***
Довольно тёплый день. Распахнутые окна в кабинете. Ученики, внимательно слушающие голос преподавателя у доски. Почти все, слушающие. Ланга сидел на задней парте и с явной скукой пялился в окно. Сейчас его, кстати, было хорошо видно, ведь за партой около него никого не было. Но голубоволосый не сильно-то и радовался этому факту. Рэки не появлялся в школе уже четыре дня. Учителя сказали, что тот просто приболел, но Хасегава всё равно не находил себе места. Одноклассники же, наоборот, думали, что тому всё равно, ведь на его лице вообще ни один мускул не дрогнул, но это была просто многолетняя практика. Казалось бы, чего нервничать, заболел рыжий и всё тут, с кем не бывает, однако он за всё время не ответил ни на одно сообщение голубоволосого... С того вечера субботы Каян ни строчки ему не написал, ни слова! Ни одного! Проанализировав переписку, Ланга понял, что ни одной причины обижаться у его друга нет, поэтому он начинал волноваться. Неужели что-то случилось? Хотя, нет, наверняка что-то произошло! Ведь Рэки даже в сети с того момента не появлялся, а это при том, что он вообще телефон из рук обычно не выпускает, кроме, конечно, времени, когда катается. Но кататься на скейте двадцать четыре на семь пять дней подряд... Хасегава сомневался, что такое возможно, даже при великой любви Рэки к скейтбордингу. У него ещё, как назло, появилась навязчивая мысль, что Каян просто не хочет с ним общаться, но голубоволосый быстро её отмёл. "Накручиваю" – сказал он себе и глубоко вздохнул. Звонок для летающего в своих думах парня прозвучал неожиданно. Все одноклассники стали торопливо вставать со своих мест – это был последний урок. Ланга также лениво собрался и выполз из класса чуть ли не последним. Встав на доску, он для себя понял, что сейчас не чувствует то умиротворение, которое было у него раньше при поездке из школы. Было уныло и как-то... Никак. А ведь с Рэки его чувства будто обострялись в несколько раз, похоже это имеет и обратный эффект. Все эти дни, начиная с воскресенья, Хасегаву не покидало некое беспокойство, будто шестое чувство говорило о беде. 《Надеюсь, с ним всё хорошо, – очередной раз грустно вздохнул голубоволосый, – Ладно, решено! Если он и завтра не появится, я пойду к нему домой, и буду там все выяснять. И ничто меня не остановит!》 Но этого не потребовалось. На следующий день рыжий пришёл в школу как ни в чём бывало: общался с одноклассниками, смеялся, шутил. Однако Ланга не потерял былого беспокойства. И на это были причины... Во-первых, Рэки не ждал его на их перекрёстке, где они обычно встречались и вместе ехали в школу, поэтому Хасегава даже решил, что тот снова сегодня не придёт. Во-вторых, было в движениях Каяна что-то резкое. Это было незаметно, но все же было. По крайней мере голубоволосый точно мог это увидеть, потому что всегда смотрел на него. Это было только начало дня, поэтому Ланга подумал, что, может, ему кажется, но странности продолжались. Каждый раз когда Хасегава подходил к рыжему поговорить, тот отшучивался и выходил из класса под предлогом, что у него какие-то дела, и возвращался только по звонку. И так прошли все перемены. Даже обедать Рэки с ним отказался, сказав, что с кем-то уже договорился. Голубоволосый не понимал, что он такого сделал, что его стали избегать, да ещё избегать стал сам Рэки! Его лучший друг! Решив поговорить с ним после школы, Ланга упорно стал ожидать окончания уроков. Как наивны были его намерения. Только прозвенел звонок, как рыжий исчез из класса, Хасегава даже моргнуть не успел и, хоть он и пытался, догнать его уже не смог. 《Ну уж нет, я так просто не сдамся! Мы обязаны поговорить и всё выяснить. Сегодня.》 – с такими мыслями парень встал на скейт и поехал к дому рыжего самым коротким путём, о котором даже Рэки не знал из-за того, что был не от сюда, а Ланга просто забыл об этом упомянуть, и сейчас ни разу об этом не жалел. Приехав, голубоволосый выбрал место, где его не было видно с окон дома, (это было на всякий случай),и где точно должен будет пройти рыжий, так как это единственный путь. Он стал ждать, но Каяна всё не было. Хасегава даже начал сомневаться, не упустил ли он его, но быстро отбросил все сомнения. Он будет ждать здесь столько, сколько потребуется. Да ради Рэки хоть всю жизнь будет ждать!***
