* * *
Влад, несмотря на то, что он сын господаря Валахии, был пленными, и поселить его решили в корпусе янычар, выделив ему отдельную комнату. Не особый повод для гордости, так как она не сравнится не то, что с покоями султана, а даже с комнатой прислуги. Жили юноши в разных корпусах. Аслану пришлось действовать тихо и очень осторожно. Но благодаря годам тренировок, учившим прятаться от врага (а потом неожиданно на него наброситься), смелому начинающему войну удалось пробраться в нужный корпус. А потом в комнату Влада. Он смирно спал в углу комнаты, положив под голову руку. Ночной свет от окна падал слегка на его лицо, и в этот момент он казался особенно прекрасным. Аслан, сев на колени, склонился над Владом. Его рыжие длинные волосы кончиками коснулись лица Влада, от чего тот резко проснулся. В следующее мгновение произошло неожиданное: Влад схватил Аслана за шею и, взяв нож под подушкой, повалил на матрас, на котором он собственно и спал. — Аслан? Влад облегченно вздыхает, затем прячет обратно нож. Аслан, взволнованный, встаёт с места и опирается локтями об матрас. — Что ты здесь делаешь в такое время? — тихо спрашивает только что проснувшийся юноша. — Дружище, ты всегда так спишь? — до сих пор удивленный, спрашивал Аслан. — Как именно? — С ножом... Под подушкой. — Меры предосторожности. Аслан был в полном смятении и удивлении. Влад уже давно перестал спокойно спать. Больше Влад не может бояться за своего брата и отца. Остаётся только бояться за свою жизнь. — Я разбудил тебя, верно? Извини. — Ничего страшного. У меня что-то сон не идёт, — проговорил Влад, сев рядом со своим другом. — У меня тоже на самом деле. Аслан колеблется. Он пытался найти какой-нибудь повод к тому, чтобы пригласить друга на море. И он выдался как никогда кстати. — Хочешь, прогуляемся немного? Освежимся, поскачем на лошадях... до моря. — Здесь есть море? — с неподдельным интересом спросил Влад, — Хотя, я должен был догадаться об этом раньше. Воздух у вас здесь влажный, несмотря на жаркую весну и лето. Вообще, я никогда ещё не видел моря. — И теперь у тебя появилась возможность увидеть его. Ты со мной? — Одумайся, Аслан. Нас могут поймать. Мы пленные. С нами никто не будет считаться. Тем более с тобой. Я переживаю. Аслану почему-то очень понравилось, что Влад за него беспокоится. — И теперь нам всю жизнь жить так в страхе? Как загнанные в угол мыши? То, что недокровать Влада, состоящая из старого матраса, пристроившаяся у угла маленькой комнаты, было очень символично. И Влад опустил голову. — Мне бы хотелось, чтобы у тебя осталось что-то хорошее отсюда, — проговорил юноша, положив руку на плечо товарища, — И если... Ты однажды завоюешь эти земли, ты с улыбкой будешь вспоминать о том, как мы побывали на море. Влад грустно улыбнулся от слов Аслана. — Ты никогда не повзрослеешь.* * *
Тихо сбежав из корпуса янычар, парни направились в конюшню за лошадьми. Никого там в это время не было, и юноши спокойно запрягали коней. Спокоен был и Аслан, который сиял и не верил в то, что воплотится задуманное... И вдруг Влад повёл его за бочками, затем, присев сам, наклонял на колени и своего удивленного друга. Прежде чем Аслан успел что-либо сказать, он закрыл его рот. Над его ухом тихо, еле-еле слышно произнеслось: — Конюх пришёл. Дверь конюшни открылась. Старый ага ходил по калиткам, осматривая лошадей. — Уф, Аллах меня пощадил! А я-то думал, что забыл положить запасное сено. Секундочку... Конюх пошёл в сторону парней. Оба сильно волновались и старались не произносить ни единого слова. Чем ближе подходил мужчина, тем сильнее переживал Аслан. Но всё обошлось, и Конюх поспешил уйти. Друзья встали. — Сегодня я, — Влад оседлал одну из заряженных лошадей, — на Гёдже, — он улыбнулся и погладил лошадь по её длинной гриве. Несмотря на то, что Гёдже была самая любимая лошадь Аслана, его никак не возмутил выбор друга. Наоборот, он смотрел на него с каким-то восхищением: красивый статный юноша и такая же красивая, подходящая ему лошадь. Парень вдруг очень удивился своим мыслям, но взял себя в руки и оседлал другую лошадь. Аслан вдруг понял, что, возможно, ему недолго осталось с другом. И, возможно, Влад в последний раз выглядит по-настоящему счастливым, как ребёнок. Он понял, что ему хотелось бы отдать весь мир Владу. И стать им.* * *
