***
Как и в случае со всеми местами работы, обычно не удаётся понять, насколько всё безумно, до тех пор, пока не пройдёт уже четыре года. Ацуши уже видел все (почти) дома коллег и обязался работать в ВДА всю свою жизнь. Но иногда Ацуши действительно очень, очень хочет, чтобы у него были коллеги получше. Время обеда проходит в ресторане внизу, и неуклюжесть Ацуши означает, что вместо того, чтобы достать свой кошелёк со скудными монетами, чтобы объединить свои деньги с остальными для «специального ланча на пятерых», он в итоге шлёпает себя по подбородку кожаным бумажником, полученным этим утром. Так уж получилось, что бумажник приземляется таким образом, что открывается. Левый откидной карман заполнен как минимум двадцатью купюрами по десять тысяч иен. Правый карман отведён под карты, а рукав бумажника - под фото. На фото изображён сам Ацуши. И, конечно же, потому что он работает с детективами - и, что более важно, с кучкой сплетников - все они не видят ничего плохого в том, чтобы толпиться вокруг кошелька, как будто это экспонат. И делать дикие предположения. Так что Ацуши сразу стремится удостовериться, что все всё поняли правильно. - Это был способ Акутагавы убить меня! В конце концов, в бумажнике есть фото Ацуши. И на его персоне нарисован огромный красный «Х». Ничто не говорит о мишени для поножовщины больше, чем это. - У Ацуши-куна есть сахарный папочка, - бормочет Дазай, балансируя между предательством и сумасшествием. Ещё он бормочет что-то о том, что это так несправедливо, что Чуя-сан очень хорошо охраняет свой бумажник и пообещал воздержаться от секса, если Дазай когда-нибудь до него дотронется. Ацуши ненавидит свой обострённый тигриный слух, потому что слышит и понимает каждое слово. - Не могу поверить, что Акутагава-кун просто бросил свою зарплату Портовой мафии в твоё лицо. - В буквальном смысле, - подчёркивает Ацуши, потирая всё ещё красное пятно на своём лбу, где бумажник Акутагавы практически оставил свой отпечаток. - Я всё ещё думаю, что он пытался убить меня. Вздох. - Вершина романтики. - Дазай-сан! - разум Ацуши слишком чист, чтобы понимать, как взаимодействуют Дазай-сан и Чуя-сан, и у него нет особого желания начать понимать это сейчас. - Он пытался меня убить. - Это значит, что ты будешь ответственным за сегодняшнюю еду, верно? - спрашивает Кенджи с блеском в глазах, и Ацуши слишком слаб, чтобы сказать «нет». Тем более что все уже заказывают самые дорогие блюда. - Хорошая работа, - говорит ему Кёка-чан, похлопывая по руке. - Портовая мафия очень хорошо платит, поэтому убедись, что извлёк из этого максимум пользы. - Кёка-чан, это меня совсем не радует!***
После этого всё начинает расти, как снежный ком. - Почему я съезжаю отсюда? - Ацуши часто моргает, пока Кёка-чан быстро разбирается с грузчиками, которые собирают вещи Ацуши, как будто его даже нет в комнате. - Кёка-чан, я обещаю быть очень тихим, пожалуйста, не выгоняй меня! - Акутагава уже со всем разобрался, - говорит Кёка-чан. Затем на её лице появляется серия забавных выражений, прежде чем оно проясняется. - Наоборот, Чуя-сан - тот, кто всё организовал, а Акутагава заплатил за всё. - ... Э? - Это для твоего же блага. - Э??? - А теперь я бы хотела немного блинчиков премиум-класса, - продолжает Кёка-чан, выбирая по телефону пару четырёх- и пятизвёздочных ресторанов. - Мы можем начать отсюда.***
И становится всё хуже... Чуя-сан приезжает, чтобы помочь ему с обустройством его шикарной новой трёхкомнатной квартиры. Дазай-сан тоже здесь, но он дуется - либо из-за железного зажима на ухе, либо из-за того, что его правая рука вполне комфортно отдыхает на скрытых одеждой ягодицах Чуи-сана - и Ацуши знает его уже четыре года, он уже знает, что Дазай не очень-то поможет. - Это хорошее место, - говорит ему Чуя-сан, будто есть хоть один шанс, что он откажется от этой квартиры. В шкафу, предназначенном для одежды, есть автоматическое освещение. Есть даже шкаф для обуви. Ацуши самому больше не нужно спать в шкафу! Есть огромная ванна, которая кажется достаточно большой, чтобы вместить Ацуши, если он полностью превратится в тигра. Рядом с этим жилым домом есть ресторан, где подают чазуке. Это рай! - Достаточно близко как к агентству, так и к штаб-квартире. На данный момент Ацуши не волнует, близко ли это ко дну океана, он уже влюблён в эту квартиру. - Я думаю, Гин-чан уже закончила обустраивать комнату своего брата, - продолжает Чуя-сан. Мозг Ацуши отключается на несколько мгновений. ... Попытайтесь ещё раз через несколько часов.***
Дело в том, что ничего особо не меняется. Ацуши по-прежнему ходит на работу, по-прежнему ест блины с Кёкой-чан, по-прежнему читает этикетки на каждой своей покупке, по-прежнему одержимо собирает купоны на скидку, как будто они выходят из моды. Учитывая, насколько большая и просторная эта квартира, на самом деле удивительно, что он всё-таки видит своего соседа. И видит, чем его сосед по дому занимается. Ацуши видит лицо Акутагавы рано утром. Он обнаруживает, что лицо Акутагавы на самом деле просто застряло в режиме «лицо отдыхающей сучки», потому что видит парня через несколько секунд после чужого пробуждения, и Акутагава уже выглядит так, как будто собирается совершить кровавое убийство голыми руками. (Конечно, это может быть связано с тем, что его разбудил Ацуши, громко поющий в душе, и Акутагава на самом деле устно выразил своё желание запихнуть насадку для душа Ацуши в глотку, но детали). Во время покупки продуктов его отправляют в погоню за дикими гусями, которые соответствуют вкусам придирчивого, разборчивого Акутагавы. Конечно, Ацуши не очень доволен тем, что стал прославленным мальчиком на побегушках, но потом он думает о том, что получил всё это бесплатно. (Его единственная плата - отточить свои чувства настолько, чтобы он мог увернуться от расёмона даже после двух часов сна, и даже это кажется ему благом, потому что он становится только сильнее). Так что он соглашается делать всю работу по дому.***
- Вот так они и сцапывают тебя, - мудро говорит Дазай, делая глоток из чашки с очень сложным орнаментом. - Сначала они будут окутывать тебя комфортом, а потом, знаешь, они ожидают, что ты не сожжёшь безвкусную одежду из их шкафов. - Эм. - А потом, в следующий момент, они действительно будут ожидать, что ты вспомнишь, когда покупать молоко. Зачем мне молоко? Я уже достаточно высокий! Кроме того, если мне нужно пить молоко, оно должно быть прямо из Чу... Дазая-сана заставляет замолчать удар по лицу. - Ацуши, - раздаётся голос здравомыслия, отошедший несколько секунд назад. Чуя-сан одет в майку-безрукавку и шорты, а волосы завязаны в высокий хвост - якобы потому, что сейчас выходные и он занимается домашними делами. Но этот мафиозно-жестокий блеск в его глазах и небольшое количество засосов на шее, и на ключицах, и вообще повсюду, и Ацуши так сильно ненавидит своего наставника и парня своего наставника (и своего соседа-парня-кем-бы-Акутагава-ни-был). Но затем Ацуши наблюдает за тем, как Чуя-сан снова небрежно бьёт Дазая-сана, даже не потрудившись распознать поток бессмысленных слов, выплёскиваемых из его рта, и знаете что? Чуя-сан действительно его спаситель. - Ты хотел одолжить кулинарные книги, верно? Держи. Только потому, что на днях Гин-сан послала ему довольно угрожающее сообщение (это было пустое сообщение, но он очень хорошо почувствовал угрожающую ауру). Хигучи-сан тоже не очень-то тонко пожаловалась ему на то, что Акутагава, по-видимому, ест настоящий обед (в отличие от своего обычного