Изабелла Поттер

      Долгое время дом номер четыре на Тисовой улице пустовал, пока в него не заехала семья. Глава семейства, грузный мужчина с пышными усами и извечной борьбой с лишним весом, которая так никуда и не приводила, ведь каждое утро по пути на работу он захватывал с собой упаковку лучших в Лондоне пончиков, а уже в офисе его ждал кофе с двумя ложками сахара. Таковым был Вернон Дурсль. Его жена, напротив, была худощавой блондинкой с безмерно любопытным носом и длинной шеей. Последние два фактора очень помогали ей быть в курсе всех сплетен района, а вечером рассказывать их мужу. Еще в их маленькой идиллии был годовалый сын, Дадли. Самый очаровательный, по мнению родителей, карапуз в мире. Комплекцией он явно пошел в отца, был капризным и избалованным малышом, над которым без устали кудахтала Петунья Дурсль.       И вроде бы, что о них говорить? Самая обыкновенная семья, коих очень много по всему земному шару, но не у каждой семьи есть секреты. А у этой есть и старшее поколение лучше бы удавилось, чем рассказало бы кому—либо свою тайну. А все дело было в младшей сестре Петуньи. Она была ведьмой и это раздражало женщину ровно с тех самых пор, когда этот факт был обнаружен. С тех пор отношения между ними безвозвратно испортились, а после окончания младшей Эванс своей «уродской» школы и вовсе прекратилось. И этот факт полностью удовлетворял женщину, поэтому они с супругом делали вид, что у Петуньи никогда не было никакой сестры. Но оба с ужасом представляли картины того, чтобы произошло, если Лили и ее муженек появились бы здесь, на Тисовой улице. Но шло время, никто не появлялся и семейство Дурсль расслабилось, не ожидая ничего из ряда вон. Если бы они только знали, что будет дальше, то не думали бы в подобном ключе.       В Суррей был серый промозглый день, каких много бывает в Туманном Альбионе. Все было как обычно, Петунья встала очень рано, поставила бутылочки для молока на крыльцо, приготовила завтрак, собрала мужа на работу и принялась кормить сына, которому чрезвычайно не нравилась кашка. За всеми этими делами женщина не заметила, как за окном пролетело несколько сов. Хотя, может это было и к лучшему... Ближе к полудню молодая женщина решила выйти с сыном на прогулку. Но в ближайшем парке, где они обычно гуляли, практически не было мамочек и детей. Зато присутствовали какие—то странные личности, и Петунья, недовольно цокнув языком, после получасовой прогулки, направилась к выходу. Не хватало еще того, чтобы с ней и ее драгоценным малышом что—то сделали! Женщина так торопилась, что не заметила, как налетела на какого—то низенького старичка. Тот покачнулся и упал, но на лице продолжала гулять яркая улыбка.       —Ох, простите меня, сэр, —пролепетала женщина. Она уже предвидела тот скандал, который мог развернуться из—за этого прецедента. –Я вас не заметила.       —Это ничего, моя дорогая! Даже если вы сделали это нарочно, то нисколько не огорчили бы меня сегодня. Возрадуйтесь, ведь Тот—Кого—Нельзя—Называть исчез. Даже такие маглы, как вы должны устроить праздник в этот знаменательный день!       Старичок в порыве чувств обнял Петунью на уровне талии и радостно ускакал в неизвестном направлении. Сама же женщина в миг остолбенела, ее бросило сначала в жар, а потом в холод. После услышанного она сорвалась домой, а по приходе надежно закрылась в доме. Сегодня на улицу больше ни ногой! Вот придет Вернон и тогда все будет в полном порядке. А пока ей, Петунье, так будет спокойнее... Впрочем, дальше день проходил без эксцессов и женщина успокоилась, но все же некоторый мандраж остался с ней вплоть до того момента, как женщина уснула. Для того, чтобы с утра обнаружить на своем крыльце корзинку с крошкой—ребенком по нос завернутым в пеленки. Первым в глаза бросилось письмо на желтом пергаменте с массивной печатью. Где—то она уже видела подобное, только где?..       Едва Тунья раскрыла письмо и, прочитав, тут же отбросила. Ради светлой памяти Лили, говорите... А была ли она светлой? Ее они не спросили, хочет ли она брать эту ненормальную кровь в свою семью? Почему это они все решили за нее?.. Не хочет она связываться со всей этой ненормальной семейкой, в том, что ее, как выяснилось, племянница будет такой же «уродкой», как и ее мать, Петунья даже не сомневалась. Но, может... при правильном воспитании из нее выйдет толк? Тьфу! Да о чем она вообще думает? Воспитывать это! Никогда!       