Чёрное море находилось недалеко от Эдирне, между ними был небольшой лес, который юноши проскакали. Это были самые энергичные и весёлые моменты: парни, играясь, обгоняли друг друга, проходили через очень мрачные места, а потом, оборачиваясь, ухмылялись. Влад оживился. Если сначала эта затея казалась ему глупой и бессмысленной, то сейчас он понимал, что в ту ночь ему не хватало именно Аслана. Лучезарного парня, который может осветить даже самые его тёмные уголки. Который может стать его солнцем, освещая ему путь. Как сейчас, когда они проходили через тёмный дремучий лес, хранящий ужасы в себе. Но что будет, когда Владу придётся уехать на Родину? Что будет с ним дальше? Кто дальше будет освещать его путь? Кто станет для него всем?* * *
Аслан и Влад стояли у берегов Чёрного моря. Ночью оно было спокойным, хотя кто знает, что творится там, за несколько сотен километров? Лошади стояли где-то позади, там, где есть трава. Впрочем, они устали и поэтому расположились прямо на траве. Так что кроме коней, никого не было рядом. Это создавало какую-то особую атмосферу, будто никого сейчас нет в этом мире, кроме Аслана и Влада. Есть только они. И море. Волны. Лёгкие, плавные, которые еле доходили до их ног. И ещё волны. Шум, всплеск воды. Парни сели на холодный песок и смотрели на красоту, находившаяся перед ними. — Никогда не думал о том, что море бывает столь прекрасным, — мечтательно проговорил Влад, — Сколько же тайн оно хранит в себе... — Да... Аслан любил приходить сюда один, сосредоточившись на своих мыслях. С каждым годом он сильнее и сильнее тянулся к морю. Как и к Владу. — Хочешь, расскажу тебе одну легенду из моей Родины? — Я люблю легенды. Честно говоря, я перечитал почти все книги в библиотеке. — Жил в древние времена прекрасный Юноша, по имени Орфей. Родителями его были речной бог Эагра и муза Каллиопа. Родился он в чистых потоках горного воздуха. И была у него сила волшебная. Играл он на любых инструментах, но лучше всего на золотой арфе, подарке отца. И от звуков игры его да голоса сладкого, весь мир замирал, и время прекращало свой бег. И даже деревья замирали от звуков песен, и не смели даже листиком пошевелить, — рассказывая о легенде, Аслан пристально смотрел на Влада, желая накрыть его руку своей. Тут он удивился своим мыслям. Когда же он так начал тянуться к своему другу? Это дружеская привязанность? Или нечто большее? Юноша копался в своих чувствах. И к своему далеко уже не к приятелю он испытывал самые тёплые и искренние. Но в то же время эти чувства были словно кинжалом. Он — будущий воин, а Влад... Влад станет господарем Валахии в будущем. Им придётся бороться против друг друга. — Что с тобой? — не на шутку забеспокоился Влад, приподняв бровь. Аслан опустил голову. Длинные волосы прикрыли его лицо. — Я просто часто думаю о том, что будет с нами дальше. О будущем. — Аслан, — кажется, будущий господарь Валахии понял, о чем думал Аслан. И эти мысли тоже терзали его практически каждый день. — Если... Если вдруг начнётся война между Османской Империей и Валахией... Мне придётся сражаться против тебя... И... — Аслан! — и Влад вдруг накрыл руку товарища своей. Аслан поднял голову, удивленно взглянул на румынца. Рука. Холодная, грубая. Но парень своим прикосновением будто вложил сюда всю свою душу. И нежность. Это свело Аслана с ума. — Мне тоже больно от того, что мне придётся идти против Османской Империи, против твоей Родины! Меня ничто не держит здесь, кроме тебя и Лале! У меня есть своя Родина, и она нуждается в освобождении. Ты не представляешь, как бывает тяжело мне. Но ты... Знай, что всего лишь исполняешь свой долг перед государством и не больше. Сердце рыжеволосого юноши сжалось от таких эмоциональных признаний Влада. — И ты всего лишь заботишься о своей Родине, — проговорил понимающе Аслан. — Да... — выдохнул Влад, — Мы никогда не будем идти против друг друга. Ты — мой... Товарищ, — тяжело будто бы выдохнул он, — И я благодарен тебе за самые лучшие мгновения, в особенности за эти. Вдруг Влад взял огненную прядь друга. Он, отпустив голову, приблизил её к своим губам и поцеловал, вдыхая аромат. Их запах ему напоминал о чём-то таком лучезарном, искреннем, тёплом. Он так аккуратно поцеловал прядь волос, будто бы они были лучами солнца, и парень боялся обжечься об них. Аслан был до дрожи смущен таким жестом. Он увидел в этом что-то до возбуждения нежное, ласковое. А во Владе — все его чувства к нему — самые волнительные.* * *