обеда, состоящего из гнева и тоски) только тогда, когда его готовит Ацуши. Всё началось со случайности, когда однажды Ацуши переборщил с количеством приготовленной еды, но, судя по всему, теперь это его новая работа. (На самом деле это несправедливо, потому что он знает, что Акутагава готовит лучше. Но признать это означает признать, что он на самом деле просыпался пару раз в три часа ночи от урчания в животе из-за запаха стряпни Акутагавы. Почему Акутагава готовит жаркое в три часа ночи, он никогда не узнает, но предполагает, что это потому, что Акутагава хочет сохранить свой имидж задумчивого создания тьмы, которое слишком тоскливо для обычных часов готовки. Или что-то близкое к этому. Ацуши не уверен. В конце концов, он сосед Акутагавы по квартире, а не экстрасенс). И единственный человек, которого Ацуши знает, который умеет (а) готовить и (б) имеет относительно безопасную квартиру - это Чуя-сан, поэтому он приходит сюда. И, очевидно, вторгается в чаепитие, а ещё он никогда больше не поверит Дазаю-сану, когда тот скажет, что слишком ленив для работы по дому. Когда Ацуши вошёл, Дазай-сан только закончил со стиркой. Раньше идея увидеть пот на лице Дазая-сана казалось сном, но теперь, учитывая, что Чуя-сан занят тем, что попеременно бьёт Дазая-сана, чтобы заставить молчать, и кормит его булочкой, потирая его лоб - аргх, они почти слишком сладкие. (Ацуши тщательно инструктирует клетки своего мозга, чтобы они не вызывали в воображении картинки, где люди на диване - это он и Акутагава. Клетки мозга подводят его, но на данный момент Ацуши вроде как уже ожидает их предательства).***
Что касается отношений, то их с Акутагавой отношения, вероятно, не самые необычные, хотя бы потому, что Ацуши лично знает некоторых действительно необычных людей. Это немного освежает - как летние дожди ощущаются на коже во влажный день. Или как в тот раз, когда он пытался подлизаться к Акутагаве, чтобы тот помог ему вымыть посуду - в итоге его опрыскивали водой из-под крана, когда бессовестный Акутагава ответил ему за попытку кинуть в него мыльную пену. Акутагава, по-видимому, считает мыльную пену врагом и поэтому безжалостно облил Ацуши в ответ. (- О, он учится, - сказал Дазай-сан, восхищённо присвистывая. - На тебе, наверное, была обычная белая рубашка, Ацуши-кун, не так ли? - Не все такие извращенцы, как ты, дерьмовый Дазай, - сказал Чуя-сан в ответ на ухмылку Дазая-сана. Ацуши тогда был одет в белую рубашку и решил всегда носить что-то тонкое и лёгкое в подобные моменты). Потому что мир так устроен, преступная деятельность Акутагавы, по-видимому, контролируется отличным с-пяти-до-восьми графиком по выходным. Не то чтобы Портовая мафия сейчас совершает много преступлений (преступно привлекательный, снова шепчет его мозг), учитывая, что всё довольно мирно, но всё же. Ацуши был тайно проинформирован о том, что Акутагава в самом деле запросил этот график, якобы чтобы соответствовать графику Ацуши. Узнав такую ужасную, страшную информацию, Ацуши вознаграждает Акутагаву, покупая инжирное мороженое и смотря в другую сторону, пока сидящий рядом с ним Акутагава тайком прижимает к себе банку с мороженым и съедает всё в один присест.***
