Feather

      В какой-то момент на обратном пути из Мадрипура Сэм засыпает. Баки немного удивлен, почему Земо этого не делает – у него даже есть дворецкий, как телохранитель (или как… живая сигнализация, по крайней мере), если кто-то переживал бы, что Баки и Сэм могут похитить его во сне – но нет, Земо бодрствует и смотрит на Баки так, что волосы на затылке последнего предупреждающе встают дыбом.       И не зря, через некоторое время Земо начинает произносить до боли знакомые русские слова.       — Желание. Ржавый. Семнадцать.       — Ты уже пробовал, — напоминает ему Баки. — Это больше не работает.       Земо лишь загадочно улыбается в ответ.       — Рассвет. Печь.       Баки закатывает глаза. Раньше он чувствовал, как все вокруг меняется, как только куратор постепенно бросал в него эти слова. Его словно запирали в клетке. Больше он такого не чувствует.       — Девять. Добросердечный. Возвращение на родину.       — Ладно. Хорошо, продолжай. Поверишь ли ты, что я не русский убийца, когда я дам тебе по зубам?       — Один. Товарный вагон.       Легкая дрожь пробегает по спине Баки, и он крепко стискивает зубы, делая резкий вдох. Что бы ни спросит его сейчас Земо, он просто скажет нет, и Земо поймет, что эти слова больше ничего не значат для его мозга, и все закончится. На самом деле, Баки тоже будет полезно знать наверняка, что этот код активации больше никогда не сработает.       — Солдат?       Баки с нескрываемым удовольствием посылает его.       — Сам отвечай, мудак.       Земо почему-то довольно смеется.       — Этого я и ждал. Что ж, не желаешь бокал шампанского? Нам предстоит долгий полет.       — Мне и так хорошо.       — Не сомневаюсь.       Баки опасно прищуривается.       — Следи за языком.       — Ты и твой напарник продолжаете повторять это, но еще никак не заставили меня платить за мои слова.       Неохотно Баки вынужден признать, что Земо прав.       — Что ж, тогда почему бы тебе не отплатить мне сейчас, заткнув свой рот? — предлагает он.       — О, у меня есть пара идей на этот счет. Как твоя сексуальная жизнь, Джеймс?       Баки ошеломленно моргает.       — Как моя… что? Это не твое собачье дело, — выплевывает он.       Сэм издает особо громкий храп, будто подчеркивая это. Баки оборачивается на него. Если бы он не спал и слышал их разговор – может быть, даже участвовал – Земо бы не зашел так далеко.       Земо тоже смотрит на Сэма, причем достаточно долго, чтобы Баки захотелось встать со своего места и оторвать Земо голову.       — Могу себе представить, у вас двоих огромный потенциал, — говорит он, задумчиво постукивая кончиками пальцев по губам, и возвращается к Баки, который тут же бросает на Земо отработанный десятилетиями мрачный взгляд. Впрочем, это не дает никакого эффекта. — Хотя кое-чего не хватает. Не правда ли, солдат?       Неконтролируемая дрожь проходит по спине Баки, прежде чем стать электрической искрой, стремительно захватывающей все его тело. Он не оглядывается на Сэма.       — Нет, — тихо говорит Баки.       — Знаешь, там было так много инструкций к твоему разуму. Так много кнутов. Так много пряников, — Земо снова улыбается. — Каждый из них был в той книге, — и наклоняется вперед, переплетает пальцы, кладет подбородок на сложенные руки. — Я помню их все.       — Стой, — шепотом просит Баки. Он сглатывает, прижимается всем телом к сиденью, будто пытаясь раствориться в нем. — Остановись.       — Я помню, что ты получал за отлично выполненное задание. Если твои кураторы были великодушны. Слово, которое они использовали, чтобы поощрить тебя к идеальному выполнению следующих миссий.       — Земо…       — Перо.       Оно проходит через него, как зажженный фитиль, горит и искрится от головы до пальцев ног, и его тело сотрясает крупная дрожь. Его голова откидывается назад, кадык дергается, руки сжимаются в кулаки, спина выгибается. Его учили не прикасаться ни к чему и ни к кому, когда он получал эту команду, позволять удовольствию захватить его разум и тело и принимать его, потому что Зимний солдат в порыве такого оргазма мог сломать кровати, стулья или людей с одинаковой легкостью.       Он не может оставаться тихим ровно настолько, насколько и неподвижным. Его тело принадлежит ему, он знает эту истину, и сотни раз доказывал ее себе, но прямо сейчас, в этот момент, эта реакция хоть и не его, но все еще часть его самого. Он кончает, задыхаясь, крича, мир перед ним окрашивается в черно-красные цвета, его кожа горит. Его член пульсирует снова и снова, пропитывая боксеры спереди и оставляя его в принудительном крушении.       Его футболка натягивается на груди, когда он прерывисто дышит. Ткань слегка царапает затвердевшие соски, заставляя его стонать и дрожать, послеоргазменные судороги все еще сотрясают его. Он даже не может закусить губу, чтобы удержать последний стон – перо означает еще и откройся, рот шире, губы раздвинуть, язык высунуть.       Ему требуются минуты, чтобы прийти в себя, отвратительно долгие, с внимательным взглядом Земо на себе. Земо не сдвигается с места ни на дюйм, улыбаясь ему, не подавая никаких признаков того, что увиденное сделало с ним. Или для него.       Сэм до сих пор в отключке. Слава Богу. Слава Богу.       — В тебе сокрыто так много тайн, Джеймс, — нарушает тишину Земо. — Жду не дождусь, когда раскрою их все.