкус на языке. Шань мычит и снова хмурит брови. Но не отстраняется. Делает это он лишь тогда, когда в лёгких заканчивается воздух и они уже начинают задыхаться. Оба тяжело дышат. Атмосфера постепенно накаляется, а в комнате становится в разы жарче. Хэ возбуждённо смотрит на рыжика. Взгляд цепляется за приоткрытые покрасневшие от поцелуев губы. Светлые ресницы слегка подрагивают, а плечи заметно вздымаются от глубокого прерывистого дыхания. Футболка сползла вниз, открывая вид на выступающие ключицы. В груди что-то сжимается и кажется, если сейчас ничего не сделать, то ему конкретно сорвёт крышу от всего этого. От рыжика. Его возбуждающего до чёртиков вида. И от совершенно несвойственных для него действий. Руки будто сами дёргаются к светлым бёдрам, но тут же снова впечатываются в подушку. — Малыш…— предупреждающе, почти рычит Тянь, прикрывая глаза и откидываясь на подушку.— не провоцируй… Тебе же хуже будет… Шань смеряет его оценивающим(?) взглядом и наклоняется вперёд к самому уху. Тихий с лёгкой хрипотцой шепот опаляет слух. — Завались… и лежи спокойно… Проводит языком по ушной раковине и прикусывает мочку уха вызывая новую волну мурашек. Внизу живота всё туже завязывается узел и у Тяня мелькает мысль, что если так продолжится дальше то он просто-напросто позорно кончит от одних только таких манипуляций над ним. А Шань всё не успокаивается. Продолжает томно дышать в самое ухо иногда покусывая шею. Левой рукой фиксирует удерживаемые руки, что получается очень слабо и ненадёжно. Хэ мог бы с лёгкостью освободиться. Если бы хотел. Но он из последних сил терпит. И только любопытство сдерживает его дикое желание наброситься на этого рыжего развратника, оставить везде свои метки, которые будут как клеймо, говорящее, что он уже кому-то принадлежит. Принадлежит ему — Хэ Тяню. Терпение иссякает с каждым движением свободной руки Мо, которой он проводит поверх футболки от шеи до живота. Слегка сдвигается вниз и растегивает ремень на темных джинсах, которые уже не в силах скрыть возбуждение. Быстро стягивает его и вновь склоняется над Хэ. Не смотря на него, бросает. — Не дёргайся… И стягивает ремнём руки конкретно охреневшего брюнета. Такого ещё не было… То чем они занимались, даже близко не стояло с тем, что сейчас вытворял Шань. А тот, осмотрев свою работу, довольно хмыкает и тянется за очередным жадным поцелуем. После чего ведёт кончиками пальцев по запястьям, рукам, плечам, груди, животу и останавливается на ширинке. На время замирает решаясь на что-то и слазит с бёдер, устраиваясь между длинных ног. Руками оглаживает бедра. Зубами подцепляет замок и трещит молнией. Сдвигает штаны ниже, освобождая каменный стояк, натягивающий уже влажное от смазки нижнее бельё. Бросает мимолётный горящий взгляд на брюнета и, наклонившись, проводит языком поверх ткани, оставляя влажную дорожку. Тянь выгибается и глухо стонет, вцепившись в изголовье кровати связанными руками. Мо же продолжает ласкать его, пустив в ход и руки, а Тянь уже готов взорваться, попутно разнося всё вокруг. Наконец лишняя ткань сдвигается в сторону и Шань берёт в руки колом стоящий горячий член. Аккуратно сжимает его в руке, а второй ведёт по основанию, заставляя стиснуть изголовье кровати так, что пальцы мгновенно белеют, а материал под ними вот-вот треснет. Как и само обладание брюнета. Мо ещё с минуту мучает его руками, после чего наклоняется и касается головки губами. А Хэ просто замирает не веря в то, что сейчас происходит. Сколько раз он упрашивал его сделать это? В ответ всегда слышал только направления в не самые приличные места с примесью матов и болезненных толчков в ребра. Ни просьбы, ни угрозы не могли его заставить. А теперь… А теперь он сам, добровольно сидит и отсасывает, да так, что сердце готово проломить ребра, а в висках