Droit du Seigneur - Право первой ночи

— Не бойся. Сюэ Мэн не боялся. За всю его жизнь в его пылающем солнцем сердце было множество чувств: радость, счастье, гордость. И, если быть честным, даже гнев и некоторое подобие мелочности. Но страх не входил в их число. — Расслабь плечи — услышал он командный голос и демонстративно ничего подобного не сделал. Рука задержалась на его лопатке, и сквозь толстую красную ткань Сюэ Мэн почувствовал, как под этим удивительно тонким запястьем бьется сила. Он хотел пошевелиться, но красная вуаль, закрывавшая его лицо, была так же эффективна, как и любой барьер, который он когда-либо испытывал в своей жизни. Но в любом случае Сюэ Мэн не знал, что он будет делать, если пошевелится. В комнате было тихо. Сюэ Мэн знал, что это была его детская комната, и все же чуждость дня тянулась из церемониального зала в знакомую ему обстановку. Ничего не чувствовалось правильным в этом месте. Одежда, в которую он был одет, была неподходящей, беспомощно подумал он. Пик Сишэн был голубого цвета, и Сюэ Мэн не понимал, почему это так неправильно — носить красное. Возможно, потому что он никогда не думал, что будет одет в красное, закутан в алую одежду, и все же мужчина в его собственной брачной комнате был не тем человеком, за которого он выходил замуж. Красная вуаль была поднята длинной серебряной трубкой. Если бы не это, подумал Сюэ Мэн, то его собственное дрожащее дыхание в какой-то момент точно сдуло бы вуаль. Он был так близко к металлической чаше на конце трубы, что почувствовал знакомый запах трав и двинулся вперед, словно в трансе, следуя за ним. Сюэ Мэн видел только одноногого дракона, рельефно вырезанного на рукояти, с загнутыми внутрь когтями и вспомнил все случаи, когда он видел белый дым, выдыхаемый из его разинутой пасти. Лицо Цзян Си появилось перед ним, вуаль откинулась в сторону, и Сюэ Мэн попытался подавить дрожь. «Бояться нечего», — сказал он себе и позволил лжи поселиться у себя в голове. — А-ди — сказал он тихим голосом. — Я не хочу этого. Он не знал, что хотел сказать. Возможно, он не хотел, чтобы его выдали замуж. Он не хотел покидать Цзян Си. Потому что он определенно, безвозвратно хотел другого. «Трудно отличить страх от других эмоций», — подумал Сюэ Мэн. Его тело реагировало точно так же; пальцы на руках дрожали от энергии, пальцы ног поджимались, как будто готовясь к прыжку, и все его тело, казалось, расширялось за его пределы, занимая столько места, сколько он мог, как будто он был готов пробиться к победе, к жизни. Но это не мог быть страх, подумал Сюэ Мэн, не здесь, не с этим человеком. Не с его альфой. Цзян Си наклонился, чтобы поцеловать его. Вздрогнув, Сюэ Мэн понял, что запах дыма и горелых корней не задерживается в дыхании Цзян Си. Это было что-то сладкое, подумал он, смешанное с привкусом чего-то безымянного, почти тяжелого в своем заметном вкусе, но прежде чем Сюэ Мэн смог порыться в библиотеке запахов своего разума, чтобы идентифицировать его, прежде чем он смог полностью погрузиться в ощущение губ напротив, Цзян Си уже толкнул его назад на кровать, держа одну руку на его плече, а другую на талии. — Ты уже поклонился им, — пробормотал Цзян Си. — Ты согласился на свадьбу. — Я не знал, что делаю, — огрызнулся Сюэ Мэн со слезами на глазах. — Почему ты не остановил меня? — А ты бы послушал? Твои родители одобрили этот брак, — ответил Цзян Си, продолжая целовать Сюэ Мэна, покусывая его губы и поглощая бессмысленные стоны, которые Сюэ Мэн больше не мог сдерживать. Губы Цзян Си были такими же мягкими, какими их помнил Сюэ Мэн, и внезапно он почувствовал этот странный вкус. В середине нижней губы Цзян Си была рана, как будто он прокусил ее в какой-то момент, и металлический привкус во рту Сюэ Мэна был единственным доказательством душевного состояния Цзян Си во время церемонии. На вкус это было похоже на сверкающее лезвие меча между зубами, безвозвратно прекрасное и ужасающее в свою очередь. Они нечасто виделись. Раз в несколько месяцев, во время торговых переговоров между Гуюэ и Пиком Сышэн. Когда Сюэ Мэн был моложе, он смотрел на этого возвышенного альфу, имя которого тихо произносили ученики Пика Сышэн в страхе и благоговении. Цзян Ечэнь. Сюэ Мэну потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что его ждало, и к тому моменту, когда все произошло, было уже слишком поздно. Сюэ Мэн выполнил свой долг. Он был рожден с определенной целью. Сюэ Мэн должен был выйти замуж за того, кого выберут его родители, и они не выбрали лидера секты Гуюэ по причинам, которые Сюэ Мэн смог понять слишком легко. Они никогда не говорили об этом, ни он, ни его родители. В этом не было необходимости. Но в любом случае сожалеть было уже поздно, и Сюэ Мэн повиновался. И все же у них была эта единственная ночь. Цзян Си слегка прикусил его губу, словно услышав мысли Сюэ Мэна. Он ахнул, приоткрыв рот, чем очень быстро воспользовались. Яд был мгновенно смягчен языком Цзян Си, гибким и сильным, и Сюэ Мэн захныкал в поцелуй. Он услышал, как его собственные мысли эхом отозвались в нем, боль стала еще более острой, когда слова материализовались в этом мире в мягком, шелковистом тоне Цзян Си: -Теперь уже слишком поздно. — Уже слишком поздно, да? — прерывисто повторил Сюэ Мэн. Цзян Си прервал поцелуй и пристально глядя на Сюэ Мэна ответил: -Нет От того, что Сюэ Мэн прочел в глазах Цзян Си, у него перехватило дыхание. Он знал, что не уйдет, не получив этого последнего дара. Его подарок стоит больше, чем все то серебро и золото, что он получил в честь свадьбы. Запах, который принадлежал Цзян Си, заполнил комнату, подавляя даже аромат серой амбры, исходящий от курильницы. «Амбра — растет в царстве на той далекой снежной горе», — подумал Сюэ Мэн, и румянец окрасил его лицо. А завтра он будет в их экипаже, эти двое рядом с ним, и никогда больше он не будет под его альфой. У него будут новые, напомнил себе Сюэ Мэн, и он не знал, что чувствовать по этому поводу. Между лопатками у него все еще оставалась метка от укуса Цзян Си, полученная несколько месяцев назад. Тогда она горела и зудела неделями, пока рана затягивалась. Сюэ Мэн с радостью носил эту тайну, лелея ее как нечто общее только для них двоих. И теперь Сюэ Мэн не мог представить свое тело без нее. Метку покалывало от хода его мыслей, и Сюэ Мэн выгнул спину, потерся остатком этого шрама о простыню. Он обнял Цзян Си и спросил: — Диди, ты пометишь меня еще раз сегодня? — Разве ты не хочешь быть чистым для них завтра? — спросил Цзян Си. По праву и древним законам, он претендовал на брачную ночь, и Сюэ Мэн слегка съежился при мысли о том, что он видел ранее в главном зале. Он никогда не видел Цзян Си более страшным и возбуждающим, чем в этот момент, как будто человек вырос в два раза больше его, метафорические и буквальные перья широко раскинулись по комнате. Как