5 лет назад
Тоби
Я ждал этого ботаника. Вся комната вдоль и поперек была исчерчена моими шагами. Я лежал на диване, сидел на кресле, даже задремать успел. Где этот чёртов Май? Еще и имя у него дурацкое — Май. Родители говорит у него «креативные». Родился в мае — будешь Маем! И месяц у него любимый май. И на улице сейчас май. ОМАЙГАД! Звонок в дверь, я бегу открывать, спотыкаясь о ковёр и тапки. Вдох-выдох. Открываю. — Привет! — он широко улыбается и протягивает мне шоколадку. — Я не хотел приходить с пустыми руками, прости. — он чешет затылок и виновато на меня смотрит. — Привет, спасибо. Заходи. Чай? — Да. Мы прошли на кухню. Чайник я согрел заранее, так что сразу достал заварку. Май сел за стол и водил пальцем по скатерти. А я ещё раз продумывал свой план. Я хочу его. Хочу снять это на камеру, хочу увидеть что-то кроме этой вечной улыбки. Его боль, слезы. Хочу его унижения. Сломать. Раздавить. — Ты чего так напрягся? — А? — вздрагиваю я и поворачиваюсь к гостю. — Напрягся говорю чего? У тебя так дыхание участилось, будто ты на что-то злишься. — Тебе показалось. — так, Тоби, соберись. Чего ты как тряпка? — Держи чай. — А ты не хочешь? — Нет, я просто с тобой посижу. — милый, мне дополнительные таблетки не нужны. Я без них каждую ночь думаю о тебе. Ох, знал бы ты все сценарии в моей голове. Знал бы ты с каким садистом общаешься и что я хочу с тобой сделать. А ты пей чаёк, пей, до дна пей! — Ты опять задумался и напрягся. Точно все хорошо? — Я не выспался. — отмахиваюсь я и стараюсь больше о таком не думать. Мы проходим ко мне в комнату, здесь на столе уже лежит задание. — Дай хоть гляну. — он берет листок и пробегает по нему глазами. — И это ты собрался сдавать? Да тебе такое не зачтут даже. — Вот поэтому мне и нужна твоя помощь. — Ладно, ты ж мне друг. Как другу можно не помочь? От этих слов у меня сжалось что-то в груди. Какой-то ком в горле, который никак нельзя проглотить. Черт, как так вышло, что главный задира класса подружился с ботаником и теперь хочет его? Почему я вообще его хочу? Мне всегда нравились девушки, а тут он. Нет, я не влюбился, у меня просто гормоны, интерес в сексуальном плане. Не более! -… а здесь стоит изменить последовательность. Ты вообще меня слушаешь? Или правда спишь? — он машет перед моим лицом и я прерываю свои мысли. — Угу. — уныло киваю в ответ. — Так вот, меняешь последовательность и показатели. А тут у тебя цифра не такая. Тут семь нужно, а у тебя почему-то пять стоит. Стоит… — Что? — ахах, ну вот и таблетки подействовали. Я мельком гляжу вниз, но за плотной тканью джинсов ничего не видно. — Где тут туалет? — Налево по коридору. — Вернусь через минуту. — он быстро отдает мне листок и убегает. Прости, через минуту не выйдет, эти таблетки действуют минимум час. Следую за ним, перехватываю дверь и не даю закрыться. — Что ты делаешь? — он поворачивается ко мне и дергает дверь на себя, но я сильней. — Тебе помочь? — слегка наклоняюсь к нему и говорю почти шепотом. — Н-нет. В туалет я и без посторонней помощи могу сходить. Пусти. — Хм, ну хорошо. Отпускаю дверь и прислоняюсь к стене. Жду минуту, две, пять. Из туалета слышатся тихие маты. Самое время идти настраивать камеру. Её я спрятал под серой толстовкой, которая небрежно валялась на тумбочке. Отошёл к двери и посмотрел с разных ракурсов. Не видно, отлично. Из туалета все еще продолжались тихие стоны. — Моё предложение всё еще в силе. Тебе помочь? — усмехаюсь я и делаю три стука. — Заткнись! Что это такое? — Ну, может, я тебе нравлюсь? — Херню не неси! — слышу я злобное шипение. — Что это? — Ой какие слова мы знаем, да еще и ругаться умеем? — подкалываю его. — Давай помогу. Ты так долго