начинает стучать от напряжения. Хэ отчётливо ощущает, как горячий язык неторопливо проходится по головке и спускается ниже, после чего возвращается и всё повторяется. Наконец он останавливается и губы плотным кольцом обхватывают член, слегка насаживаясь. Мо плавно двигает головой, двигаясь вверх-вниз, умело орудуя языком и когда он заглатывает особенно глубоко, Хэ окончательно перемыкает. Его руки враз оказываются в рыжих волосах и он толчком загоняет член до основания. Шань дёргается, а на глазах выступают слезы. Для него это новые и не очень приятные ощущения, но он не отстраняется. Лишь слегка двигает головой вверх, после чего уже сам заглатывает до конца. Тянь выгибается ещё сильнее и уже открыто громко стонет. Его потряхивает, а грудь приподнимается от частого дыхания. Он сильнее сжимает рыжие волосы и активно двигает бёдрами навстречу разгоряченному рту. Всё тело будто прошибает током, отключая мозг. Конечности начинают неметь, а глаза сами собой прикрываются и он не успевает даже осознать, как кончает в рот замершему Мо. На некоторое время в комнате воцаряется тишина. Слышно лишь прерывистое дыхание и едва доносящиеся звуки с улицы. Сознание медленно проясняется и Хэ резко открывает глаза. Осознание того, что сейчас произошло и то, что Шань не издал ни звука заставляют напрячься. Брюнет приподнимается и встречается с испытывающим взглядом светлых глаз. Мо неподвижно сидит и смотрит. Просто смотрит. И это «просто» вызывает бурю смешанных эмоций. Тянь быстро освобождается от слабо затянутого ремня и протягивает руку, осторожно касаясь гладкой щеки покрытой румянцем. — Малыш, ты…проглотил? В ответ его резко валят обратно на кровать, прижимая руками. На губах Шаня играет насмешливая ухмылка. Он приоткрывает рот и засовывает туда два пальца левой руки. Через несколько секунд вытаскивает их обратно слегка высовывая язык, демонстрируя тянущуюся мутную ниточку между ними. По подбородку начинают стекать остатки смазки. Язык пошло проходится по губам. — А ты быстро. Ненадолго же тебя хватило, скорострел. И часто так девчонок разочаровывал? … Хэ смотрит широко раскрытыми глазами. И по его телу снова проходится волна возбуждения. И он понимает. У него опять встал. А рыжик снова запускает пальцы в рот, тщательно их обсасывая, после чего тянется вперёд и касается губ. На этот раз поцелуй получается нежным и аккуратным с солоноватым привкусом. Вот Мо снова отстраняется и опять усаживается на бедра. Ведёт рукой вверх по своему животу задирая футболку и зажимая её край между зубами. Слегка приподнимается и спускает свои боксёры. Тянь не отрываясь смотрит на открывшиеся затвердевшие соски, плоский живот и останавливается на стоящем члене. А ведь Шань так и не кончил. Он уже было привстает, чтобы прикоснуться к нему, как его тут же возвращают на место. Мо нависает сверху упираясь локтем по правую сторону от его головы. Внимательно смотрит своими медовыми глазами всё ещё не выпуская футболку. После чего заводит левую руку назад и медленно проникает в себя влажным пальцем. Тянь снова замирает. Похоже Шань решил его сегодня окончательно довести. Вопреки протестующему мычанию, всё же касается твердых бусин сосков. Несильно сжимает их, извлекая тихий стон. Шань прикрывает глаза и добавляет второй палец, а Хэ слегка сползает вниз и, приподнявшись, проводит языком от ключиц до груди и втягивает попавшийся сосок, нежно покусывая. В этот раз стон звучит громче. Хэ ещё некоторое время поочередно мучает грудь после чего резко садится, а Мо съезжает ему на колени, всё ещё не вынимая пальцы из себя. Сильные руки обвивают тонкую талию и ползут ниже, останавливаясь на ягодицах. — Блядь, я сам.— не выдерживает Шань, выпуская уже влажную ткань изо рта. — Я тебе просто помогу. — шепчет Хэ куда-то в шею. Поднимается выше и целует за ухом. Слегка отстраняется и дотрагивается до горячей щеки. Ведёт к подбородку и большим пальцем проводит по губам, заставляя приоткрыть рот. Придерживая одной рукой его в приоткрытом виде, пальцы второй руки запускает внутрь, слегка надавливая на язык. Мо охотно их принимает и несильно прикусывает, обводя языком и посасывая. Хэ сидит вплотную, поэтому может отчётливо видеть, как светлые брови приподнимаются вверх, а глаза блаженно прикрываются. Он явно наслаждается процессом. Освободившейся рукой он ведёт по позвоночнику, чувствуя как кожа под пальцами покрывается мурашками. Резко вытаскивает пальцы изо рта, заставляя рыжего потянутся вслед за ними. После чего заводит руку ему за спину, приставляя палец ко входу к пальцам Мо. Тот всё ещё неуверенно дёргается, но Хэ успокаивающе целует его в висок после чего медленно вводит свой палец уже третьим. Шань ещё плотнее прижимается к нему и утыкается в плечо пытаясь заглушить стоны. Вторую руку Тянь опускает между ними, обхватывая истекающий смазкой член Шаня, после чего присоединяет к своему и начинает медленно двигать, размазывая белесую жидкость по всей длине. Стоны звучат откровенно и громко, и он даже не пытается их скрыть или заглушить. Тянь закусывает губу и начинает двигать рукой быстрее. По виску скатывается капелька пота, а тело натягивается как струна. В голове начинает нарастать гул, но он слышит тихое, сквозь стон. —… Хватит… Тянь непонимающе смотрит. Он сделал что-то не так? А точнее он сделал ему больно? — Хватит…— повторяет Шань и вытаскивает пальцы Хэ из себя. — Я уже готов. Тянь чувствует, как его тело пробивает дрожь, а руки начинает потряхивать. Он резко приподнимает бедра Мо не в силах даже посмотреть на того. Слишком непривычно. Слишком тихо и спокойно. И кажется, что что-то определенно не так. В голову закрадывается страшная мысль. А вдруг Шань решил его бросить? Просто понял, что без него ему будет лучше? Лучше с какой-нибудь девчонкой. А это сейчас что-то типа прощального секса. На утро он просто встанет, соберёт вещи и перед тем как уйти, оскалившись, покажет фак и скажет «Ну что, блядь, понравилось? Теперь попробуй сука, забудь». И уйдёт. Навсегда. Из этих раздумий его выводит горячее прикосновение на плечах. Сколько уже он так сидит? Сидит крепко прижимаясь к Нему, уткнувшись в Его грудь, откуда отчётливо слышно Его сердцебиение. Длинные тонкие пальцы обхватывают и приподнимают лицо, а светлые глаза внимательно смотрят. Его брови сейчас не сведены к переносице, а губы не скривлены в усмешке или оскале. Его лицо выражает полное спокойствие и… заботу. Мо аккуратно убирает темные пряди с его лба и нежно проводит по скуле. И не отпускает. А Тянь просто смотрит и пытается запомнить. Запомнить это безмятежное выражение лица и эти прикосновения, которых ему иногда так не хватает. — Всё хорошо. — шепчет Мо, легко касаясь губами его лба. — Можешь не торопиться… Я никуда от тебя не денусь. Эти слова вновь разжигают в нем пламя, которое согревает изнутри. И руки уже не дрожат, а в груди ничего не сжимается. Хэ подхватывает рыжего и валит на кровать. Прислоняет свой лоб к его и хрипит в губы. — Ты просто сводишь меня с ума… В ответ крепкие руки обхватывают его шею, прижимая ближе к себе. — Я знаю… И он целует. Жадно. Горячо. Властно. Как в последний раз. Но он твердо уверен — этот раз не последний. И он не последний раз слышит эти стоны, ощущает жар чужого тела и смотрит в эти бездонные, уже захватившие в свой плен и поработившие его глаза. Эту ночь не стереть из памяти, даже если захочешь. Но он и не захочет этого. Никогда. На улице темно и прохладно, а в комнате душно и жарко. Ведь воздух накаляют стоны, звуки трущихся тел, шелест простыней и срывающиеся между стонами слова, которые вряд-ли ещё прозвучат в ближайшее время.