Послышался звук открывающиеся входной двери. Зеленоволосый закрыл за собой и кинул ключи на предназначенное для них место. – Я дома, – устало выдохнул он, став стягивать с себя обувь. Коджиро только-только вернулся с работы, и сейчас планировал лишь улечься на кровать, в лучшем варианте вместе с мужем, и смотреть телевизор весь оставшийся вечер. Кстати, пройдя вглубь дома, Нанджо как раз нашёл его на кухне, сидящим за столом и попивающим чай. Зеленоволосый тихо подошёл сзади и обнял Каору за талию. – Привет, – уже более бодро улыбнулся мужчина, поцеловав розововолосого в макушку. В ответ тот вздрогнул на прикосновение, видимо от неожиданности, и что-то неопределённо промычал. Похоже тот тоже сильно устал после работы, хоть и пришёл домой раньше. Зеленоволосый потянулся за поцелуем, и тот с удовольствием ему ответил. Поцелуй по приходу кого-то из них домой – было уже традицией, которую никто не собирался нарушать да и не хотел этого делать. Отлипнув от своего возлюбленного, Коджиро стал готовить себе чай и параллельно пытался завести разговор. – Ты уже ел? – Ага. Два часа назад. Ты же сказал, что придёшь поздно, – произнося это, розововолосый мельком взглянул на настенные часы, показывающие полдевятого вечера. – Это хорошо, а Ланга? – продолжил спрашивать Нанджо, размешивая в кружке сахар. – Он не дома. – А? Не дома? Снова с Рэки катается? – мужчина уже присаживался за стол напротив мужа. Коджиро, наконец увидев обеспокоенность на лице Каору, нахмурился и спросил: – Что-то случилось? – Ланга написал, что, возможно, будет поздно. – И что? Он же наверняка с Рэки, они постоянно до темноты катаются, будто им скейты к ногам приклеили и они не имеют ни малейшего представления, как по-другому существовать. – Зеленоволосый пытался разрядить атмосферу, но у него не очень-то и получалось. – Предчувствие нехорошее. – Нахмурился розововолосый. – Матринское сердце волнуется? Или уже пора звонить на шоу экстрасенсов? – улыбнулся Коджиро, хоть и внутренне напрягся, ведь интуиция его мужа насчёт Ланги никогда не ошибалась. Каору ответил молчанием и сильным пинком под столом.***
Сначала стал моросить мелкий дождик, но спустя время полил настоящий ливень. Капли стекали по длинным голубым прядям, которые ещё и неприятно липли к лицу, и падали на уже давно мокрый асфальт. Да и сам парень успел промокнуть до нитки в своей не очень-то тёплой школьной форме. Уже зажгли фонари. Один оказался всего в пару-тройку метров от подростка, который его и не заметил днём. Хасегава чуть подрагивающей рукой полез в карман и достал телефон. Конечно, картинка размывалась из-за сразу появившихся капель, но всё же он смог разглядеть на дисплее время – "22:00". Рэки всё не было. А Ланга всё ждал. 《Где же он в такой поздний час... – думал голубоволосый, возвращая телефон в промокший карман. – Может он и правда уже давно дома...》 По спине снова прошлась волна мурашек, заставив обхватить себя руками. Холодно. Очень холодно. Даже для Ланги. Но как только Хасегава уже думал всё-таки пойти к дому рыжего и постучать, как он всё-таки показался. Рэки шёл, опустив голову, и, похоже, был такой же промокший, как и сам голубоволосый. Он что ли таскался по улице всё это время? По-видимому, Каян сначала не заметил своего друга, а потом, подняв голову, чуть дёрнулся в сторону, будто хотел повернуть назад, чтобы тот его не увидел. Однако Ланга уже подбегал к нему. – Рэки! Привет... – Хасегава остановился прямо перед рыжим и пытался заглянуть тому в глаза, но у него не получилось этого сделать, хоть парни и стояли как раз под фонарём. Половина его лица была прикрыта чёлкой, которая из-за воды стала свисать на лицо. Или это из-за отсутствующей на его волосах банданы? – Что случилось? – спустя некоторое молчание всё же спросил Каян ровным равнодушным тоном. – Ничего такого просто... – Неуверенно начал Ланга, но дальше придал голосу больше уверенности, – Что с тобою было эти четыре