— Почему ты всерьёз хранишь под подушкой нож, Влад? — снова спросил будущий воин. — Я не могу забыть один момент, когда однажды у нас в корпусе казнили одного янычара за воровство. Я считаю, что это было справедливо, но лучше бы я не присутствовал на казни. Молодой был парень, глаза его бегали, он искал спасения, даже, когда его вот-вот лишат жизни. И вот, ему положили голову и... Он посмотрел на меня, а потом его голову срубили. Парень опустил голову и сжал в пальцах свои чёрные волосы, растрепав хвост. — Влад... — Смотрел... На меня! Я был в изумлении и не успел отвернуть голову, когда её срубили... Меня вырвало. Всё смеялись надо мной, а потом я не мог долго спать. Никогда бы не подумал, что я так сильно стал бы бояться смерти. Потом он зарыдал, зажав во рту свой кулак. Эта картина раздирала Аслану душу. Никогда он не видел ещё юношу таким. Влад, не выдерживая, приблизился к Аслану, и они крепко обнялись. Влад зарыдал сильнее, уже не копя в себе эмоции. Его голова находилась прямо у сердца Аслана, которое вот-вот должно было разорваться. — Я просто трус! Как я буду править, если я не могу мужественно и достойно наблюдать за чьей-то казнью?! — Ты — это ты, Влад! Твои чувства не могут быть правильными или неправильными. Честно, мне тоже не хорошо от подобных зрелищ... Это очень больно смотреть за тем, как прямо на твоих глазах отнимают чью-то жизнь... Они долгое время молчали, слышались лишь всхлипы и море. Звук волн спокойно влияло на обоих, мысли приводились в порядок, дыхание становилось ровным. — Знаешь, от чего мне было бы очень больно? — спросил неожиданно Влад, успокоившись и выйдя из объятий приятеля. — От чего? — Если бы на его месте был бы ты. Не знаю, почему вдруг я так думал, просто... Меня, честно, больше ничего здесь не держит, кроме тебя и Лале. Мне абсолютно не нравится здесь, я считаю буквально дни, проведённые здесь от скуки и тоски. Аслан, расчувствовавшись, провел рукой по растрепанным волосам Влада, которые уже давно распустились. Влад стоял смирно, лишь сильнее сжав скулы, взглядываясь в его глаза. — Я тебя люблю, — отчётливо проговорил Влад, и казалось, что всё в округе затихло, — Наверное, это звучит странно... Аслан резко положил палец на его губы и тот замолчал. — Не странно. Нет ничего странного в том, что ты меня любишь. Потому что мои чувства к тебе взаимны, — и он убрал палец с его губ. Оба сами были удивлены в том, что сейчас произошло между ними. Это была какая-то ночь признаний без особой последовательности. Всплеск чувств. Но самых искренних. Они не знали, как действовать в данной ситуации и лишь сделали то, что велело им сердце. Поэтому Влад коснулся рукой лица своего возлюбленного и медленно приблизился к нему, будто сейчас отступиться. Но этого не произошло, потому что Аслан приблизился в ответ, и они коснулись губами. Губы Аслана были мягкими, приятными, Влада — сильными, чувственными. Изучая свои эмоции, они не торопились прерывать поцелуй. Им это очень нравилось. Казалось, будто мир стал несравним с тем, что бушевало у них внутри.* * *
Рассвет. Солнце вот-вот уже началось подниматься над горизонтом, а возлюбленные всё ещё сидели у моря. Они всю ночь то разговаривали о всяком, то молчали, а иногда вздремали и ложились оба на песок. Прекрасна была всё же ночь. — А ведь ты ещё не смог ощутить море под ногами, — заметил вдруг Аслан, — Оно лечит от всего. — Нам уже нужно уходит, лев мой... Такое милое обращение юноше очень даже пришлось по вкусу. — А вдруг мы завтра умрём? — усмехнулся Аслан. Но Владу такая шутка не понравилась. И Аслан перестал улыбаться. — Ну, хорошо. Они сняли обувь, приподняли штаны над коленями и неспешными шажками, держась друг за друга, пошли навстречу морю. Вода была очень холодной, но это не страшило их. Потом уже было не так холодно: Аслан и Влад бегали у берега моря, плескаясь. И когда они уже сели на лошадей, возможно, в последний раз взглянули на море. Особенно Влад не мог оторваться от него. Казалось, что мальчик влюбился в море. Как и Аслан. Но у него было своё море: сам Влад, его бездонные любимые глаза.