еще можешь там просидеть. — Как? — Ну… — я демонстративно делаю вздох. — Прости. — шепчу и тянусь к карману. Запасным ключом открываю дверь. У нас как-то ломался замок и порой он заедает, так что сделали к нему ключ. Открываю дверь и передо мной невероятной красоты картина. Май стоит со спущенными джинсами, у него растрепались волосы и он кусает губу. Боже, да я же сейчас до комнаты так не дойду даже. Надо было камеру в коридоре ставить! Вот я дуралей! — Перестань на меня пялиться! Говори что подсыпал. — Ничего. — делаю невинный взгляд и отворачиваюсь. — Не верю! — И не верь. Я ж не виноват, что у тебя на меня стоит. — Да я по девушкам. — Да я вижу. А судя, что ты возбудился при просмотре моего проекта, ты больше по математике, а не по девушкам. — меня прорвал истошный смех. Май слегка усмехнулся, но снова сделал злую гримасу. — Перестань скрываться, чего я там не видел? Я же тоже парень. Или ты мне не веришь? Я же твой друг, помнишь? Верь мне. — Черт с тобой. Только не в туалете. — он натягивает джинсы и возвращается в мою комнату. Все идет по плану. Май падает на диван и вновь спускает джинсы. Он такой милый, покраснел весь, тяжело дышит. — Стой. Только условие. — он протягивает вперед ладонь и тормозит меня. — Валяй. — Никому об этом ни слова. Мне не нужны потом слухи. Ты просто отсасываешь мне и мы забываем это как страшный сон. Идет? — Конечно. — И вопрос. — А-а, ну давай. — черт, малыш, да дай мне уже! — Только быстрей. — Ты гей? — Нет. — или да? Ну один раз еще не гей! Мне всего пятнадцать, мне просто интересно попробовать с ним. И нет, я не влюбился в него! — Ладно, я готов. — Только пересядь вот сюда, мне так удобней будет. — указываю ему на место, а сам снимаю футболку и отношу ее к толстовке, поправляя аккуратно камеру. — Зачем ты разделся? — Для вживания в роль гея. — возвращаюсь к дивану и присаживаюсь рядом. — Решил ролевые игры устроить? — Май засмеялся и откинулся на спинку дивана. — А кто тогда я? — Жертва. Я тебя насильно притащил к себе домой и теперь хочу изнасиловать. — целую его шею и шепчу на ухо. — А ты такой наивный, Май. — Так говоришь, будто это не игра даже, ахах. — Да-а, и правда звучит не как игра. — потому что это и не игра вовсе. — Подними руки. — Май послушно подчиняется мне и футболка летит в угол комнаты. Я опускаюсь всё ниже, покрываю поцелуями каждый сантиметр его бледной кожи. Слышу тихие стоны и чувствую мурашки. Облизываю соски и целую ключицы, уделяя внимания небольшой родинке. У него их так много, начинаю целовать каждую, вырисовывая созвездия на его теле. — Тоби, стой. Я не совсем этого хотел. Просто помоги мне… — Помогаю. Не будь таким нетерпеливым, всё еще впереди. Опускаюсь еще ниже и целую живот, глажу бока и впиваюсь ногтями в спину. Стоны учащаются. — Да… просто. Ах! Просто уже начни. — таблетки не дают ему расслабиться ни секунды. Всё его тело сейчас очень чувствительно. — Умоляю. — Ну раз умоляешь… — я встаю с дивана. — На колени! — Что? — На коленях молятся. Вставай на колени. — Май сомневается пару секунд, а затем избавляется от остаток одежды и опускается передо мной. У него очень красивый член. Я не могу оторвать взгляда, но еще успею налюбоваться, а пока… — Теперь скажи мне это. — Умоляю. — я молчу, мне этого мало. — Пожалуйста. — снова не то. — Помоги мне. — Скажи это. Мне мало этих слов. — Отсоси мне уже. Возьми меня. Делай со мной что хочешь. — он проговаривает это четко, его взгляд становится таким серьезным и мрачным. У меня сносит крышу. Я хватаю его за волосы, поднимаю с колен и силой бросаю на диван. Забираюсь сверху и кусаю его за мочку уха, за губы. Впиваюсь в них, кусаю, посасываю. Рукой стягиваю с