Это не значит, что у них нет проблем. Или не бывает скандалов. Но в последнее время их ссоры стали меньше о «твоя моральная философия скручивает мой желудок» и больше о «почему ты продолжаешь настаивать на том, чтобы накормить меня этими жалкими овощами, мои внутренности чувствуют себя несчастными, джинко». (Совет Чуи-сана это... - Если он знает, что для него хорошо, он сделает так, как ты пожелаешь. - Просто он такой упрямый, - жалуется Ацуши и старается не думать о том, что это наверняка похоже на встречу дотошных домохозяек. Чуя-сан даже носит фартук с оборками, который, по всей видимости, является шуточным подарком - Ацуши действительно почувствовал себя позабавленным, когда увидел его, потому что это было настолько очевидно от Дазая-сана и ауч, его мозг. - Он должен знать, что я просто беспокоюсь за его здоровье, верно? Он не может быть настолько глуп, чтобы не знать, да? Правда? - Если он хочет и дальше быть желанным гостем в твоей постели, он поступит так, как ты пожелаешь. - ... Эм. Чуя-сан осматривает его с головы до ног, прежде чем покачать головой. - Ты должен быть твёрд в таких вещах, Ацуши. - ...... Эм. И тогда серьёзный взгляд превращается в сочувствующий. - Ох, бедный ты придурок, - и поскольку требуется определённый тип человека, чтобы добровольно встречаться с кем-то вроде Дазая-сана, жалостливый взгляд Чуи-сана превращается в злорадный смех. - А теперь иди сюда, и давай придумаем, как соблазнить Акутагаву и затащить в твою постель. В тот день ничего не было придумано, потому что Дазай-сан притаился на заднем плане и яростно протестовал против того, чтобы Чуя думал о соблазнении другого мужчины, даже если это безнадёжный подчинённый).***
Итак, Ацуши пытается снова. Он измельчает овощи почти до неузнаваемых кусочков, смешивает их с жареным рисом или закапывает в тушёную свинину. Акутагава смотрит на него, как будто хотел бы нанести ему множественные ранения по всему телу, но всё равно ест свою еду, поэтому Ацуши считает это победой.***
В какой-то момент Акутагава входит в прачечную и бросает знакомый плащ в сторону Ацуши. Лицо Акутагавы выглядит абсолютно пустым, пока он наблюдает, как Ацуши складывает два и два. Ацуши держит расёмон. Он на самом деле держит расёмон, и Акутагава отдаёт его ему добровольно, и Акутагава остаётся в пижаме и... - Я обещаю заботиться о нём ценой своей жизни. Лицо Акутагавы заливается румянцем, прежде чем он кашляет и отводит взгляд. На его лице есть что-то вроде крошечной улыбки, и это даже хуже, чем его кровожадные ухмылки, потому что ох, эта улыбка, безусловно, незаконна, безусловно, разрушительное оружие, потому что Ацуши чувствует себя освежёванным и убитым, прямо посреди их прачечной. По всей видимости, Акутагава пошёл по длинному пути, выждав два года совместного проживания, прежде чем совершить серьёзное покушение на его жизнь. - Не будь излишне драматичным, джинко, - снова кашляет Акутагава. - Просто убедись, что хорошо его почистил. (Ацуши проводит весь час в прачечной, рыдая через громкую связь По-сану. Он обычно приезжал к Чуе-сану из-за подобного рода развития событий, но выходные дни хорошо известны как часы свиданий соукоку, и Дазай-сан, как правило, мстителен за каждый раз, когда их прерывают. У Хигучи-сан лопаются барабанные перепонки, а с Гин-сан всё ещё трудно поддерживать односторонние телефонные разговоры, так что... По-сан. К счастью, По-сан ценит такие звонки. По-сан не рассказывает ему о романтической новелле, которую он публикует на стороне об «Ацупи» и «Акуэгаве», а неведение - это блаженство, правда).***
А потом был один случай, когда Акутагава всерьёз вызвался почистить уши Ацуши. Конечно, сказано это было таким тоном, что Ацуши показалось, на его коже должны были остаться отпечатки зубов укусивших слов, но. - У тебя галлюцинации, и ты просто слышишь что-то, джинко, - пауза. - Я должен убедиться, что в твоих ушах не растут черви. Ацуши не протестует, потому что знает, что это из интервью, опубликованного три дня назад в журнале, о пожилой паре, которая подробно рассказала о своей семейной жизни. По-видимому, Кёка-чан подписана на этот журнал, и, очевидно, кто-то из Портовой мафии тоже (у Ацуши есть смутное подозрение, что это Чуя-сан, но он не хочет спрашивать) и показал его Акутагаве. Итак, Ацуши придвигается ближе, чтобы положить голову Акутагаве на колени. Разумеется, это заканчивается звоном в ушах и почти проколотыми барабанными перепонками, потому что, конечно же, он должен был знать, что Акутагава подумает об использовании этого сценария в качестве расплаты за то, что Ацуши смешал его белые рубашки со своими ярко-фиолетовыми носками, подаренными Кёкой-чан.***