дня? Я волновался. Опять воцарилось какое-то молчание, будто Рэки с трудом понимал его речь и пытался переварить всё сказанное. – Учителя же говорили - болел, – Не повышая голоса, но всё равно как-то грубо, ответил рыжий, словно заученную фразу. – Но ты даже не писал в чате и не отвечал мне на сообщения... Хотя обычно всегда отвечаешь, - настаивал на своём голубоволосый. Он просто хотел убедиться, что всё впорядке. – Я же сказал, я болел! - всё же повысил он голос. Неужели злится? Расстроен? Ланга не мог понять. На секунду, когда из-за движения головой открылся вид на карие глаза, Хасегаве показалось, что в них была какая-то отстранённость и, возможно, боль? Хотя это была всего секунда, может ему показалось. Он надеется, что ему показалось. Рэки попытался пройти мимо голубоволосого, но тот схватил его за руку, не давая уйти. Однако рыжий даже не развернулся к нему. Всё также стоял спиной, больше не показывая глаза. Хотя и вырываться не стал. – А сегодня? – Ланга тоже повысил голос, но не в гневе, а скорее в каком-то отчаянии. Сжав руку рыжего, будто боясь, что он исчезнет, Хасегава продолжил. - Ты будто избегаешь меня... Утром не подождал на нашем перекрёстке, а в течении всего дня постоянно уходил, будто подальше, при этом так же, как и всегда общаясь с остальными... Голубоволосый уже не скрывал сильного переживания в голосе. Просто не мог уже его скрывать из-за нахлынувших эмоций. Он хотел выяснить, что не так, что волнует Рэки, почему он так себя ведёт с ним. Просто хотел убедиться, что всё и правда хорошо, как тот говорит. Ответом ему стало глухое молчание. – Р-Рэки... Почему? – голос предательски надлосился и стал дрожать. – П-Почему т-ты так поступаешь? Скажи, почему?! Снова молчание. Но эта неизвестность только сильнее добивала изнутри. К горлу подкатывал неприятный ком. В голову опять стали лезть те навязчивые мысли, которые Ланга упорно отгонял все эти пять дней, но на этот раз они не собирались так просто уходить. – Я... н-надоел тебе? М-Может я что-то не так с-сделал? Ты ненавидишь меня?! За голубоволосого уже говорила истерика. Он вновь начал задыхаться, а сердцебиение сбилось к чёрту с его привычного спокойного ритма, будто он прибежал сюда из Канады на своих двоих. Он всё так же держал руку парня, только уже как спасательный круг, а не чтобы удержать того на месте. Он знал, если отпустит, то просто упадёт, потому что колени стали также предательски дрожать, как и руки, но это, к сожалению, было не из-за холода. Рыжий всё стоял спиной и молчал. Ланга смотрел на эту спину и молил. Молил всех, кого знал, молил, чтобы Рэки опроверг его слова, чтобы сказал, что это не так, что у него просто настроения сегодня не было, что они всё ещё друзья, что ему также хорошо с ним общаться, как раньше. Ланга всем своим существом умолял, чтобы Рэки сказал "Нет, не ненавижу", а завтра улыбнулся своей фирменной улыбкой на их месте встречи. Умолял... – Да... – это звучало хрипло, но довольно громко, прям как приговор. Каян, всё также не поворачиваясь к собеседнику, вырвал руку из внезапно ослабешей хватки и стал уходить прочь. А у Ланги будто сердце остановилось... Внутри что-то резко рухнуло вниз, а всё вокруг замерло, хотя на самом деле замер только он сам. Он проводил рыжего абсолютно невидящим взглядом. В груди будто взорвалась петарда. Неожиданно. Разрушительно. Болезненно. Хотелось кричать. Хотелось биться в истерике и ломать всё, что видишь. И плевать на реакцию окружающих, плевать на возможность получить серьёзные травмы, просто плевать... Но всё что смог сейчас сделать Ланга, когда Рэки скрылся за углом, – это бежать. Бежать, не видя куда именно, просто бежать, постоянно спотыкаясь, в примерном направлении своего дома в полной тьме, освещённой только парочкой фонарей. Бежать подальше от того дома. Подальше от того Рэки. Кое-как Ланга добрался до своего дома и молча поднялся в комнату, пройдя мимо обеспокоиных родителей. Закрыв за собой дверь, ноги голубоволосого всё-таки подкасились, и он безвольной куклой сполз по ней на пол, только сейчас заметив, что из его глаз градом идут жгучие слёзы.