себя штаны. — У тебя стоит. — он трется коленкой и тяжело дышит мне в шею. — Что тебя так возбудило? — Ты, вроде, умный, но такой тупой. — Май громко засмеялся. — Даже не знаю. Пнуть тебя по яйцам сейчас за «тупого» или поцеловать за «умного». — Ты о-очень умный! Очень! — во мне проснулся инстинкт яйцесохранения. — Так что? — Или тупой… Ай! Больно! — инстинкт проснулся и послал меня нахрен. — Да тебя я хочу, черт. — Ой как мы заговорили, а ещё пять минут назад ты себя натуралом называл! Пропуская его слова мимо ушей, я опускаюсь вниз и беру его член в руку. Он очень горячий, из него сочится смазка и видно много венок. Никогда не рассматривал чей-то агрегат так детально и близко. Осторожно облизываю головку и беру глубже. Над головой слышится тихий стон и хрип. Он что-то про себя бормочет, но я не могу разобрать ни слова. Глубже. Стон. Еще. Хрип. Мне удается взять его полностью и на глазах появляются слезы. На мою голову ложится большая ладонь и пальцы перебирают волосы. Мне никогда так не делали. — Не надо. Не трогай меня. Мне это не нравится. — И-извини. — он удивленно смотрит на меня, а я продолжаю своё дело. — Ты плачешь? — Нет. — стараюсь закрыть лицо волосами. — У тебя слезы. — Просто это у тебя слишком большой! — чуть не кричу я, но выходит слабый хрип. Почему-то становится неловко. Облизываю яички и аккуратно посасываю каждое. Резко беру член полностью и слышу громкий стон. Во рту появляется соленая, вязкая жидкость. Послушно глотаю её. И кончаю сам. Без рук, даже не притрагиваясь к себе. Я падаю рядом и мы минут пять лежим молча, смотря на белый потолок. Май осторожно берет меня за руку и нарушает такую тяжелую тишину. — Хорошо чувствовать себя жертвой. — Ещё бы. Пойду умоюсь. Залетаю в ванную комнату и открываю холодную воду. Надо привести мысли в порядок. Во-первых, я только что отсосал своему лучшему другу. Во-вторых, он мне еще друг? Да я же в глаза теперь ему не смогу смотреть! А ещё эта камера и весь мой план… В коридоре послышался хлопок двери. Я пулей влетаю к себе в комнату, толстовка с футболкой на полу. Поднимаю их, камеры нигде нет. Чёрт! Хватаю телефон и звоню Маю. Ответь. ОТВЕТЬ! Тишина…***
Вечером видео уже попало в интернет. Май смонтировал всё так, что будто это я умоляю его. Будто я жертва. Он вырезал начало, где было видно, что камеру ставил я, а так же где я ее поправлял. Ночью мне спалось плохо. Я встретил родителей с работы и ушел к себе. Утром я просился не идти в школу, но меня туда отправили. Сначала я думал пошататься где-то весь день, но отец явно прочитал мои мысли и сказал, что позвонит учительнице, проверить в школе ли я. Всю ночь мне писали одноклассники. Обзывали геем, мусором, педиком… Да, моё общество было не очень толерантным. Даже писали, что я «отсосал» за проект. А Май молодец, что поставил пидора на место! Я опоздал на урок. Зашел через десять минут после звонка. Учительница сразу схватила телефон и позвонила моему отцу, предупредить, что я опоздал, но все же пришел. Взгляды. Все смотрели на меня как на мусор, кто-то кинул бумажку в спину с криком «Лови!», я поднял и расправил смятый листок. Там была вырезка из переписки. «Представляешь, наш задира оказался геем. Еще и за оценку отсосал у ботаника» «Да быть не может!» «Держи ссылку на видео!» А затем еще одна. «Жертва»Настоящее время
Алекс