первый альфа Сюэ Мэна Цзян Си имел право сделать это, хотя их связь все еще не была завершена в ожидании его совершеннолетия. Никто из гостей не протестовал. Его родители побледнели, но ничего не сказали, связанные своими собственными уловками и тайнами. Женихи тоже хранили молчание. Близнецы Мэй Ханьсюэ переглянулись между собой. Посмотрели на Сюэ Мэна, чтобы оценить его реакцию, и поклонились Цзян Си, преклоняя головы в знак покорности, когда остальные постепенно уходили со свадьбы. Это была пустая победа, подумал Сюэ Мэн. Они будут владеть им всю оставшуюся жизнь, а он — ими. Сюэ Мэн не стал бы жаловаться. Этот брак не был ему навязан, он согласился на него совершенно осознанно, и Сюэ Мэн лгал бы себе, если бы отрицал трепет своего сердца, когда он думал о золотых Близнецах горы Куньлунь рядом с ним. Его детские воспоминания нахлынули на него. Но сегодня вечером был Цзян Си. — Мне нужна другая метка. Эти глаза были темными, бесконечная ночь была спрятана в их глубине, и пьянящий запах, витающий вокруг них, внезапно напомнил Сюэ Мэну о цветущих кустах у его подоконника. «Цветы не могут цвести без семян», — в отчаянии подумал Сюэ Мэн и страстно желал, чтобы Цзян Си не заставил его говорить это. Вместо этого он отвернулся. Вес невысказанного давил на него, тяжелым грузом оседая где-то внутри. Цзян Си рассматривал его, и тело предательски задрожало, готовясь принять все что приготовил ему Цзян Си. — Я не хочу оставлять тебя, — смущенно признался Сюэ Мэн. Раньше они никогда бы не сказали друг другу таких вещей, но в эту последнюю ночь можно было отпустить это притворство. — Цзян Ечэнь. Диди. Цзян Си не ответил. Его глаза были спокойны, как осенний пруд под деревом гинкго. Сюэ Мэн чувствовал себя так, словно он был стрекозой, порхающей по поверхности пруда, с тонкими лапками и такими же тонкими крыльями, слишком незначительный, чтобы потревожить эту спокойную воду. Он беспомощно наблюдал, как Цзян Си сбросил с себя мантию, его тугие мышцы едва сдерживались под прозрачной кожей, и Сюэ Мэн остро ощутил отклик нижней части тела. Цзян Си устроился на нем, положив руки на его запястья, хватка была слишком нежной, чтобы причинить боль, и слишком сильной, чтобы вырваться. Сюэ Мэн сдвинулся, позволив Цзян Си раздвинуть ноги мощными коленями, и ахнул, когда их твердые члены потерлись друг о друга сквозь слои одежды. Цзян Си опустил грудь, касаясь торса Сюэ Мэна своим, и никогда в жизни Сюэ Мэн не испытывал такого пронзительного желания, как сейчас. — Ты подаришь мне это? — Да, — хныкнул Сюэ Мэн. — Я хочу тебя. Я хочу тебя сейчас. — Ты будешь жалеть об этом? — Тихо спросил Цзян Си таким низким голосом, какого Сюэ Мэн никогда раньше не слышал. Это было почти рычание, сочащееся желанием. Альфа прикусил край свадебного платья, зубами развязал пояс и отодвинул его в сторону, задев пупок Сюэ Мэна, но не задержался там. — Мэн-эр. -А-ди, прости, — выдохнул Сюэ Мэн, вытягивая шею, чтобы поцеловать Цзян Си, но он был прижат к кровати, беспомощный перед силой и весом Цзян Си. Мышцы его живота подергивались, как будто его тело уже слишком долго было лишено этого. При этих словах улыбка медленно расплылась по губам Цзян Си, и зрелище было столь же захватывающим, сколь и ужасающим. Сюэ Мэн вспомнил, что видел его всего один раз. Его метка тоже вспомнила и начала зудеть в ответ. — Ты хотел жениться на них. Он не мог этого отрицать. Сюэ Мэн захныкал, слезы застилали ему глаза. Он бы не стал лгать. — Я хочу тебя. Он выбрал долг. Он снова выберет его. И в данном случае не только долг заставил его сказать «да». Было вполне естественно, что Цзян Си поднимал этот вопрос легко, как будто это было просто облако, проходящее мимо в бесконечный день, и Сюэ Мэн почти хотел услышать крик. Ничего не последовало. В глазах Цзян Си он снова увидел эту невозмутимую поверхность, и снова Сюэ Мэн усомнился во всем, что он сделал. Времени на сожаления не было. Один шичэнь растянулся, а масляная лампа становилась все тусклее по мере того, как ночь простиралась перед ними. Цзян Си выдохнул, звук такой же низкий, как у хищника, ожидающего свою добычу, грохочущий глубоко в его горле, и Сюэ Мэн едва подавил вскрик, когда его ноги оказались на плечах Цзян Си. — Укуси меня, — пробормотал Цзян Си, и тупые зубы Сюэ Мэна впились в запястье Цзян Си, ставя метку. Он почувствовал палец Цзян Си внутри себя. Один, потом второй, потом третий. Сюэ Мэн начинал течь сильнее там, где Цзян Си касался его. Хлюпающий звук руки Цзян Си двигающейся внутри него как свидетельство его собственной готовности. Сюэ Мэн застонал, прерывистые вздохи поглотил Цзян Си, когда, наконец, отпустил его запястье и наклонился для поцелуя. Бедра Сюэ Мэна оторвались от матраса, желая большего, пронзая себя этими пальцами и желая больше этого тепла, больше этого желания, которое они, наконец, позволили себе, в эту последнюю ночь, прежде чем все изменилось. Он знал, что это еще не все. Он видел его, скрытого под последним слоем скромности, покрывающим нижнюю половину тела Цзян Си. — А-ди — умолял он. Сюэ Мэну больше нечего было терять. Завтра в это же время его уже не будет. — А-ди, возьми меня, — простонал он, и на этот раз у Цзян Си, казалось, не было готового ответа на его требование. В кои-то веки Сюэ Мэн наконец получил то, о чем просил, без второго повторения. Он не был к этому готов. Он никогда не был готов к таким размерам Цзян Си, к его длине, к силе. Он ожидал боли, но ее не было. Пальцы Цзян Си блестели в бледном свете масляной лампы, и Сюэ Мэн вдохнул свой собственный запах, проглотил свою собственную смазку, когда Цзян Си поднес эти пальцы ко рту, заменив их в Сюэ Мэне тем, о чем он все это время просил. Член Цзян Си, узел Цзян Си. Он сжался вокруг Цзян Си, как будто он был создан для него, как будто он был создан в этом мире только для одной-единственной цели. Этот чистый огонь двигался внутри него, и Сюэ Мэн рыдал, открыв рот, задыхался, как будто он тонул, и только цепляясь за этого человека, он мог спастись от надвигающегося потопа. — Мой, — прорычал Цзян Си, толкаясь в него, и Сюэ Мэн наконец понял, что значит быть наполненным, быть желанным, быть нужным. Неважно, где он будет завтра. Не важно, где он будет всю оставшуюся жизнь, с кем и как. Его альфа был внутри него, и в эту ночь Сюэ Мэн раскачивался на этой длине, царапал свой путь на спине Цзян Си и надеялся, что его следы тоже не исчезнут на этом человеке в течение долгого времени. Он знал, что отметина между лопатками всегда будет там, сколько бы раз его не метили. И если ему повезет, он унесет с собой на вершины этих холодных гор что-то еще, спрятанное внутри себя, ожидающее момента, чтобы вырваться наружу в порыве воспоминаний. Он уже знал, как назвать свой дар. — А-ди, — крикнул он и вцепился в то, что принадлежало только им в эту ночь.