Прошло три года с тех пор, как его (добровольно) похитили, чтобы жить в одной квартире с Акутагавой, и Ацуши думает о том, что, возможно, пришло время перевести их отношения на новый уровень? - Я заключил пари с Дазаем-саном, - говорит Ацуши, потому что он не выше того, чтобы использовать своего наставника в качестве приманки. - Это касается тебя. Акутагава поднимает бровь. Ацуши на самом деле не видит самой брови, но она должна была быть там. Где-то. - Держу пари, что ты просыпаешься по утрам с рычанием, - Ацуши очень тщательно контролирует выражение своего лица, чтобы не выдать себя. - В то время как Дазай-сан поспорил, что ты просыпаешься утром, улыбаясь, как солнечный свет, так что... Э-э-э... Давай спать в одной кровати, чтобы узнать, кто прав? Акутагава кашляет. - Ты глупый идиот. Дурак. Джинко, ты, правда, думал, что я бы попался на такой элементарный трюк? Ацуши смотрит на румянец, заливающий лицо Акутагавы. - ... Так, это значит «да»? - Я проткну тебя, а потом повешу твой труп на потолочный вентилятор в нашей спальне, если ты храпишь, Ацуши, - надменно заявляет Акутагава, прежде чем чуть не врезаться в стену в своём поспешном бегстве из комнаты. Ацуши может только открывать и закрывать рот перед тем, как: - Боже мой, он сказал «наша спальня», боже мой, всё это время он действительно знал моё настоящее имя, боже мой.***
Время обеда Ацуши выглядит следующим образом: - обедать с Кёкой-чан; - спамить в LINE-аккаунте Акутагавы различными каомодзи и гифками с милыми котами и кроликами; - Акутагава отвечает «прекрати свои детские нападки на мой аккаунт», а потом приходит его фотография (сделанная Хигучи-сан, Гин-сан или Чуей-саном, кто бы ни был рядом с ним в этот момент), где он раздражённо ест своё любовно приготовленное Ацуши бенто (Ацуши всегда удостоверяется, что оно выглядит супер-смущающе, наполненное цветочными узорами из разных овощей); - Кёка-чан отчитывает Ацуши за то, что он пускает слюни на телефон.***
Возмездие настигает Ацуши за ужином, вместе с Акутагавой, который всегда безжалостно пинает его по голеням в отместку за вычурное бенто. Но они всё равно устраиваются на одном диване, вместе смотрят телевизор, и всё равно оказываются в одной постели, даже если Акутагава всегда угрожает задушить его одеялами из-за самых незначительных вещей. Например, за стягивание этих самых одеял, или за слишком тёплые ноги, или за засосы, оставленные слишком высоко, чтобы галстук мог прикрыть их. Учитывая все обстоятельства, это довольно приятный компромисс.***
Как и все экстраординарные вещи, на самом деле всё начинается довольно нормально. Одним ранним воскресным утром они вдвоём идут в супермаркет. Ацуши громко размышляет обо всех овощах, которыми он собирается насильно кормить Акутагаву. А потом Акутагава скользит рукой по руке Ацуши, и ни одна из конечностей Ацуши не исчезает в кровавом магическом трюке. - Я люблю тебя, Ацуши, - и поскольку это, очевидно, чересчур, Акутагава кашляет и... - Заткнись и перестань уже болтать об овощах. В итоге Ацуши изумлённо открывает и закрывает рот и бьётся лбом о стеклянную дверь супермаркета, оставляя красный отпечаток на своём лбу. Но он усмехается, как тот, кто выиграл в лотерее на миллиард иен, и у него есть Акутагава, охотно участвующий в публичном проявлении любви, так что. Ацуши крепче сжимает руку Акутагавы. Безусловно, что-то экстраординарное.|End|