— Вот так и получилось, собственно. Хотел уничтожить его, а уничтожил он меня. Из хулигана я превратился в предмет насмешек. И тогда, за оставшийся месяц, я испытал все унижения, которые когда-то проделывал сам. Надо мной смеялись, избивали, топили в туалете и харкали. Позже видео дошло до директора. Мне разрешили закончить учебный год, после я забрал документы и ушел из школы. Мая я больше не видел. Он не стал ждать конца года, забрал документы на следующий же день. Мне было безумно больно. Ведь тогда, в ванне, я передумал выкладывать видео и хотел его удалить. Может, моя жизнь сложилась бы иначе. Родителям было больно видеть это. Я рассказывал, что видео смонтировано не в мою пользу, но меня отказались слушать. Для них я умер. Мы сидели уже третий час, немало выпили, но Тоби рассказывал историю так, будто был трезв. — Ты его любил? — Нет. Или да. Наверное, потом. Когда уже было поздно, я осознал всю боль своей потери. Но перед смертью я вновь хочу почувствовать этих… пчелок. — Бабочек. — засмеялся я. — И их тоже. В своем животе. — он допил и поднялся на ноги, но сразу же сел обратно. — А-а. — Дэл! — А? — мой друг-бармен повернулся в нашу сторону. — Ключи. — Лови. — он достал из кармана небольшой ключ и кинул в мою сторону. — Тоби, вставай. — Куда? Куда ты меня? — Наверх. — А что там? — он повис на моём плече и опустил голову. — Комнаты для сильно выпивших. — А что мы будем делать? — Делай что хочешь. Или мне для этих слов на колени встать? — усмехнулся я, отчего тот снова вздрогнул. — Да. — на полном серьезе произнес тот. Мы поднялись на второй этаж. Здесь был коридор с комнатами по бокам. Туалет, комната с диванами и телевизором, бильярд, а так же те самые две комнаты для сна и порой не только. Я открываю одну из них, сделать это достаточно тяжело с грузом на плече. Комната была небольшая, темно-зеленый обои сильно омрачали её. Перед нами, напротив двери, стояла двуместная кровать, по бокам от нее прикроватные тумбочки. На окна висели белые шторы, а на полу красовался пушистый ковер. Еще был небольшой диванчик и телевизор. Да прям номер в отеле, еще и бесплатно! Но Дэл никогда не давал ключи кому попало. Только если много выпили, или своим знакомым, например мне. Тоби всё еще не смотрел в мою сторону, но я и не требовал. Хочет скрываться — его дело. Интересно, а Дэл разглядел его лицо? Он ведь был напротив него все это время. Мой новый знакомый сел на диван, он был явно уставшим, а от алкоголя хотел спать. — Ты как? — я подсел к нему. — Ну такое. — тихо ответил он и опустил голову. — Я никогда никому не рассказывал что-то настолько важное. А тут ты, я тебя знаю пару часов, а уже поведал тебе часть своей жизни. Очень важную для меня часть, Алекс! Тот момент изменил всю мою дальнейшую жизнь. — он говорил тихо и запинаясь, но я всё равно старался не пропустить ни слова. — Не уходи, прошу. Проведи эту ночь со мной. В этих словах было что-то такое, что заставляло моё сердце биться в несколько раз быстрей. У меня вспотели ладони, а дыхание сбилось. Я почувствовал легкое, почти неуловимое, прикосновение. У него и правда очень красивые кисти рук, пальцы. Такие тонкие и бледные. У бара было другое освещение, я не мог никак их разглядеть. А здесь они так близко, такие теплые. Он прятал их за толстовкой все это время. На вид очень старой толстовкой… — Толстовка. Это она? — я осторожно прикоснулся к ней. На ней было небольшая дырочка, местами даже какие-то пятна. — Да. А под ней та футболка. Храню их. Редко ношу на самом деле. Может, это судьба, что я сегодня в них, встретил тебя и рассказал ту историю? — Хах, все может быть. — я замолчал, не зная как будет уместней такое попросить. — А ты можешь… — Нет. Не покажу. Я не хочу, чтобы ты меня видел. — Ты можешь снять футболку и остаться в толстовке. — Могу. — согласился он и встал с дивана. — Закрой глаза и отвернись. — я послушался. Через полминуты я почувствовал, как Тоби сел обратно на диван. — Смотри. Это была действительно старая футболка. Она явно не лежала