Шарф

      Кровь из пулевого ранения в боку полуживого капитана полиции Игоря Грома булькает под пальцами и расползается алым пятном по рубашке, торчащей из распахнутой куртки. Труп бывшего начальника Игоря, несколько минут назад разорванный пополам железнодорожной перекладиной, растащило кровавым следом дальше по заснеженной крыше поезда. Надо бы попробовать перевернуться, подняться на ноги, остановить несущийся сквозь метель состав. Но сил нет. Зато есть необъятное хмурое небо, завывающий ветер, липкая кровь и пробирающий до костей холод. Счастливого Нового года, Игорь Гром.       Снег кружится и падает все быстрее.       Вагон усыпляюще качается из стороны в сторону. Неизвестно, как скоро состав остановится, и остановится ли вообще. Хлопья снега ложатся тонким слоем, липнут к губам, щекам, ресницам. Обжигают кожу. Руки не чувствуются. Холод обнимает ледяными лапами за шею, забирается под одежду, вызывает зябкую дрожь. Сопли льют из носа, в горле першит, жжется.       Надо бы купить шарф. Да, точно, тёплый плотный шарф.       Если получится выжить.       Полиция врывается в поезд на первой же станции на пути к Хельсинки, куда пытался сбежать бывший начальник полиции с ворованными деньгами, но на его пути встал Игорь Гром. Храброго раненого капитана находят на крыше, возвращают к жизни. Белый занесенный снегом пейзаж сменяется такими же белыми стенами больницы. Игоря вырывают из ледяного плена, но согреться не помогают ни тёплое одеяло, ни крепкий чай, ни горячая еда.       Теплее не становится, даже когда лед сходит с берегов Невы. Солнце подмигивает сквозь зеленые кроны деревьев: золотистые лучи красиво блестят на брусчатке, но совсем не греют. Игорь держит данное себе обещание и покупает шарф: теплый, длинный, чтобы можно было обмотать вокруг шеи несколько раз. Не расстается с ним.       С шарфом становится чуть теплее - ветер хотя бы не продувает горло, и оно перестает так часто першить. К постоянному холоду привыкаешь, начинаешь не замечать, как что-то неизменное, например, частые дожди за окном нового кабинета, идущего бонусом к новому званию. За год Игорь меняет на погонах четыре маленькие звезды на одну большую, но по-прежнему носит тот голубой шарф.       И шарф играет с ним злую шутку.       С высоты строительных лесов открывается потрясающий вид на вечерний Петербург. Жаль, не удается им полюбоваться, уворачиваясь от атак поехавшего маньяка.       Фиолетовый плащ мелькает раздражающим пятном среди голых цементных перекрытий. Ярче фонарей горят глаза маски Чумного доктора и безотрывно следят за противником. Игорь едва успевает заслониться доской, иначе острые гвозди, пущенные убийцей из строительного степлера, пробили бы череп насквозь. Пыл драки заглушает инстинкты самосохранения, заставляет рваться вперёд, рисковать своей головой.       Гром выжидает момент, срывается с места, собираясь зайти сбоку, и в этот момент любимый шарф натягивается, впиваясь в шею, да с такой силой, что едва не ломает ее. Маньяк цепляется за край и тащит на себя. Выпутаться сразу не получается, как и порвать плотную ткань. Красные круглые глаза маски все ближе, а за ними как будто пустота. Словно под маской скрывается вовсе не человек. Гром не собирается сдаваться. Хрипит, сжимает кулаки и бьет в голову, надеясь сломать маску, но Чумной доктор успевает уклониться. Вертлявый ублюдок! Наматывает шарф на кулак, тянет к себе, сильнее сдавливая шею. Воздуха перестает хватать, горло дерет внутри и снаружи, кровь шумит в ушах. Оказавшись лицом к лицу, маньяк тянется к острому клюву и приподнимает маску. Под ней сияет усмешка - широкая, белозубая, издевательская. Психопат не скрывает, что ловит кайф от происходящего. Нарывается на драку специально, упивается превосходством над врагом.       