***

Шань медленно открывает глаза, уставившись в потолок. На виски неприятно давит, а свет режет глаза. Сколько сейчас времени? Потирает пальцами веки и поворачивает голову, тут же натыкаясь на взгляд серых глаз. — Доброго утречка, принцесса.— на губах играет уже знакомая улыбочка. — Я, блять, просыпаюсь и вижу твой еблет. Это значит, что оно уже хуевое. — ворчит Мо и поворачивается к нему спиной. — Только проснулся, а уже ворчишь. Ты не меняешься. — посмеивается брюнет, после чего наклоняется к рыжику и шепчет на ухо. — Даже после такой горячей ночки. Шань замирает и, кажется, даже перестаёт дышать, но его шея и уши тут же вспыхивают. — Блять, не знаю о чем ты. — приглушённо выдавливает он. — Ну да, ну да. — уже громко смеётся Тянь. Утыкается носом в покрасневшую шею и ведёт за, такого же оттенка, ухо. — Малыш Мо, а ушки то тебя выдают. — Блять, отьебись! — Возмущается тот, пытаясь отстраниться — Ты просто воспользовался мной, когда я был в дрова! — Ещё скажи, что я сам завалил тебя на кровать, связал ремнём руки и отсосал. — язвит Хэ. — Кстати, насчёт этого, не скажешь где научился так крышесностно это делать? — он сильнее обхватывает рыжего и вжимает в себя так, будто хочет слиться с ним воедино. — Я же сказал отьебись! Какое тебе дело?! — Шань, я серьезно. Где ты этому научился? — в голосе не слышится уже ни доли насмешки. А холодные глаза прожигают затылок. Мо становится не по себе от такой резкой перемены и он, немного поерзав, все же отвечает. — Ты мне кучу раз отсасывал, думаешь, блядь, я совсем тупой и не в силах запомнить, как это делается?! — он ощутимо толкает локтем в бок и отстраняется. — Да хватит уже меня лапать! Сколько можно?! — Не сердись, малыш. Я просто хотел убедиться, что ты не тренировался на ком-то в тайне от меня. — Ты! … — От одной этой мысли Шань чувствует отвращение. — Не суди по себе, выебистый мажорик. Он подрывается с постели, но боль в пояснице и слабость во всём теле дают о себе знать и вот он уже летит на встречу с полом, готовясь к жёсткому поцелую с ним. Но не успевает. Сильные руки ловко подхватывают под грудь и тащат обратно в постель. — Ну-ну, потише Малыш. После такой ночки, резкие подъемы не лучшая идея. — И по чьей это вине?! — Шань уже не сопротивляется, а только стыдливо прикрывает глаза предплечьем. Хэ пользуется моментом и аккуратно подняв его, усаживает к себе на колени лицом к лицу. Тот пытаясь спрятаться, утыкается ему в шею. — Да ладно тебе, Малыш. Тебе нечего стыдиться… Этой ночью ты был просто нечто. Я и не знал что ты можешь быть…таким. — Каким, блять, таким? — беззлобно ворчит Шань. Хэ быстро подхватывает его под поясницу и валит на спину, нависая сверху. Близко склоняется к лицу. Так близко, что кожа чувствует его прерывистое дыхание. — Каким? — переспрашивает он, после чего ведёт носом по розовеющей скуле. — Таким властным и непредсказуемым. — оставляет легкий поцелуй на виске.— Таким чертовски сексуальным. — широкая ладонь оглаживает щеку. — Таким горячим. — уже выдыхает в губы, целуя. Мо будто завороженный наблюдает за его действиями, боясь пошевелиться. И когда их губы соприкасаются, сразу же отвечает, обвивая руками шею, запуская пальцы в смольные волосы. — Шань, можешь кое-что пообещать? — неожиданно просит Хэ, разрывая поцелуй. — Ну что, блять, ещё? — недовольно бубнит тот. — Пообещай, что всегда будешь рядом… — Это что ещё за сопливые фразочки? С Цзянем дорам пересмотрел? — с насмешкой хмурится Мо и внимательно смотрит в серьезные серые глаза. А тот ждёт ответа. Нет, он не шутит. И Шань это понимает. Поэтому он вздыхает и крепче обхватывает его за шею, притягивая к себе. С несвойственной ему нежностью и аккуратностью ведёт ладонью по темным растрепанным волосам, после чего утыкается в них, вдыхая уже слабый запах геля. —Придурок…я никуда от тебя не денусь.