на полке долгое время. На ней был какой-то яркий рисунок, потрескавшийся за годы. — Ей семь лет уже. Помню увидел ее в магазине. Мама сказала она отстой. Да и моего размера не было, так что пришлось брать больше. Я ходил в ней, она болталась на мне, а я всё равно чувствовал себя очень крутым! Здесь раньше была какая-то музыкальная группа, но мне было не очень интересно узнавать какая именно. Я просто радовался новой футболке. — Здорово. — Расскажи о себе. Я тебе о себе рассказал, а я знаю лишь твоё имя. — Хм, ну я Алекс, мне 27 лет, работаю в офисе с утра до вечера, сегодня после работы забрёл сюда. — Вижу, одет как на работу. — Как ты мог меня видеть, если ни разу не посмотрел в мою сторону? — Мы проходили мимо зеркала, мне хватило пары секунд, чтобы разглядеть тебя. Ты. красивый. — он закрыл лицо руками. — Прости. Звучит тупо, знаю. — Мне приятно, правда. Спасибо. — пытаюсь переварить услышанное. — Так вот. Я давно сюда заглядываю после рабочего дня. Дэл — бармен, мой давний друг, а так же ему очень доверяет хозяин заведения. Даже охране так не доверяет, как простому бармену, представляешь? — Забавно. А семья? Жена, дети? — Нет. Мои родители устали мне твердить об этом. Даже знакомили с девушками, а мне оно не надо. — Занят работой? — Да, но не только в этом дело. Просто мне девушки не интересны, а я все своим никак не могу об этом рассказать. — Мои меня водили к психологу долго после этого видео, но сошли на том, что «ваш мальчик абсолютно нормальный, на тот половой акт его принудили насильно». Я тогда кивнул головой, а мама впервые за долгое время выдохнула с облегчением. Но за эти годы я устал хранить это, так что да, недавно я им рассказал как все было на самом деле. — А что они сказали? — Расстроились. Они и правда думали, что Май меня принудил, а их сыночка весь такой ангел. Выходит так, что к психологам водили меня, а мозги промыли родакам. Теперь они со мной почти не разговаривают. Парадоксально выходит, мне скоро умирать, а самые близкие люди отдалились от меня еще больше. — Выговорись мне. Я буду твоим личным психологом. — Не стоит. Я за сегодня на тебя и без того много чего вывалил. Просто побудь со мной, мне этого хватит. Он положил голову на моё плечо, от него очень приятно пахло. Не знаю что за аромат, но он явно теперь мой любимый…***
Я проснулся спустя часа четыре, пять утра. — Тоби, ты тут? Слушай, чего мы воды в номер не взяли? — тишина. — Тоби? — включаю свет. Никого. На прикроватной тумбочке записка. Если ты читаешь это, то меня уже нет рядом. Хочу навсегда запомнить этот вечер, он был одним из лучших за все мои последние годы. Ты классный парень, Алекс. И я выполнил пятый пункт своих желаний. Мне хватило пары часов, чтобы понять — ты именно тот, ради которого я бы хотел жить. Но увы. Я не хочу убивать себя ещё сильнее, услышав утром от тебя «нет», так что я ушёл сразу же, как только ты уснул. На память оставляю тебе фотографию. Здесь я и Май, но если ты не хочешь видеть рожу этого гандона, то можешь его отрезать. Мне эта фотография больше не нужна. Спасибо тебе большое за всё! Тоби. Под запиской лежала фотография. На ней были два парня. Один с темными волосами, веснушками и очками. Он держал в руках маленького котенка и широко улыбался, а рядом с ним стоял парень чуть выше. Русые волосы до плеч, темные глаза и хмурое выражения лица. Он явно не хотел фотографироваться. На нем была толстовка. Серая, новая. Та самая. Только его лицо не скрывает капюшон. Я перевернул фотографию. 