Игорь хватает преступника за фиолетовое пальто и тянет на себя не слабее, чем тот — за шарф. Одно движение, и маска спадет. Игорь узнает личность Чумного доктора и отправит его в тюрьму на долгие годы, прекратит террор в городе. Между ними совсем не остается пространства, но маньяк прижимается еще ближе, вплотную. Маска с клювом остаётся прикрывать верхнюю часть лица. Его сердце - кто бы мог подумать, что у маньяка оно есть? - бешено стучит в груди, и это чувствуется сквозь плотную одежду. Они слишком близко стоят, вцепившись в друг друга и продолжая молча бороться. Игорь вздрагивает, решив, что сейчас маньяк пырнет его ножом, но Чумной доктор бьет иначе. Резко дергает головой и впивается в губы полицейского злым и жестоким поцелуем. Сразу сжимает зубы со всей силы, прокусывает губы так, что брызгает кровь, горчащая на языке. Тут же слизывает ее остервенело, размазывая по лицу смесь слюны и крови. Несмотря на угрожающий рык и попытки Грома его отпихнуть, перехватывает шарф у подбородка и не позволяет отвернуться. Вгрызается в рот, умудряется гаденько хихикать в губы, провоцируя ударить снова. Как будто говорит:       «Ну же, Игорь, сопротивляйся - у тебя все равно ничего не получится».       Длинный острый клюв маски тычет в лоб и постепенно сползает в сторону. Видит ли этот придурок хоть что-нибудь или двигается наугад? Чокнутый. Сумасшедший. Случайные прикосновения к его телу обжигают пальцы. Доктор пылает не меньше, чем костры, которые разжигает. Игорь сжимает руки на его боках под плащом, и тот удивленно-одобрительно вздыхает, почти застонав. В ответ подается бедрами ближе, как если бы они терлись друг о друга на забитом людьми танцполе ночного клуба, а не дрались на полупустой стройке. Удавка на шее ничуть не слабеет. Больной ублюдок скользит языком по губам и подбородку, прикусывает кожу, довольно сопит. От него резко пахнет кровью и керосином. Игорь сам ловит чужие губы и грубо кусает, отвлекая внимание. Шарит руками по горячему телу, не нежничая и не стараясь доставить удовольствия. Впрочем, кажется, маньяку так только больше нравится: он прижимается ближе, снова обдавая жаром, и тут же старается перехватить инициативу. Игорь ухмыляется и мешает ему этого сделать, крепче впиваясь в рот. От возни водолазка на маньяке задирается, и прохладные пальцы майора мажут по голой коже. Доктор на мгновение даже задерживает дыхание и перестает пытаться побольнее поцеловать-укусить. Шумно выдыхает в губы, не то всхлипывая, не то постанывая. Проскальзывает искорка интереса: а что если задрать водолазку выше? Ощутимо провести ладонью вдоль гибкого сильного тела? Что ещё скрывает этот садист, кроме своей личности? А вот и сюрприз. Пальцы натыкаются на ручку ножа на поясе убийцы. Очень вовремя. Прикосновение к оружию возвращает трезвость рассудку. Майор в ту же секунду выхватывает лезвие и разрезает шарф. Он мог бы ударить ножом маньяка, но Игорь не убийца. Один конец остается в руке отшатнувшегося назад преступника, а остальную часть Гром стаскивает с шеи, наконец делая вдох полной грудью. Огонь охватывает нижние этажи стройки и стремительно поднимается вверх. Вот чем так пахло. Чумной доктор быстрым легким жестом поправляет маску, вновь полностью скрывая лицо, и ныряет в один из проходов, тут же в нем растворяясь. Снова ушел, сволочь. Еще и шарф из-за него пришлось порвать!       Но впервые за несколько лет и без шарфа холода не чувствуется. Под кожей словно пылает пламя.