Прошло десять лет. Дом номер четыре на Тисовой улице также принимал у себя семью Дурсль, но было кое—что странное. В доме было много фотографий, они все показывали историю семьи. Трое человек постоянно улыбались с этих красочных кусочков бумаги, но этот дом до сих пор хранит тайну. Тайну, о которой знают немногие, да и те не распространяются.       Миссис Дурсль, как обычно, поднялась ни свет, ни заря и принялась хлопотать по хозяйству в преддверии очень важного дня. Дня рождения Дадлика. Сегодня мальчику исполнялось 11, и он уже совсем большой! Женщина лишь умилилась. Ее сыночек уже такой большой мальчик... Разбудив домочадцев, женщина направилась на кухню, где уже стояла тарелочка со скудным завтраком и отправилась наверх... Пробыв там не так уж много времени, женщина вернулась назад и вскрикнула от неожиданности. Прямо на подоконнике сидела огромная сова, держащая в клюве два конверта из желтого пергамента. Такое же письмо получила когда—то Лили! Но почему их два?       Петунья неверующе смотрела на птицу, которая, бросив письма на столешницу, расправила крылья и улетела. Правда поднимать и читать прибывшую почту женщина не спешила, она хорошо помнила, как все это происходило тогда... В детстве... Но природное любопытство взяло вверх, и она распечатала одно из писем. Для того, чтобы удивленно уставилась на этот кусок пергамента с зелеными чернилами на нем. В письме сообщалось, что ее крошка—сыночек колдун? Что, простите?.. Дадлик—волшебник? Где мир повернул не в том направлении? К тому же, насколько она помнит, завтра должен прийти преподаватель, который должен будет отвести за покупками для этой ненормальной школы... А еще и второе письмо, адресата которого она уже знает и притом уже давно. С тех самых пор, когда ей подкинули эту дрянную девчонку, но есть маленькое «но» ... Она никуда не пойдет! И дело не в том, что она не желает ее отпускать! Наоборот, Петунья желает ее отправить хоть на все четыре стороны, но просто это физически невозможно для девчонки. А жаль! Но говорить об этом она не будет никому. И она не отпустит своего сына в эту «уродскую» школу.       А пока нужно накормить сына праздничным завтраком. Пока можно обо всем забыть и расслабиться, погрузившись в повседневную рутину. Кроме того, она же примерная мать, которая обещала сыну зоопарк на День рождения. Петунья не может его разочаровать, просто не имеет на это права.       Праздник прошел хорошо. Дадли выклянчил еще три подарка от родителей и кучу всяких вкусностей. Петунья и Вернон Дурсль с удовольствием баловали свое чадо, и женщина совершенно позабыла о том, что за ее сыном должны прийти. Впрочем, не только за ее сыном, но еще и за ненавистной племянницей. Но последняя не волновала женщину, как предстоящее расставание с ее крошкой, любимым Дадликом. Но день прошел, а за дневными заботами пришел неспокойный сон, предвещающий разлуку.       Утро было довольно солнечным, что помогало настроиться на что—то хорошее. Правда Петунью все же что—то тревожило и, как видно, не зря. Едва машина Вернона скрылась за поворотом, в дверь постучали. Ничего неподозревающая домохозяйка направилась встречать нежданного гостя. Когда оная была открыта, женщина остолбенела, увидев далеко не самое желанное лицо на своем пороге. Там стоял высокий, худощавый мужчина в черной мантии. Он был холоден, в его темном взгляде были лишь неприязнь и брезгливость, которые он прятал за безразличием. Черные волосы почти до плеч, несколько крючковатый нос и прямая спина.       —Северус?.. –пискнула женщина. Мужчина только кивнул на это и, не дожидаясь приглашения, вошел внутрь дома. Осмотревшись, он коротко спросил:       —Где дети?       —Дадли сейчас ест...       —А Поттер?       —Она никуда не поедет...       —Почему?       Женщина занервничала на этом вопросе и нервно отвела взгляд. Вместо ответа она кивком головы попросила следовать за ней. Двое взрослых направились наверх к самой малой из комнат, где должна была находиться четвертая жительница дома номер четыре Тисовой улицы.