16 мая. За день, когда ты меня уничтожил, Май. С Днем рождения. Надеюсь животных ты любишь больше, чем людей. Какой же ты дурак! Тоби, честное слово, дурак. Я быстро спустился по лестнице, Дэл собирался закрывать бар. — О, только хотел будить тебя идти. Все давно уже ушли, не хотел оставлять одного. Ты чего? — Тоби. Где? — Тот парень? Ушёл часа три назад, может, чуть больше. Я его еще спросил дойдет ли он, сказал переживать не стоит. — Ты видел его лицо? — Да. Вчера заметил его буквально на пару секунд. — я показал ему фото. — Он похож на этого, в толстовке. Только. лицо у него было другое. — В смысле? — я посмотрел на друга как на психически больного человека. — У него шрам огромный был на всё лицо. Я тогда чуть стакан из рук не уронил, когда увидел. Думал от недосыпа показалось. — шрам? Неужели он боялся мне показать настоящего себя, и теперь я буду его представлять его, как на этом фото? — Ладно. Если еще раз его увидишь — пиши. — бросил я и пошел к выходу. — А зачем он тебе? — Убивать он еще сильней себя не захотел. Поздравляю, Тоби, теперь ты убил меня. — пробубнил про себя. Я не уверен, что Дэл меня услышал, но больше он ничего не спрашивал.***
Год Прошёл год. Дэл ни разу не обмолвился про Тоби, сколько бы я про него не спрашивал. Два Прошло два года. Тоби, ты еще жив? Я не перестаю искать тебя. Три Три года назад я встретил тебя в этом чертовом баре. Я больше не ходил туда. Боялся увидеть тебя, но безумно этого хотел. Четыре Я уволился. Рассказал родителям о себе. И тебе. Они плохо отнеслись, но невесту искать перестали. Пять Пять лет я влюблен в человека, которого знал одну ночь. Он вряд ли жив, но я не теряю надежду. Шесть Помнишь Май ушёл и разбил тебя? Ты поступил не лучше. Семь Дэл говорит я сошёл с ума и мне пора уже перестать думать о тебе. Восемь Я год уже в депрессии. Ничего не помогает. Девять Тридцать шесть лет. Почему ты умер в двадцать, а я все еще живу и мучаюсь в этом мире? Десять Я открываю дверь, на пороге стоит почтальон. — Здравствуйте. Вам письмо. Просили доставить лично в руки. Я заходил вчера, но Вас не было дома. — Спасибо. — забираю письмо и прохожу в зал. Сначала я хотел бросить его на стол и забыть про него, но интерес был сильнее. Кому я вообще сдался, чтобы мне писать письма, так еще и напрягать почтальона с просьбой передать лично? Включаю свет и ищу отправителя. В глазах темнеет, я разрываю конверт. Руки дрожат, в горле пересохло, но я читаю. Привет. Возможно, ты меня не помнишь уже, но сегодня ровно десять лет с момента моего ухода. Прости, раньше написать не мог. Очень боялся напоминать о себе. Хочу сообщить, что мне удалось вылечиться. После того дня анализы внезапно улучшились, мне сделали три операции, два года ушло на это, а потом еще три на поправку. Пять лет мотался по больницам. А после ушло еще пять, чтобы найти тебя. Я приходил в тот бар, ждал тебя. Твой друг Дэл уволился оттуда много лет назад, единственная ниточка оборвалась. Но месяц назад я был у психолога. На её столе лежала карта. Твоя карта. С твоей фотографией. Я узнал тебя спустя десять лет. У меня появилась новая ниточка надежды. Я ждал тебя каждый день возле кабинета. После чего врач это заметила. Я рассказал ей всю историю. Неохотно, но она сообщила твой адрес. Я боюсь прийти лично. Вдруг я тебе не нужен и не хочу, чтобы ты закрыл передо мной дверь. Поэтому адрес отправителя у тебя есть, я живу здесь. Буду очень ждать тебя! Надеюсь ты меня простишь. Тоби. Я прижимаю к себе листок бумаги. Ты совсем не меняешься. Всё такой же тихий и неуверенный и боишься услышать «нет». Но я не для этого ждал десять лет, чтобы вновь потерять тебя. Вдыхаю запах. Бумага пахнет тобой. Тем самым ароматом. Ты жил все это время в двадцати минутах от меня, мы ходили в одну больницу, к одному врачу, но ни разу не пересеклись! Тоби, жди меня, я уже бегу!